тот.
- Думать, что ты можешь что-то скрыть от зеркала".
"Я понял, - сказал Нарцисс. - Это болезнь, а зеркало - лекарство от
нее".
Глава 1
Около семи утра Рики Готорн заворочался в постели и застонал. Его
переполняла паника, чувство опасности, от которой нужно было немедленно
бежать.
- Рики? - тревожно позвала Стелла.
- Ничего, ничего, - пробормотал он и сел. Окно казалось белым от
падающего снега, хлопья были большими, как снежки. Сердце стучало: бум!
бум! Кто-то в опасности, во сне он знал это, но теперь не мог вспомнить.
Во всяком случае, он не мог оставаться в постели.
- Что тебе опять приснилось, малыш? - прошептала Стелла.
- Ничего. Все в порядке, Стелла, - он погладил ее по плечу и встал.
Сунув ноги в тапочки, он надел халат и подошел к окну.
- Дорогой, простудишься, иди в постель.
- Не могу, - он протер глаза; дикое чувство не исчезало, продолжая
биться в его груди, как раненая птица. Снег превратил задний двор дома в
холмистую белую равнину.
Этот снег напомнил ему снег в зеркале в доме Евы Галли и лицо Элмера
Скэйлса, искаженное гневом, когда он стрелял во что-то маленькое,
скорчившееся на снегу. Желудок Рики вдруг болезненно сжался. Он прижал
руку к мягкой плоти внизу живота и снова застонал. Ферма Элмера Скэйлса
- там и началась агония Клуба Чепухи.
- Рики, что с тобой?
- Я видел кое-что в зеркале, - сказал он, хотя для Стеллы это был
явный нонсенс. - Что-то об Элмере. Мне нужно к нему на ферму.
- Рики, сейчас семь утра.
- Неважно.
- Погоди. Сперва успокойся.
- Да, - он уже выходил из спальни. - Постараюсь.
Он рылся в вещах в своем шкафу (тревожное биение сердца не
прекращалось, - бум! бум!), каждую минуту ожидая звонка. Потом поспешил
вниз, цепляясь за перила.
Сирс, уже одетый, в пальто с меховым воротником, вышел из кухни.
Выражение холодного достоинства, присущее ему, исчезло, - теперь он
выглядел таким же растерянным и испуганным, как сам Рики.
- Ты здесь. Извини.
- Я только что встал, - сказал Рики. - У меня странное чувство, и я
хочу туда поехать. К Элмеру.
- Да. Просто убедиться, что все в порядке.
- Слушай, - давай сперва позвоним ему и поедем вместе.
Сирс покачал головой.
- Я сам. Так будет быстрее.
- Погоди, - Рики взял Сирса за локоть и усадил на диван. - Нужно
позвонить, и тогда решим, что делать.
- Ерунда, - сказал Сирс, но остался сидеть, глядя, как Рики берет
телефон. - Номер помнишь?
- А как же, - Рики набрал номер. Звонок, еще один и еще. Десять
звонков, потом двенадцать. Снова этот пугающий звук: бум! бум!
- Бесполезно. Я поеду.
- Сирс, еще очень рано. Может, они все спят.
- В семь, - Сирс взглянул на часы. - В семь десять на Рождество? В
доме, где пятеро детей? Не может быть. Что-то случилось, и, может быть,
я еще успею предотвратить самое страшное. Я не могу ждать, пока ты
соберешься.
- Позвони хоть Хардести, чтобы он приехал.
- Ты шутишь, Рики? Хардести? Ты же знаешь - Элмер на меня руки не
поднимет.
- Знаю. Но я боюсь, Сирс. Нельзя позволить ей разделить нас. Можно
позвонить Дону и поехать всем вместе. Я тоже знаю, что случилось что-то
ужасное, но если ты попытаешься остановить это один, будет еще хуже.
Сирс поглядел на Рики сверху вниз.
- Слушай, Стелла не простит мне, если я снова потащу тебя на холод. А
Дон будет добираться до нас на машине не меньше получаса. Нельзя столько
ждать.
- Да, я вижу, тебя не переспорить.
- Совершенно верно, - Сирс встал и начал застегивать пальто.
- Что это вы расшумелись? - в дверях кухни стояла Стелла.
- Стелла, уложи своего мужа в постель и согрей ему виски, пока я
приеду, - сказал Сирс.
- Не пускай его, Стелла. Он не должен ехать один.
- Это срочно? - спросила она.
- Очень срочно, - ответил Сирс, и Рики кивнул.
