свертки шелка!
Кэнске был прав - молодого господина больше интересовала красавица
Йоко. А еще больше - благоволение государя. Все зависело от того, как
придворная дама его новой супруги расскажет историю кошачьего
путешествия - начиная с потонувшего судна и кончая явлением госпожи
кошки во дворце Кокидэн.
И все же Норико было очень досадно.
Она ругала себя за то, что в ту ночь испугалась, как маленькая,
наговорила глупостей Кэнске, а нужно было все сделать наоборот - и
тогда она не высматривала бы теперь Фудзивара Нарихира из-за
бамбуковых штор.
Дворец Щедрых Наград - Кокидэн, где государь поселил новую
супругу, стоял рядышком с Дворцом Чистой Прохлады - Сэйредэн, его
личной резиденцией. И Норико могда, изловчившись, не только слышать
вечернюю перекличку во дворце, но и увидеть кое-кого из придворных,
кто наряжен в эту ночь на дежурство при особе государя. Правда, ее
сердила беготня стражников - они каждый вечер суетились так, будто
дворец осаждали злые духи, и так грохотали сапогами, что дрожали полы
и колыхались занавеси.
Норико выросла на севере - она знала, как бесшумны бывают огромные
мужчины, готовясь встретить лицом к лицу настоящую опасность.
Минамото Юкинари собирался стать куродо шестого, а то и пятого
ранга, а между тем заново подружился с молодыми придворными, которых
не видел целый год - с того самого дня, как его отец, получив в
пятнадцатый день первой луны пост наместника отдаленной провинции,
быстро собрал свое небольшое семейство, написал дочке прощальную танка
и отправился исполнять государеву службу.
Он заказал себе новые наряды самых модных оттенков, брал уроки
танцев, верховой езды, борьбы и стрельбы из лука, записался даже в
школу чиновников, но главным его наставником сделался, естественно,
Фудзивара Нарихира. Тому приятно было иметь такого преданного ученика,
и он таскал за собой Юкинари, куда бы ни направлялся.
На сей раз Норико не повезло - оба молодых господина были, видно,
на другом конце огромного императорского дворца.
Собственно, большим дворцом неимоверной величины и высоты, как по
наивности полагала раньше Норико, он не оказался. Это было великое
множество довольно крупных одноэтажных построек из хорошего дерева, с
прекрасными резными столбами и балками-огэси, соединенных галереями,
разделенных двориками и обнесенных одной общей оградой. Норико уже
знала, что за дворцом Сэйредэн, если смотреть с галереи дворца
Кокидэн, был дворец Кеседэн - Архивный дворец. Слева находился дворец
Дзекэден - Дворец, Одаривающий Ароматами. Там проводили поэтические
состязания, пировали и слушали музыку.
Больше она узнать и увидеть не успела - мужчины не очень-то
любили, когда женщины расхаживали между дворцами. Женщинами полагалось
сидеть за ширмами и занавесами, старательно пряча лица.
Прождав после переклички довольно долго, огорченная Норико на
коленях заскользила обратно - к госпоже. Уже давно стемнело, а госпожа
кошка еще не сходила на двор по своей кошачьей надобности. Зверек
оказался чистоплотным и не давал покоя, пока не выпускали наружу. Это,
естественно, было обязанностью Норико.
Но госпожа кошка, очевидно, где-то спряталась и заснула, а госпожа
Акико с невразумительным прозвищем осторожно постучала металлическими
палочками, которыми размешивают угли в жаровне. Это был принятый среди
дворцовых женщин знак - приглашение войти.
Норико удивилась - не рановато ли для гостя? И к кому он? Если к
госпоже Акико - это еще полбеды. Она почтенная придворная дама, вдова,
любимица госпожи Кокидэн - к ней и гость пожалует такой же достойный.
Но если избранника ждет госпожа Йоко? Это может быть только Фудзивара
Нарихира! Значит, он своими посланиями то на голубой, то на розовой
бумаге добился-таки свидания...
Обе дамы, Акико и Йоко, сидели лицом к лицу, длинная
четырехугольная жаровня была между ними, и они тихо переговаривались.
