Но Лоулесс только смеялся и, пошатываясь, старался похлопать молодого
Шелтона по спине.
И вдруг тонкий слух Дика уловил быстрое шуршание за коврами. Он бро-
сился на звук. Через мгновение один из ковров полетел со стены, и в
складках его барахтались Дик и шпион. Они катались, путаясь в ковре,
хватая друг друга за горло, безмолвные в своей смертельной ярости. Но
Дик был гораздо сильнее; и скоро шпион уже лежал, придавленный коленом
Дика. Взмахнув длинным кинжалом, Дик убил его.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
МЕРТВЫЙ ШПИОН
Лоулесс беспомощно следил за этой яростной короткой схваткой; даже
когда все было кончено и Дик, поднявшись на ноги, с напряженным внимани-
ем прислушивался к отдаленному шуму в нижнем этаже дома, старый бродяга
еще качался на ногах, словно куст на ветру, и тупо смотрел в лицо мерт-
вого шпиона.
- Хорошо, что нас никто не слышал, - сказал наконец Дик. - Хвала свя-
тым! Но что я теперь буду делать с этим несчастным шпионом? Во всяком
случае, я вытащу из его сумки кисть от моего пояса.
С этими словами Дик открыл сумку; он нашел в ней несколько монет,
свою кисть, а также письмо, адресованное лорду Уэнслидэлу и запечатанное
печатью лорда Шорби. Это имя напоминало Дику о многом; он сейчас же сло-
мал сургуч и прочел письмо. Оно было коротко, но, к радости Дика, неоп-
ровержимо доказывало, что лорд Шорби изменнически переписывался с домом
Йорков.
Молодой человек всегда носил при себе рог с чернилами и прочие
письменные принадлежности; опустившись на колено рядом с телом мертвого
шпиона, он написал на клочке бумаги следующие слова:
"Милорд Шорби, знаете ли вы, написавший письмо, почему умер ваш слу-
га? Позвольте дать вам совет: не женитесь.
Джон Мщу-за-всех".
Он положил эту бумажку на грудь мертвеца. И Лоулесс, следивший за Ди-
ком уже с некоторыми проблесками сознания, вытащил из-под своей рясы
черную стрелу и приколол ею бумагу к груди мертвеца. Увидев такое неува-
жение и даже, как ему показалось, жестокость к мертвецу, молодой Шелтон
испуганно вскрикнул; но старый бродяга только засмеялся.
- Я желаю поддержать честь своего ордена, - сказал он, икая. - Моим
веселым приятелям это будет лестно...
Закрыв глаза и открыв рот, он загремел страшным голосом:
Вижу, в пиво ты влюблен...
- Молчи, болван! - крикнул Дик и с силой пихнул его к стене. - В тебе
вина больше, чем разума, но постарайся понять меня! Именем девы Марии
заклинаю тебя: убирайся из этого дома. Если ты здесь останешься, ты до-
ведешь до виселицы и себя и меня! Держись же на ногах! Поворачивайся, а
не то, клянусь небом, я могу позабыть и то, что я твой начальник, и то,
что я твой должник! Ступай!
Разум стал понемногу возвращаться к мнимому монаху, и, видя сверкаю-
щие глаза Дика, он начал мало-помалу понимать его.
- Клянусь небом, - вскричал Лоулесс, - если я не нужен, я могу уйти!
Шатаясь, он повернулся, прошел коридор и стал спускаться по лестнице,
спотыкаясь и натыкаясь на стены.
Едва он скрылся из виду. Дик вернулся в свое убежище, твердо решив
довести дело до конца. Разум советовал ему уйти, но любовь и любопытство
пересилили.
Медленно тянулось время для молодого человека, прижавшегося к стене
за ковром. Огонь в камине потухал, лампа догорала и начала коптить. Меж-
ду тем никто не приходил, и отдаленный гул голосов и звон посуды, доно-
сившийся снизу, все не прекращался. А за пеленой падающего снега лежал
безмолвный город Шорби.
Но вот наконец на лестнице раздались голоса; загремели шаги. Гости
сэра Дэниэла поднялись на площадку, двинулись по коридору, увидели сор-
ванный со стены ковер и труп шпиона.
Все заметались, поднялся переполох, все кричали.
Со всех сторон сбежались гости, воины, дамы, слуги - словом, все оби-
татели большого дома; крику прибавилось. Затем толпа расступилась, и к
мертвецу подошел сэр Дэниэл в сопровождении жениха, лорда Шорби.
