мне о них горевать? Пойдем прямо в Холивуд; там находится твой опекун и
мой добрый друг лорд Фоксгэм. Там мы и обвенчаемся. И не все ли равно,
беден я или богат, прославлен или безвестен? Любовь моя, сегодня меня
посвятили в рыцари. Я удостоился похвалы прославленных вельмож за свою
отвагу. Я уже считал себя самым лучшим воином во всей Англии. И вот я
сначала лишился благосклонности вельмож, а затем был разбит в бою и по-
терял всех своих солдат. Какой удар по моему тщеславию! Но, дорогая, я
не горюю. Если ты любишь меня, если ты согласна обвенчаться со мной, я
готов сложить с себя рыцарское звание и нисколько не буду жалеть об
этом.
- Мой Дик! - вскричала она. - Неужели тебя посвятили в рыцари?
- Да, моя дорогая. И отныне ты миледи! - нежно ответил он. - Вернее,
завтра утром ты станешь ею - ведь ты согласна?
- Согласна, Дик, согласна всей душой! - ответила она.
- Вот как, сэр! А я-то думала, что вы собираетесь податься в монахи!
- Алисия! - вскричала Джоанна.
- Она самая, - ответила, приближаясь, юная леди. - Та самая Алисия,
которую вы считали мертвой и которую нашел ваш укротитель львов, вернул
к жизни и за которой он даже ухаживал, если хочешь знать!
- Я не верю этому! - вскричала Джоанна. - Дик!
- "Дик"! - передразнила Алисия. - Вот вам и Дик!.. Да, сэр, и вам не
стыдно покидать несчастных девиц в беде? - продолжала она, повернувшись
к молодому рыцарю. - Вы оставляете их под сенью дуба, а сами уходите.
Видно, правду говорят, что пора рыцарства миновала.
- Сударыня, - в отчаянии вскричал Дик, - клянусь своей душой, я со-
вершенно позабыл о вас! Сударыня, постарайтесь простить меня! Вы видите,
я только что нашел Джоанну!
- Я и не думала, что вы бросили меня намеренно, - возразила она. - Но
все равно я жестоко отомщу. Я выдам леди Шелтон одну тайну... вернее -
будущей леди Шелтон, - прибавила она, делая реверанс. - Джоанна, - про-
должала она, - клянусь душой, я верю, что твой возлюбленный отважен в
сражении, но... позволь мне сказать все: он самый мягкосердечный простак
в Англии. Бери его себе на здоровье! А сейчас, глупые дети, сперва поце-
луйте меня каждый по очереди - это принесет вам счастье, а потом целуйте
друг друга ровно одну минуту по часам и ни одной секунды больше. А затем
мы все втроем отправимся в Холивуд и пойдем как можно быстрее, потому
что в этих лесах и холодно и небезопасно.
- Но неужели мой Дик ухаживал за тобой? - спросила Джоанна, прижима-
ясь к своему возлюбленному.
- Нет, глупая девочка, - ответила Алисия, - это я ухаживала за ним. Я
предложила ему жениться на мне, но он посоветовал мне выйти замуж за ко-
го-нибудь другого. Так он и сказал. Словом, он не столь любезен, сколь
прямодушен... А теперь, дети, будем благоразумны и пойдем вперед. Ну
как, мы опять полезем через овраг или двинемся прямо в Холивуд?
- Недурно бы достать коня, - сказал Дик, - За последние дни меня так
много били, что мое несчастное тело превратилось в сплошной синяк. Одна-
ко, если мои воины, сторожащие коней, разбежались, услышав шум битвы, мы
только даром пройдемся. Прямым путем до Холивуда всего три мили. Колокол
еще не пробил и девяти часов, снег крепок, луна ярко светит. Как вы ду-
маете - не отправиться ли нам пешком?
- Решено! - вскричала Алисия.
А Джоанна только крепче прижалась к Дику.
Они пошли через оголенные рощи, по заснеженным тропинкам, залитым
бледным светом зимней луны. Дик и Джоанна держались за руки, испытывая
райское блаженство. А их легкомысленная спутница, совершенно позабыв о
собственных горестях, шла за ними и то подшучивала над их молчанием, то
рисовала счастливые картины их будущей совместной жизни.
Далеко в лесу слышны были крики тэнстоллских воинов, продолжавших по-
гоню; время от времени доносился шум голосов, раздавался лязг оружия, -
видимо, стычки все еще продолжались.
