В нем он подробно сообщал об окончании ремонта поврежденных судов, о
предстоящем выходе эскадры для прорыва во Владивосток, о розни между флотом
и армией, о ходе работ по укреплению сухопутного фронта. В заключение он
уведомлял об освобождении до конца войны от налоговых платежей всех его
предприятий в Артуре и просил выслать просимые генеральшей серьги. "Цена по
вашему усмотрению, - заканчивал Сахаров свое послание. - Налогов сложено на
сумму около 50 000 рублей. Полагаю, что серьги могут стоить от 3 до 5 тысяч,
так как в них очень заинтересована артурская Юнона".
Окончив письмо, Сахаров еще раз проверил шифр, скатал послание в тонкую
трубочку и хлопнул в ладоши. Вошел старый нищий. Сахаров выслал денщика и с
удивлением взглянул на нищего, который сразу распрямился и насмешливо
взглянул на Сахарова.
- Мистер Сахаров, по-видимому, не ожидал меня видеть здесь и в таком
виде? - спросил он.
- Вы очень сильно рискуете, ваше превосходительство, появляясь в Артуре.
- Война является сплошным риском. Мы, военные, к нему привыкли. Я буду
изредка, когда найду нужным, появляться у вас. О моем здесь пребывании,
конечно, никому не должно быть известно.
Сахаров только почтительно слушал своего собеседника и кивал головой в
знак полного согласия. Затем японец взял письмо, ознакомился с его
содержанием, униженно кланяясь капитану, бесшумно вышел из комнаты.
Оставшись один, Сахаров разразился целым потоком брани по адресу Томлинсона,
Смита и Танаки.
"Мертвой хваткой держат меня за горло, и я бессилен перед ними. Выдать их
невыгодно и крайне опасно. И я и моя семья могут погибнуть от руки наемных
убийц", - с горечью думал капитан, шагая по своему кабинету.
В этот же вечер у Ривы собралась не очень многочисленная, но дружная
компания. Праздновались сразу два события: свадьба Андрея с Ривой и
получение им наград за свои боевые подвиги.
Еще засветло пришли Желтова с Олей Селениной и Леля Лобина со Стахом
Енджеевским. Они поднесли Риве большой столовый сервиз из китайского
фарфора. Самый характер этого подарка говорил о том, что связь Ривы с
Андрюшей они рассматривали как настоящее супружество.
- Мне даже неловко принимать от вас такие подарки, - сконфуженно
протестовала Рива.
- Берите, дарим от чистого сердца, - ответила Желтова, целуя девушку. -
Вам в семье он очень пригодится.
Моряки поднесли Риве цветы, а Андрюше - кортик в позолоченной оправе.
Прибывшие позже Борейко и Звонарев с трудом втащили в комнату огромную, чуть
ли не в сажень высотой, бутылку, наполненную водкой. На ней честь честью
красовалась этикетка Петра Смирнова с указанием емкости - десять ведер
сорокаградусного хлебного вина. Головка бутылки была опечатана казенным
белым сургучом, толстым слоем покрывавшим дюймовую пробку. В отличие от
бутылок обычного типа в нижней части был устроен небольшой краник, через
который можно было цедить водку.
- Наше с Сережей тебе искреннее пожелание, Андрюша, - чтобы у тебя было
столько же счастья в жизни, сколько водки в этой бутылке, и чтобы жизнь твоя
всегда была полна любви и счастья, как эта бутыль водкой, - сказал Борейко
прочувствованным голосом.
- Откуда вы достали это чудище? - спросила его Рива.
- Осталась в качестве сувенира о пребывании в Артуре великих князей
Кирилла и Бориса. Она была приготовлена специально по их заказу, но
мартовская катастрофа помешала ее использовать по назначению. Я узнал о ней
случайно, и мы решили преподнести ее вам с Андрюшей в знак нашей любви.
- Надеюсь, вы не собираетесь выпить водку в один присест? - осведомилась
Рива не без тревоги.
- Не беспокойтесь, мы ее будем пить долго-долго.
Чтобы не раздавить обеденный стол гигантской бутылью, ее поместили на
специальной дубовой подставке. Борейко в качестве виночерпия сел возле нее,
разливая водку по рюмкам. К удивлению всех, сам он ограничился только тремя
небольшими рюмками.
