расплылся в улыбке Тифонтай.
Вошедший слуга подал Сахарову на серебряном подносе телеграмму.
- От Стесселя. Фок уже в Нангалине. Быстро это он пролетел двадцать с
лишним верст от Цзинджоу! - сообщил Сахаров своему собеседнику. - Почитаем,
что он нам дальше пишет. "Не позже двух часов ночи вывезти из Дальнего в
Артур всех русских подданных. Паровозы немедленно отправить в Нангалин, а
людям отступать пешком. Одновременно сообщите командиру Шестнадцатого полка
Раздольскому о необходимости немедленно приступить к уничтожению портовых
сооружений, электрической станции, железнодорожных мастерских, запасов
провианта и боеприпасов. Шестнадцатый полк должен в пять часов утра
выступить к деревне Талингоу".
- Надеюсь, вы, Василий Васильевич, не особенно поторопитесь извещать об
этой телеграмме Раздольского?
- До его штаба шесть верст. По темноте - час езды верхом. Сейчас около
двенадцати часов. Следовательно, Раздольский может получить это извещение не
ранее часа ночи. Еще через час выступит, подняв полк по тревоге, и будет
здесь еще часа через полтора, то есть не ранее половины четвертого. Тогда на
подрывные работы у нас останется полтора часа, - рассчитал Сахаров.
- Отсюда явствует, что телеграмму надо отправить отсюда с нарочным не
ранее чем через полтора-два часа, тогда в его распоряжении вовсе не будет
времени для производства взрыва.
- Он может выслать вперед конноохотничью команду, тогда она будет здесь
не позже чем через два часа.
- Сколько их человек?
- Сорок-пятьдесят.
- Необходимо их задержать любыми средствами. В Дальнем есть саперы?
- Человек пять, не более, и с ними инженер-капитан Зедгенидзе.
- Сами они многого не сделают, а с помощью охотников успеют, пожалуй,
взорвать половину Дальнего. Нельзя ли Зедгенидзе подкупить, не
останавливаясь перед суммой?
- Боюсь, что нет: это ученик и последователь Кондратенко, который весьма
хорошо подбирает себе людей. Но, кроме него, тут есть еще лейтенант
Сухомлин, беспробудный пьяница.
- Прекрасно! Конных охотников направим к Сухомлину, а Зедгенидзе ничего
сообщать не будем. Лейтенанта до приезда охотников накачаем до потери
сознания. Я этим озабочусь сам, - быстро решил Тифонтай. - Пошлите
телеграмму в половине второго. В половине четвертого охотники будут здесь, а
полк придет после пяти и, следовательно, не задерживаясь двинется дальше.
- Ладно, все будет сделано, как мы с вами договорились, Николай Иванович.
Надеюсь, мы еще увидимся с вами перед моим отъездом? - спросил Сахаров.
- К двум часам, когда вам надо будет выступать в Артур с вверенным вам
гражданским населением, я буду здесь. - И купец направился к двери.
Сахаров по телефону вызвал начальника полиции и, сообщив ему о срочной
эвакуации Дальнего, приказал собрать всех русских к двум часам ночи у его
дома для дальнейшего следования в Артур пешим порядком.
Ровно в два часа ночи Тифонтай вернулся.
- Оба обезврежены, - сообщил он, - Сухомлин пьян, а Зедгенидзе спит
мертвым сном.
- Убит? - с ужасом спросил Сахаров.
- Зачем! Просто небольшая доза снотворного. До утра без медицинской
помощи не разбудят, - весело ответил Тифонтай. - Раздольному сообщение
послано?
- Минут десять назад.
- Отлично. Значит, охотники раньше четырех часов здесь не будут, а полк,
очевидно, поторопится пройти мимо Дальнего.
- Больше никаких указаний от вас не будет, Никола" Иванович?
- Вот еще что: в Артуре надо связаться с личным адъютантом Стесселя,
князем Гантимуровым, из промотавшихся гвардейцев, он только что приехал от
Куропаткина и весьма понравился Вере Алексеевне, затем с командиром Двадцать
седьмого полка полковником Рейсом. Употребите все, ваше влияние, чтобы он
был назначен начальником штаба Стесселя вместо Рознатовского, которого
позавчера разбил паралич. В случае наступления чрезвычайного обстоятельства
они нам очень пригодятся.