- Милорд, - сказал сэр Дэниэл, - не говорил ли я вам об этой подлой
"Черной стреле"? Вот вам черная стрела. Возьмите ее, пусть она вам дока-
жет правдивость моих слов! Клянусь распятием, куманек, она воткнута в
грудь одного из ваших людей, во всяком случае, он носит вашу ливрею!
- Это был мой человек, - ответил лорд Шорби и попятился. - Хотел бы я
иметь побольше таких людей. У него был нюх, как у гончей, и он был скры-
тен, как крот.
- Правда, кум? - насмешливо спросил сэр Дэниэл. - А что он вынюхивал
в моем бедном жилище? Ну, больше уж ему не придется нюхать.
- С вашего позволения, сэр Дэниэл, - сказал один из слуг, - к его
груди приколота бумага, на которой чтото написано.
- Дайте мне бумагу и стрелу, - сказал рыцарь.
Взяв стрелу в руки, он угрюмо и задумчиво рассматривал ее.
- Да, - сказал он, обращаясь к лорду Шорби, - вот ненависть, которая
преследует меня по пятам. Эта черная палочка или другая, похожая на нее,
когда-нибудь прикончит меня. Позвольте неученому рыцарю предостеречь
вас, кум: если эти псы начнут вас преследовать, - бегите! Они прилипчи-
вы, как заразная болезнь! Посмотрим, что они написали, однако... Да, то
самое, что я и думал, милорд; вы отмечены, словно старый дуб лесничим;
завтра или послезавтра на вас обрушится топор. А что вы написали в своем
письме?
Лорд Шорби снял бумагу со стрелы, прочел ее и скомкал; подавив отвра-
щение, он опустился на колени перед убитым и стал поспешно рыться в его
сумке.
Потом поднялся с расстроенным лицом.
- Так, - сказал он, - у меня действительно пропало очень важное
письмо. Если бы я мог схватить негодяя, который похитил это письмо, он
немедленно украсил бы виселицу. Но прежде всего нужно загородить все вы-
ходы из дома. Клянусь святым Георгием, с меня хватит бед!
Вокруг дома и сада расставили караулы; на каждой площадке лестницы
стоял часовой, целый отряд воинов дежурил у главного входа; другой отряд
сидел вокруг костра в сарае. Воины лорда Шорби присоединились к воинам
сэра Дэниэла. Людей и оружия было вполне достаточно и для защиты дома и
для того, чтобы поймать врага, если он еще укрывался в доме. А труп шпи-
она пронесли под падающим снегом через сад и положили в монастырской
церкви.
И только, когда все смолкло, девушки вытащили Ричарда Шелтона из его
тайника и рассказали ему о том, что происходит в доме. Со своей стороны.
Дик рассказал им о том, как шпион прокрался в комнату, как обнаружил его
и как был убит.
Джоанна в изнеможении прислонилась к завешанной коврами стене.
- От всего этого ничего не изменится, - сказала она. - Завтра утром
меня все равно обвенчают!
- Как? - вскричала ее подруга - Ведь здесь наш паладин, который раз-
гоняет львов, как мышей! У тебя, видно, мало веры в него! Ну, укротитель
львов, утешьте нас. Дайте нам услышать отважный совет.
Дик смутился, когда ему дерзко кинули в лицо его собственные хвастли-
вые слова; он покраснел, но все же заговорил.
- Мы в трудном положении, - сказал он. - Однако, если бы мне удалось
выбраться из этого дома хотя бы на полчаса, все было бы отлично. Венча-
ние было бы предотвращено...
- А львы, - передразнила девушка, - разогнаны.
- Я сейчас не склонен хвастать, - сказал Дик. - Я прошу помощи и со-
вета. Если я не пройду мимо часовых и не выйду из этого дома, мне ничего
не удастся сделать. Прошу вас, поймите меня правильно!
- Отчего ты говорила, что он неотесан, Джоанна? - спросила девушка. -
Язык у него хорошо подвешен. Когда нужно, его речь находчива, когда нуж-
но - нежна, когда нужно - отважна. Чего тебе еще?
- Моего друга Дика подменили, - с улыбкой вздохнула Джоанна, - это
совершенно ясно. Когда я познакомилась с ним, он был грубоват. Но все
это пустяки... Никто не поможет моей беде, и я стану леди Шорби.
- А все-таки, - сказал Дик, - я попытаюсь выйти из дома. На монаха
мало обращают внимания, и если я нашел добрую волшебницу, которая приве-
ла меня наверх, я могу найти и такую, которая сведет меня вниз. Как зва-
ли этого шпиона?
