крик ужаса сорвался с его уст. Большой дом сэра Дэниэла был взят присту-
пом, разбитые в щепки ворота болтались на петлях, и толпы людей хлынули
в дом за добычей. Однако в верхних этажах грабителям оказывали некоторое
сопротивление, и как раз в то мгновение, когда подошел Дик, окно наверху
распахнулось, и какого-то беднягу в темно-красном и синем, кричащего и
сопротивляющегося, выбросили на улицу.
Самые мрачные опасения овладели Диком. Как безумный, бросился он впе-
ред, расталкивая встречных, и, не останавливаясь, добежал до комнаты в
третьем этаже, где расстался с Джоанной. Здесь царил полный разгром: ме-
бель была разбросана, шкафы раскрыты, ковер, сорванный со стены, тлел,
подожженный искрой, упавшей из камина.
Дик почти машинально затоптал начинавшийся пожар и остановился в от-
чаянии. Сэр Дэниэл, сэр Оливер, Джоанна - все исчезли. Но кто мог ска-
зать, убиты ли они во время побоища, или выбрались из Шорби невредимыми?
Он схватил проходившего мимо стрелка за плащ.
- Молодец, - спросил он, - ты был здесь, когда брали дом?
- Пусти! - сказал стрелок. - Пусти, а не то я ударю!
- Я тоже могу ударить, - ответил Ричард. - Стой и рассказывай!
Но воин, разгоряченный битвой и вином, одной рукой ударил Дика по
плечу, а другой вырвал полу своего плаща. Тут молодой предводитель не в
силах был сдержать свой гнев. Он схватил стрелка в могучие свои объятия
и, как ребенка, прижал к своей закованной груди; потом, поставив его пе-
ред собой, приказал ему говорить.
- Прошу вас, сжальтесь! - задыхаясь, проговорил стрелок. - Если бы я
знал, что вы такой сердитый, я был бы осторожнее. Я видел, как брали
этот дом.
- Знаешь ли ты сэра Дэниэла? - спросил Дик.
- Очень хорошо его знаю, - ответил стрелок.
- Был он в доме?
- Да, сэр, - сказал стрелок. - Но как только мы ворвались во двор, он
убежал через сад.
- Один? - вскричал Дик.
- Нет, с ним было человек двадцать солдат, - ответил стрелок.
- Солдат! А женщин не было? - спросил Шелтон.
- Право, не знаю, - сказал стрелок. - В доме мы не нашли ни одной
женщины.
- Благодарю тебя, - сказал Дик. - Вот тебе монета за труды. - Но, по-
рывшись у себя в сумке. Дик ничего не нашел. - Завтра спросишь меня, -
прибавил он. - Ричард Шелтон. Сэр Ричард Шелтон, - поправился он. - Я
щедро вознагражу тебя.
Вдруг в голове у Дика мелькнула догадка. Он поспешно спустился во
двор, что было духу промчался через сад и очутился у главного входа
церкви. Церковь была открыта настежь. Ее переполняли горожане с семьями;
она была набита их имуществом, а в главном алтаре священники в полном
облачении молили бога о милости. Когда Дик вошел, громкий хор загремел
под высокими сводами.
Он поспешно растолкал беглецов и подошел к лестнице, которая вела на
колокольню. Но тут высокий священник встал перед ним и загородил ему до-
рогу.
- Куда ты, сын мой? - сурово спросил он.
- Отец мой, - ответил Дик, - я послан сюда по важному делу. Не оста-
навливайте меня. Я здесь распоряжаюсь именем Глостера.
- Именем милорда Глостера? - повторил священник. - Неужели битва
окончилась так печально?
- Битва, отец мой, окончилась, ланкастерцы разгромлены, милорд Рай-
зингэм - упокой господи его душу! - остался на поле битвы. А теперь, с
вашего позволения, я буду делать то, ради чего пришел.
И, отстранив священника, пораженного новостями, Дик толкнул дверь и
побежал вверх по лестнице, прыгая сразу через четыре ступени, не оста-
навливаясь и не спотыкаясь, покуда не вышел на открытую площадку.
С колокольни он увидел, как на карте, не только город Шорби, но и
все, что его окружало, - и сушу и море. Время близилось к полудню; день
был ослепительный, снег сверкал. Дик поглядел вокруг и, как на ладони,
увидел все последствия битвы.