- Какого именно?
- Ну, скажем, при окончании обороны Артура. Они могут, конечно, из, чисто
альтруистических соображений повлиять на Стесселя через его жену в смысле
нежелательности дальнейшего сопротивления. Это, конечно, только пример. Вы
сами на месте увидите, когда и в чем они будут вам полезны.
- Дальнейших объяснений не требуется, - понял Сахаров.
- Вы уже уложились?
- Кроме моего белья и одежды, все остальное в этом доме с сегодняшнего
дня принадлежит вам, Николай Иванович.
- В память о нашей дружбе прошу вас, Василий Васильевич, взять себе все,
что только вам здесь нравится и что может понадобиться в Артуре.
Сахаров поблагодарил и приказал вошедшим слугам уложить в свою коляску
несколько ковров и картин.
- Спасибо вам, Николай Иванович, за все и позвольте с вами проститься, -
взволнованно проговорил Сахаров. - Не ожидал даже, что меня так разволнует
отъезд из Дальнего. Как-никак - я его создал своими руками.
- Вполне понимаю ваше волнение, Василий Васильевич. Уверяю вас, что и при
новой власти ваше имя не будет здесь забыто. У вас есть конвой?
- Да, пять пограничников.
- Я вам дам еще двух своих проводников.
- Это зачем? Я прекрасно знаю дорогу в Артур.
- Зато вас не знают мои люди, и вы можете подвергнуться их нападению;
проводники же гарантируют вам полную безопасность в пути.
Сахаров еще раз поблагодарил Тифонтая и вышел на улицу, где в темноте уже
стояла толпа русских. Подвод в городе не было, поэтому, взвалив на себя
кое-какой скарб, жители собрались в сорокаверстный путь в Артур. Среди них
было много женщин и детей. Все это был трудовой народ - служащие и рабочие,
которым пришлось бросить свое накопленное годами тяжелого труда имущество и
нищими отправляться в Артур.
Появление Сахарова было встречено целым взрывом жалоб и плача: от него
требовали подвод хотя бы для женщин и детей.
- Реквизируйте лошадей и экипажи у китайских купцов и домовладельцев, -
просили его из толпы.
- Не имею права конфисковать имущество подданных нейтральных стран, -
ответил Сахаров.
- Не можем же мы нести на руках сорок верст свои вещи.
- Оставляйте их здесь, как я оставляю все свои дома с полной обстановкой.
Ничего не поделаешь - война, - сокрушенно отвечал градоначальник.
- Уступите хотя бы свою коляску для маленьких детей.
- К сожалению, не могу. Меня к восьми часам в Артуре ждет генерал
Стессель.
- Сволочь! - злобно ругались в толпе. Но Сахаров сделал вид, что не
слышит брани, и, сев в коляску, приказал кучеру трогать.
Как только русские беженцы отошли от дома Сахарова, в гостиную, где
находился Тифонтай, вошел слуга. При его появлении Тифонтай почтительно
встал.
- Как дела, мистер Тифонтай? - спросил он по-японски.
- Поручение, ваше превосходительство, мною в точности выполнено.
- Сколько заплачено Сахарову?
- Около двенадцати миллионов.
- Фактическая стоимость его имущества?
- Десять миллионов.
- Таким образом, наш чистый пассив - два миллиона, - резюмировал генерал.
- В активе что?
- Дальний совершенно в целом виде.
- Во сколько вы определяете его стоимость?
- Не меньше двухсот миллионов.
- Сделка не без выгоды для нас, - проговорил японец. - Я доведу до
сведения его величества императора о вашей плодотворной деятельности, мистер
Тифонтай.
- Премного благодарен вашему превосходительству за столь высокую оценку
моей работы, - рассыпался из благодарности Тифонтай. - Покорнейше прошу
засвидетельствовать могущественнейшему из монархов мира нашему обожаемому
Тенномою беспредельную преданность.
- До окончательного ухода русских я остаюсь на своем прежнем положении, а
затем займу этот особняк. Распорядитесь, чтобы ваши люди охраняли все ценное
имущество в городе. В награду они могут ограбить и сжечь несколько русских
домов и все китайские хибарки на окраине, - приказал генерал.
