- Мне кажется, милорд герцог, - сказал он, - если в вашем распоряже-
нии достаточно воинов, следовало бы напасть немедленно, ибо с рассветом
их ночные караулы ложатся спать, а днем у них нет постоянных караульных
на постах - они всего лишь объезжают окраины верхами. Теперь самое время
на них напасть: караульные уже сняли с себя доспехи, а остальные воины
только что проснулись и сидят за утренней чаркой вина.
- Сколько, по-вашему, у них человек? - спросил Глостер.
- У них нет и двух тысяч, - ответил Дик.
- Здесь, в лесу, у меня семьсот воинов, - сказал герцог. - Еще
семьсот идут из Кэттли и вскоре будут здесь; вслед за ними двинутся еще
четыреста, а еще дальше следует столько же; у лорда Фоксгэма пятьсот в
Холивуде - они могут стянуться сюда к концу дня. Подождать, пока все на-
ши силы подойдут, или напасть сейчас?
- Милорд, - сказал Дик, - повесив этих пятерых несчастных, вы сами
решили вопрос. Хотя они люди не знатные, но время беспокойное: их хва-
тятся, станут искать, и поднимется тревога. Поэтому, милорд, если вы хо-
тите напасть врасплох, то, по моему скромному мнению, у вас нет и часа в
запасе.
- Я тоже так думаю, - ответил горбун. - Не пройдет и часа, как вы
начнете зарабатывать себе рыцарское звание, врезавшись в толпу врагов. Я
пошлю проворного человека в Холивуд с перстнем лорда Фоксгэма и еще од-
ного - на дорогу, поторопить моих мямлей! Ну, Шелтон, клянусь распятием,
дело выйдет!
С этими словами он снова приставил трубу к губам и затрубил.
На этот раз ему не пришлось долго ждать. В одно мгновение поляна вок-
руг креста покрылась пешими и конными воинами. Ричард Глостер, усевшись
на ступенях, посылал гонца за гонцом, созывая семьсот человек, спрятан-
ных в ближайших лесах. Не прошло и четверти часа, как армия его выстрои-
лась перед ним. Он сам встал во главе войска и двинулся вниз по склону
холма к городу Шорби.
План его был прост. Он решил захватить квартал города Шорби, лежавший
справа от большой дороги, хорошенько укрепиться в узких переулках и дер-
жаться там до тех пор, пока не подоспеет подкрепление.
Если лорд Райзингэм захочет отступить, Ричард зайдет к нему в тыл и
поставит его между двух огней; если же он предпочтет защищать город, он
будет заперт в ловушке и в конце концов разбит превосходящим его числен-
но неприятелем.
Но была одна большая опасность, почти неминуемая: семьсот человек
Глостера могли быть опрокинуты и разбиты при первой же стычке, и, чтобы
избежать этого, следовало во что бы то ни стало обеспечить внезапность
нападения.
Итак, пехотинцы снова уселись позади всадников, и Дику выпала особая
честь сидеть за самим Глостером. Покуда лес скрывал их, войска медленно
подвигались вперед, но, когда лес, окаймлявший большую дорогу, кончился,
они остановились, чтобы передохнуть и изучить местность.
Солнце, окруженное морозным желтым сиянием, уже совсем взошло, осве-
щая город Шорби, над снежными крышами которого вились струйки утреннего
дыма.
Глостер обернулся к Дику.
- В этом бедном городишке, - сказал он, - где жители сейчас готовят
себе завтрак, либо вы станете рыцарем, а я начну жизнь, полную великих
почестей и громкой славы, либо мы оба умрем, не оставив по себе даже па-
мяти. Мы оба Ричарды. Ну, Ричард Шелтон, мы должны прославиться, и вы и
я - два Ричарда! Мечи, ударяясь о наши шлемы, прозвучат не так громко,
как прозвучат наши имена в устах народа!
Дик был изумлен страстным голосом и пылкими словами, в которых звуча-
ла такая жажда славы. Весьма разумно и спокойно он ответил, что выполнит
свой долг и не сомневается в победе, если остальные поступят так же.
К этому времени лошади хорошо отдохнули; предводитель поднял меч,
опустил поводья, и кони, с двумя седоками каждый, поскакали с грохотом
вниз по холму, пересекая снежное поле, за которым начинался Шорби.