- Тогда пусть едет. Только скорее.
Сирс пошел к выходу, но на пороге обернулся и еще раз взглянул на
Рики и Стеллу.
- Я скоро вернусь. Не переживай, Рики.
- Пойми, что, скорее всего, уже поздно.
- Уже пятьдесят лет поздно, - сказал Сирс и вышел.
Глава 2
Сирс надел шляпу и окунулся в самое холодное утро из всех, какие мог
вспомнить. Уши и нос сразу защипало, чуть погодя онемел лоб, не
защищенный шляпой. Он пошел к машине, заметив, что снега за ночь выпало
не так много, и это значит, что у него есть шансы выехать на шоссе.
Ключ застрял в замке; чертыхнувшись, Сирс начал отогревать его
зажигалкой. Наконец оттаявший металл поддался и дверца открылась. Сирс
втиснулся в машину и приступил к не менее трудному делу: стал заводить
машину. Во сне он видел лицо Элмера Скэйлса, говорящего ему: "Не знаю,
что я сделал, мистер Джеймс, но что-то не то, приезжайте, пожалуйста,
очень вас прошу..." Мотор кашлял и чихал и наконец завелся. Сирс
несколько раз дернул автомобиль взад-вперед, чтобы освободить его от
снега, и выехал на улицу.
- Лучше тебе этого не знать, Рики, - пробормотал он, думая о детских
следах на снегу, которые он видел в окно по утрам. Первый раз, три дня
назад, он задернул занавески, боясь, что Стелла будет пылесосить и
заметит их; потом он понял, что Стелла не очень-то занимается
хозяйством, ожидая, пока из Холлоу доберется приходящая прислуга. С
каждым днем следы подходили все ближе, и сегодня утром, когда измученное
лицо Элмера так бесцеремонно разбудило его, он обнаружил их на
подоконнике. Когда Фенни доберется до лестницы дома Готорнов и начнет
весело бегать по ней по ночам? Сегодня? Завтра? Если Сирс уведет его за
собой, он может оттянуть этот момент.
Перед ним опять появилось лицо Элмера, шепчущее: "Очень вас прошу,
мистер Джеймс". Сирс отогнал видение и сосредоточился на дороге.
"Линкольн" разрезал сугробы, как ледокол. Приятно было одно: в столь
ранний час на улице не могло быть никого, кроме, разве что, Омара
Норриса.
Омар, похоже, работал всю ночь, поскольку центральные улицы были
расчищены, и единственной опасностью там было поскользнуться и врезаться
в засыпанную снегом машину. Сирс опять представил, как Фенни пробирается
в дом, принюхивается, ищет живых, теплокровных... Но нет, окна в доме
крепко закрыты.
Может быть, ему нужно вернуться в дом Рики? Но он не мог этого
сделать: голос Элмера звучал все громче, все более умоляюще:
"О, Боже, я не могу понять, что я наделал?"
Он повернул руль: впереди лежало шоссе, несколько миль опасного пути
со снежными заносами и разбитыми машинами на обочине.
"Господи, сколько крови... Похоже, они все-таки пришли, и теперь я
боюсь, Сирс, ужасно боюсь..."
Сирс прибавил скорость.
Глава 3
На вершине холма он притормозил - дорога была еще хуже, чем он
ожидал. Сквозь белую пелену он видел внизу на шоссе красные огни
снегоочистителя Омара Норриса, едущего ужасно медленно. По бокам
нависали девятифутовые сугробы - если он попытается объехать Омара,
"Линкольн" наверняка завязнет.
И тут же он испытал сильнейшее желание сделать это - на полной
скорости скатиться с холма и, огибая снегоочиститель, врезаться в снег,
как будто это нашептывал ему голос Элмера:
"Скорее, мистер Джеймс. Вы мне очень нужны".
Сирс нажал гудок, и Омар повернулся на своем высоком сиденье. Он,
качаясь, выставил вверх палец, его лицо, покрытое замерзшим снегом,
напоминало маску, и Сирс понял две вещи: Омар пьян и смертельно устал, и
он хочет остановить его. Он понимал, что на скользком склоне "Линкольн"
не сможет затормозить.
Каркающий голос Элмера отвлек его внимание. Омар остановился,
высунулся из кабины и наблюдал, как машина Сирса скользит вниз. Он махал
рукой в сторону, как регулировщик. Сирс нажал на тормоза, уже понимая,
что происходит, но машина продолжала катиться вниз. Ее словно подгоняло
карканье Элмера.
