мудских островах.
Страсть к золоту и всеобщая ненависть к пиратам были, конечно, доста-
точным поводом для того, чтобы вся округа бросилась за нами в погоню.
Кроме того, становилось очевидно, что мы находимся на каком-то полуост-
рове со многими пальцеобразными выступами; а перемычка возле запястья,
по которой нам сразу же следовало перебраться на материк, теперь, навер-
ное, уже была под охраной. Все это побудило нас действовать смелее. Мы
отлежались среди кустов на вершине дюны, беспрестанно озираясь, не поя-
вилась ли уже погоня, а немного отдышавшись и приведя в порядок платье,
спустились вниз к костру, стараясь держаться как можно непринужденнее.
Оказалось, что здесь расположился купец из Олбени в провинции
Нью-Йорк, - имени его я теперь не могу припомнить. Со своей командой из
негров он вел корабль с ценным грузом домой из Вест-Индии. Мы были очень
изумлены, узнав, что он укрылся здесь из страха перед "Сарой". Мы никак
не ожидали, что так широко разнеслась молва о наших подвигах. Как только
купец услышал, что "Сара" наша захвачена, он сейчас же вскочил, угостил
нас ромом за хорошую весть и послал своих негров поднимать паруса. Со
своей стороны, мы воспользовались удобным случаем, чтобы завести дружес-
кую беседу, и в конце концов спросили, не возьмет ли он нас на корабль
пассажирами. Он искоса поглядел на нашу запачканную дегтем одежду, на
пистолеты и ответил все же довольно вежливо, что он и сам с командой ед-
ва размещается на корабле; ни просьбы наши, ни денежные посулы, на кото-
рые мы не скупились, не могли поколебать его упорства.
- Я вижу, вы о нас дурного мнения, - сказал Баллантрэ, - но я докажу,
насколько мы вам доверяем, раскрыв всю правду. Оба мы изгнанники, якоби-
ты [23], и за нашу голову объявлена награда.
Это сообщение явно заинтересовало купца. Он стал расспрашивать нас о
войне, и Баллантрэ терпеливо отвечал на все его вопросы. В конце концов
купец подмигнул нам и заметил с грубоватой шутливостью:
- Да, видно, вы с вашим принцем Чарли получили свою порцию, да еще с
добавкой.
- Вот именно, - сказал я. - Заплачено сполна и авансом. Точно так же,
как и мы с вами хотели расплатиться.
Сказал я это ломаным ирландским говором, который почему-то всех так
забавляет и трогает. Удивительное дело, как безошибочно действует это
повсюду на любого доброго парня, - верное свидетельство в пользу того,
какой повсеместной любовью пользуется наш народ. Сколько я знаю случаев,
когда провинившийся солдат избегал плетей или нищий выпрашивал щедрое
подаяние какой-нибудь ирландской шуточкой. И в самом деле, как только
купец рассмеялся, услышав мои слова, я мигом успокоился. Но все же он
выставил свои условия, и, прежде чем пустить нас на борт, отобрал у нас
пистолеты. Это было сигналом к отплытию, и спустя несколько минут мы,
пользуясь попутным бризом, уже скользили по водам бухты, прославляя бога
за свое спасение.
У выхода из устья реки мы миновали фрегат, а немного дальше виднелась
бедная "Сара", на которой хозяйничала призовая команда. При виде их нас
бросило в дрожь. Это напоминание о судьбе наших спутников заставляло еще
больше ценить наше надежное убежище и благословлять удавшийся нам смелый
маневр. А между тем мы только попали из огня да в полымя, сменили петлю
на плаху, избежали открытого нападения военного корабля, чтобы сдаться
на милость хитрому купцу и довериться его сомнительной порядочности.