Перед свиданием полагалось бы расчесывать волосы и умащаться
благовониями. Да и разложить постель не мешало бы. И достать подбитую
ватой ночную одежду. Однако они всего-навсего положили перед жаровней
узорчатую круглую подушку.
Дамы так низко склонялись друг к дружке, что Норико не могла
разобрать ни слова. Ярко пылавший в жаровне огонь бросал на их
набеленные лица блики света. Поблескивали кисти церемониального
занавеса высотой в три сяку, отодвинутого поближе к ситоми, огоньки
вспыхивали даже на крюках для бамбуковых штор.
Госпожа Кокидэн занимала во дворце внутренние, северные покои.
Помещения для ее дам располагались между внутренними покоями и
наружной террасой. Они делились на небольшие каморки скользящими
перегородками. Если из-за перегородки слышался обычный шум, без
которого немыслимо любовное свидание, никто не придавал этому
значения. Но когда две придворные дамы переговариваются таким
взволнованным шепотом - значит, речь они ведут никак не о любви. Что
же такое затеяли юная госпожа Гэн-но-тюро и почтенная госпожа Акико?
Раздалось покашливание. Но не снаружи, а из внутренних покоев.
Акико ответила таким же покашливанием. Занавес отклонился - появилась
госпожа Кокидэн.
До сих пор Норико ее не видела - она не показывалась из глубины
своих покоев. Когда она хотела видеть госпожу кошку, ту носила к ней
хозяйка - госпожа Гэн-но-тюро.
Госпожа Кокидэн оказалась подлинной красавицей, чарующе
прелестной, хрупкой и грациозной, лицо ее поражало нежной белизной, а
волосы, подобранные по бокам и завязанные сзади позолоченным шнурком,
скользили за ней по полу - красавица вползла в каморку своих дам на
коленях.
- Пожалуйте сюда! Устраивайтесь поудобнее! Ближе к жаровне! -
шепотом засуетились дамы вокруг повелительницы, помогая ей сесть и
красиво раскладывая вокруг ее колен полы шести белых нижних платьев и
двух верхних из глянцевитого ярко-алого шелка и широкие длинные
рукава, удобные для того, чтобы греть в них озябшие руки.
- Вам принесли?.. - тихо спросила очень взволнованная госпожа
Кокидэн.
- Разумеется, разумеется! - с этими словами госпожа Акико потянула
к себе спальное изголовье и из его выдвижного ящичка достала пухлую
книгу. - Принесли сегодня утром в корзине с нижними платьями...
- Ты все тут поймешь? - открыв первую страницу, поинтересовалась
госпожа Кокидэн. - Я узнаю тут лишь некоторые знаки...
- Постараюсь, госпожа. Я ведь училась вместе с братом.
- Удивительно, что отец позволил тебе учиться этой грамоте, -
заметила госпожа Кокидэн. - Разве тогда это не считалось неприличным?
- Сперва отца это забавляло, - объяснила госпожа Акико. - Потом я
опередила брата - и брат старался меня догнать. А уж потом оказалось,
что я знаю не меньше, чем он, и запрещать мне читать китайские книги
было уже поздно.
Норико удивилась - все дамы были обучены чтению, а девушки,
которых готовили для государя, - и подавно. Почти все они писали стихи
- слагали танка и низали рэнга, радуя этим на состязаниях государя.
Более того - многие знали наизусть все двадцать томов "Кокинсю" - а
сколько танка в этой огромной антологии, Норико и вообразить не могла.
Правда, при ней одна пожилая служанка неодобрительно сказала о
другой даме, не госпоже Акико, что излишнее знание женщине только беду
приносит, особенно знание китайских иероглифов, и в лучшем случае она
лишится любимого мужчины, а в худшем - накличет вражду злых духов.
- Только тише, тише, - озираясь, шептала госпожа Йоко. - Услышат
другие дамы - стыда не оберемся...
- В моих покоях все легли спать, - сказала госпожа Кокидэн. -
Правда, у старших дам сон чуткий, но ведь не услышат же они оттуда...
Три красивые головки склонились над книгой.
