арабского, индийского, китайского, японского и т.д.) приходится нелегко, если
язык специальности для него не является родным и -- в особенности -- если сам он
был воспитан в русле отечественной лингвистической, общенаучной и культурной
традиции. Достаточно, например, сравнить распространгнные, с одной стороны, в
России и, с другой стороны, в Германии (или Франции, или США и т.д.)
классификации грамматических явлений (скажем, частей речи) или трактовки
соотношения слова и морфемы. Речь в данном случае идгт о достаточно близких
типологически языках и научных традициях, но тем не менее различия между двумя
соответствующими национальными традициями вполне ощутимы.
Есть и сходные моменты в зарождении и развитии лингвистического знания в разных
этнокультурных контекстах. Во многих национальных лингвистических традициях и
школах обсуждались и продолжают обсуждаться так называемые вечные проблемы,
относящиеся к философии (точнее, к онтологии) языка (происхождение языка, его
сущность, взаимоотношение языка и мышления, взаимосвязь языковых средств
выражения и содержания, природный или конвенциональный характер связи слова и
вещи, сходства и различия между человеческим языком и "языками" животных). В
лингвистических школах Востока нередко высказывались конкретные грамматические и
фонологические идеи, предвосхищавшие достижения европейской и американской
лингвистической мысли 20 в.
Сопоставление разных лингвистических традиций представляет собой одну из
важнейших задач истории языкознания. Предлагаемый вниманию читателей курс как
раз и ориентирован на то, чтобы охарактеризовать в очерках по истории
языкознания в разных странах и в разных культурных ареалах совпадающее и
специфическое в каждой из описанных традиций научного изучения языка.
В начале курса рассматриваются вопросы складывания и развития лингвистического
знания в странах Восточного мира. Оно меньше знакомо европейскому читателю, но
накопленный здесь языковедческий опыт может быть весьма поучителен для
европейских лингвистов.
В первой главе сперва освещается лингвистическая практика в древних государствах
Восточного Присредиземноморья (Ближнего Востока), где появились и быстро
эволюционировали древнейшие системы письма и где сложилось алфавитное письмо
финикийцев, распространение которого сыграло огромную роль в развитии культур
многих стран на Востоке, Юге и Западе, но где так и не сформировалась
собственная целостная грамматическая теория.
Затем внимание уделяется тргм ведущим восточным языковедческим традициям,
оказавшимся наиболее устойчивыми (китайская и индийская, сформировавшиеся в
глубокой древности, и появившаяся в средневековый период арабская). Они
послужили исходным базисом для создания своих традиций в большом ряде восточных
стран, а в некоторых случаях воздействовали также и на языкознание Европы.
Глава завершается очерками восточных языковедческих традиций, опиравшихся при
свогм создании и в дальнейшем развитии на принципы китайского, индийского и
арабского языкознания (Япония, Тибет, Бирма, Индонезия и Малайзия, Иран).
В следующих главах предметом рассмотрения являются западные лингвистические
школы. Соответствующие очерки сгруппированы в главы, посвящгнные формированию
базисной для европейского языкознания греко-римской языковедческой традиции и
продолжившей ег языковедческой мысли раннего и позднего Средневековья, а также
Нового времени.
Здесь, в западном мире, обнаруживается своеобразное, характерное для
Средневековья (да и для нашего времени тоже) противопоставление своего Запада и
своего Востока как двух во многом не схожих культурных ареалов. В виду имеются,
во-первых, сложившийся на основе римско-латинской культуры мир, который иногда
называют условно Romania и Germania и к которому может быть отнесена также
Slavia Latina, и, во-вторых, мир, который сформировался на основе
греко-византийской культуры и в котором особо выделяется мир, известный под
именем Slavia Orthodoxa.
Противопоставление этих двух культурных ареалов нашло отражение в концептуальном
и методологическом различии языковедческих традиций Запада и Востока Европы. К
восточноевропейскому миру (не в географическом, а в культуроведческом плане)
относятся также Армения и Грузия, в которых языкознание начинало формироваться
под греко-византийским влиянием (вместе с принятием христианства в его восточном
варианте).