И все же оказалось, что положение наше безопаснее, чем мы даже могли
рассчитывать. Город Олбени в то время вел оживленную торговлю контрабан-
дой с индейцами и французами. Занятие этим противозаконным делом объяс-
няло сговорчивость обитателей Олбени, а постоянное общение с учтивейшим
народом мира склоняло их к терпимости. Короче говоря, как и все контра-
бандисты, они были шпионы и агенты, готовые служить любой стороне. Наш
купец был к тому же человек почтенный, но очень жадный и, к довершению
удачи, находил большое удовольствие в нашем обществе. Еще до прибытия
нашего в Нью-Йорк мы пришли с ним к соглашению, что он довезет нас до
Олбени на своем корабле, а оттуда устроит нам переход французской грани-
цы. За все это ему следовало высокое вознаграждение; но нищим не прихо-
дится выбирать, а изгнанникам - торговаться.
Итак, мы поднялись по Гудзону, который мне показался прекрасной ре-
кой, и остановились в Олбени в гостинице "Королевский герб". Город был
битком набит собравшимися сюда отрядами народной милиции, жаждавшей кро-
ви французов. Губернатор Клинтон, человек страшно занятой и, насколько я
мог судить, весьма озабоченный разногласиями среди членов законода-
тельного собрания, был тут же. Индейцы с обеих сторон вышли на военную
тропу; мы видели, как они пригоняли в город пленных и (что было много
хуже) приносили скальпы как мужчин, так и женщин, за которые получали
установленную правительством плату. Уверяю вас, зрелище это было не ус-
покоительное.
Вообще говоря, попали мы сюда совсем в неподходящее время: наше пре-
бывание в главной гостинице привлекло внимание, наш купец тянул, приду-
мывая всякие отговорки, и, казалось, готов был отказаться от своих обя-
зательств, - Бедным изгнанникам со всех сторон грозила гибель, и мы не-
которое время разгоняли заботы весьма беспорядочным образом жизни.
Но это оказалось к лучшему; и вообще вся история нашего бегства изо-
билует примерами того, как провидение вело нас к предназначенной цели.
Моя философия, необычайные способности Баллантрэ, наша храбрость, в ко-
торой я признаю нас равными, - все это было бы напрасно без божественно-
го провидения, управляющего нами, и как справедливо учит нас церковь,
что в конце концов истины нашей религии вполне приложимы и к повседнев-
ным делам! Так вот, в самый разгар нашего кутежа мы познакомились с од-
ним разбитным молодым человеком по имени Чью.
Это был самый отважный из всех купцов, торговавших с индейцами; он
прекрасно знал все потайные тропы через леса, был большой гуляка, всегда
нуждался в деньгах и, к довершению удачи, заслужил немилость своих роди-
телей. Его-то мы и убедили прийти к нам на помощь; он тайно заготовил
все нужное для нашего побега, и в один прекрасный день, не сказав ни
слова нашему бывшему другу, мы выбрались из Олбени и немного выше по те-
чению погрузились в челнок.
Чтобы должным образом описать все трудности и напасти этого пути,
потребовалось бы перо искуснее моего. Читатель должен сам представить
себе ужасную глушь, через которую нам пришлось пробираться; непроходимые
чащи, болота, крутые скалы, бурные реки и удивительные водопады. Среди
всех этих диковинок нам весь день не было покоя: то мы гребли, то пере-
таскивали челнок на плечах, а ночь проводили у костра, слушая вой волков
и прочего лесного зверья.
Мы намеревались подняться к верховьям Гудзона, где неподалеку от Кра-
ун-Пойнта у французов был лесной блокгауз на озере Шамплэн. Но идти нап-
рямик было слишком опасно, и поэтому мы пробирались таким лабиринтом
всяких рек, озер и волоков, что у меня голова идет кругом при одной по-
пытке припомнить их названия. В обычное время места эти были совершенно
безлюдны, но теперь вся страна поднялась на ноги, племена вышли на тропу
войны, леса кишели индейскими разведчиками. Мы снова и снова натыкались
на их отряды там, где меньше всего этого ожидали. Особенно мне запомнил-
ся один день, когда на рассвете нас окружили пять тли шесть этих разма-
леванных дьяволов, издававших весьма мрачные вопли и потрясавших своими
топориками.