- Там и картинки есть! - обрадовалась Йоко. - Ох...
И покраснев так, что даже под белилами это стало заметно, быстро
перевернула страницу.
- Тише, тише... - одернула ее Акико. - Что в этом такого
удивительного? Неужели ты в свои годы не знаешь этих вещей? Подвинь-ка
лучше лампу. Ничего не разобрать... Неужели у всех врачей - такой
отвратительный почерк?
Удивлению Норико не было предела - обычно дамы читали сборники
стихов и увлекательные романы, но разве врачам положено писать стихи и
романы? Она подобралась поближе, стараясь заглянуть в книгу.
- "Пэнь-цзу сказал: если мужчина и впрямь хочет извлечь для себя
большую пользу, то лучше всего иметь дело с женщиной, невежественной в
любовном искусстве", - прочитала Акико, сразу переводя с китайского на
японский. - Продолжать?
- Продолжай, - неуверенно отвечала юная супруга государя. - Пока в
этом нет ничего зазорного...
- "Следует сближаться с девушками, цветом лица подобными ребенку.
Если девушка старше четырнадцати-пятнадцати и моложе
восемнадцати-девятнадцати лет, то она вся отдается мужчине с великой
для него пользой. Возраст женщины не должен превышать тридцати лет.
Если же ей еще нет тридцати, но она уже рожала, то пользы от такой
женщины быть не может", - и Акико негромко рассмеялась.
- Хорошо, что наши мужчины не читают таких книг, - заметила
госпожа Кокидэн. - Если вдуматься, они и "Кокинсю" с "Манъесю" не все
до конца дочитали...
Акико перевернула несколько страниц.
- Обычные мужские глупости, - объяснила она в ответ на удивленный
взгляд Йоко. - Про то, что мужчине нужно иметь как можно больше
женщин, и тогда он достигнет долголетия. Особенно забавно, когда этими
глупостями забивает себе голову мужчина, которому и с одной-то не
управиться.
Госпожа Кокидэн смутилась, а Йоко одобрительно закивала.
- Ага, вот тут уже более занятно! - обрадовалась Акико. -
"Укрепить можно не только мужскую силу ян, то же относится и к женской
силе инь. Си-ван-му обрела путь достижения бессмертия, укрепив свою
силу инь. Каждый раз, когда она соединялась с мужчиной, тот немедленно
заболевал, но ее лицо оставалось гладким и лоснящимся и не нуждалось в
припудривании".
- Что же она делала с ними? - удивилась Йоко.
Акико глазами пробежала ряды иероглифов и с огромном удивлении
пожала плечами.
- Или я не поняла чего-то важного, или этот Тамба Ясуери, когда
переписывал китайские трактаты, понаделал ошибок! - воскликнула она, и
сразу же на нее зашикали. - Вот что делала Си-ван-му: "Она регулярно
питалась молоком и играла на пятиструнной цитре"!
Воцарилось потрясенное молчание.
- Выходит, мне нужно поить своих дам только молоком и заставлять
их играть на цитре? - неуверенно спросила госпожа Кокидэн. - Да кто он
такой, этот Тамба Ясуери, чтобы мне слушаться таких странных советов?
- Он был знаменитым врачом, к тому же родом из Китая, - объяснила
Акико. - Он собрал старинные китайские трактаты об искусстве брачных
покоев и свел их воедино. Ничего более достойного об этом в Хэйане
просто нет...
- Ну и очень плохо... - прошептала Йоко. - Нет ли там чего
поумнее, чем молоко и пятиструнная цитра?
- Есть кое-что странное, - просмотрев страницу, сообщила Акико. -
Он пишет, что женщина должна, соединяясь с мужчиной, иметь спокойствие
в сердце и твердость в мыслях. И не расточать преждевременно свое семя
инь. Если же ее семя инь иссякнет, то она будет чувствовать себя
истощенной, а это способствует простуде...
Женщины переглянулись. Положительно, даосская премудрость не
укладывалась у нах в рассудке.
Норико слушала и ушам не верила. Один голос Фудзивара Нарихира
бросал ее в дрожь, а Тамба Ясуери еще проповедовал о спокойствии и
