ИСТОРИЯ С ПРИВИДЕНИЯМИ
Питер СТРАУБ
ONLINE БИБЛИОТЕКА http://russiaonline.da.ru
Это ущелье - лишь один из выходов той бездны темноты, что лежит у нас
под ногами.
Натаниэль Готорн "Мраморный фавн"
Духи всегда голодны.
Р.Д. Джеймсон ПРОЛОГ
ПУТЬ НА ЮГ
Глава 1
Что самое плохое ты сделал в жизни?
Я не хочу говорить об этом, но я расскажу тебе о самом плохом, что со
мной случилось.., о самом ужасном...
Глава 2
Он боялся, что при попытке перевезти девочку через канадскую границу
возникнут проблемы, и поэтому ехал на юг, объезжая большие города и
выбирая безымянные дороги, идущие словно через другую страну, - и сама
эта поездка была как другая страна. Это одновременно успокаивало и
подстегивало его, и в первый день он гнал машину двадцать часов подряд.
Ели они в "Макдональдсах" и придорожных забегаловках: когда он
чувствовал голод, он сворачивал на шоссе, и всякий раз поблизости
обнаруживалась закусочная. Там он будил девочку, и они вгрызались в свои
гамбургеры или сосиски; девочка не говорила ничего, кроме того, что она
хочет съесть. Большую часть времени она спала. В первую ночь мужчина
вспомнил о лампочках, подсвечивающих его номера, и хотя на темной
проселочной дороге это было не обязательно, выкрутил лампочки и забросил
их в поле. Потом он зачерпнул горсть грязи и замазал номера. Вытирая
руки о штаны, он вернулся к дверце машины и открыл ее. Девочка спала,
вытянувшись в кресле, с плотно закрытым ртом. Она выглядела спокойной.
Он до сих пор не знал, что ему с ней делать.
В Западной Вирджинии он вскинул голову и понял, что заснул за рулем.
Нужно остановиться и вздремнуть. Он <выехал на шоссе у Кларксберга и
ехал, пока не увидел красневшую на фоне неба вывеску с белой надписью
"Пайонир-Вилледж". Он держал глаза открытыми с большим трудом. В голове
всё смешалось, на глаза наворачивались слёзы, и скоро он начал бы
плакать. Доехав до стоянки, он нашел самый дальний угол у изгороди. За
ним возвышалась кирпичная фабрика игрушек, ее двор был загроможден
гигантскими пластиковыми цыплятами и телятами. В центре возвышался
громадный синий бык. Цыплята были непокрашены и мертвенно белели.
Стоянка была почти пуста. За рядом машин виднелись низкие песочного
цвета здания - торговый центр.
- Посмотрим на цыплят? - предложила девочка.
Он покачают головой.
- Не надо выходить из машины. Давай спать.
Он запер двери и закрыл окна. Под выжидающим взглядом девочки он
нагнулся и вытащил из-под сиденья моток веревки.
- Подними-ка руки.
Улыбаясь, она приподняла свои руки, сжав их в кулаки. Он связал их и
дважды обмотал веревкой запястья, завязав на узел, потом сделал то же с
ее ногами. Увидев, что осталось еще немного, он придвинул ее и примотал
к себе остатком веревки. Только после этого он устало вытянулся на
переднем сиденье.
Она лежала рядом, прижимаясь головой к его груди. Дышала она ровно и
спокойно, будто ничего другого и не ожидала. Часы на панели говорили,
что уже полшестого; стало холодать. Он вытянул ноги и положил голову на
куртку. Шум машин не помешал ему уснуть.
Проснулся он внезапно, мокрый от пота, чувствуя сухой запах волос
девочки. Уже стемнело - должно быть, он проспал несколько часов. Их не
нашли - у торгового центра в Кларксберге, Западная Вирджиния - его и
маленькую девочку, привязанную к нему. Подумать только! Он застонал,
перевернулся на бок и разбудил ее. Она тоже сразу проснулась, подняла
голову и оглядела его. В ее глазах не было страха, только любопытство.
Он быстро распутал узлы и смотал веревку; когда он сел, шея ныла.
- Хочешь в туалет? - спросил он.
- А куда?
- За машину.
- Прямо тут? На стоянке?
- Именно.
Он опять подумал, что она улыбается. Он вгляделся в ее маленькое
личико под черными волосами.
