- Он по-медвежьи груб и неуклюж.
- Я пресен, он груб. Кого же вам еще надо?
- Как вы... непонятливы, если не просто глупы. Будь у вас побольше перца,
вы могли бы мне и понравиться, - кокетливо заметила Варя.
- Постараюсь весь свой наличный перец немедленно выбросить, чтобы им во
мне и не пахло! - отозвался Звонарев.
- Не смейте меня дразнить, как маленькую девочку! Вот и моя тропинка. - И
девушка, свернув с дороги, пошла в обход Золотой горы по чуть заметной в
темноте узенькой дорожке.
- Смотрите не оступитесь, тут круто, и можно сильно ушибиться при
падении, - предупредила Варя и тотчас оступилась сама.
Прапорщик едва успел подхватить ее за талию.
- Вернемся, пока вы нос себе не разбили, - предложил Звонарев, продолжая
поддерживать Варю под руку. Но она молча двигалась дальше. Через несколько
шагов оступился прапорщик и, падая, крепко ухватился за Варю. Девушка
качнулась, но устояла на ногах и сильной рукой помогла стать на ноги своему
кавалеру.
- Прошу к моим ногам не падать! Можно обойтись и без подобных нежностей.
И как ходить с вами? Вместо помощи я должна еще помогать вам, -
подсмеивалась девушка.
- Куда вы меня завели, зловредная особа? - отряхиваясь, спросил Звонарев.
- Сейчас будет мое любимое местечко, - ответила Варя и, пройдя несколько
шагов в сторону, очутилась перед большим кустом.
Раздвинув ветки руками, она, как ящерица, юркнула на площадку между скал.
Прапорщик едва пробрался за ней, поцарапавшись о колючки и ветки кустов.
- Я люблю здесь отдыхать днем. Это место укрыто с трех сторон кустами и
скалами. Только к морю открывается узкая щелка. Днем здесь чудесно: с моря
тянет прохладой, кусты прикрывают от солнца, и ниоткуда тебя не видно. А
ночью здесь, правда, одной страшновато. Вдруг на тебя кто-нибудь нападет.
Кричи не кричи, никто не услышит, не увидит и помощи не окажет.
- Кто же на вас осмелится напасть?
- Например... вы!
- Да я вас боюсь больше, чем вы меня!
- И совершенно напрасно! Смотрите, как красиво мерцают звездочки на небе
всеми цветами радуги. - И Варя повалилась на землю, подняв руки к небу.
По небу пронеслась яркая падающая звезда, оставляя за собой слабо
светящийся след...
- Загадала, загадала свое заветное желание! - захлопала в ладоши девушка.
- Какое именно?
- Много будете знать, скоро состаритесь! - лукаво ответила Варя. -
Расскажите, чем вы заняты на сухом пути?
- Строим батареи и форты.
- А перевязочные пункты?
- О них пока разговоров не было.
- Напрасно. Я уже не раз ездила вдоль линии фортов и думала о них. На
самих укреплениях для врачей не отведено места, да и работать под обстрелом
им будет нелегко. Придется перевязочные пункты выносить в тыл. Я уже
подыскала место у Залитерной батареи, недалеко от нее, в тылу, в глубоком
ущелье. Хотите, я вам его покажу, и мы вместе с вами обсудим план
оборудования перевязочного пункта? - предложила Варя.
- Всегда готов вам помочь и советом и делом. Но организацией тыловых
перевязочных пунктов занят штаб крепости, куда вам и надо обращаться по
этому вопросу. Завтра я точно узнаю, кто именно ведает этим делом, -
пообещал прапорщик.
- Мы устроим перевязочный пункт, чтобы на нем было все, что нужно: вода,
свет, печь, кипяток и, конечно, операционная, - планировала Варя.
- Это будет уж целый лазарет, а не перевязочный пункт, где оказывают
первую помощь, накладывают легкие перевязки и отправляют дальше в тыл.
- Во всяком случае, раненых следует обмыть, согреть, перевязать и
накормить, - развивала свой план девушка. - Я буду там работать сестрой.
Никто и не подумает, что это я все придумала, как надо устроить перевязочный
пункт. Вы не боитесь смерти? - неожиданно спросила она.
