наездник, друг Ноэ, и сумеешь справиться с нею!
- Да, но я не люблю промокать...
- Летний дождь только освежает. К тому же наши лошади
изнурены и... Сильный удар грома, заставивший лошадь принца
взвиться на дыбы, прервал его речь. В то же время крупные капли
дождя забарабанили по дороге.
- Да ведь дело-то в том,- сказал Ноэ,- что, сколько я ни
смотрю вперед, я все не вижу ни крыши, ни трубы...
- Зато я вижу какого-то человека, который едет верхом.
- Его вижу и я, да ведь человек не то, что дом: под ним
не укроешься от дождя и бури!
- Зато человек может указать, где здесь поблизости
имеется кров! - ответил принц, сейчас же обращаясь к
проезжавшему с соответствующими расспросами.
Увы, в ответах, которые дал встреченный крестьянин, было
мало утешительного. Блуа находилось от этого места по крайней
мере в пяти лье, никакой деревушки поблизости не было,
ближайшая гостиница была в двух лье.
- Бедный Ноэ! - с комическим сожалением воскликнул
принц.- Уж придется тебе промокнуть!
- А если все дело только в том, чтобы укрыться от дождя,-
сказал крестьянин,- то в нескольких минутах езды отсюда имеется
на берегу Луары большая пещера, в который вы отлично
поместитесь с лошадьми!
Принц кинул крестьянину монету и дал лошади шпоры.
Действительно, в последних проблесках вечера они вскоре увидали
зиявшее тьмой отверстие большого грота. Сильная молния дала им
возможность сориентироваться еще лучше. Ноэ первым въехал в
пещеру, не слезая с лошади, и принц последовал его примеру.
Почти сейчас же вслед за этим гроза разразилась со страшной
силой. Удары грома и вспышки молний следовали друг за другом
почти без перерыва, освещая блуарскую долину и будя спящее эхо.
Всадники привязали лошадей в дальнем углу пещеры, а сами
уселись на кучу сухих листьев, очевидно собранную прежними
гостями пещеры.
- Да! - сказал Ноэ.- Этот грот кажется мне прекраснее
всех парадных комнат Нерака. Согласитесь, Анри, если бы мы
располагали здесь добрым куском дичи и бутылью белого вина, то
могли бы просто смеяться над грозой!
- О, я хотел бы лишь держать в своих руках белую ручку
Коризандры! - со вздохом ответил принц.
Ноэ насмешливо свистнул, отказываясь разделять любовную
тоску принца. Вдруг странные звуки, донесшиеся сквозь вой и
грохот бури, заставили молодых людей оторваться от своих дум и
броситься к самому краю пещеры. И как раз в то время, когда они
подбежали к выходу, сильная молния, сейчас же сменившаяся
непрерывным рядом других, осветила им такую картину: по дороге
неслась всадница, погонявшая свою лошадь ударами хлыста, а за
нею летел догонявший ее мужчина, с заметным итальянским
акцентом кричавший ей:
- Ну на этот раз ты не уйдешь от меня, красавица! Молодые
люди услыхали крик отчаяния, и в тот же момент всадница
обернулась, вытянула руку и выстрелила в нагонявшего ее мужчину
из пистолета. Лошадь последнего поднялась на дыбы и сейчас же
рухнула на землю, увлекая за собой и всадника. Преследуемая
женщина прихлестнула свою лошадь и быстро скрылась во мраке.
Все это произошло так быстро, так неожиданно, что принц и его
спутник не успели так или иначе вмешаться. Но когда они
увидели, что всадник здравым и невредимым встал из-под трупа
убитой под ним лошади, Ноэ не мог удержаться от громкого смеха.
Незнакомец обернулся на этот смех и при новой вспышке
молнии увидал пещеру, молодых людей, стоящих у ее входа, и двух
лошадей, привязанных в углу.
- Клянусь мадонной! - крикнул он.- Лошади! Это
неожиданная удача! - И, не обращая внимания на насмешливый смех
молодых людей, он подошел к ним и окинул их пытливым взглядом
опытного человека.