- Ты отпустишь меня?
- Я буду держать тебя за руку.
- А подглядывать не будешь? - она в первый раз проявила беспокойство.
Он помотал головой.
Она взялась за ручку дверцы, но он опять покачал головой и крепко
взял ее за руку.
- С моей стороны, - сказал он, открывая свою дверцу и вылезая вместе
с девочкой. Она заерзала по сиденью к выходу - маленькая девочка лет
шести или семи, с короткими черными волосами, в розовом платьице и синих
сандаликах на голых ногах. Теперь сандалики слетели, и она осторожно,
по-девчачьи, попробовала траву босой пяткой.
Он подвел ее к ограде фабрики. Девочка огляделась.
- Ты обещал. Не подглядывай.
- Не буду.
И какой-то момент он не смотрел, глядя на гротескных пластиковых
зверей. Потом он почувствовал прикосновение ткани и поглядел вниз. Она
сидела, задрав платье, и тоже смотрела на зверей. Он подождал, пока она
закончит, и поднял ее. Она стояла и ждала, что будет дальше.
- Какие у тебя планы? - спросила она.
Он усмехнулся, вопрос прямо для вечеринки!
- Никаких.
- А куда мы едем? Ты везешь меня куда-нибудь?
Он открыл дверцу и ждал, пока она влезет в машину.
- Куда-нибудь. Конечно, куда-нибудь я тебя везу.
- А куда?
- Увидим, когда приедем.
Он снова ехал всю ночь, и девочка снова все это время спала,
просыпаясь лишь затем, чтобы поглядеть в окно (она спала сидя, похожая
на куклу в своем розовом платье) и задать странный вопрос.
- Ты полицейский? - спросила она как-то и потом, поглядев на дорожный
знак: - Что такое Колумбия?
- Город.
- Как Нью-Йорк?
- Да.
- И Кларксберг?
Он кивнул.
- Мы все время будем спать в машине?
- Не все.
- А можно включить радио?
Он разрешил, и она нагнулась и повернула ручку. В машину ворвались
перебивающие друг друга голоса. Она переключила канал - та же какофония.
- Покрути настройку, - посоветовал он.
Она стала с сосредоточенным видом снова крутить ручку, пока не
наткнулась на четкий сигнал. Долли Партон.
- Это мне нравится, - сообщила она.
Так они часами и ехали на юг под аккомпанемент кантри: станции
возникали и пропадали; диск-жокеи выкрикивали имена и названия; спонсоры
предлагали страховку, мыло, зубную пасту, мазь от прыщей, пепси-колу,
похоронные услуги, бензин, алюминиевую посуду, шампунь от перхоти, но
музыка была одна и та же - нескончаемый, тягучий эпос, где женщины
выходят замуж за шоферов, которые мало получают, а после работы
пропадают в баре, но они все равно не разводятся, а только жалуются и
беспокоятся за детей. Иногда у них не заводилась машина, или взрывался
телевизор, или их выкидывали из бара на улицу, вывернув карманы. Каждая
фраза и каждая нота этих песен были банальны, но девочка слушала с
довольным видом, засыпая с Уилли Нельсоном и просыпаясь с Лореттой Линн,
а мужчина все гнал машину, обалдев от этой нескончаемой мыльной оперы
Америки.
Как-то он спросил ее:
- Ты слышала о человеке по имени Эдвард Вандерли?
Она не ответила.
- Слышала? - он повторил вопрос.
- А кто это?
- Мой дядя, - сказал он, и девочка улыбнулась.
- А про человека по имени Сирс Джеймс?
Она покачала головой, так же улыбаясь.
- А про Рики Готорна?
Она снова покачала головой. Продолжать было незачем. Он не знал, о
чем еще ее спрашивать. Может, она действительно никогда не слышала этих
имен. Конечно же, не слышала.
В Южной Каролине ему показалось, что за ними следует патруль:
полицейская машина ехала в двадцати ярдах от него. Он видел, как
полисмен говорит что-то по радио; он тут же прибавил скорость и сменил
полосу, но машина не отставала. Он почувствовал стук сердца и видел уже,
как они нагоняют его, прижимают к обочине, останавливают. Потом начнутся
вопросы. Было около шести, шоссе забито. Зачем он только поехал сюда от
Чарлстона? Вокруг простиралась унылая местность с убогими домиками и
гаражами. Он не помнил номера шоссе. Старый грузовик, за которым он
ехал, обдал его сизым выхлопом из похожей на каминную выхлопной трубы.