Но в этих молодых людях, выросших среди военных тревог и только что
избегнувших множества опасностей, нелегко было разбудить страх или жа-
лость. Довольные тем, что шум погони удалялся, они всем сердцем отдались
своей радостной прогулке, которую Алисия назвала свадебной процессией. И
ни суровое безлюдье леса, ни холод морозной ночи не могли омрачить их
счастье.
Наконец с вершины холма они увидели долину Холивуда. В больших окнах
лесного аббатства сияли факелы и свечи; высокие башни и шпили, отчетли-
вые и безмолвные, вздымались к небу, и золотое распятие на самой верхуш-
ке ярко горело, озаренное лунным светом. Вокруг Холивуда на широких по-
лянах пылали костры лагерей, теснились хижины; на дне долины застыла,
скованная льдом, извилистая река.
- Клянусь небом, - сказал Ричард, - здесь все еще стоят лагерем войс-
ка лорда Фоксгэма! Гонец, посланный герцогом, видимо, сюда не доехал.
Ну, тем лучше. Значит, у нас есть армия, и мы можем приготовить сэру Дэ-
ниэлу достойную встречу.
Но воины лорда Фоксгэма продолжали стоять лагерем у Холивуда совсем
по другой причине, чем предполагал Дик. Они двинулись было к Шорби, но
не прошли и половины дороги, как встретили второго гонца, который прика-
зал им вернуться туда, где они стояли утром, чтобы преградить дорогу
отступающим ланкастерцам и держаться как можно ближе к главной армии
йоркистов. Ричард Глостер, выиграв битву и разбив своих врагов в этом
округе, уже шел на соединение со своим братом. И вскоре после того, как
войска лорда Фоксгэма вернулись в Холивуд, Горбун сам остановил коня у
дверей аббатства. Вот в честь какого высокого гостя светились огнями ок-
на. Когда Дик явился в Холивуд вместе со своей возлюбленной и ее подру-
гой, герцог и вся его свита пировали в трапезной, где их принимали с ве-
ликолепием, достойным такого могущественного и богатого монастыря. Дика
привели в трапезную, куда он вошел без большой охоты. Глостер, разбитый
усталостью, сидел, подперев рукой свое бледное, грозное лицо. Лорд Фокс-
гэм, едва оправившийся от раны, сидел на почетном месте, слева от него.
- Ну как, сэр? - спросил Ричард. - Принесли вы мне голову сэра Дэниэ-
ла?
- Милорд герцог, - ответил Дик довольно твердым голосом, хоть и робея
в душе, - мне так не повезло, что я не мог даже вернуться вместе со сво-
им отрядом. Я, с позволения вашей милости, совершенно разбит.
Глостер взглянул на него и грозно нахмурился.
- Кроме пятидесяти всадников, сэр, я дал вам пятьдесят пехотинцев, -
сказал он.
- Милорд герцог, у меня было лишь пятьдесят всадников, - ответил юный
рыцарь.
- Как так? - сказал Глостер. - Он ведь просил у меня и конницу и пе-
хоту.
- Не гневайтесь, ваша милость, - вкрадчиво ответил Кэтсби, - но для
погони мы дали ему лишь пятьдесят всадников.
- Прекрасно, - сказал Ричард. - Шелтон, вы можете идти.
- Постойте! - сказал лорд Фоксгэм. - У этого молодого человека было
поручение и от меня. Может быть, он его выполнил лучше... Скажите, мас-
тер Шелтон, вы нашли девушку?
- Хвала святым, милорд, - сказал Дик, - она в этом доме.
- Это верно?.. В таком случае, милорд герцог, - продолжал лорд Фокс-
гэм, - завтра утром, с вашего позволения, перед тем как войско выступит,
нужно сыграть свадьбу. Этот молодой сквайр...
- Молодой рыцарь, - перебил Кэтсби.
- Вы называете его рыцарем, сэр Уильям? - вскричал лорд Фоксгэм.
- Я сам посвятил его в рыцари за отважную службу, - сказал Глостер. -
Он дважды выручил меня. Доблести у него хоть отбавляй. Но ему не хватает
железной твердости мужчины. Он не возвысится, лорд Фоксгэм. Этот человек
будет храбро сражаться, но все равно у него сердце зайца. Тем не менее,
если ему нужно жениться, - жените его во имя пресвятой девы, и конец!
- Он храбрый юноша, и мне это известно, - сказал лорд Фоксгэм. - Ра-
дуйтесь, сэр Ричард! С мастером Хэмли я все уладил, и утром вас обвенча-
ют.