- Решил отвыкать от водки, - пояснил он удивленной Риве.
- Не иначе как вы собрались жениться, - догадалась Оля.
- Дело не плохое, да кто за меня пойдет?
- Поищем, авось и найдем, - загадочно сказала Рива.
Борейко в ответ только оглушительно прокашлялся и поспешил перевести
разговор на другие темы.
- Слыхал я, что микадо вашего Витгефта наградил орденом Восходящего
Солнца за блестящее выполнение десантной операции армии Оку, - обратился он
к Акинфиеву.
- На его месте я наградил бы еще многих других, помимо адмирала, -
вмешался Эллис, - прежде всего Ухтомского, Рейценштейна, Шенсновича: все они
дружно поддерживали адмирала сегодня на совещании.
- Наши, Стессель с Фоком, тоже от них не отстали Допустили
беспрепятственную высадку армии Оку. Зря сдали японцам Цзинджоу, подарили им
Дальний, сейчас делают вид, что собираются защищать Артур, - продолжал
Борейко. - На укреплениях казематы и блиндажи строятся не столько из бетона,
сколько из глины, пушки установлены на позициях открыто - одним словом, все
делается, чтобы ускорить падение Артура.
- К Стесселю надо прибавить еще и нашего Савицкого, и командира
Пятнадцатого полка Грязнова, Гандурина и еще многих других, - заговорил до
этого молчавший Енджеевскнй. - После Цзинджоу все они сперва решили бежать
прямо в Артур и только по настоянию Кондратенко задержались на Юпилазском
перевале. Моим донесениям, что японцы уходят на север, никто из них не
поверил, а мне "за неточное выполнение приказания о прикрытии отхода после
Цзинджоуского боя" закатили строгий выговор в приказе.
- Меня интересует, - опросила Желтова, - в Манчьжурской армии дела
обстоят так же, как у нас, или лучше?
- Здесь Стессель и компания, там Алексеев и компания, хотя люди и разные,
но сущность их совершенно одинакова. Следовательно, и дела обстоят тоже
одинаково: у нас Цзинджоу, у них Тюренчен, тоже поражение беспорядочный
отход, - ответил ей Евджеевский.
- Там хотя единоначалие есть, а у нас в АртуреСтессель одно, Смирнов -
другое, Витгефт - третье, - заметил Звонарев, молчаливо сидевший в стороне.
- Григорович - четвертое, так как он не подчинен Витгефту, - пояснил
Сойманов. - А, как известно, у семи нянек дитя всегда бывает без глаза.
- При таком положении вещей трудно рассчитывать на успех в войне, - с
грустью проговорила Мария Петровна.
- Главный вопрос войны - обладание морем - пока что нами не решен в свою
пользу. Правда, и японцы тоже не могут считать себя полными хозяевами в
Желтом море, но бездеятельность нашего флота фактически передала инициативу
в борьбе за обладание морем в руки японцев, - проговорил Стах.
- Да, наш Витгефт палец о палец не ударил, чтобы воспрепятствовать
высадке японцев у Бидзиво, затем не помог армии в борьбе за цзинджоуские
позиции, а сейчас спокойно наблюдает за тем, как японцы устраивают свою
военно-морскую базу в Дальнем. Он является объективно предателем наших
интересов в этой войне, - проговорил Эллис.
- Нельзя нас, молодежь, смешивать с Внтгефтом и капитанами первого и
второго ранга! Они прежде всего не знают современной техники, ибо как
командиры выросли при парусном флоте. Наши корабли по своей конструкции
отнюдь не хуже японских, особенно построенные за границей. Но плохо
подготовленный командный состав не умеет их использовать как надо. Из
морского корпуса нас выпускают плохо подготовленными к современной морской
службе. Приходится дополнительно кончать потом артиллерийские, минные,
штурманские классы, чтобы стать специалистом в одной из этих отраслей
морского дела. Подготовка матросовспециалистов поставлена еще хуже. Выезжаем
больше на русской смекалке. В общем, и нам и матросам не хватает культуры
для полного освоения современной морской техники, - разглагольствовал
Сойманов.
