ного фонаря смотрели, как Мэри Поппинс продолжала вынимать из бездонной
сумки свои вещи. На свет божий по очереди явилось семь байковых ночных
рубашек, четыре простых, пара туфель на высоких каблуках, коробка доми-
но, две банные шапочки и альбом открыток. Кончилось все раскладушкой с
одеялом и пуховой периной; Мэри Поппинс поставила ее между постельками
Джона и Барбары и стала укладываться.
Джейн и Майкл сидели в своих кроватях, обняв колени, и наблюдали. Им
было ясно - в доме N 17 по Вишневой улице началась новая жизнь.
Мэри Поппинс принялась натягивать через голову ночную рубашку и оста-
новилась, когда наружу показалась ее макушка: получился как будто шалаш,
и Мэри Поппинс стала в нем раздеваться. Майкл как завороженный смотрел
на все ее действия.
- Мэри Поппинс! - вдруг воскликнул он. - Вы никогда, никогда не уйде-
те от нас?
В ответ ни звука. Майкл встревожился.
- Вы никогда не уйдете от нас? - повторил он.
Голова Мэри Поппинс появилась из выреза рубашки, глаза ее метали гро-
мы и молнии.
- Еще одно слово, - грозно возгласила она, - и я зову полицейского.
- Простите меня, я только хотел сказать, - начал робко Майкл, - мы не
хотим, чтобы вы от нас уходили. - Он смущенно замолчал, щеки у него пы-
лали.
Мэри Поппинс посмотрела на него, на Джейн, фыркнула и коротко сказа-
ла:
- Я уйду, когда переменится ветер.
Задула свечу и легла спать.
- Здорово, - сказал Майкл не то себе, не то Джейн. Но Джейн не слыша-
ла. Она погрузилась в размышления - что же у них в доме произошло?
Так и поселилась Мэри Поппинс в доме N 17 по Вишневой улице. И хотя
порой кто-нибудь из Банксов, взрослых и маленьких, вспоминал со вздохом
сожаления о тихом, безмятежном правлении няньки Кейт, все в общем были
рады, что Мэри Поплине свалилась к ним буквально как снег на голову.
Мистер Банкс радовался, что Мэри Поплине пришла одна, не нарушив движе-
ния на улице. И полицейскому не надо платить штрафа. Миссис Банкс тоже
была рада, она с гордостью рассказывала приятельницам, какая у них
сверхсовременная новая няня - рекомендательные письма для нее вообще не
существуют. А миссис Брилл и Эллен были просто счастливы - целыми днями
сидели они на кухне и пили бессчетное количество чашек крепчайшего чая,
ведь им теперь не надо было кормить весь выводок и укладывать спать. И
парнишка Робертсон Эй был доволен Мэри Поппинс - у нее была всего одна
пара туфель, да и ту она чистила сама.
А вот что чувствовала сама Мэри Поппинс - этого никто не знал, ведь
Мэри Поппинс никогда никому не открывала своих секретов.
Глава 2
Выходной
- Каждый третий четверг, - сказала миссис Банкс, - с двух до пяти.
Мэри Поппинс сверлила ее суровым взглядом.
- В хороших домах, мадам, - веско произнесла она, - выходной бывает
каждый второй четверг с часу до шести. Таково мое условие, иначе я... -
Мэри Поппинс многозначительно замолчала, и миссис Банкс поняла: если не
согласиться, Мэри Поппинс от них уйдет.
- Ну что же, пусть будет каждый второй, - кивнула она, подумав при
этом: досадно, что Мэри Поппинс до таких тонкостей знает жизнь в хороших
домах.
И вот Мэри Поппинс натянула белые перчатки и сунула под мышку зонтик:
дождя не было, но у зонтика такая замечательная ручка, что просто нельзя
оставлять его дома. И вы бы не оставили, будь у вас на зонтике вместо
ручки голова попугая. Кроме того, Мэри Поппинс была весьма суетная особа
и любила выглядеть самым эффектным образом. Впрочем, она не сомневалась,
что всегда именно так и выглядит.
Джейн помахала ей вслед из окна детской.
- Куда вы идете? - спросила она.
- Пожалуйста, закрой окно, - строго сказала Мэри Поппинс, и голова
Джейн тотчас исчезла.
Мэри Поппинс вышла за калитку и, очутившись на улице, чуть не побежа-
ла, точно боялась не угнаться за уходящим днем.
На углу она свернула направо, затем налево, гордо кивнула полицейско-
му, который в ответ похвалил погоду, и только тут почувствовала, что вы-
ходной день начался.