- От судьбы не уйдешь!
- Это так, но я все же хотела бы уцелеть в Артуре и посмотреть, чем
кончится война и что будет после нее.
- Кончится она, вернее всего, плохо для нас. Победят японцы, а затем в
стране вспыхнет революция! Больно народ недоволен нынешним положением.
- Мария Петровна и Оля говорят то же! Папа думает, что революция, быть
может, и не будет, если крестьянам дадут землю.
- Даром ее крестьянам никто не даст, а денег у них нет!
- Царь заплатит за землю помещикам.
- Наивная вы девушка! Царь-то у нас - первый помещик! Ему кто за землю
заплатит?
- Казна.
- Да он разорится, если станет платить всем помещикам. Деньги в казну
дерут с мужика. Значит, фактически он и заплатит помещикам за землю. Но
платить ему не из чего. Он и так от бедности пухнет с голоду.
- Вы социалист? Говорят, они стоят за народ, но хотят убить всех царей и
богачей.
- Хотя я и не социалист, но знаю, что никого они убивать не собираются, а
считают, что можно хорошо жить без царя и богачей.
- Они за равноправие женщин? За то, чтобы мы могли быть врачами,
инженерами наравне с мужчинами?
- О да! Они за полное равенство в правовом отношении мужчин и женщин.
- Тогда я за социалистов! Мечтаю стать если не врачом, так фельдшерицей и
работать акушеркой на Кубани в станице.
- Подготовьтесь и поступайте в Женский медицинский институт в Петербурге.
Я готов вам помочь. Говорят, у меня имеются педагогические способности.
Студентом приходилось много заниматься со всякими оболтусами.
- Благодарю вас за столь лестное обо мне мнение! - расхохоталась Варя. -
Хотя я ленива и тупа, но к оболтусам все же себя не причисляю.
- Я не так выразился! Вы человек целеустремленный, и то, что вам
нравится, постигаете легко и просто. А то, что вам не интересно, вы
одолеваете с трудом. Мне приходилось иметь дело с такими учениками.
- Ас ученицами, да еще моего возраста?
- Я избегал таких уроков. Обычно все сводится к кокетству, и серьезно
работать становится невозможно.
- Я кокетничать не собираюсь и подумаю над вашим предложением. Мама,
наверно, скажет, что девице неудобно запираться в комнате с молодым
человеком, хотя вы и больше похожи на красную девицу, чем я! Пошли домой, а
то уже около полуночи, - поднялась Варя с земли и неторопливо пошла вперед.
- И кто поверит, что мы за весь вечер ни разу не поцеловались?
- Мы можем сейчас же наверстать это упущение! - пытался было обнять Варю
прапорщик.
- Не стоит. Ваша скромность мне очень понравилась. Значит, вы хороший.
Другой на вашем месте непременно полез бы обниматься, а вы даже не подумали.
- Еще не известно, о чем я думал!
- Думали о Ривочке, которая вам натянула нос. Жаль мне вас, милый
мальчик! Неразделенная любовь всегда тяготит. Постарайтесь ее забыть. Я вам
помогу, если только сумею это сделать. Хоть любовь не картошка, не выбросишь
за окошко! - посочувствовала Варя.
На прощание она ласково потрепала Звонарева рукою по щеке. Растроганный
этой лаской, прапорщик хотел было поцеловать руку девушки, но она с легким
смехом уже упорхнула от него.
Оставшись один, Звонарев молча зашагал к себе. Было совершенно темно. В
ночной тишине громко звучали шаги пешеходов и конский топот. Прапорщик думал
о Варе и Риве, впервые сопоставляя их между собою. Задумчивая, женственная,
мягкая Рива и волевая, вечно деятельная и резковатая на язык Варя. И обе
казались ему по-своему хороши. Засыпая, Звонарев так и не решил, кто же из
них лучше.
Варя тоже долго ворочалась в постели, вспоминая свой разговор с
Звонаревым. Она инстинктивно чувствовала, что с сегодняшнего дня она стала
ближе к нему, в какой-то мере завоевала его расположение, если не любовь. Но
ясно понимала, что Рива еще прочно сидит в его сердце и только время,
пожалуй, излечит прапорщика от его увлечения.
