обстоятельствах довольно необычных; смотрел, как вы играете, с какой ми-
ной проигрываете, и, наконец, я обратился к вам с ошеломляющим предложе-
нием, которое вы приняли, точно приглашение на обед. Теперь я вижу, -
воскликнул он, все более воодушевляясь, - что не напрасно я столько лет
имею счастье считать себя другом и учеником одного из мудрейших и отваж-
нейших правителей Европы!
- Под Бундерчангом, - заговорил майор, - мне нужен был десяток добро-
вольцев, и все мои солдаты как один отозвались на мой призыв. Но, разу-
меется, за рулеткой и картежным столом люди ведут себя иначе, нежели под
неприятельским обстрелом. И, вероятно, вы вправе поздравить себя с тем,
что нашли двух человек, на которых можете положиться. Ну, а тех двоих,
что улизнули, я презираю от души. Лейтенант Рич, - обратился он затем к
Брекенбери, - я много о вас слышал. Не сомневаюсь, что и вам знакомо мое
имя. Я - майор О'Рук.
С этими словами старый ветеран протянул лейтенанту свою красную,
слегка трясущуюся руку.
- Кому же оно не знакомо? - воскликнул Брекенбери.
- Я уверен, что вы оба почувствуете себя вознагражденными за ваше
участие в этом маленьком деле уже хотя бы потому, что я свел вас друг с
другом, - сказал мистер Моррис.
- А покуда, мистер Моррис, расскажите, пожалуйста, в чем нам предсто-
ит участвовать, - сказал майор О'Рук. - Я полагаю, что в дуэли?
- Пожалуй, что и в дуэли, если угодно, - ответил мистер Моррис. - В
поединке с неизвестным и опасным противником. Боюсь, что это будет пое-
динок не на живот, а на смерть. Я должен просить вас, однако, - прибавил
он, - не называть меня больше мистером Моррисом. Зовите меня, если угод-
но, Хаммерсмит. Я также попрошу вас не спрашивать моего настоящего име-
ни, равно как и имени того, кому я надеюсь в скором времени вас предста-
вить, - не спрашивать и не пытаться узнать стороной. Тот, кого я сейчас
упомянул, три дня назад внезапно исчез из дому. До сегодняшнего утра я
не имел о нем никаких сведений; я даже не знал, где он находится. Вы
поймете мое беспокойство, когда узнаете, что он занят свершением право-
судия - в частном порядке. Связанный опрометчивой клятвой, он считает
нужным, не прибегая к помощи закона, освободить мир от коварного и кро-
вожадного злодея. От руки этого преступника уже погибли двое из наших
друзей. Один из них приходился мне родным братом. А теперь, как я пола-
гаю, мой друг и сам попал к нему в лапы. Как бы то ни было, он еще жив и
полон надежды, о чем говорит вот эта записка, полученная мною от него.
С этими словами Хаммерсмит, он же полковник Джеральдин, протянул сво-
им новым товарищам письмо следующего содержания:
"Майор Хаммерсмит!
В четверг, в 3 часа ночи, человек, полностью преданный моим интере-
сам, откроет вам калитку, ведущую в сад Рочестер-хауса, что в Рид-
жент-парке. Прошу вас не опаздывать и на долю секунды. Пожалуйста, зах-
ватите с собой мои шпаги, а также, если можете, одного или двух
джентльменов, за скромность и умение держаться которых вы ручаетесь; же-
лательно, чтобы они не знали меня в лицо. Мое имя не должно фигурировать
в этом деле. Т. Годол.
- Даже если бы у моего друга не было иных оснований требовать беспре-
кословного выполнения его воли, - продолжал полковник Джеральдин после
того, как его собеседники ознакомились с письмом, - довольно было бы од-
ной его мудрости. Незачем говорить, я и близко никогда не подходил к
этому Рочестер-хаусу и о том, что нас там ожидает, знаю не больше ваше-
го. Как только я получил этот приказ, я тотчас отправился к подрядчику,
и в два-три часа этот самый дом, в котором мы с вами находимся, приобрел
праздничный вид. Согласитесь, что план мой был совершенно оригинален, а
так как благодаря ему я получил поддержку двух таких людей, как лейте-
нант Брекенбери Рич и майор О'Рук, я не имею причин раскаиваться. Боюсь,
что слуги в соседних домах будут чрезвычайно удивлены, когда увидят по-
утру, что дом, в котором накануне горели свечи и веселились гости, со-
вершенно опустел и что на нем красуется табличка с надписью "Продается".