Неясный, глухой шум стоял над улицами, то тут, то там изредка разда-
вался лязг стали. Ни одного корабля, ни одной лодки не осталось в гава-
ни, зато в открытом море было множество парусных и гребных судов, напол-
ненных беглецами. А на суше, по засыпанным снегом лугам, мчались кучки
всадников; одни из них старались пробиться к лесам, а другие, без сомне-
ния, йоркисты, смело останавливали их и гнали обратно в город. Всюду,
куда ни кинешь взор, валялись трупы лошадей и людей, отчетливо видные на
снегу.
Пехотинцы, которые не нашли себе места на судах, все еще продолжали
отстреливаться в порту под прикрытием прибрежных кабаков. Многие дома
пылали; в морозном солнечном сиянии дым подымался высоко и улетал в мо-
ре.
Кучка всадников, мчавшаяся по направлению к Холивуду и уже приблизив-
шаяся к опушке леса, привлекла внимание молодого наблюдателя на коло-
кольне. Их было довольно много, этих всадников, - это был самый крупный
из отступающих ланкастерских отрядов. Они оставляли за собой на снегу
широкий след, и по этому следу Дик видел весь путь, проделанный ими с
той минуты, когда они выехали из города.
Пока Дик наблюдал за ними, они беспрепятственно достигли опушки ого-
ленного леса; здесь они свернули в сторону, и луч солнца на мгновение
озарил их одежды, отчетливо видные на фоне темных деревьев.
- Темно-красный и синий! - вскричал Дик. - Клянусь, темно-красный и
синий!
И кинулся вниз по лестнице.
Теперь прежде всего нужно было отыскать герцога Глостера, так как в
этом всеобщем беспорядке один только герцог мог дать ему отряд воинов.
Сражение в центре города было, в сущности, окончено. Бегая по городу в
поисках герцога, Дик видел, что улицы полны слоняющимися солдатами; одни
из них шатались под тяжестью добычи, другие были пьяны и орали. Никто из
них не имел ни малейшего представления о том, где находится герцог. Дик
совершенно случайно увидел герцога, когда тот, сидя на коне, отдавал
распоряжение выбить вражеских стрелков из гавани.
- Сэр Ричард Шелтон, - сказал он, - вы пришли вовремя. Я обязан вам и
тем, что ценю мало, - своей жизнью, и тем, за что никогда не в состоянии
буду отплатить вам, - победой... Кэтсби, если бы у меня было десять та-
ких командиров, как сэр Ричард, я мог бы идти прямо на Лондон!.. Ну,
сэр, требуйте себе награды.
- Требую открыто, милорд, - сказал Дик, - открыто и во всеуслышание.
Человек, которого я ненавижу, убежал и увез с собой девушку, которую я
люблю и почитаю. Дайте мне пятьдесят воинов, чтобы я мог догнать их, и
ваша милость будет полностью освобождена от всяких обязательств по отно-
шению ко мне.
- Как зовут этого человека? - спросил герцог.
- Сэр Дэниэл Брэкли, - ответил Ричард.
- Ловите этого перебежчика! - вскричал Глостер. - Это не награда, сэр
Ричард. Вы оказываете мне новую услугу. Если вы принесете мне его голо-
ву, мой долг вам только увеличится... Кэтсби, дай ему солдат... А вы тем
временем обдумайте, сэр, какую я могу доставить вам радость, честь или
выгоду.
Как раз в эту минуту йоркисты взяли один из портовых кабаков, окружив
его с трех сторон, и захватили в плен его защитников. Горбатый Дик был
доволен этим подвигом и, подъехав к кабаку, приказал показать ему плен-
ников.
Их было четверо: двое слуг милорда Шорби, один слуга лорда Райзингэма
и, наконец, последний - но не последний в глазах Дика - высокий седеющий
старый моряк, неуклюжий и полупьяный, за которым по пятам, визжа и пры-
гая, следовала собака. Молодой герцог сурово оглядел их.
- Повесить! - сказал он.
И повернулся, чтобы наблюдать за ходом битвы.
- Милорд, - сказал Дик, - теперь я знаю, что попросить у вас в награ-
ду. Даруйте жизнь и свободу этому старому моряку.
Глостер обернулся и глянул Дику в лицо.
- Сэр Ричард, - сказал он, - я сражаюсь не павлиньими перьями, а
стальными стрелами и без всякого сожаления убиваю своих врагов. В анг-
лийском королевстве, разодранном на клочки, у каждого моего сторонника
есть брат или друг во вражеской партии. И если бы я начал раздавать по-
милования, мне пришлось бы вложить меч в ножны.