Дик решил, что теперь благоразумнее всего удалиться. Но не успел он
еще выйти из трапезной, как какойто человек, только что спешившийся у
ворот, помчался по лестнице, перепрыгивая сразу через четыре ступени,
прорвался сквозь ряды слуг и бросился на одно колено перед герцогом.
- Победа, милорд! - вскричал он.
И прежде чем Дик добрался до комнаты, отведенной ему как гостю лорда
Фоксгэма, в толпе у костров раздались восторженные крики. Ибо в этот же
самый день в каких-нибудь двадцати милях отсюда могуществу Ланкастера
был нанесен второй сокрушительный удар.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
МЕСТЬ ДИКА
На следующее утро Дик встал до рассвета, оделся как можно лучше, вос-
пользовавшись гардеробом лорда Фоксгэма, и, наведавшись о Джоанне, пошел
погулять, чтобы умерить свое нетерпение.
Он побродил среди солдат, облачавшихся в свои доспехи при свете зим-
ней зари и красном блеске факелов; вышел в поле, обошел аванпосты и нап-
равился один в замерзший лес, дожидаясь восхода солнца.
Мысли его были покойны и счастливы; он не жалел о потере скоротечной
благосклонности герцога. Имея такую жену, как Джоанна, и такого покрови-
теля, как лорд Фоксгэм, он мог смотреть на свое будущее с надеждой. О
прошлом он сожалел мало.
Он шел, погруженный в размышления, а утренняя заря разгоралась все
торжественней и ярче, и резкий ветерок вздымал морозную снежную пыль. Он
повернулся, чтобы идти домой, и вдруг заметил какого-то человека за де-
ревом.
- Стой! - крикнул Дик. - Кто идет?
Человек вышел из-за дерева и взмахнул рукой, как немой. Хотя он был в
одежде пилигрима и на лицо его был опущен капюшон, Дик мгновенно узнал
сэра Дэниэла.
Дик шагнул к нему, обнажив меч. А рыцарь, сунув руку за пазуху, слов-
но для того, чтобы выхватить спрятанное там оружие, спокойно ожидал его
приближения.
- Ну что, Дикон, - сказал сэр Дэниэл, - как же ты думаешь поступить?
Неужели ты нападешь на побежденного?
- Я не посягал на вашу жизнь, - ответил юноша. - Я был вашим верным
другом до тех пор, покуда вы не захотели убить меня. О, как жадно мечта-
ли вы о моей смерти!
- Только из самозащиты, - ответил рыцарь. - А теперь, мальчик, вести
об этой битве и присутствие молодого горбатого дьявола в моем собствен-
ном лесу окончательно меня сломили. Я пойду в Холивуд, и его святые сте-
ны защитят меня. Потом отправлюсь за море, захватив с собой все, что
возможно, и начну новую жизнь в Бургундии или во Франции.
- Вам нельзя в Холивуд, - сказал Дик,
- Как так нельзя? - спросил рыцарь.
- Послушайте, сэр Дэниэл, сегодня - день моей свадьбы, - сказал Дик,
- и солнце, которое сейчас взойдет, озарит самый светлый день моей жиз-
ни. Вашей жизнью вы должны заплатить и за смерть моего отца и за попытку
убить меня. Но и сам я натворил достаточно. Я был причиной смерти многих
людей... И в этот счастливый день я не хочу быть ни судьей, ни палачом.
Если бы вы были самим дьяволом, я не поднял бы на вас руки. Просите про-
щения у бога, а я щедро дарую вам свое. Но в Холивуд я вас не пущу. Я
стою за Йорк и не позволю шпионам проникнуть в наше войско. Если вы сде-
лаете хоть один шаг, я крикну и прикажу ближайшему часовому схватить
вас.
- Ты издеваешься надо мной! - сказал сэр Дэниэл. - Только Холивуд мо-
жет спасти меня.
- Это уже не мое дело, - ответил Ричард. - Идите на восток, на запад,
на юг, но на север я вас не пущу. Холивуд для вас закрыт. Уходите и не
пытайтесь вернуться, ибо, едва вы уйдете, я предупрежу все наши караулы,
и они будут так зорко следить за каждым пилигримом, что, будь вы сам
дьявол, вам не удастся пройти.
- Ты обрекаешь меня на гибель, - мрачно сказал сэр Дэниэл.
- Нет, не обрекаю, - ответил Ричард. - Если вам хочется испытать свою
отвагу, вызывайте меня на поединок. И пусть это - предательство по отно-
шению к моей партии, я приму ваш вызов. Я буду биться с вами один на
один и никого не позову на помощь. Так, с чистой совестью, я отомщу за
своего отца.