Дело обошлось благополучно, как, впрочем, и все подобные встречи, по-
тому что Чью был известен и весьма ценим всеми племенами. В самом деле,
он был отважный и надежный человек, но даже и в его обществе встречи эти
были далеко не безопасны. Чтобы доказать туземцам нашу дружбу, нам при-
ходилось прибегать к запасам рома, потому что, чем бы это ни прикрыва-
лось, истинная торговля с индейцами - это походный кабак в лесу. А как
только эти герои получали свою бутылку "скаура" (так они называли этот
горлодер), нам надлежало грести во всю мочь ради спасения своих
скальпов. Чуть охмелев, они теряли всякое представление о порядочности и
думали только об одном: как бы добыть еще "скаура". Им легко могло
взбрести на ум поохотиться за нами, и, настигни они нас, эти строки ни-
когда не были бы написаны.
Мы достигли самого опасного участка пути, где нам угрожала опасность
как от французов, так и от англичан, - и тут с нами приключилась ужасная
беда. Чью внезапно заболел - у него появились признаки отравления, - и
спустя несколько часов он лежал мертвый на дне челнока. Мы лишились в
нем одновременно проводника, переводчика, лодочника и поручителя - все
эти качества он объединял в своем лице - и внезапно оказались в отчаян-
ном и непоправимом положении. Правда, Чью, который гордился своими поз-
наниями, часто читал нам настоящие лекции по географии, и Баллантрэ, как
мне казалось, слушал очень внимательно. Я же всегда считал подобные све-
дения невыносимо скучными. Мне достаточно было знать, что мы находимся
на земле адирондакских индейцев и недалеко от цели нашего путешествия,
если только нам удастся найти к ней путь, - до остального мне не было
дела. Правильность моего отношения вскоре подтвердилась: стало ясно,
что, несмотря на все свои старания, Баллантрэ знает немногим больше ме-
ня. Он знал, что нам надо подняться вверх по одной реке, затем после во-
лока спуститься по другой и снова подняться по третьей. Но вспомните,
сколько потоков и рек течет со всех сторон в гористой местности. Ну как
было джентльмену, никогда не бывавшему в этих местах, отличить одну реку
от другой! И это было не единственное затруднение мы не умели управ-
ляться с челноком, перетаскивать его волоком было сверх наших сил, так
что, случалось, мы сидели в полном отчаянии по получасу, не произнося ни
слова. Появление хотя бы одного индейца теперь, когда мы не могли объяс-
ниться с ним, привело бы, по всей вероятности, к нашей гибели. Таким об-
разом, у Баллантрэ были оправдания для его мрачного настроения. Однако
его привычка винить во всем других была менее извинительна, язык его и
вовсе невыносим. В самом деле, на борту пиратского судна он усвоил мане-
ру обращения, нетерпимую среди джентльменов, а теперь это еще усугубля-
лось постоянной раздражительностью, доходившей до исступления.
На третий день наших скитаний, перетаскивая челнок по скалам очеред-
ного волока, мы уронили его и проломили днище. Мы находились на перемыч-
ке меж двух больших озер, тропа с обеих сторон упиралась в водные прег-
рады, а по бокам был сплошной лес, обойти же озера по берегу мешали бо-
лота. Таким образом, мы вынуждены были не только обходиться без челнока
и бросить большую часть провианта, но и пуститься наугад в непроходимые
дебри, покинув единственную нашу путеводную нить - русло реки.
Мы засунули за пояс пистолеты, вскинули на плечи по топору, взвалили
на спину наши сокровища и сколько можно провизии и, бросив все прочее
наше имущество и снаряжение, вплоть до шпаг, которые только мешали бы в
лесу, пустились в дальнейший путь. Перед тем, что мы перенесли, бледнеют
подвиги Геракла, так прекрасно описанные Гомером. Местами мы пробирались
сплошной чащей, прогрызая себе дорогу, как мыши в сыре - местами мы увя-
зали в топях, заваленных гниющими стволами. Прыгнув на большой повален-
ный ствол, я провалился в труху; выбираясь, я оперся на крепкий с виду
пень, но и он рассыпался при одном прикосновении. Спотыкаясь, падая,
увязая по колено в тине, прорубая себе путь, с трудом уберегая глаза от
сучьев и колючек, которые раздирали в клочья последние остатки одежды,
мы брели весь день и прошли едва две мили. И, что хуже всего, почти не
