пожалуй, все-таки не тянул, но все же показался мне совсем маленьким: я
заметил, что он сидел на очень высоком табурете - чтобы было удобно
дотягиваться до стола. А напротив маленького дедушки восседало настоящее
чудовище. Так мог бы выглядеть вконец спившийся самец орангутанга - если бы
ему сбрили почти всю шерсть с морды, оставив только несколько клочков не то
медной проволоки, не то просто жесткой рыжеватой щетины на одной щеке и
примыкающей к ней половине подбородка. Другая часть лица выглядела вполне
бритой, но легче от этого не становилось. Все они - кроме мечтательного дяди
в венке, которого я про себя окрестил "поэтом" - уставились на нас в немом
изумлении. Молчание грозило затянуться, поскольку Шурф, как мне показалось,
не собирался произносить приветственных речей, а с неподдельным интересом
склонившегося над микроскопом ученого бактериолога разглядывал своих
свойственников.
- Приветствую вас в фамильном замке Кутыков Хоттских! - приятный сочный
баритон раздался прямо за моей спиной.
Я обернулся и увидел высокого темноволосого мужчину средних лет, на
удивление аккуратно причесанного и одетого в скромные, но опрятные шерстяные
штаны, вязаную рубаху и меховой жилет, в полном соответствии с неизменной
модой графства Хотта. У него было довольно невыразительное - по крайней
мере, на фоне очаровательной компании, собравшейся за столом! - строгое лицо
и сдержанные манеры. "Никак, дворецкий! - весело подумал я. - Ничего себе!
Ехали на ферму, а попали в фамильный замок - так он, кажется, его назвал...
И теперь сэр Шурф станет каким-нибудь хоттским бароном, или как они здесь
называются - во влип мужик!"
- Меня зовут Тыындук Рэрэ, и я помогаю господам Кутыкам содержать в
порядке этот дом, - представился наш новый знакомый. - Позвольте узнать, кто
вы, господа, и с какой целью решили посетить нас?
Я подумал, что парню надо срочно рвать когти в Ехо: с такими
замечательными манерами ему следовало бы не прислуживать босоногим вельможам
в горах Графства Хотта, а украшать своим присутствием королевский Замок
Рулх, честное слово!
- Собственно говоря, я - новый владелец этого, как ты изволил
выразиться, "замка", - холодно сказал Шурф. - Призрак покойного господина
Хурумхи Кутыка дал себе труд посетить меня и передать мне свое завещание.
Тишина стала еще более напряженной. У меня возникло неприятное чувство:
можно было подумать, что сейчас все взорвется к чертям собачьим, так что
лучше уносить ноги, пока не поздно. Взрыв действительно последовал, но
совершенно безопасный для жизни и здоровья присутствующих. "Опереточный
злодей" уронил кувшин, который уже долго держал в руках. Наверное, парень
просто забыл о нем и теперь невольно разжал пальцы. Кувшин упал на пол с
отчаянным звоном обреченного. Осколки разлетелись по сторонам, а содержимое
кувшина растеклось по ковру неопрятной малиновой кляксой. Брюнетка, сидевшая
рядом с ним, лениво повела рукой над полом. Осколки послушно собрались
вместе, клякса преобразовалась в струю и совершенно самостоятельно втянулась
в кувшин.
- У меня такой неаккуратный братец! - флегматично сказала она, подняла
совершенно целый кувшин с пола, поставила его на стол и снова уставилась в
одну точку.
- Кодекс Хрембера здесь, как я понимаю, не действует? - шепотом спросил
я Шурфа.
- А при чем здесь Кодекс Хрембера? Это же не угуландская Очевидная
магия, а древнее колдовство драххов, - ответил он. - Но таких умельцев, как
эта леди, по пальцам пересчитать можно, ты уж мне поверь!
- Так ты и есть муж Хельны? - наконец спросила старуха. Голос у нее
оказался пронзительным и скрипучим, как и полагалось по законам жанра. - Что
ж, ничего не скажешь, красавчик! - язвительно добавила она.