ГЛАВА ВТОРАЯ
БИТВА ПРИ ШОРБИ
До города было не больше четверти мили. Но не успели они выехать
из-под прикрытия деревьев, как заметили людей, с криком бегущих прочь по
снежному полю по обе стороны дороги. И сразу же в городе поднялся шум,
который становился все громче и громче. Они еще не проскакали и половины
пути до ближайшего дома, как на колокольне зазвонили колокола.
Юный герцог заскрежетал зубами. Он боялся, как бы враги не успели
подготовиться к защите. Он знал, что, если он не успеет укрепиться в го-
роде, его маленький отряд будет разбит и истреблен.
Однако дела ланкастерцев были плохи. Все шло так, как говорил Дик.
Ночная стража уже сняла свои доспехи; остальные - разутые, неодетые, не
подготовленные к битве - все еще сидели по домам. Во всем Шорби было,
пожалуй, не больше пятидесяти вооруженных мужчин и оседланных коней.
Звон колоколов, испуганные крики людей, которые бегали по улицам и
колотили в двери, очень быстро подняли на ноги человек сорок из этих пя-
тидесяти. Они поспешно вскочили на коней и, так как не знали, откуда
грозит опасность, помчались в разные стороны.
Когда Ричард Глостер доскакал до первого дома в Шорби, у входа в ули-
цу его встретила только горсточка воинов, которая была разметена им,
точно ураганом.
Когда они проскакали шагов сто по городу. Дик Шелтон притронулся к
руке герцога. Герцог натянул поводья, приложил трубу к губам, протрубил
условный сигнал и свернул направо. Весь его отряд, как один человек,
последовал за ним и, пустив коней бешеным галопом, промчался по узкому
переулку. Последние двадцать всадников остановились у входа в него. Тот-
час же пехотинцы, которых они везли позади себя, соскочили на землю; од-
ни стали натягивать луки, другие захватывать дома по обеим сторонам ули-
цы.
Удивленные неожиданно изменившимся направлением отряда Глостера и
обескураженные решимостью его арьергарда, ланкастерцы, посовещавшись,
повернули коней и поскакали к центру города за подкреплением.
Та часть города, которую по совету Дика занял Ричард Глостер, лежала
на небольшой возвышенности, за которой начиналось открытое поле, и сос-
тояла из пяти маленьких уличек с убогими домишками, в которых ютилась
беднота.
Каждую из этих пяти уличек поручили охранять сильным караулам; резерв
укрепился в центре, вдали от выстрелов, готовый подоспеть на помощь, ес-
ли понадобится.
Эта часть города была так бедна, что ни один ланкастерский лорд не
жил тут, даже слуги их ее избегали. Обитатели этих улиц сразу побросали
свои дома и, крича во все горло, побежали прочь, перелезая через заборы.
В центре, где сходились все пять улиц, стояла жалкая харчевня с вы-
веской, изображавшей шахматную доску. Эту харчевню герцог Глостер избрал
своей главной квартирой.
Дику он поручил охрану одной из пяти улиц.
- Ступайте, - сказал он, - заслужите себе рыцарское звание. Заслужите
мне славу - Ричард за Ричарда! Если я возвышусь, вы возвыситесь вместе
со мною. Ступайте, - прибавил он, пожимая ему руку.
Чуть только Дик ушел, герцог обернулся к маленькому оборванному
стрелку.
- Иди, Дэттон, и поскорее, - сказал он. - Иди за ним. Если ты убе-
дишься в его верности, ты головой отвечаешь за его жизнь. И горе тебе,
если ты возвратишься без него! Но если он окажется изменником или если
ты хоть на одно мгновение усомнишься в нем, - заколи его ударом в спину.
Между тем Дик торопился укрепить свои позиции.
Улица, которую он должен был охранять, была очень узка и тесно заст-
роена с двух сторон домами, верхние этажи которых, выступая вперед, на-
висали над мостовой. Но она выходила на рыночную площадь, и исход битвы,
по всей вероятности, должен был решиться здесь.
Всю рыночную площадь заполняла толпа беспорядочно мечущихся горожан,
но неприятеля, готового ринуться в атаку, еще не было видно, и Дик ре-
шил, что у него есть некоторое время, чтобы приготовиться к обороне.