Он чувствовал себя беззащитным. Вот сейчас полиция прижмет его к
обочине, и девочка закричит, пронзительно и громко: "Он заставил меня
ехать с ним, он связывал меня, когда спал!" Патрульный медленно выйдет
из машины и подойдет к нему.
- Эй, это не твоя девчонка, кто она?
Потом они запихнут его в камеру и станут бить, долго и методично,
пока его кожа не сделается пурпурной...
Но ничего этого не случилось.
Глава 3
Сразу после восьми он свернул с шоссе на узкую проселочную дорогу,
словно вырытую в рыжей грязи, которая окружала ее. Он не знал, в каком
он штате - Южная Каролина или Джорджия, - они будто перетекали друг в
друга, соединяясь, как дороги. Все было не так: в этой унылой местности
нельзя было ни жить, ни думать. Незнакомые кустарники, зеленые и
вьющиеся, оплетали обочину дороги. Уровень бензина снизился за полчаса
до отметки Е. Все было не так, абсолютно все. Он посмотрел на девочку,
которую он похитил. Она спала, как обычно, похожая на куклу - спина
вытянута вдоль сиденья, ноги в рваных сандаликах на полу. Она чересчур
много спит. Может, она больна, может быть, умирает?
Она проснулась, когда он смотрел на нее.
- Я хочу еще в туалет.
- Слушай, ты в порядке? Ты не больна?
- Я хочу в туалет.
- Хорошо, - и он потянулся к дверце.
- Разреши мне самой. Я не убегу. Ничего не сделаю. Я обещаю.
Он поглядел на ее серьезное лицо, в черные глаза на оливковой коже.
- Правда?
Когда-то это должно было случиться, не может же он все время держать
ее.
- Ты обещаешь? - спросил он, зная, что это дурацкий вопрос:
Она кивнула.
- Ну ладно.
- А ты не уедешь?
- Нет.
Она открыла дверцу и вылезла из машины. Все, что он мог - это не
смотреть за ней. Своего рода испытание. Внезапно он пожалел. Она могла
побежать, вскарабкаться на обочину, закричать... Она не кричала. Так
часто случалось - самое ужасное, что он воображал, не происходило. Жизнь
шла своим чередом. Когда девочка села обратно, он вздохнул с
облегчением. Все нормально, никаких черных дыр.
Он закрыл глаза и увидел пустую ленту дороги с белой разделительной
полосой.
- Нужно найти мотель, - сказал он.
Она уселась на сиденье, ожидая, что он сделает. Радио работало тихо,
донося до них шелковистые переливы гитары из Огасты, штат Джорджия.
Внезапно ему представилось, что девочка мертва - глаза выкачены, язык
вывалился изо рта. Что ему тогда делать? В следующий момент он стоял -
как будто стоял - на улице Нью-Йорка, одной из Восточных 50-х, где
хорошо одетые дамы прогуливают овчарок. Одна из этих дам шла ему
навстречу. Высокая, загорелая, в вылинявших джинсах и дорогой блузке, с
солнечными очками, сдвинутыми на лоб, она приближалась. За ней плелась
громадная овчарка. Он мог уже увидеть веснушки в распахнутом вороте
блузки.
Ох!
Но тут он снова услышал гитару и, прежде чем включить зажигание,
погладил девочку по голове.
- Поехали в мотель.
С час он ехал молча, отдавшись машинальности вождения. Он был почти
один на темной дороге.
- Ты не обидишь меня? - спросила девочка.
- Откуда я знаю?
- Ты не должен. Ты мой друг.
И тут он оказался на улице Нью-Йорка без всяких "как будто" - он был
там, глядя, как женщина с овчаркой идет к нему. Он снова видел веснушки
у ее ключиц и знал, как приятно дотронуться до них языком. Как часто
бывало с ним в Нью-Йорке, он не видел солнца, но ощущал его - жаркое и
агрессивное. Женщина была ему незнакома.., просто приятный тип"., рядом
проехало такси, заставив его отступить к железной ограде. На другой
стороне улицы поблескивала витрина французского ресторанчика. Горячий
тротуар жег ему подошвы, Откуда-то сверху кто-то выкрикивал одно слово