- Все будет исполнено в точности, ваше превосходительство, - почтительно
раскланялся Тифонтай и вышел из комнаты.
В передней раздался властный хозяйский звонок.
- Кого это еще принесло в такую позднюю пору? - нахмурился Танака. -
Узнайте, мистер Тифонтай.
Японец продолжал сидеть в мягком кресле, рассматривая кончики своих
туфель. В коридоре послышались быстрые шаги, дверь широко распахнулась, и
появились Томлинсон со Смитом. Оба были в пальто, калошах, со шляпами на
головах, как будто они зашли в сарай или мелкий ресторанчик, а не в
благоустроенную квартиру известного им человека. За ними семенил, сгибаясь в
три дуги, Тифонтай. Танаку как подбросило вверх. Он мгновенно оказался на
ногах. С самой наиприятнейшей улыбкой на лице, на котором и следа не
осталось от суровости и хмурости, почтительно приветствовал неожиданных
гостей.
- Какому счастливому случаю обязан вашим приятным посещением? Смею вас
заверить словом самурая, что ничто так не могло нас обрадовать, как встреча
с вами, - рассыпался японец в раболепных любезностях.
Томлинсон и Смит молча сунули ему руки в знак приветствия и развалились в
пальто и шляпах на мягких креслах.
- Где мистер Сахаров? - спросил американец.
- Полчаса как выехал в Артур по приказанию Стесселя, - доложил Танака.
- Вам, мистер Танака, придется отправиться вслед за ним. А вы, мистер
Тифонтай, сегодня же уедете в Ляоян в штаб Алексеева, - распорядился Смит.
- Осмелюсь доложить, мистер Смит, что я получил приказ находиться в
Дальнем до прибытия сюда японской императорской армии... - начал было
Танака.
- Плевать мне на все ваши приказы! Наши общие дела требуют вашего
присутствия в Артуре. Там имеется наш агент Сахаров, но он не вполне
надежен, и вы должны следить за его действиями, не останавливаясь перед его
уничтожением, если он нам изменит. Никаких возражений я не принимаю. Вам
следует помнить, что без займов Япония войну вести не сможет, а без Америки
она денег не получит. Ваша страна в наших руках, и поэтому мои указания для
вас не менее обязательны, чем распоряжения хотя бы самого маршала Ойямы, -
безапелляционно заявил американец.
- А вы, мистер Тифонтай, - обернулся Томлинсон, - будете находиться в
штабе Манчжурской армии. Вам поручается организация вьючных обозов для
русских. Они в них очень нуждаются. Это даст вам возможность бывать в
различных штабах, учреждениях и так далее. Какие именно нужны будут
сведения, вы получите указания от нашего внедренного агента при штабе
Алексеева. Он и будет руководить всей вашей деятельностью. Правительство его
британского величества позаботится о вашем имуществе в Китае, Японии и
Артуре. Выехать отсюда вы должны не позднее завтрашнего дня. Мистер Танака
обеспечит вам пропуск через территорию, занятую японской армией. А там вы
сами проберетесь уже к русским, - наставлял Томлинсон.
- Ваши указания, сэр, для меня священны, - приложил руку к сердцу
Тифонтай.
- Осмелюсь спросить, вы сами останетесь здесь, в Дальнем? - изогнулся в
дугу Танака.
- До прихода вашей армии. Затем мы отправимся в Токио, - ответил Смит.
- Распорядитесь, чтобы нам приготовили ванну и хороший ужин. Мы
смертельно устали, тряслись в экипаже по разбитой дороге из Артура, -
приказал Томлинсон.
- Вы проинструктировали Сахарова о том, что он должен делать в Артуре,
мистер Тифонтай? - спросил Смит.
- Точно, согласно полученным от вас указаниям, сэр, - почтительно
склонился перед ним Тифоптай.
- Значит, мистер Томлинсон, все в порядке. Мы можем и отдохнуть, - решил
американец.
Танака и Тифонтай поспешили откланяться и уйти.
Спустя три дня японские войска наконец подошли к Дальнему. Уверенные в