"Сирс.., нужны.., нужны".
Потом он увидел бегущего к нему навстречу Льюиса Бенедикта в куртке
хаки.
"Сирс!" Сирс отпустил тормоз, нажал на газ, и машина, виляя из
стороны в сторону, понеслась с холма. За бегущим Льюисом он видел
застывшего в кабине Омара Норриса, который что-то кричал.
"Линкольн" проехал сквозь фигуру Льюиса Бенедикта; Сирс закричал и
изо всех сил вывернул руль влево. Машина развернулась и врезалась в
снегоочиститель.
Закрыв глаза, Сирс ощутил тяжелый удар и стукнулся головой о стекло;
в следующую бесконечную секунду машина остановилась.
Сирс открыл глаза и ничего не увидел. Голова болела; коснувшись лба,
он почувствовал кровь. Потом он нашарил выключатель. Свет, включившийся
в кабине, осветил разбитое лицо Омара Норриса, прижатое к ветровому
стеклу. Пять футов снега держали автомобиль, как цемент.
- Давай, братишка, - сказал звучный голос сзади.
И маленькая рука с землей, набившейся под ногти, потянулась к горлу
Сирса.
***
Сирс сам удивился быстроте своей реакции; он отшатнулся, чувствуя
боль в шее там, где ее коснулся Фенни. Машину заполнил запах мертвечины.
Они сидели сзади, глядя на него горящими глазами, открыв рты.
Его наполнили отвращение и гнев. Он не мог умереть покорно. Сирс
дрался в первый раз за шестьдесят лет; его кулак врезался в скулу
Грегори Байта и погрузился в мягкую, гниющую массу. Из разорванной щеки
полилась сверкающая жидкость.
- Так тебя можно ранить, - сказал Сирс. - Можно, клянусь Богом!
Подвывая, они набросились на него.
Полдень, Рождество
Глава 4
Рики понял, что Хардести пьян, еще в начале разговора. К концу его он
знал, что Милберн остался без шерифа.
- Вы знаете, кто это сделал, - Хардести икнул. - Вы все знаете,
Готорн. Скажите мне.
- Я слушаю, Уолт. - Рики сидел на диване, глядя на Стеллу, уткнувшую
лицо в ладони. Она потакала, потому что отпустила Сирса и даже не
попрощалась, не обняла, не благословила. Дон Вандерли сидел на полу
рядом с креслом Стеллы, обхватив руками колени.
- Слушаете? Ну что ж, слушайте. Я был моряком, вы знаете это? В
Корее. Три нашивки, черт возьми! - раздался треск - Хардести опрокинул
стул или разбил лампу. - Три распроклятые нашивки. Можно сказать, герой.
Но хрен с ним. Все, можно не ехать на эту чертову ферму. Сосед пришел в
одиннадцать и нашел их всех. Элмер их всех убил. Перестрелял. А после
этого улегся под своей елкой и отстрелил себе башку. Полиция штата
увезла их на вертолете. А теперь скажите мне, Готорн, почему он это
сделал. И скажите, как вы об этом узнали.
- Потому что я однажды одолжил машину у его отца. Я знаю, что это
звучит нелепо, Уолт.
Дон оглянулся на Стеллу, но она не отнимала рук от лица.
- Нелепо.., черт! Ладно, можете искать нового шерифа. Я смываюсь, как
только расчистят дорогу. Поеду куда угодно отсюда. Впрочем, куда ехать?
Это, что влезло в голову Скэйлсу, оно ведь может куда угодно придти, не
так ли, мистер адвокат?
Рики промолчал.
- Вы можете называть это Анной Мостин или как-нибудь еще, мне
плевать. Я хочу сказать, я всегда считал вас ослом, Готорн. Можете сами
расхлебывать то, что вы заварили, вместе с вашими друзьями, если
кто-нибудь из них еще остался. Я буду сидеть здесь, пока не расчистят
дорогу, и пристрелю любого, кто подойдет близко. Вот и все.
- А что с Сирсом? - спросил Рики, зная, что Хардести сам ничего не
скажет. - Кто-нибудь видел Сирса?
- А, Сирс Джеймс! Конечно полиция и его нашла. Он врезался в
снегоочиститель у подножия холма, разворотил его. Можете его забрать,
если не боитесь. Уфф, - он снова икнул. - Я нажрался, Готорн. И буду
жрать еще. Пока не смоюсь отсюда. И идите все к чертовой матери, - он
повесил трубку.
Рики встал.
- Хардести спятил, а Сирс мертв.