В конце улицы стояли два пустых дома, двери их после бегства жильцов
так и остались распахнутыми. Дик поспешно вытащил оттуда всю мебель и
построил из нее баррикаду у входа в улицу. В его распоряжении было сто
человек, и большую часть их он разместил в домах: лежа там под прикрыти-
ем, они могли стрелять из окон. Вместе с остальными он засел за баррика-
дой.
Между тем в городе продолжалось сильнейшее смятение. Звонили колоко-
ла, трубили трубы, мчались конные отряды, кричали командиры, вопили жен-
щины, и все это сливалось в общий нестерпимый шум. Но наконец шум этот
начал понемногу стихать, и вскоре воины и стрелки стали собираться и
строиться в боевом порядке на рыночной площади.
Очень многие из этих воинов были одеты в синее и темно-красное, а в
конном рыцаре, строившем их в ряды, Дик тотчас узнал сэра Дэниэла.
Потом наступило затишье, и вдруг в четырех концах города одновременно
затрубили четыре трубы. Пятая труба ответила им с рыночной площади, и
сразу же ряды войск пришли в движение. Град стрел перелетел через барри-
каду и посыпался на стены обоих укрепленных домов.
По общему сигналу атакующие обрушились на все пять улиц. Глостер был
окружен со всех сторон, и Дик понял, что ему нужно рассчитывать только
на свои сто человек.
Семь залпов стрел один за другим обрушились на баррикаду. В самый
разгар стрельбы кто-то тронул Дика за руку. Он увидел пажа, который про-
тягивал ему кожаную куртку, непроницаемую для стрел, так как ее покрыва-
ли металлические пластинки.
- Это от милорда Глостера, - сказал паж. - Он заметил, сэр Ричард,
что у вас нет лат.
Дик, польщенный тем, что его называли "сэр Ричард", с помощью пажа
облачился в куртку. Только успел он надеть ее, как две стрелы громко
ударились о пластинки, не причинив ему вреда, а третья попала в пажа;
смертельно раненный, он упал к ногам Дика.
Между тем неприятель упорно шел в наступление; враги были уже так
близко, что Дик приказал отвечать на выстрелы. Немедленно из-за баррика-
ды и из окон домов на врага обрушился ответный град смертоносных стрел.
Но ланкастерцы, как по сигналу, дружно закричали, и их пехота пошла в
наступление. Кавалерия держалась позади с опущенными забралами.
Начался упорный рукопашный бой, не на жизнь, а на смерть. Нападающие,
держа меч в одной руке, другою растаскивали баррикаду. Защищавшие барри-
каду, в свою очередь, свободной от оружия рукой с отчаянным упорством ее
восстанавливали. Некоторое время борьба шла почти в полном молчании; те-
ла воинов падали друг на друга. Однако разрушать всегда легче, чем защи-
щать, и когда звук трубы подал нападающим знак к отступлению, баррикада
была уже почти развалена, стала вдвое ниже и грозила совсем рухнуть.
Пехота ланкастерцев расступилась, чтобы дать дорогу всадникам. Всад-
ники, построенные в два ряда, внезапно повернулись, превратив свой фланг
в авангард. И длинной, закованной в сталь колонной, стремительной, как
змея, они бросились на полуразрушенную баррикаду.
Один из первых двух всадников упал вместе с лошадью, и его товарищи
проскакали по нему. Другой вскочил прямо на вершину укрепления, пронзив
неприятельского стрелка копьем. Почти в то же мгновение его самого ста-
щили с седла, а коня его убили.
Неистовый, стремительный натиск отбросил защитников. Ланкастерцы, ка-
рабкаясь по телам своих павших товарищей, бурей ринулись вперед, прорва-
ли линию защитников, оттеснили их в сторону и с грохотом хлынули в пере-
улок, подобно потоку, прорвавшему плотину.
Но битва еще не кончилась. В узком проходе Дик и несколько его вои-
нов, оставшихся в живых, работали своими алебардами, как дровосеки, и
вскоре во всю ширину переулка образовалось новое, более высокое и надеж-
ное заграждение из павших бойцов и их лошадей с развороченным брюхом,
которые бились в предсмертной агонии.
Сбитый с толку этим новым препятствием, арьергард ланкастерской кава-
лерии дрогнул и отступил; и тут же на них хлынул из окон такой ураган
