развитие общества, когда писали? И если не верили, то как,
интересно, заполняли для себя этот разрыв <мы сегодня> - <мы век
XXII>? И как Вы считаете, насколько сегодня, в год 1999, в циничном
мире всеобщего рынка мы имеем моральное право воспринимать жизненные
проблемы сквозь призму людей Вашего Двадцать Второго Века? Заранее
спасибо за ответ.
P.S. Не могу не удержаться, чтобы не пропеть дифирамбы :). Я к
новейшей советской и постсоветской фантастике отношусь довольно
равнодушно, по-моему, зачастую она скучна, невыразительна, полна
штампов и не идет ни в какое сравнение с блестящей плеядой великих
англо-американских фантастов, и все-таки, в советской фантастической
литературе есть писатели, благодаря которым советскую фантастику
можно смело ставить рядом с англо-американской. А именно - Ефремов,
Стругацкие, (и может быть Булычев).
Игорь Карпов < ikar@genebee.msu.su>
Москва, Россия - 02/13/99 16:11:25 MSK
На аналогичные (или даже в точности такие же) вопросы мне
приходилось уже отвечать неоднократно. Поэтому буду краток.
Когда мы начинали работу над <Полднем...>, мы были уже не
ленинцы-сталинцы (60-й год, ХХ съезд уже прошел, и Венгрия уже
отгремела), но все еще верили в коммунизм, как неизбежное будущее
всего человечества.
Спустя пяток лет (работаем над переизданием) мы уже ясно понимали,
что никакой сколько-нибудь прямой и ясной дороги от сегодняшнего дня
к Миру Полудня нет и не предвидится. Поэтому писали мы уже не
Мир-который-Неизбежен, и не Мир-который-Мы-Сегодня-Строим, но всего
лишь Мир-в-котором-Мы-Хотели-бы-Жить.
Сегодня мне уже совершенно ясно, что Мир Полудня - это всего лишь
красивая мечта, которую можно реализовать локально (в одном отдельно
взятом институте, в одном отдельно взятом дачном поселке), но
которая абсолютно нереализуема в масштабах государства, а тем более,
для человечества в целом.
Сорок лет назад АБС были уверены, что вокруг них живут, работают и
чувствуют себя неплохо люди, которые вполне способны точно так же
жить, работать и чувствовать себя прекрасно и в Мире Полудня. Я и
сейчас так думаю. Такие люди есть вокруг меня, многих из них я знаю
лично, и нравственность их стопроцентно соответствует нравственности
Мира Полудня. Собственно, нравственность Мира Полудня есть не что
иное, как нравственность сегодняшнего <приличного> человека, для
которого самым главным наслаждением в жизни является успешный
творческий труд, а главным идеалом - свобода этого самого
творческого труда.
<Циничный мир рынка> зачастую мешает такому человек реализовать
себя, но он вовсе не противоречит этой нравственности. Просто быть
нравственным в мире рынка трудно, но ведь быть нравственным вообще
трудно, в любом мире - безнравственным быть гораздо легче и - увы! -
видимо, естественней для хомо сапиенс. Десять заповедей писаны,
видимо, отнюдь не для него, а для какого-то другого хомо. Человек
Нравственный всегда и везде был и остается сейчас в подавляющем
(точнее - в подавляемом) меньшинстве.
Вопрос: Уважаемый Борис Натанович!
Наверное, я опять буду мутить чистую воду, но хочется еще раз
вернуться к <Жуку в муравейнике>. Думается, многие могут со мной
согласиться (?), высказав точку зрения, что <опальная> версия (<Лева
Абалкин - робот Странников>) - это много более интересная тема для
размышлений, чем <официальная> версия (<Экселенц - старый
параноик>). Ведь во втором случае все получается уж очень просто:
злой и глупый дядя; добрый и умный дядя; обиженный и добрый дядя...
А вот если Лева действительно был чужаком?! Вот тут уж определенно
есть над чем подумать, что обсудить! Ведь в любом обществе есть и
будут <высшие интересы>, есть и будут люди, наделенные особыми
полномочиями перед лицом этих интересов. (?)
Александр Нешмонин < neshmonin@better.net>
Toronto, Canada - 02/13/99 16:14:52 MSK
Авторы придерживались иной точки зрения. Им было совсем не интересно
писать очередной боевик о разоблачении и уничтожении супердиверсанта
сверхцивилизации. Совсем другая идея представлялась им и более
плодотворной, и менее тривиальной: <Всякое общество, создавшее
внутри себя тайную полицию, неизбежно будет убивать (время от
времени) ни в чем не повинных своих граждан, - как бы ни было
совершенно это общество, и как бы высоконравственны и глубоко
порядочны ни были сотрудники этой тайной полиции>. Естественно, в
рамках такой постановки вопроса Абалкин должен был быть обыкновенным
глубоко несчастным человеком с изуродованной судьбой. Впрочем,
возможна (и равноправна) и другая трактовка <Жука>: <Нет повести
печальнее на свете, чем повесть о катастрофической нехватке
информации>. Авторы совершенно честно и сознательно создают
ситуацию, когда читатель знает о положении дел ровно столько,
сколько известно героям. А потому читатель имеет возможность делать
выбор и принимать решения вместе с Сикорски и Каммерером. Такие вот
условия игры.