Наша отечественная наука о языке, восходящая в своих истоках к
греко-византийскому наследству и вместе с тем нередко контактировавшая с
языкознанием западноевропейским, взявшая у последнего немало идей, вместе с тем
в целом ряде моментов заметно отличается от него. Она накопила много собственных
ценных идей в области фонетики, фонологии, морфемики, морфонологии,
словообразования, морфологии, синтаксиса, лексикологии, фразеологии, семантики,
прагматики, стилистики, лингвистики текста, прикладной лингвистики,
психолингвистики, социолингвистики и т.д. В ней на базе исследований главным
образом по русскому языку сложилась своя национальная парадигма описания языка,
определяющая принципы построения описаний других языков, прежде всего русского
языка и языков других народов Российской Федерации (а раньше СССР), а также
языков зарубежных стран.
Отечественная германистика, романистика и т.п. нередко строятся на основе этой
модели, что их делает отчасти не похожими на германистику в Германии или
романистику во Франции. Очевидно, что наш преподаватель теоретических дисциплин
(грамматика, фонетика, лексикология и пр.), готовящий специалистов по немецкому,
английскому, французскому и др. иностранным языкам, не может не принимать во
внимание эти концептуальные и методологические расхождения.
И вместе с тем отечественное языкознание во всг большей степени втягивается в
процесс планетарной интеграции лингвистической науки, становясь всг заметнее
частью мирового языкознания.
Данный курс в определгнной степени призван помочь читателю, являющемуся по
профилю своей профессиональной подготовки лингвистом, в осознании того, какое
место в мировом языкознании занимает то или иное научное направление, та или
иная школа, концепция, теория.
Глава 1
ЛИНГВИСТИЧЕСКОЕ ЗНАНИЕ В КУЛЬТУРАХ
ДРЕВНЕГО И СРЕДНЕВЕКОВОГО ВОСТОКА
Литература: Звегинцев, В.А. История языкознания XIX--XX веков в очерках и
извлечениях. Часть 1. М., 1963; История лингвистических учений: Древний мир. Л,
1980; История лингвистических учений: Средневековый Восток. Л., 1981; Алпатов,
В.М. История лингвистических учений. М., 1998; Амирова, Т.А., Б.А. Ольховиков,
Ю.В. Рождественский. Очерки по истории лингвистики. М., 1975; Березин, Ф.М.
История лингвистических учений. М., 1975; Кондрашов, Н.А. История
лингвистических учений. М., 1979; Лингвистический энциклопедический словарь. М.,
1990 (Статьи: Протописьменности. Пиктография. Письмо. Графема. Египетское
письмо. Иероглиф. Клинопись. Идеограмма. Логограмма. Западносемитское письмо.
Протосинайское письмо. Библское письмо. Алфавит. Угаритское письмо. Финикийское
письмо. Малоазийские алфавиты. Сирийское письмо. Матрес лекционис.
Диакритические знаки. Китайская языковедческая традиция. Китайское письмо.
Индийская языковедческая традиция. Индийское письмо. Кхароштхи. Арабская
языковедческая традиция. Арабское письмо. Японское письмо. Монгольское письмо);
Дирингер, Д..Алфавит. М., 1963; Фридрих, И. История письма. М., 1979.
1.1. Представления о языке в культурах древнего Ближнего Востока
(3-е--1-е тыс. до н. э.)
О том, что такое язык, как он возник, как появилось письмо, люди задумывались
уже в далгком прошлом. Многочисленные свидетельства этому мы обнаруживаем и в
мифологии многих народов древнего Ближнего Востока, в дошедших до нас шумерских,
аккадских, египетских, хеттских преданиях, в которых находила выражение вера в
сотворение языка и письма богами -- как правило, покровителями соответствующих
городов-государств, а также вера в наличие у богов своего языка, отличного от
человеческого языка.