Она остановилась у автомобиля, в котором никого не было, погляделась
в ветровое стекло, поправила шляпку, разгладила платье и покрепче прижа-
ла локтем зонтик, убедившись, что его ручка, а точнее голова попугая,
видна всей улице. Мэри Поппинс сегодня предстояло свидание со Спичечни-
ком.
У Спичечника было две профессии. Во-первых, он торговал на улице
спичками, как все обычные спичечники, но еще он рисовал на тротуаре. Чем
он в данную минуту занимался, зависело от погоды. Если на улице шел
дождь, он продавал спички - какие уж тут картины! Если же светило солн-
це, он весь день ползал на коленях по асфальту, рисуя цветными мелками
свои дивные картины. Он рисовал их стремительно: пока вы шли от перек-
рестка до перекрестка, он успевал покрыть созданиями своей фантазии обе
стороны улицы.
В тот день было холодно, но ясно, и Спичечник рисовал. Он как раз за-
канчивал два банана, яблоко и королеву Елизавету, завершая ею целую га-
лерею картин, когда Мэри Поппинс подкралась к нему сзади на цыпочках.
- Эй! - тихо окликнула она Спичечника.
Он ничего не видел и не слышал, он только что пустил по бананам ко-
ричневые точки и теперь тем же мелком выписывал кудряшки королевы Елиза-
веты.
- Кхе, - кашлянула Мэри Поппинс, как умеют кашлять только истинные
леди.
Спичечник вздрогнул, поднял голову и увидел ее.
- Мэри! - воскликнул он, и по его голосу вы сразу бы поняли, что Мэри
Поппинс играет в его жизни очень важную роль.
Мэри Поппинс потупилась и мыском туфли дважды провела по асфальту.
Потом улыбнулась мыску, но улыбка была такая, что мысок с огорчением
признал - эта улыбка явно предназначена не ему.
- Сегодня мой день, Берт, - сказала Мэри. - День отдыха. Ты разве не
помнишь?
Спичечника звали Бертом. По воскресеньям же его величали Герберт
Альфред.
- Конечно, помню, Мэри! - воскликнул он. Только видишь что... - он
замолчал и грустно посмотрел в свой картуз, лежавший на тротуаре рядом с
последней картиной: в нем поблескивал всего один двухпенсовик.
- Это все, что у тебя есть, Берт? - сказала Мэри Поппинс, и голос у
нее был такой веселый, что Берт никогда бы не догадался, что и ей груст-
но.
- Да, все, - отозвался Берт. - Выручка сегодня совсем плохая. Посмот-
ри, ведь казалось бы, как не раскошелиться, узрев такую прелесть, - и он
кивнул на королеву Елизавету. - Так-то вот, Мэри, - вздохнул он. - Бо-
юсь, что сегодня я не смогу угостить тебя чаем.
Мэри Поплине вспомнила про пончики с малиновым вареньем, которыми
угощалась каждый выходной, и чуть было не вздохнула, но вовремя спохва-
тилась, увидев лицо Спичечника. И ловко обратила вздох в лучезарную
улыбку.
- Это ничего, Берт, - сказала она. - Не расстраивайся. Я и не хотела
пить чай. Что за удовольствие распивать чаи! Пустая трата времени.
Согласитесь, Мэри Поппинс повела себя очень благородно - ведь она так
любила пончики с малиновым вареньем!
Спичечник тоже так подумал, он взял ее обтянутую белой перчаткой руку
в свою, крепко пожал. И они вместе стали рассматривать чудесные цветные
картинки.
- Сейчас я тебе покажу такую прелесть! Ты еще не видела, - с гор-
достью сказал он, подводя ее к горе; вершину горы одевал снег, а склоны
были усеяны огромными розами, на которых сидели зеленые кузнечики.
На этот раз из груди Мэри Поппинс вырвался вздох, который нисколько
не мог огорчить ее друга.
- О, Берт! - прошептала Мэри. - Восхитительно!
Этим словом Мэри Поппинс хотела сказать, что картина Берта достойна
висеть в Королевской Академии (и Берт понял ее) - такой большой комнате,
где люди выставляют свои картины. Кто хочет, может прийти и любоваться;
на них долго смотрят, долго-долго, и вдруг кто-нибудь говорит: "Ах, Бо-
же, как похоже!"
Спичечник подвел Мэри к следующей картине, еще более прекрасной. Это
был пейзаж - деревья, трава, а в глубине - синее пятнышко моря.