- Бабушка, помолчи пока, - тихо сказала ей юная "ведьмочка". Старуха
недовольно на нее покосилась, но вслух возражать не стала.
- Да, я действительно муж Хельны. Моя фамилия Лонли-Локли, впрочем,
думаю, это ты и без меня знаешь, - церемонно сообщил ей Шурф, не забыв
вежливо опустить голову. Меня он не представил, но мое имя, кажется, никого
не интересовало. Можно было подумать, что я - его менкал, или какое-нибудь
другое полезное домашнее животное. Впрочем, у меня не было никаких
возражений: сейчас я бы с удовольствием превратился в этого самого менкала и
отправился бы во двор, щипать травку. Признаться, Кутыки почему-то не
показались мне ребятами, в компании которых можно славно провести вечер.
- Позвольте представить вам членов семьи, - дворецкий вел себя так
невозмутимо, как способны вести себя только представители этой почтенной
профессии в старой доброй Англии - в кино и книжках, разумеется...
- Будь столь любезен, - холодно согласился Лонли-Локли. Да уж, эти двое
друг друга стоили!
- Господин Маркуло Кутык, старший сын покойного господина Хурумхи, и
его жена, госпожа Мичи, - важно произнес дворецкий, указывая на
"опереточного злодея" и блондинку. - Госпожа Фуа Кутык, мать покойного
господина Хурумхи, - он почтительно поклонился старой ведьме и повернулся к
юной "ведьмочке": - Госпожа Ули Кутык, сестра господина Маркуло.
Маленький румяный дедок оказался холостым младшим братом эксцентричного
покойника. Его звали Тухта - тот самый "дедушка Тухта", который, по словам
говорящего пса, жил в отдельном строении во дворе. Наполовину выбритый
орангутанг носил гордое имя Пурех и был младшим сыном почившего господина
Хурумхи, а босоногий "поэт" Йохтумапп и парень с соломой в волосах (его
звали Арало Кутык) приходились всем собравшимся какими-то неопределенно
дальними родственниками - кузенами, что ли...
- И что нам теперь: собирать пожитки и идти в лес? - мрачно спросил
"злодей" Маркуло после того, как все имена кроме моего были благополучно
названы. - Ты приехал, чтобы завладеть своим имуществом, так?
- Идти в лес вам не обязательно, - невозмутимо ответил ему Шурф. -
Скажу больше: этот вариант представляется мне не самым приемлемым. Во всяком
случае, пока. Я действительно собираюсь официально вступить во владение
наследством - из уважения к воле покойного, но это не значит, что я намерен
выгонять вас из дома.
- Извини за невежливый вопрос, господин Лонли-Локли, но если ты
действительно не собираешься выгонять нас из дома, зачем, в таком случае, ты
вообще сюда приехал? - меланхолично спросила его юная, но могущественная
Ули. - От вашего Ехо даже до границы путь неблизкий, о горных дорогах я уже
не говорю... Хочешь сказать, что ты проделал этот путь только для того,
чтобы принять участие в нашем семейном ужине?
- Зачем я сюда приехал - это касается только меня, леди, - холодно
сказал ей Шурф. - Для начала погощу у вас несколько дней, а там поглядим.
Надеюсь, вы не оставите без крова нового хозяина этого дома?
- Положим их спать в башне! - неожиданно обрадовалась старуха, отчаянно
подмигивая Маркуло. - Будете спать в башне, гости дорогие? - подозрительно
ласково спросила она у нас.
Остальные заулыбались и активно закивали. Только маленький старичок
выразительно посмотрел на нас. Он так ничего и не сказал, но судя по
выражению его лица, селиться в башне нам не следовало ни в коем случае. Я не
мог понять, с какой стати он за нас волнуется, но встретить хорошего
человека всегда приятно, и я сразу отвел для дедушки Тухты маленький, но
уютный уголок в своем сердце.
- Я бы предпочел ночевать в отдельном помещении, - сухо сообщил
Лонли-Локли своим новым родственникам. - Я заметил, что у вас во дворе
хватает пристроек. Прикажите найти для нас что-нибудь поприличнее и прибрать
там как следует...