- Пройдоха, - сказала юная леди. - Вполне подходящее прозвище! Но что
вы собираетесь делать, укротитель львов? Что вы задумали?
- Я попытаюсь пройти мимо часовых, - ответил Дик. - И если кто-нибудь
остановит меня, я спокойно скажу, что иду молиться за Пройдоху. В церкви
уже, вероятно, молятся о его бедной душе.
- Выдумка несколько простовата, - сказала девушка, - но может сойти.
- Тут дело не в выдумке, а в дерзости; - возразил молодой Шелтон. - В
трудную минуту дерзость лучше всяких ухищрений.
- Вы правы, - сказала она. - Хорошо, ступайте, и да хранит вас небо!
Вы оставляете здесь несчастную девушку, которая любит вас, а также дру-
гую, которая питает к вам самую нежную дружбу. Помня о нас, будьте осто-
рожны и не подвергайте себя опасности.
- Иди, Дик, - сказала Джоанна. - Уходя, ты подвергаешь себя не
большей опасности, чем оставаясь здесь. Иди, ты уносишь с собой мое
сердце. Да хранят тебя святые!
Дик прошел мимо первого часового с таким уверенным видом, что тот
только изумленно взглянул на него. Но на второй площадке воин преградил
ему путь копьем, спросил, как его зовут и зачем он идет.
- Pax vobiscum, - ответил Дик. - Я иду помолиться за душу бедного
Пройдохи.
- Охотно верю, - ответил часовой, - но идти одному не разрешается.
Он перегнулся через дубовые перила и пронзительно свистнул.
- К вам идет человек! - крикнул он и позволил Дику пройти.
В конце лестницы стояла стража, ожидавшая его прихода. И когда часо-
вой еще раз повторил свои слова, начальник стражи приказал четырем вои-
нам проводить его до церкви.
- Не давайте ему ускользнут", молодцы, - сказал он. - Отведите его к
сэру Оливеру, если вам жизнь дорога!
Открыли дверь. Двое воинов взяли Дика под руки, третий пошел впереди
с факелом, а четвертый, держа наготове лук и стрелу, замыкал шествие. В
таком порядке они проследовали через сад, сквозь плотную ночную тьму и
падающий снег и подошли к слабо освещенным окнам монастырской церкви.
У западного портала стоял пикет запорошенных снегом стрелков, которые
прятались от ветра под аркой. Проводники Дика сказали им несколько слов,
и только тогда их пропустили в святилище.
Церковь была слабо освещена восковыми свечами, горевшими в алтаре, и
двумя-тремя лампами, висевшими на сводчатом потолке перед усыпальницами
знатных семей. Посреди церкви, в гробу, лежал мертвый шпион с набожно
сложенными руками.
Под сводами раздавалось торопливое бормотание молящихся; на клиросе
стояли коленопреклоненные фигуры в рясах, а на ступенях высокого алтаря
священник в Облачении служил обедню.
При виде новоприбывших один из одетых в рясу мужчин поднялся на ноги
и, сойдя с клироса, спросил шедшего впереди воина, что привело их в цер-
ковь. Из уважения к службе и покойнику они разговаривали вполголоса; но
эхо громадного пустого здания подхватывало их слова и глухо повторяло в
боковых приделах.
- Монах! - сказал сэр Оливер (ибо это был он), выслушав донесение
стрелка. - Брат мой, я не ожидал вашего прихода, - продолжал он, повора-
чиваясь к молодому Шелтону. - Кто вы? И по чьей просьбе вы присоединяете
свои молитвы к нашим? " Дик, не снимая капюшона с лица, сделал сэру Оли-
веру знак отойти немного в сторону от стрелков. И как только священник
отошел. Дик сказал:
- Я не надеюсь обмануть вас, сэр. Моя жизнь в ваших руках.
Сэр Оливер вздрогнул, его толстые щеки побледнели; он долго молчал.
- Ричард, - сказал он наконец, - я не знаю, что привело тебя сюда;
наверно, что-нибудь дурное. Но во имя нашей прошлой дружбы я тебя не вы-
дам. Ты просидишь всю ночь на скамье рядом со мной; ты просидишь со мной
до тех пор, пока милорд Шорби не будет Обвенчан; если все вернутся домой
невредимыми, если ты не замышляешь ничего дурного, ты уйдешь куда захо-
чешь. Но если ты пришел сюда ради крови, кровь "та падет на твою голову.