- Короче говоря, в тысяча восемьсот семидесятом году Францию победил
немецкий учитель, а теперь нас побеждает японский, - резюмировала разговор
Желтова.
- Вывод из этого может быть сделан только один: необходима скорейшая
смена образа правления, - живо проговорила Оля Селенина.
- Мы все верноподданные сыны своей родины и ради ее блага готовы на все,
- заметил Сойманов.
- Кто как понимает это благо, - заметила Желтова.
- По-нашему, все, что может помочь нашей победе над японцами, то благо, -
заметил Борейко.
- С таким определением мы все согласимся, - вмешалась Оля Селенина.
- С чем вас всех и поздравляем, - закончил Борейко. - Завтра же все
вместе открутим головы Стесселю, Витгефту и всей их компании. Это,
несомненно, будет очень полезно для нашей победы.
- Иногда бывают полезны и поражения, - заметила Оля. - Севастопольский
разгром способствовал обновлению нашего государственного строя.
- Что не помешало, однако, нигилистам убить царяосвободителя, - заметил
Сойманов.
- Не столько освободителя, сколько мучителя, - не сдавалась Оля.
- Вы, оказывается, довольно-таки зловредный комарик! - посмотрел на Олю с
высоты своего саженного роста Борейко.
- Зато вы мне кажетесь довольно-таки ручным медведем.
- Ты не далека от истины, Оля, - заметила Рива. - Это предобрый
медведище, хотя и хочет казаться страшным и сердитым.
- Ой, Андрюша, Сережа, Павлик - защитите! Меня при жизни собираются
канонизировать, а я совсем не хочу превращаться в живые мощи, - с комическим
ужасом воскликнул Борейко.
- Итак, эскадра все же на днях уходит в море, - сообщил Звонарев.
- Слава создателю! - в один голос воскликнули Борейко, Енджеевский и
Сойманов. - Когда точно?
- На рассвете девятого июня, - сказал Эллис.
Куинсан, подававшая на стол, бросила на него быстрый взгляд и
отвернулась. Андрюша заметил это и нахмурился.
- Принеси-ка мне чаю, - приказал он девушке, - и не толкись понапрасну
здесь.
Служанка поспешила выйти из столовой.
- Выйдет вся эскадра или только ее часть? - полюбопытствовал Борейко.
- Выйдут все броненосцы, крейсера и оба отряда миноносцев. Если встретим
лишь часть японской эскадры, то попытаемся ее разбить, - ответил Эллис.
- А если всю?
- Тогда боя не примем и ворвемся в Артур.
- Не очень-то вы храбры! Под Синопом Нахимов не спрашивал, сколько перед
ним турок, атаковал их и уничтожил. А вы рассчитываете: много или мало будет
японцев и что в каком случае делать, - иронизировал Стах.
- Там было другое соотношение сил, - начал было Эллис.
- А главное... дух был боевой, и во главе стоял не растяпа Витгефт, а
настоящий боевой адмирал, - перебил его Стах.
- За здоровье нашего героя Андрюши! Пусть тебе с Ривой живется, как в
раю, - чокнулся Борейко. - Горько молодым!
Все, смеясь, подхватили этот тост. Рива и Андрюша церемонно поцеловались.
- Чей за нами черед? - спросила Рива.
- Стаха и Лели.
- А за ними?
- Вари и Сережи.
- А потом? - не унималась Рива.
- Оли и Бори! - в один голос воскликнули все присутствующие.
- Что-о-о? - одновременно взревел Борейко и запищала Оля.
- Это что-то новое! Наша Оля настоящая весталка и дала обет безбрачия, -
улыбаясь, проговорила Мария Петровна.
- Выйти замуж за такого медведя, как он! С ума надо сойти, чтобы такое
представить себе, - возмутилась Селенина.
- Напрасно ты так говоришь, Оля! Он очень хороший, этот медведь, -
обратилась к учительнице Рива.
- Только пьяница беспробудный, - отрекомендовал себя Борейко.
- Оля вас быстро к рукам приберет. Хотя сама и маленькая, но характер у
нее огромный. Живо забудете о водке, - подтвердила Желтова.
- Ничего не возражал бы против этого.
- Так за чем же дело стало? - под общий смех спросил Акинфиев.