- Я немедленно займусь этим, господин, - пообещал дворецкий и поспешно
вышел за дверь.
- А к столу нас так и не пригласят? - ехидно спросил я Шурфа.
- Возможно, и не пригласят, - он пожал плечами. - Но мы не станем
дожидаться приглашения. Добро пожаловать в мой новый дом, сэр Макс! -
добавил он, сохраняя полную серьезность.
После этого эпохального заявления Шурф решительно шагнул к столу и
уселся на грубо сколоченный табурет. В результате его стратегического
маневра, осталось только одно свободное место: между ним и спившимся
орангутангом Пурехом. Мне ничего не оставалось, как обреченно вздохнуть и
усесться рядом с этим жутким господином - не стоять же столбом на пороге!
Признаться, я бы предпочел любого другого соседа по застолью, я бы даже на
коленки к старой ведьме сейчас с радостью
взгромоздился, но мне показалось, что этот поступок не будет способствовать
созданию непринужденной дружеской атмосферы...
- Будешь пить, как тебя там? - тут же неприветливо спросил у меня
Пурех, сунув мне под нос полупустую бутылку, распространявшую вокруг себя
совершенно неописуемый аромат, не слишком-то похожий на обыкновенный запах
алкоголя. Так могло пахнуть разве что какое-нибудь средство от насекомых,
хотя до сих пор я был уверен, что химики этого прекрасного Мира пока не
додумались до столь гениального изобретения, поскольку местные насекомые
отличаются немногочисленностью и неназойливостью.
- Я бы тебе не советовал, - неожиданно доброжелательно шепнул мне
маленький симпатичный дедушка Тухта. - Пурех вечно таскает всякую отраву из
моей мастерской. Ему ничего не делается, но непривычный человек и
скопытиться может, ты уж прости мне столь грубый оборот!
- Это ж разве грубость! - усмехнулся я. - А за совет спасибо. Впрочем,
я и сам не отважился бы! Этот запах...
- Ишь ты, еще и харю от дармового угощения воротит, паскуда! - злобно
буркнул Пурех и тут же сам приложился к своей бутылке.
Признаться, я порядком растерялся: за последние годы я успел привыкнуть
и к смертельным опасностям, и к собственному невесть откуда взявшемуся
могуществу... от чего я успел основательно отвыкнуть, так это от
элементарного бытового хамства! Единственный хам, имевшийся в моем
распоряжении, генерал Полиции Бубута Бох, давным-давно был укрощен и
приручен, так что теперь его эмоциональные монологи, посвященные почти
исключительно фекальной тематике, казались мне маленькими ежедневными шоу,
придававшими нашим "трудовым будням" особую, ни с чем не сравнимую прелесть.
Так что теперь я молча смотрел на сосущего какую-то вонючую дрянь из своей
бутылки Пуреха и пытался сообразить: что, собственно говоря, положено делать
в таких случаях? Ответить ему грубостью? Пошло, к тому же это могло только
усугубить проблему, спровоцировав сие дивное создание природы на продолжение
диалога, который казался мне бесперспективным. Если честно, в течение всего
одной, но чертовски долгой секунды мне очень хотелось его убить, или хотя бы
"перевоспитать" с помощью своего Смертного Шара, но я с сожалением понимал,
что за такие пустяки - увы, не положено! Поэтому мне пришлось просто сделать
вид, что ничего не случилось, и вообще никакого господина Пуреха в природе
не существует. Как ни странно, это оказалось самым верным решением. Хамы
немного похожи на наваждения: если не уделять им внимание, они быстро
тускнеют, а иногда даже исчезают - по крайней мере, из твоей жизни...
Он, конечно, никуда не исчез, но действительно немного увял и общаться
больше не порывался. Аппетита у меня, честно говоря, не было. Зато у
Лонли-Локли хватило невозмутимости с интересом перепробовать все блюда и
завести со своими родственниками деловую беседу о доходах, которые приносит
поместье, и расходах, каковые требуются на его содержание. При этом у него
было строгое лицо налогового инспектора. Разумеется, если верить ответам
