Оставьте его мне. Чем черт не шутит, может быть, это тот самый Джеймс
Бонд, о котором нам говорил Хендрикс. Не вижу оснований для волнения.
Англичан я не люблю. Как сказал один хороший янки: "Каждый раз, когда
умирает англичанин, в моем сердце звучит песня". Помните такого Это ког-
да они воевали в Израиле. Мне по душе такая точка зрения. Самодовольные
ублюдки. Напыщенные ничтожества. Когда придет время, выпущу по капле са-
модовольство этого англичанина. Словом, это беру на себя. Скажем так:
предоставьте это Пистолетику.
Бонд криво усмехнулся. Он представил себе, как Скараманга достал свой
золотой пистолет, покрутил его на пальце и снова засунул за пояс. Бонд
встал и отодвинул стул от двери. Он налил себе шампанского в оказавшийся
под рукой так вовремя стакан и, прислонившись к буфетной стойке, стал
изучать самые свежие проспекты туристического бюро Ямайки.
Он слышал, как Скараманга открыл своим ключом дверь. Взглянул на Бон-
да. Провел пальцем по тоненькой ниточке усиков.
- О-кей, приятель, думаю, хватит пить шампанское за казенный счет.
Сходи к администратору и скажи, что господин Руби Роткопф уезжает из
гостиницы сегодня вечером. Остальное сделаю сам. И скажи, что во время
совещания перегорел предохранитель, грохнул, и все тут; комнату я зак-
рою, надо проверить, почему у нас здесь так много недоделок. Хорошо А
потом уже выпивка, и не забудь про танцовщиц, приведи девушек. Картина
ясна
Бонд сказал, что ясно все. Он слегка покачивался, пока шел к двери
холла и отпирал ее. "Ошибки и промахи исключаются", как говорится в фи-
нансовых документах; теперь он действительно имел обо всем представле-
ние-получил полную картину. И это четкое черно-белое изображение, ника-
ких размытых контуров.
10. ПЕСЕНКА "БЕЛЛИ-ЛИК" И ПРОЧЕЕ
В одной из дальних комнат Бонд на скорую руку записал основные момен-
ты совещания. Ник Николсон и Феликс Лейтер согласились, что у них доста-
точно материала (магнитофонная запись и показания Бонда), чтобы отпра-
вить Скарамангу на электрический стул. Этой ночью один из них проследит,
как будут избавляться от тела Роткопфа, и постарается заполучить доста-
точное количество улик против Гарфинкела, а еще лучше против Хендрикса;
их можно будет привлечь как сообщников. Но им обоим совершенно не по ду-
ше пришлось сообщение о том, что ожидает Джеймса Бонда.
- Ты теперь и шагу не делай без своего пистолета, - приказал Лейтер.
- Нам не нравится перспектива опять прочитать твой некролог в "Таймс".
Вся эта чушь о том, какой ты отличный малый, чуть не вызвала у меня
приступ тошноты, как только новость подхватили наши газеты. Я чуть было
не написал статью, в которой хотел изложить все как есть.
Бонд засмеялся.
- Ты хороший друг, Феликс, - сказал он. - Оказывается, стоило пройти
через все передряги, что выпали на мою долю за эти годы, - ведь я служил
для тебя хорошим примером.
Он отправился в свой номер, проглотил две довольно солидные порции
бурбона, принял холодный душ, лег на кровать и стал смотреть в потолок.
Так провел время до 8-30, до ужина. На этот раз принятие пищи проходило
не так официально, как во время завтрака. Казалось, что все были доволь-
ны тем, как прошла деловая часть дня, и все, за исключением Скараманги и
господина Хендрикса, откровенно много пили. Бонд оказался исключенным из
общего оживленного разговора. С ним избегали встречаться глазами, а ког-
да он пытался вклиниться в разговор, получал лишь односложные ответы. Он
превратился в изгоя. Босс вынес ему смертный приговор. И водить теперь с
ним дружбу было просто глупо.
