лось щелканье затвора. Еще одна пауза, во время которой Брекенбери заме-
тил, что принц весь бесшумно подобрался, как бы собираясь с силами для
решающей схватки. Дверь приоткрылась, и в комнате стало немного светлее.
На пороге неподвижно стоял человек высокого роста. В руке у него сверкал
нож. Рот его был раскрыт, как пасть у гончей, готовящейся прыгнуть на
затравленного зверя, и даже в предрассветном полумраке можно было разли-
чить блеск его зубов. Капли со стуком скатывались на пол с его насквозь
промокшей одежды - очевидно, он только что вышел из воды.
В следующую минуту он переступил порог. Прыжок, вскрик, короткая
борьба, и, прежде чем полковник Джеральдин успел подскочить на помощь,
принц уже держал своего противника за плечи. Враг был обезоружен и не в
состоянии пошевелиться.
- Доктор Ноэль, - сказал принц. - Будьте добры, зажгите лампу.
Поручив пленника Джеральдину и Брекенбери, принц отошел и прислонился
к камину. Когда лампа разгорелась, все увидели на лице принца выражение
необычайной суровости. Перед ними стоял не Флоризель, беспечный и светс-
кий молодой человек, а разгневанный, полный непоколебимой решимости
принц Богемский. Закинув назад голову, он обратился к пленному председа-
телю Клуба самоубийц со следующей речью.
- Господин председатель, - сказал он. - Вы сами попались в ловушку,
которую поставили мне. Скоро наступит утро - последнее утро вашей жизни.
Вы только что переплыли Риджентс-канал; это ваше последнее плавание. Ваш
старый соучастник, доктор Ноэль, вместо того чтобы предать меня вам,
доставил вас в мои руки, чтобы я сотворил над вами суд. Могила, которую
вы вчера выкопали для меня, волею божьего промысла поможет скрыть от лю-
бопытного человечества заслуженную вами кару. Итак, сударь, на колени, и
молитесь, если у вас есть склонность к молитве! Время не ждет, и верхов-
ный судья наскучил вашими прегрешениями.
Председатель стоял, опустив голову и угрюмо глядя в пол, словно
чувствуя на себе долгий и беспощадный взгляд принца, и не отвечал на его
речь ни словом, ни жестом.
- Джентльмены, - продолжал Флоризель, перейдя на свой обычный разго-
ворный тон. - Перед вами человек, который долгое время от меня ус-
кользал. И вот, наконец, спасибо доктору Ноэлю, он у меня в руках. По-
весть о всех бесчинствах, которые он творил, заняла бы слишком много
времени, а нам сейчас недосуг. Достаточно сказать, что канал, который
этот негодяй только что переплыл, обмелел бы ненамного, если бы вместо
воды был наполнен кровью его несчастных жертв. Однако даже и в подобных
обстоятельствах мне хотелось бы соблюсти все законы, предписываемые
честью. Но судите сами, джентльмены, речь идет, собственно, не о дуэли,
а о казни, и предоставить этому преступнику выбор оружия было бы неу-
местной церемонией. Я не имею права рисковать своей жизнью в таком деле,
- продолжал он, раскрывая футляр со шпагами. - Пуля летит на крыльях
случайности, и подчас самый скверный стрелок может победить искусного и
отважного противника. Поэтому я решил остановиться на шпагах. Надеюсь,
что вы одобрите мое решение.
Как только Брекенбери и майор О'Рук, к которым преимущественно и об-
ращался принц, выразили свое одобрение, он крикнул председателю:
- Скорее, сударь, не мешкайте! Выбирайте шпагу и не заставляйте меня
ждать. Мне не терпится покончить с вами раз и навсегда.
Впервые после своего пленения председатель поднял голову: было ясно,
что к нему вернулась надежда.
- Так это будет поединок? - воскликнул он, одушевившись. - Поединок
между вами и мной?
- Да, я намерен оказать вам эту честь, - ответил принц.
- Ну что ж! - воскликнул председатель. - Чего только не случается в
честном поединке! Позвольте сказать, что я считаю этот поступок вашего
высочества весьма благородным. На худой конец, если я и погибну, то от
руки самого храброго джентльмена в Европе.