Так, даже у самых серьезных дел, - закончил полковник, - бывает забавная
сторона.
- И, будем надеяться, - подхватил Брекенбери, - счастливый конец.
Полковник взглянул на часы.
- Уже почти два часа, - сказал он. - В нашем распоряжении час времени
и карета, запряженная быстрыми конями. Скажите же мне, могу я рассчиты-
вать на вашу помощь или нет?
- За всю свою долгую жизнь, - сказал майор О Рук, - я ни разу не от-
пирался от данного мною слова, даже если речь шла всего лишь о пари.
После того как Брекенбери, тоже в подобающих случаю выражениях, зас-
видетельствовал свою готовность, полковник вручил каждому заряженный ре-
вольвер, и все трое, выпив по бокалу вина, уселись в карету, которая
тотчас помчала их к месту назначения.
Рочестер-хаус оказался роскошной резиденцией на берегу канала. Огром-
ный парк обеспечивал полную изоляцию от докучливых соседей. Резиденция
походила на старинную усадьбу или владение миллионера. Ни в одном из
бесчисленных окон особняка, насколько можно было судить с улицы, не было
света. Дом казался запущенным, как бывает во время длительного от-
сутствия хозяина.
Отпустив карету, три ее пассажира без труда нашли калитку; это была,
собственно, боковая дверь, вделанная в каменную ограду сада. До назна-
ченного часа оставалось еще десять или пятнадцать минут. Шел проливной
дождь, и все трое встали под укрытие нависшего плюща, разговаривая впол-
голоса об ожидающем их испытании.
Вдруг Джеральдин поднял указательный палец, призывая к молчанию, и
все напрягли слух. Сквозь непрекращающийся шум дождя из-за ограды послы-
шались шаги и два мужских голоса. По мере того как шаги приближались,
Брекенбери, отличавшийся изощренным слухом, начал уже различать от-
дельные слова.
- Могила готова? - услышал он.
- Готова, - ответил другой голос. - Там, за лавровым кустом. Когда
все будет кончено, можно будет забросать ее сверху жердями вон оттуда.
Первый голос засмеялся, и от его смеха у слушателей по ту сторону
стены побежали мурашки по коже.
- Итак, через час, - произнес первый.
По звуку шагов стало ясно, что говорившие разошлись в разных направ-
лениях.
Почти тотчас калитка в стене приоткрылась, в ней показалось чье-то
бледное лицо, чья-то рука жестом пригласила их войти. Отважная троица в
полной тишине прошла в сад, калитка за ними тотчас защелкнулась. Следуя
за своим провожатым по тропинкам сада, они подошли к черному ходу. В ог-
ромной вымощенной камнем кухне, лишенной какой бы то ни было кухонной
утвари, горела одинокая свеча. Они стали подниматься по винтовой лестни-
це. Шумная возня крыс еще раз подтвердила, что дом покинут хозяевами.
Провожатый шел впереди, держа в руках свечу. Это был высокий, худоща-
вый старик, довольно сутулый, но, судя по живости движений, далеко не
дряхлый. Время от времени он оборачивался, жестом приглашая к молчанию и
осторожности. Полковник Джеральдин шел за ним следом, сжимая под мышкой
футляр со шпагами и держа наготове пистолет. Брекенбери замыкал шествие.
Он чувствовал, как стучит его сердце. Судя по тому, как проворно двигал-
ся старик, они прибыли в самое время. Эта зловещая таинственность, этот
покинутый дом, словно созданный для свершения какого-то страшного злоде-
яния, были способны взволновать и более закаленного годами человека.
Дойдя до конца лестницы, старик открыл дверь и впустил трех офицеров
в небольшую комнатку, освещенную коптящей лампой и тлеющим камином. В
углу подле камина сидел человек несколько грузного сложения и, по всей
видимости, довольно молодой, но исполненный достоинства и величия. Вся
его поза и лицо выражали совершенную невозмутимость; он с явным удо-
вольствием курил свою сигару, а подле него на столе стоял высокий бокал
с шипучим напитком, распространяющим вокруг себя приятный аромат.