Ужин-традиционный "дорогой" ужин, которым обычно кормят на пароходах
во время морских путешествий, - вполне соответствовал случаю. Официанты
принесли подсушенную копченую семгу с небольшим количеством мелкозернис-
той черной икры, филе какой-то неизвестной местной рыбы, нежнейшей на
вкус, в сметанном соусе, цыпленка де-люкс (плохо зажаренного, с чересчур
густым соусом) и десерт "Сюрприз". Все время, пока шла эта ленивая тра-
пеза, столовая постепенно превращалась в "тропические джунгли": было
очень много зелени, возвышались пирамиды апельсинов и кокосовых орехов,
лежали грозди бананов. Все это служило как бы декорацией для оркестра,
участники которого, в темно-красных с золотой отделкой рубашках, собра-
лись в надлежащее время и начали слишком громко исполнять популярную ме-
лодию "Линстед пошла на рынок". Но вот мелодия кончилась. И появилась
приятная, но слишком разодетая девушка и начала петь песенку "Белли-Лик"
("Полижи животик") с вполне цензурным текстом. Ее головной убор предс-
тавлял собой искусственный ананас. Бонд понял, что впереди всех ждет
обычный вечер, который бывает на морских лайнерах, отправившихся в разв-
лекательный круиз. Он решил, что уже либо слишком стар, либо слишком мо-
лод, но ему не вынести это худшее из мучений-скуку. Он поднялся и подо-
шел к Скараманге, сидевшему во главе стола.
- У меня разболелась голова. Я иду спать.
Скараманга посмотрел на него глазами ящерицы.
- Нет. Если считаешь, что вечер проходит не так интересно, придумай
что-нибудь. Именно за это тебе платят. Так покажи нам настоящую Ямайку.
Давай, расшевели-ка эту компанию.
Давно уже Джеймсу Бонду не приходилось принимать вызов. Он почувство-
вал, что все члены Группы не сводят с него глаз. От выпитого виски он
чувствовал себя легко, беззаботно, был похож на того подвыпившего участ-
ника вечеринки, который, дождавшись случая показать себя, упорно пытает-
ся прорваться к барабану, чтобы постучать палочками. Глупо, конечно, но
он хотел доказать, что ничем не хуже этой кучки бандитов, которые ни во
что его не ставили. При этом он отдавал себе отчет в легкомысленности
такого поведения, лучше бы ему оставаться неудачником-англичанином.
- Хорошо, господин Скараманга, - сказал он. - Дайте мне стодолларовую
банкноту и ваш пистолет.
Скараманга не двинулся с места. Он взглянул на Бонда с удивлением и
сдерживаемой неуверенностью. Луи Пэрадайз оживился.
- Ну же, Пистолетик. Давай посмотрим, на что он способен. Может быть,
у этого парня что и получится.
Скараманга достал из заднего кармана брюк свой бумажник и вытащил од-
ну банкноту. Затем, не спеша, он вытащил из-за пояса пистолет. На золо-
том оружии играл зайчик одной из блесток с одежды танцовщицы. Он положил
банкноту и пистолет рядом на стол. Джеймс Бонд, стоя спиной к сцене,
взял пистолет и взвесил его на ладони. Большим пальцем он отвел боек на-
зад и быстрым движением руки повернул цилиндр, чтобы убедиться, что пис-
толет заряжен. Потом вдруг повернулся вокруг оси и упал на колено, так,
чтобы целиться снизу и не задеть сидевших в тени сцены музыкантов. Он
стрелял с вытянутой руки, выстрел прогремел оглушительно в этом не-
большом зале. Музыка оборвалась. Наступила напряженная тишина. Все, что
осталось от искусственного ананаса, упало на что-то там сзади, звук был
глухой. Девушка стояла под светом прожектора. Она закрыла лицо руками и
стала медленно и грациозно опускаться на пол. Выглядело это примерно как
в балете-настоящее "Лебединое озеро". Беззвучно заметался по углам метр-
дотель.
Когда члены Группы стали оживленно обмениваться мнениями, Джеймс Бонд
взял стодолларовую банкноту и вышел на сцену. Он наклонился и поднял де-
вушку за руку. Сунул ей сотню за корсаж.
- Прекрасно мы исполнили этот номер, дорогая, - произнес он. - Да не
бойся. Тебе ничто не угрожало, я целился в верхнюю половину ананаса. А
теперь беги и готовься к следующему выходу. - Он развернул ее и смачно
шлепнул по попочке. Она с ужасом взглянула на него и поспешно убежала.
Бонд подошел к оркестру.
- Кто здесь главный Кто руководитель шоу
Нехотя поднялся гитарист, высокий, сухопарый негр. Резко выделялись
белки его глаз. Он искоса посмотрел на золотой пистолет в руках Бонда.