- Боже мой! - воскликнула Мэри Поппинс, наклонившись, чтобы лучше
рассмотреть, но тут же выпрямилась: - Что с тобой, Берт?
Спичечник взял ее за вторую руку, вид у него был необычайно взволно-
ванный.
- Мэри, мне пришла в голову такая мысль! Почему бы нам не войти туда,
в эту картину, прямо сейчас, сию минуту? А, Мэри? - и, держа ее за руки,
он потянул ее с этой улицы, подальше от чугунной ограды и фонарных стол-
бов. Ах! Вот они уже там, в самом центре картины.
Как здесь было зелено, как покойно, какая нежная травка была под их
ногами! Нет, это невозможно! Почему невозможно? Зеленые ветки шурша ка-
саются их шляп, а вокруг их ног водят хороводы яркие, как радуга, цветы.
Мэри с Бертом поглядели друг на друга - а сами-то они как изменились! На
Спичечнике был совершенно новый костюм - в зеленую и красную полоску
сюртук и белые панталоны, а голову его венчала новехонькая соломенная
шляпа. И весь он сиял, как новый шестипенсовик.
- Ах, Берт, какой ты красивый! - восхитилась Мэри.
Берт на миг онемел, он и сам не мог отвести глаз от Мэри. Наконец он
перевел дух и воскликнул: - Как здорово!
И больше ни слова не прибавил. Но смотрел он с таким восторгом, что
Мэри достала из сумки зеркальце и глянула в него.
Она тоже изменилась. Плечи ее окутывала прелестная шелковая пелерина
в ярких узорах, шею нежно щекотало длинное страусовое перо, ниспадавшее
с полей шляпы. Ее самые лучшие туфли исчезли, вместо них - туфельки нео-
писуемой красоты с блестящими пряжками в бриллиантах. На руках были те
же белые перчатки, под мышкой - бесценный зонтик.
- Бог мой! - воскликнула Мэри Поппинс. - Вот уж действительно выход-
ной день!
Любуясь друг другом и собой, они двинулась в глубь рощи и скоро вышли
на залитую солнцем поляну. И, представьте, на зеленом столе их ожидал
послеобеденный чай!
Вокруг стола - зеленые стулья, посреди него - гора пончиков чуть не
до неба, а рядом большой медный чайник. Но самое прекрасное - две тарел-
ки с креветками и, конечно, две вилки - не руками же их есть.
- Ущипните меня! - сказала Мэри Поппинс: ее любимое восклицание, ког-
да она очень довольна.
- Как здорово! - подхватил Спичечник. Это было его любимое восклица-
ние.
- Садитесь, пожалуйста, мадам! - послышался чей-то голос.
Друзья обернулись и увидели высокого мужчину, выходящего из рощи в
черном смокинге и с белоснежной салфеткой, перекинутой через руку.
Мэри Поппинс так изумилась, что у нее подогнулись колени и она не се-
ла, а упала на зеленый стул с таким шумом, точно хлопнула хлопушка. Спи-
чечник, тараща глаза, плюхнулся напротив.
- Я официант, как вы, надеюсь, догадываетесь, - проговорил человек в
черном смокинге.
- Да, но на картине вас не было, - сказала Мэри Поппинс.
- Я стоял за деревом, и вы меня не заметили, - объяснил человек в
черном смокинге.
- Садитесь, пожалуйста, - вежливо предложила ему Мэри Поплине.
- Мне не положено, - ответил официант, но приглашение ему явно понра-
вилось.
- Ваши креветки, мистер, - сказал он, придвигая тарелку Спичечнику. -
И вилка. - Обмахнув вилку салфеткой, он протянул ее гостю.
И Мэри с Бертом приступили к послеобеденному чаю. А официант стоял
рядом, предупреждая каждое их желание.
- Все-таки мы полакомимся сегодня пончиками с малиновым вареньем, -
сказала Мэри Поплине, протянув руку к горе пончиков.
- Как здорово! - воскликнул Спичечник и взял сразу два самых больших.
- Чай наливать? - спросил официант и, не дожидаясь ответа, налил две
полные чашки душистого чая.
Мэри с Бертом выпили по две чашки и уплели всю гору пончиков. Затем
встали из-за стола и стряхнули со скатерти крошки.
- Платить не надо, - сказал официант, прежде чем они успели попросить
счет. - Сегодня ваш праздник. Там - карусель. - И он махнул рукой в сто-
рону лужайки. Мэри с Бертом взглянули туда - и правда, вокруг расписного