С этими словами председатель, которого больше уже не держали, подошел
к столу и принялся тщательно выбирать себе шпагу. Он был в прекрасном
настроении и, казалось, не сомневался, что победителем из поединка вый-
дет он. Его уверенность вызвала тревогу у присутствующих, и они приня-
лись уговаривать принца Флоризеля еще раз обдумать свое решение.
- Это всего лишь фарс, господа, - отвечал тот, - и я постараюсь его
не затянуть.
- Умоляю вас, ваше высочество, будьте осмотрительны! - сказал полков-
ник Джеральдин.
- Джеральдин, - ответил принц, - вы слышали чтобы я когда-нибудь от-
казывался от долга чести? Я должен вам жизнь этого человека и заплачу
мой долг сполна.
Председатель остановил свой выбор на одной из шпаг и жестом, не ли-
шенным своеобразного сурового достоинства, дал понять, что готов.
Принц схватил первую попавшуюся шпагу.
- Полковник Джеральдин и доктор Ноэль будут любезны подождать меня
здесь, - сказал он. - Я не желаю, чтобы в этом деле участвовали мои лич-
ные друзья. Майор О'Рук, вы человек почтенного возраста и прочной репу-
тации, позвольте рекомендовать вашему вниманию председателя. Я же попро-
шу услуг лейтенанта Рича: молодому человеку полезно набираться опыта.
- Ваше высочество, - ответил Брекенбери, - я буду лелеять память об
этой чести до конца моих дней.
- Отлично, - сказал принц Флоризель. - Надеюсь со временем оказать
вам более важную услугу.
Он вышел из комнаты и начал спускаться по лестнице в кухню.
Оставшиеся распахнули окно и, высунувшись наружу, напрягли все
чувства, готовясь ловить малейшие признаки предстоящей трагедии. Дождь
перестал; уже почти рассвело, в кустах и ветвях деревьев пели птицы. На
мгновение на дорожке сада, окаймленной цветущим кустарником, показались
принц и его спутники и тотчас скрылись за поворотом аллеи. Больше ничего
полковнику с доктором не было дано увидеть, а место, избранное принцем
для поединка, было, по-видимому, где-то в дальнем углу парка, откуда не
мог долететь даже звон скрещенного оружия.
- Он повел его туда, к могиле, - сказал доктор Ноэль с содроганием.
- Господи, - воскликнул полковник, - даруй победу достойному!
И оба стали молча ожидать исхода поединка. Доктор дрожал, как в лихо-
радке. Полковник был весь в испарине. Прошло, должно быть, немало време-
ни: небо заметно посветлело, звонче раздавались птичьи голоса. Наконец
звук шагов заставил ожидавших устремить взоры на дверь. Вошли принц и
оба офицера индийской армии. Победа досталась достойному.
- Мне совестно, что я позволил себе так взволноваться, - сказал принц
Флоризель. - Это слабость, я знаю. Слабость, недостойная человека моего
положения, но покуда это исчадие ада бродило по земле, я был сам не
свой. Его смерть освежила меня больше, чем долгий ночной сон. Вот, Дже-
ральдин, смотрите, - продолжал он, бросив на пол шпагу, - вот кровь че-
ловека, убившего вашего брата. Радостное зрелище. А вместе с тем, - при-
бавил он, - как странно устроен человек! Прошло всего лишь пять минут с
тех пор, как я утолил свою месть, а я уже задаюсь вопросом, можно ли в
нашей неверной жизни утолить даже такое чувство, как месть. Все зло, что
причинил этот человек, - кто его исправит? Его жизнь, в течение которой
он сколотил огромное состояние (ведь и этот роскошный особняк с парком
принадлежал ему), - эта жизнь прочно и навсегда вошла в судьбу челове-
чества; и сколько бы я ни упражнялся в квартах, секундах и прочих фехто-
вальных приемах - пусть хоть до судного дня, - вашего брата, Джеральдин,
мне не воскресить, как не вернуть к жизни тысячи невинных душ, обесче-
щенных и развращенных председателем. Лишить человека жизни - пустяк, а
сколько человек может натворить за свою жизнь! Увы, что может быть пе-
чальнее достигнутой цели!