- Возможно, милорд. Но я хочу быть дерзким и, рискуя навлечь на себя
ваше нерасположение, напомню вам ваше обещание.
Ричард Глостер вспыхнул.
- Запомните хорошенько, - сурово сказал он, - что я не люблю ни мило-
сердия, ни торговли милосердием. Сегодня вы положили основание блестящей
карьере. Если вы будете настаивать на исполнении данного вам слова, я
уступлю. Но, клянусь небом, на этом и кончатся мои милости!
- Я вынужден смириться с потерей ваших милостей, - сказал Дик.
- Дайте ему его моряка, - сказал герцог и, тронув своего коня, повер-
нулся спиной к молодому Шелтону.
Дик не был ни опечален, ни обрадован. Он уже достаточно изучил юного
герцога и не полагался на его благосклонность; слишком быстро и легко
она возникла и потому не внушала большого доверия. Он боялся только од-
ного: как бы мстительный вождь не отказался дать солдат. Но он неверно
судил о чести Глостера (какова бы она ни была) и, главное, о его твер-
дости. Если он уже однажды решил, что Дик должен преследовать сэра Дэни-
эла, он не менял своего решения; он громко приказал Кэтсби поторопиться,
напоминая ему, что рыцарь ждет.
Между тем Дик повернулся к старому моряку, который, казалось, был
равнодушен и к грозившей ему казни и к внезапному освобождению.
- Арблестер, - сказал Дик, - я причинил тебе много зла. Но теперь,
клянусь распятием, мы в расчете.
Однако старый моряк только тупо взглянул на него и промолчал.
- Жизнь все же есть жизнь, старый ворчун, - продолжал Дик, - и стоит
она больше, чем корабли и вина. Ну, скажи, что прощаешь меня. Если твоя
жизнь тебе ничего не стоит, то мне она стоила всей моей будущности. Я
дорого заплатил за нее. Ну, не будь же таким неблагодарным.
- Если бы у меня был мой корабль, - сказал Арблестер, - я находился
бы в открытом море в безопасности вместе с моим матросом Томом. Но ты
отнял у меня корабль, кум, и я нищий; а моего матроса Тома застрелил ка-
кой-то негодяй. "Чтоб тебе издохнуть!" - промолвил Том, умирая, и больше
никогда не скажет ни слова. "Чтоб тебе издохнуть!" - были его последние
слова, и бедная душа его отлетела. Я никогда уже больше не буду плавать
с моим бедным Томом.
Раскаяние и жалость охватили Дика; он пытался взять шкипера за руку,
но Арблестер отдернул руку.
- Нет, - сказал он, - оставь. Ты сыграл со мной дьявольскую шутку и
будь доволен этим.
Слова застряли у Ричарда в горле. Сквозь слезы видел он, как бедный
старик, вне себя от горя, опустив голову, шатаясь, побрел по снегу, не
замечая собаки, скулившей у его ног. И в первый раз Дик понял, какую
безнадежную игру мы ведем в жизни и что сделанное однажды нельзя ни из-
менить, ни исправить никаким раскаянием.
Но у него не было времени предаваться напрасным сожалениям. Кэтсби
собрал всадников, подъехал к Дику, соскочил на землю и предложил ему
своего коня.
- Сегодня утром, - сказал он, - я немного завидовал вашему успеху. Но
успех ваш оказался непрочным, и сейчас, сэр Ричард, я от души предлагаю
вам эту лошадь, чтобы вы на ней ускакали прочь.
- Объясните мне, - сказал Дик, - чем был вызван мой успех?
- Вашим именем, - ответил Кэтсби. - Имя - главный предрассудок милор-
да. Если бы меня звали Ричардом, я завтра же был бы графом.
- Благодарю вас, сэр, - ответил Дик. - И так как маловероятно, что я
добьюсь новых милостей, позвольте мне попрощаться с вами. Не стану ут-
верждать, будто я равнодушен к успеху; однако я не очень огорчен, расп-
ростившись с ним. Власть и богатство, конечно, славные вещи, но, между
нами, ваш герцог - страшный человек.
Кэтсби рассмеялся.
- Да, - сказал он, - но тот, кто едет за Горбатым Диком, может уехать
далеко. Ну, да хранит вас бог от всякого зла! Желаю вам удачи!
Дик встал во главе своего отряда и, приказав ему следовать за собой,