- И все же он будет моим, - упрямо пробормотала девушка, стараясь уснуть.
Утром следующего дня Звонарев вместе с Кондратенко подходили в
назначенный для заседания час к Адмиральской набережной, где их поджидал
паровой катер с "Севастополя". По набережной крупными шагами уже расхаживал
Стессель вместе с Белым и Никитиным. Сзади генералов шагали их адъютанты:
ротмистр Водяга, поручик Азаров и капитан Поспелов. У катера на ходу что-то
писал начальник штаба Стесселя полковник Рейс. Здесь же суетливо крутился
бывший градоначальник города Дальнего, ныне инженер-капитан Сахаров.
Кондратенко в сопровождении Звонарева поспешил подойти к Стесселю.
- Прошу меня извинить за опоздание, ваше превосходительство, - проговорил
Кондратенко.
- Вы прибыли вовремя, Роман Исидорович, сейчас еще без четверти восемь.
Зато генерал Смирнов, видимо, опаздывает.
- Комендант обычно бывает точен, - заступился Кондратенко за Смирнова.
Стессель в мрачном раздумье зашагал дальше, не обращая внимания на
сопровождающих его лиц. Он старался припомнить все те доводы, которые должен
был привести морякам в отношении самой срочной необходимости выхода всей
эскадры в море и принятия генерального боя с японским флотом. На днях у него
состоялось по этому вопросу секретное семейное совещание с женой и Фоком.
Они обсуждали судьбы артурской обороны. Фок со свойственной ему прямотой и
точностью, когда дело касалось лично задевающих его дел, развернул перед
своим другом и начальником целую схему дальнейших действий по обороне
крепости.
- Прежде всего надо убрать из Артура флот, во Владивосток ли, в
нейтральные порты или на дно морское, это безразлично. Флот является главной
приманкой для японцев в Артуре. Они боятся за свои морские коммуникации и
готовы пожертвовать очень многим, лишь бы уничтожить наш флот. А если
эскадра уйдет из Артура, то крепость сразу станет для них второстепенным
военным объектом. Борьба с Маньчжурской армией будет основным фактором
войны, коль скоро наш флот исчезнет с театра военных действий. Японцы
обложат Артур с суши, и начнется длительная осада крепости. Они захотят
взять нас измором. Наше продовольственное положение им, конечно, хорошо
известно. И незачем штурмовать крепость, так как рано или поздно мы должны
будем капитулировать от голода, - развивал свою мысль Фок.
- Продовольствие можно израсходовать очень быстро, стоит только начать
кормить солдат получше, - вмешалась Вера Алексеевна. - А затем со спокойной
совестью начнем переговоры о капитуляции.
- Если только Кондратенко не помешает, добавьте, Вера Алексеевна, -
проговорил Фок.
- Его можно и обезвредить в случае чего. Он часто нарушает мои
приказания. К этому можно придраться и отстранить его от дел, - сказал
Стессель.
- Это делать надо осторожно, так как Кондратенко весьма популярен среди
офицеров и солдат, - заметил Фок.
- С солдатней считаться не придется. Их дело маленькое: исполнять
приказание начальства. А из офицеров нужно подобрать наиболее подходящих для
такого дела - кто в бой не рвется, многосемеен и вообще обременен заботами о
родственниках, - заключила свою мысль Вера Алексеевна.
Так и порешили.
Разгуливая теперь по набережной в ожидании приезда Смирнова, Стессель
вновь повторял себе основной мотив сегодняшних своих выступлений на
предстоящем заседании - возможно скорее выгнать моряков из Артура любыми
средствами, чтобы затем развязать себе руки для дальнейших действий в
Артуре.
В это время показалась коляска, в которой приехал Смирнов и его начальник
штаба полковник Хвостов.
- Теперь все в сборе, можно и трогаться на "Севастополь", - проговорил
Стессель.
Щеголеватый адмиральский катер быстро наполнился офицерами.
- Разрешите и мне с вами, ваше превосходительство, - попросил Сахаров у
Стесселя.
- Садитесь, - пригласил Стессель.
Капитан поспешно прыгнул в катер.
- Отваливай, - скомандовал специально высланный для встречи Стесселя