Вопрос: И еще, если уж мы заговорили о Жуке, меня смущает два
момента. Во-первых, опять, как и в Граде, мне видится небольшая
натяжка в финальной сцене с высстрелами (ну что поделаешь с этой
пальбой?:-)). Мне кажется, что только насмерть перепуганная
домохозяйка, впервые держащая в трясущихся руках пистолет, может
темной ночью выпалить в незнакомца целую обойму. А Экселенц был
хорошо тренированным профессионалом, отлично знающим правила
применения оружия, умеющим это делать дозированно, в точном
соответствии с требованиями обстановки (вспомним Таманцева из
Богомоловского <В августе сорок четвертого>). Ситуация в музее, на
мой взгляд, не требовала (?) вести огонь на уничтожение, вполне
достаточно было бы <поразить дона в пятку>.
Александр Нешмонин < neshmonin@better.net>
Toronto, Canada - 02/13/99 16:15:59 MSK
По мнению авторов, Экселенц сделал ровно столько выстрелов, чтобы со
стопроцентной вероятностью можно было исключить контакт робота
Странников с его (робота) детонатором. Не больше и не меньше.
Вопрос: Во-вторых, Экселенц ведь не делал <контрольного высстрела в
голову>, поэтому, помятуя об исключительной живучести людей
будущего, сама смерть нашего подопечного вовсе не очевидна (тем не
менее, Борис Натанович, это доводы холодного разума, эмоционально же
текст оглушает и режет, как того и требует сюжет!).
Александр Нешмонин < neshmonin@better.net>
Toronto, Canada - 02/13/99 16:16:58 MSK
Можно придумать несколько вариантов объяснения, почему <контрольный
в голову> не состоялся. Самый неаппетитный вариант: мозг робота
Странников надлежало сохранить для дальнейших его исследований.
[По одной из разработок люденов Лев Абалкин после этих выстрелов
закончил жизнь самоубийством - устал он жить в том диком мире. -
БВИ.]
Вопрос: Дорогой Борис Натанович, мне бы хотелось задать вам немного
необычный вопрос!
Мы вот тут с ребятами собрались и решились все-таки!
Руки очень трясутся, когда понимаешь, что задаешь вопрос кумиру,
человеку, которому покоряется весь мир.
А вопрос мой таков: <Вообще до встречи с творчестом Братьев
Стругацких я был абсолютно здоровым психически человеком, но в тот
же час, когда мною была прочитана ваша первая книга, во мне что-то
изменилось кардинально, а после пятнадцатой книги я понял, что пора
наведаться к психиатру (в хорошем понимании этого слова). Так вот,
не считаете ли вы, что ваши романы, а порой даже короткие истории,
меняют человека: его психологию, образ жизни, отношения с людьми и
вообще воосприятие этого мира? И не известны ли вам такие случаи?>
Заранее благодарю!
(Киевские Панки)
Кирилл < meteors@mail.ru>
Киев, Украина - 02/13/99 16:18:31 MSK
Мне такие случаи неизвестны. Теоретически они возможны, конечно, но
должны быть редки, как и всякое радикальное воздействие искусства на
человека.
Вопрос: Здравствуйте, уважаемый Борис Натанович!!
Позвольте мне быть кратким.
Будучи страстным поклоником творчества братьев Стругацких, я не могу
удержаться от желания пообщаться с Вами (пусть и посредством
Интернета) и задать Вам несколько интересующих меня вопросов:
1) В Вашем произведении <Отель <У погибшего альпиниста> инспектор
Глебовски, расследуя убийство (как ему кажется) Олафа, сталкивается
с абсолютно невероятными фактами преступления: дверь в комнату якобы
убитого оказывается закрыта с внутренней стороны вставленным в
замочную скважину ключом. Следовательно, убийца мог убежать лишь
через окно, но зимний пейзаж не содержит никаких следов человека: их
нет ни на подоконике, ни за окном. И вообще нет никаких следов.
Вопрос: неужели Глебовски не понял всю неожиданность и необычную
характеристику преступления (не человеческих это рук дело) и вместо
того, чтобы сразу допросить Хинкиса (единственного, имеющего хоть
какое-то отношение к происшедшему) и прибывшего Луарвика, который
требует свидания с уже мертвым Олафом, он теряет время на на опрос
других постояльцев. Лично мне показалось, что допросив сразу двух
этих личностей, он сразу бы нашел ответ к разгадке дела, неважно,
поверил ли бы он в него или нет.
Александр С. Емельянов < emelianovs@hotmail.com>
МОСКВА, Россия - 02/13/99 16:19:50 MSK
По-моему, действия Глебски вполне логичны и рациональны. Не
забывайте также, что он специалист по подлогам, а не по убийствам.
Вопрос: 2) Борис Натанович, как Вам кажется, найдут ли люди в
ближайшем будущем пути воздействия на человеческую психику (путем
каких-либо излучений или там чего-нибудь еще), создав некое
фантастическое сейчас <психотронное оружие> и чем это может всем нам
грозить?
Александр, студент, 20 лет.
Большое спасибо за ответ!!!
Александр С. Емельянов < emelianovs@hotmail.com>
МОСКВА, Россия - 02/13/99 16:20:43 MSK
В печати все время появляются сообщения о том, что такое оружие уже
существует. Ничего хорошего нам это не обещает. Но с другой стороны,
люди уже придумали столько способов уязвления себе подобных, что