- Я знаю только одно, - сказал доктор. - Свершился высший суд. Ваше
высочество, я получил жестокий урок и теперь с трепетом ожидаю решения
своей участи.
Принц встрепенулся.
- Однако что я говорю! - воскликнул он. - Мало того, что мне удалось
покарать злодея, мне еще и посчастливилось найти человека, который помо-
жет исправить причиненное им зло. Ах, доктор Ноэль! Нам предстоит еще
много дней потрудиться вместе над этой нелегкой и почетной задачей. И
как знать - к тому времени, как мы ее выполним, вы, быть может, с лихвой
искупите ваши прежние грехи.
- А покуда, - сказал доктор, - позвольте мне удалиться, дабы предать
земле моего старинного друга.
Таков, по словам ученого араба, счастливый исход этой истории. О том,
что принц не забыл никого, кто помог ему в этом его подвиге, можно и не
говорить. Его влияние и могущество по сей день способствуют их продвиже-
нию по общественной лестнице, а благосклонная дружба, которою он их да-
рит, вносит особую прелесть в их частную жизнь. Передать все удиви-
тельные истории, в которых этот принц играл роль провидения, продолжает
мой рассказчик, означало бы затопить книгами все обитаемые уголки земли.
Однако приключения, связанные с Алмазом Раджи, так занимательны, говорит
он, что их нельзя предать забвению. Итак, последуем осторожно, шаг за
шагом, за нашим восточным собратом и поведаем упомянутую им серию повес-
тей, начиная с рассказа, который ему угодно назвать повестью о шляпной
картонке.
АЛМАЗ РАДЖИ
ПОВЕСТЬ О ШЛЯПНОЙ КАРТОНКЕ
До шестнадцатилетнего возраста мистер Гарри Хартли, как и подобает
джентльмену, сначала обучался в частной школе, а потом в одном из тех
знаменитых заведений, которыми справедливо гордится Англия. Тут он обна-
ружил удивительную нелюбовь к учению, и так как родительница его была
сама и слабовольна и невежественна, то сыну было разрешено отныне тра-
тить свое время, совершенствуясь в пустячных и чисто светских навыках.
Еще через два года он стал круглым сиротой и почти нищим. Ни для какой
полезной деятельности Гарри по своей натуре и по своему образованию не
годился. Он умел петь чувствительные романсы и кое-как подыгрывать себе
на рояле, был изящным, хотя и робким наездником и выказывал явную склон-
ность к шахматам. К тому же природа наделила его самой привлекательной
наружностью, какую только можно себе представить. Белокурый, розовый, с
невинным взором и кроткой улыбкой, он имел вид приятно-меланхолический и
нежный, а манеры самые смиренные - и ласковые. Но при всем том он
все-таки был не из тех, кто способен вести войска в бой или вершить дела
государства.
Счастливый случай и некое влиятельное содействие помогли Гарри полу-
чить после постигшей его тяжкой утраты место личного секретаря у сэра
Томаса Венделера - генерал-майора и кавалера ордена Бани. Сэр Томас был
человек лет шестидесяти, шумный, самоуверенный и властный. По какой-то
причине, за какую-то услугу, о которой нередко ходили сплетни, тут же,
впрочем, опровергавшиеся, кашгарский раджа подарил этому офицеру шестой
по величине алмаз на свете. Такой дар превратил генерала Венделера из
бедняка в богача и сделал скромного и никому не известного служаку одним
из львов лондонского света. Владельца индийского алмаза радушно принима-
ли в самых избранных кругах, и нашлась некая молодая, красивая особа хо-
рошего рода, у которой возникло желание завладеть этим алмазом даже це-
ною брака с сэром Томасом Венделером. Люди судачили, что "масть к масти
подбирается" и что одна драгоценность притянула, к себе другую. И прав-
да, леди Венделер не только сама была брильянтом чистейшей воды, но и
выступала в свете в очень дорогой оправе: многие достойные знатоки назы-
вали ее среди первых щеголих Англии.
Секретарские обязанности Гарри были не очень обременительны, но он не
любил никакой затяжной работы; пачкать пальцы чернилами было для него
мукой, а очарование леди Венделер и ее туалетов часто переманивало его
из библиотеки в будуар. Он отлично умел обходиться с дамами, оживленно