Говорил неуверенно, боясь, что вот-вот подпишет себе смертный приговор.
- Я, сэр.
- Как тебя зовут
- Кинг Тайгер, сэр.
- Ладно, Кинг. Теперь слушай меня. Это не ужин со "шведским столом",
организованный Армией спасения. Друзья господина Скараманги хотят разв-
лечься. Они хотят погудеть, выступить, гульнуть как следует. Вам сейчас
дадут много рома, чтоб не чувствовали себя так скованно. Покурите трав-
ку, если хотите. Мы здесь все свои. Никто не собирается доносить на вас.
И приведите назад эту хорошенькую девушку, но разденьте ее хотя бы напо-
ловину; скажите ей, чтобы шла сюда и пела. Пела "Белли-лик" четко и яс-
но, все куплеты, со всеми непристойными словами, все как полагается. И к
концу представления и она, и другие девушки должны полностью обнажиться.
Стриптиз, - понятно Давай действуй, а то весь вечер будет испорчен-и ни-
каких чаевых. О-кей Ну пошли, пошли.
Среди шести оркестрантов раздался нервный смех, они пошептались о
чем-то с Кингом Тайгером. Кинг Тайгер широко улыбнулся.
- О-кей, босс. Мы и сами ждали, когда все немного разойдутся. - Он
повернулся к своим людям. - Сыграйте им "Железятину", и поэнергичнее. А
я пойду разогрею Дейзи и ее подружек. - Он направился к служебному выхо-
ду, а оркестр с жаром принялся за свою работу.
Бонд вернулся к столу и положил пистолет перед Скарамангой; Скараман-
га с любопытством посмотрел на него и сунул пистолет за пояс.
- Неплохо бы нам на днях провести турнир по стрельбе, а, господинчик,
- сказал он без обиняков. - Как, не возражаешь С двадцати шагов и на
полном серьезе, без глупостей
- Благодарю покорно, - сказал Бонд, - но моей маме это не понравится.
Отправьте в оркестр немного рому. Эти люди не могут играть всухую.
Он вернулся на свое место. На него практически не обратили внимания.
Пятеро мужчин, или, вернее, четверо, так как Хендрикс сидел весь вечер
бирюком, не проявляя интереса к происходящему, напрягали слух, чтобы
расслышать все непристойные слова "Железятины", исполнявшей в манере
знаменитой певицы Фанни Хилл, - каждое "достойное" слово произносилось
почти по слогам. Четыре девушки-такие пухленькие, бюст и все прочее, ну,
словом, настоящие маленькие зверушки, - на которых не было ничего, кроме
узеньких белых, в блестках, набедренных повязок, выбежали на сцену и,
двигаясь в сторону зрителей, с большим энтузиазмом начали исполнять та-
нец живота, да так азартно, что на висках у Луи Пэрадайза и Хала Гарфин-
кела выступила испарина. Концовка танца проходила под аплодисменты, де-
вушки, раскланявшись, убежали, прожектор высветил на сцене, точно в се-
редине ее, большой яркий круг.
Ударник начал выстукивать на своих инструментах зажигательную дробь,
ритм нарастал, он бился как учащенный пульс. Дверь служебного входа отк-
рылась и закрылась, в круг света ввезли на колесах какой-то любопытный
предмет. Он представлял собой огромную кисть руки, высотой футов в
шесть, обтянутую черной кожей. Рука стояла на широкой подставке, пальцы
были широко расставлены, как будто пытались схватить кого-то. Ударник
увеличил темп. Дверь служебного входа издала звук, подобный вздоху.
Блестящая женская фигура проскользнула в дверь и, задержавшись на мгно-
венье в тени, двинулась в круг света вокруг кисти руки; все тело танцов-
щицы ходило ходуном, по животу пробегали волны экстаза, каждый сустав
исполнял свой танец. Девушка была похожа на китаянку, но ее тело, абсо-
лютно нагое и блестящее от пальмового масла, казалось почти белым на фо-
не черной руки. Дергаясь всем телом, она двигалась вокруг руки, ласково
поглаживая растопыренные пальцы, все движения ее были плавными, четко
отработанными; без каких-либо видимых усилий она взобралась на ладонь
руки и стала играть с каждым пальцем по очереди-это была откровенная,
выразительная, искусная томная страсть. Вся эта сцена-черная рука, те-
перь тоже блестевшая от пальмового масла, которым натерлась девушка, ка-