Принц и его спутник были одеты более чем просто. По
камзолам из грубого сукна, фетровым шляпам без перьев и грубым
кожаным сапогам их можно было принять за бедных дворянчиков,
едущих в Париж на поиски счастья. Поэтому незнакомец поспешил
принять покровительственный вид и надменно сказал:
- А! У вас имеются лошади, плуты вы этакие!
- О да,- не менее надменно ответил принц,- в этом
отношении мы счастливее вас!
- Вот что,- продолжал незнакомец,- я во что бы то ни
стало должен догнать эту женщину...
- Это будет трудновато,- в тон ответил принц.
- Разве ваши лошади недостаточно хороши?
- О, вполне достаточно! Только мы прибережем их для самих
себя! Наглая улыбка скользнула по дерзкому желтовато-оливковому
лицу незнакомца, и он произнес:
- Ну, когда вы узнаете, кто я такой, вы не откажетесь
продать мне одну из своих лошадей!
- Ба! Да уж не французский ли вы король? - насмешливо
спросил Ноэ.
- Нет, но я гораздо выше короля!
- Выше короля? - рассмеялся Генрих.- В таком случае вы
должны быть римским папой, только он выше короля!
- Я не папа, но зато я фаворит королевы Екатерины Медичи!
- Ну это-то будет чуть-чуть поменьше короля! - ответил
принц, которого забавляла надменность незнакомца.
- Вот что, милые мои провинциалы,- теряя терпение, заявил
незнакомец.- У меня слишком мало времени, чтобы терять его на
праздные разговоры. Выбирайте - или вы продадите мне одну из
лошадей, за которую я заплачу вам столько, сколько вы
пожелаете, или вы наживете во мне такого врага, который в самом
непродолжительном времени отправит вас на виселицу! - Генрих и
Ноэ ответили громким пренебрежительным смехом.
Незнакомец обнажил шпагу и продолжал: - Или вам придется
поиграть со мной вот этой игрушкой, господа!
- Батюшки! - ответил принц.- Это дело мне очень подходит!
Я уже давно не фехтовал и буду рад поразмяться.
- Простите, Анри,- сказал Ноэ,- начать с этим господином
должен я!
- Нет, я,- ответил принц.
- Да ну же, поскорее! - нетерпеливо окрикнул незнакомец
молодых людей.- Не спорьте, пожалуйста, хватит на вас обоих,
мои задорные петушки! Меня зовут Рене Флорентинец, и должен
предупредить вас, что я большой мастер шпаги!
- Ну, и я неплохой ученик,- ответил Генрих. Флорентинец
не лгал, когда назвал себя мастером шпаги, и с первых же
моментов сын Жанны д'Альбрэ убедился в этом. Но на стороне
Генриха была юная эластичность и подвижность тела, отчаянная
храбрость и редкое присутствие духа. Кроме того, отец Генриха,
король Антуан Бурбонский, научил его всевозможным итальянским
штучкам, и попытки Рене поймать принца на миланские или
флорентийские финты сразу потерпели крушение. Рене хотел
вызвать своего противника на нападение, в котором легче
уловить слабую сторону, но Генрих достаточно знал свои силы и
упорно держался оборонительной тактики.
Фаворит королевы Екатерины начинал терять терпение - ведь
каждая минута промедления все увеличивала расстояние между ним
и женщиной, которую он так страстно хотел догнать, а потому,
чтобы покончить со своим противником, он решился на знаменитую
глиссаду. Но Генрих знал от отца, что итальянские мастера
шпаги всегда прибегают к этому резкому выпаду, стремительность
которого зачастую парализует все попытки противника парировать
удар, а потому был настороже, и, в то время как шпага
Флорентийца прямой молнией сверкнула в воздухе, он успел
отклониться в сторону. Шпага Рене встретила пустое
пространство, а в это время принц изо всех сил ударил его
рукояткой шпаги по голове, прибавив:
- А вот и мой ответ на глиссаду! Ответ недурен, не правда
ли? Итальянец глухо простонал и тяжело рухнул на землю. Ноэ
бросился к нему.
- Не беспокойся, милый мой,- сказал принц, в то время как
Ноэ положил сраженному свою руку на сердце, чтобы уловить,
бьется ли оно.- Он жив, потому что удар этого рода не убивает,
а только оглушает. Он просто в обмороке и через какой-нибудь
час придет в себя.
- Анри,- сказал Ноэ,- вы слышали его имя? Ведь это Рене
Флорентинец, парфюмер королевы-матери, злодей, смерть которого
была бы только угодна Богу!
- Если это так, то я жалею, что не убил его!
- Ну, время еще не потеряно...
- Что такое? - спросил принц.
- Достаточно ткнуть его шпагой... Это могу сделать я,
если вы брезгуете...
- Ноэ, Ноэ! Прикончить лежачего?!
- Змею всегда надо приканчивать, раз ее встретишь.
- Возможно! Но змея, на которую наступаешь ногой, может
ужалить в пятку, а человек в обмороке даже и этого не может!
- Анри, Анри,- сказал юный Амори де Ноэ,- у меня есть
предчувствие, что этот человек сыграет страшную роль в вашей
жизни, если вы не убьете его! Поверьте, когда-нибудь вы
пожалеете, что не ткнули его шпагой в сердце!
- Ты с ума сошел, Ноэ!
- Нет, ваше высочество, нет! Словно завеса отдернулась
предо мною, и я как бы читаю в будущем!
- В этом-то и заключается твоя ошибка! Гораздо лучше
читать в прошлом, чем в будущем!
- Но почему?
- А потому, что в прошлом ты прочел бы, что меня зовут
Генрихом Бурбонским, что я прямой потомок Людовика Святого и
что я не из тех людей, которые добьют сами или позволят добить
в своем присутствии беззащитного человека!
- Вы правы,- ответил Ноэ, поникнув головой.- Как досадно,
что вы не уступили мне первой очереди драться с этим проклятым
итальянцем!.. Уж я-то убил бы его!
- Однако гроза проходит,- заметил Генрих.- Едем, голубчик
Ноэ! Голод страшно терзает меня!
Они вывели лошадей и помчались, оставив при дороге
бесчувственного Рене.
- Мне очень хотелось бы знать,- задумчиво сказал Генрих,-
кто была та женщина, которую преследовал этот негодяй. Она так
ловко выбила его пистолетным выстрелом из седла! Но красива ли
она? Молода ли? Вот что интригует меня!
- Анри,- смеясь, ответил Ноэ,- я хотел бы иметь под рукой
гонца, которого можно было бы отправить в Наварру, чтобы
передать прекрасной Коризандре, что принц Генрих...
- Да тише ты, несчастный! - остановил его Генрих, и они
молча помчались дальше.
III
Под вечер следующего дня юный наваррский принц и его
спутник отдыхали в жалкой бедной гостинице "Свидание волхвов",
расположенной между Блуа и Божанси. Хозяин гостиницы потрошил у
дверей довольно тощего гуся, хозяйка расставляла стол, служанка
разводила огонь, а работник чистил скребницей лошадей наших
героев, которые сами уселись верхом на большом бревне перед
домом, беззастенчиво повернувшись спиной друг к другу. Амори
читал какую-то книгу, Генрих Наваррский мечтал о чем-то.
- Черт возьми! - сказал он наконец, поворачиваясь к
своему товарищу.- Какая у тебя жажда чтения, милый мой! А что
именно ты читаешь, Амори?
- Последнюю книгу аббата Брантома "Жизнь дам, славных
любовными делами". Надо же как-нибудь убить время, тем более
что ваше высочество с самого утра не снизошли в разговоре со
мной даже и до трех слов. Вот и надо было обойтись как-нибудь
своими средствами!
- Независимость твоего характера мне очень нравится,
но...
- Но ваше высочество решили снизойти до разговора со
мной?
- Как самый обыкновенный смертный! Видишь ли, милый мой,
меня крайне интригует одно обстоятельство. Ты знаешь, что
Коризандра дала мне письмо к своей подруге детства?
- Знаю. Ну и что же?
- А то, что я был бы очень не прочь узнать, что
заключается в этом письме!
- К сожалению, оно перевязано хорошенькой шелковой
тесемочкой, которая припечатана голубым воском, и было бы очень
неделикатно вскрыть его!
- Ну вот еще! Раз оно написано женщиной, которая тебя
любит и... Да и не в том, наконец, дело! Сам бы я не решился
взломать печать, но... увы! - Генрих тяжело вздохнул,- со мной