- Добро пожаловать, - сказал он, протягивая руку полковнику Дже-
ральдину. - Я знал, что могу положиться на вашу точность.
- На мою преданность, - с поклоном возразил полковник.
- Представьте меня вашим друзьям, - продолжал сидящий. - Господа, по-
верьте, я был бы рад предложить вам более приятную программу, - сказал
он с очаровательной учтивостью после того, как Джеральдин выполнил его
просьбу, - это весьма нелюбезно с моей стороны, я знаю, в первую же ми-
нуту знакомства занимать своих новых друзей серьезными делами; однако
обстоятельства оказались сильнее законов вежливости. Я надеюсь и даже
уверен, что вы простите мне эту неприятную ночь; для людей вашего склада
довольно знать, что вы оказываете человеку немаловажную услугу.
- Ваше высочество, - сказал майор, - извините меня за прямодушие. Я
не могу скрывать того, что мне известно. Я уже начинал подозревать, кто
такой майор Хаммерсмит. А уж мистер Годол не вызывает никаких сомнений.
Стремиться найти в Лондоне двух людей, не знающих в лицо Флоризеля,
принца Богемского, - значит требовать от фортуны невозможного.
- Принц Флоризель! - воскликнул пораженный Брекенбери и с любо-
пытством взглянул на прославленного человека, сидевшего перед ним.
- Я не сожалею о потере своего инкогнито, - сказал принц, - ибо это
даст мне возможность отблагодарить вас по достоинству. Я не сомневаюсь,
что вы сделали бы для мистера Годола столыко же, сколько для принца Бо-
гемского, но так как последний может сделать для вас самого больше, чем
первый, я считаю в выигрыше себя, - заключил он с широким и величавым
жестом.
Затем принц начал беседовать с офицерами об индийской армии и тузем-
ных войсках, проявив, как всегда, большую осведомленность и высказав
несколько здравых суждений. Поразительная выдержка принца в минуту смер-
тельной опасности вызвала у Брекенбери чувство почтительного восхищения.
Обворожительная учтивость и прелесть его беседы также произвели свое
обычное действие. Каждый жест, каждая интонация были не только благород-
ны сами по себе, но, казалось, облагораживали счастливого смертного, к
которому относились. Брекенбери сказал себе с жаром, что для такого го-
сударя всякий мужественный человек с радостью пожертвует жизнью.
Старик, все время беседы сидевший в углу с часами в руках, внезапно
поднялся и шепнул что-то на ухо принцу.
- Хорошо, доктор Ноэль, - громко ответил Флоризель и, обратившись к
собеседникам, сказал не без волнения в голосе: - С вашего позволения,
господа, я вынужден оставить вас в потемках. Близится наш час.
Доктор Ноэль погасил лампу. Тусклый сероватый отблеск, предвестник
зари, не в состоянии был разогнать мрака в комнате. Принц встал со сту-
ла, черты лица его были неразличимы, и нельзя было понять, какое чувство
волнует его в эту минуту. Подойдя к двери, он остановился возле нее в
позе человека, настороженно к чему-то прислушивающегося.
- Будьте добры соблюдать полнейшую тишину, - обратился он ко всем,
кто находился в комнате, - и расположиться в самом темном углу так, что-
бы вас не было видно.
Три офицера и лекарь поспешили исполнить его приказание. В течение
следующих десяти минут во всем Рочестер-хаусе не было слышно ни звука,
если не считать крысиной возни за панелью. Затем громкий скрип двери с
поразительной отчетливостью нарушил тишину, и вскоре на винтовой лестни-
це послышались осторожные, медленные шаги. Через каждую ступеньку неиз-
вестный на минуту останавливался, словно прислушиваясь, и в эти проме-
жутки, которые казались бесконечными, глубокое беспокойство овладевало
всеми. Доктор Ноэль, хоть и производил впечатление человека бывалого, не
мог совладать с собою: дыхание его вырывалось со свистом, зубы скрипели,
он то и дело переносил вес с одной ноги на другую и хрустел пальцами.
Наконец кто-то с наружной стороны взялся за дверную ручку, и послыша-