Специальный же интерес к языку пробуждается, как свидетельствует история, тогда,
когда в центре внимания людей оказываются основные его единицы и правила их
употребления в речи. И его пробуждению в древнейших государствах Ближнего
Востока (Египет, Шумер, Вавилония, Хеттское царство, Угарит, Финикия и др.)
способствовали те во многом сходные проблемные ситуации, в которых стала
осознаваться необходимость обеспечить письменную фиксацию результатов
разнообразной хозяйственной, административной, культовой, дипломатической и иной
деятельности и тем самым сделать возможной языковую коммуникацию не зависящей от
факторов времени и пространства.
Именно в ближневосточном регионе были созданы первые засвидетельствованные
человеческой историей системы письма. Здесь около 4-го тыс. до н.э. появилась
египетская иероглифика, в 29--28 вв. до н.э. сложилась шумерская клинопись. Эти
две системы письма послужили прямыми источниками или "подсказками" для
формирования многих последующих письменностей (прежде всего в Передней Азии).
Создание и распространение письма, естественно, вызвало к жизни необходимость
обучать ему. Стали возникать многочисленные школы писцов (Египет, Шумер,
Вавилон). Чрезвычайно высоким уровнем характеризовалась, по свидетельству
историков, подготовка писцов-администраторов в Вавилоне конца 3-го тыс. --
первой половины 2-го тыс. до н.э., где аккадцев обучали мгртвому шумерскому
языку, служившему тем не менее очень долгое время главным средством общения в
административной, хозяйственной, религиозно-культовой и дипломатической сферах в
Двуречье (Месопотамии). В таких школах для учебных целей создавались
многочисленные тексты и словари (как одноязычные, так и многоязычные), и те из
них, которые дошли до нас, позволяют изучать как сами древние языки Ближнего
Востока, так и эволюцию письма, а также судить о характере лингвистических
знаний того времени и способах их формирования.
Искусство письма в собственном, терминологическом смысле предполагает ощущение
членимости звучащей речи на дискретные и многократно воспроизводимые,
опознаваемые в разных контекстах языковые единицы (такие, например, как слова) и
наличие инвентаря также воспроизводимых и опознаваемых в разных контекстах
графических знаков, регулярно соотносимых с определгнными языковыми единицами.
Предшествовавшие письму протописьменности различных видов (и в частности
произведения пиктографии) не отвечали этим требованиям: они обеспечивали
передачу лишь смысловой стороны сообщений, а не передачу самой звучащей речи и
образующих ег языковых единиц. Они, как правило, не обладали наборами
стандартных графических знаков, которые имели бы определгнное прочтение
(значение).
Первые системы письма были идеографическими (и прежде всего логографическими).
Их связь с пиктографией (рисунчатым письмом) особенно наглядно проявлялась на
начальной ступени их формирования. Пиктограммы продолжают использоваться в
современных обществах. Более того, они сегодня нередко становятся
интернациональными по своему характеру, так как не связаны с определгнным
языком. Но сегодня за ними по преимуществу закрепляется лишь вспомогательная
функция.
Постепенно, в результате длительной эволюции, складывались, наряду с
идеографическим принципом письма, силлабический (слоговой) и алфавитный
(буквенный) принципы. Существовавшие и ныне существующие типы письма редко
бывают чистыми (так, кириллическое звукобуквенное письмо, следуя принципу
"отдельная фонема " отдельная графема", тем не менее прибегает и к слоговому
принципу: в нгм посредством букв е, г, ю, я передаются, во-первых,
фонемосочетания-слоги /ja/, /jo/, ju/, /ja/, а во-вторых, фонемосочетания, в
которых начальные согласные являются палатализованными, например: сел /s'el/,
мгд /m'ot/, люк /l'uk/, мяч /m'ac /).
Процесс эволюции идеографической египетской и клинописной шумерской (позднее
