рассердил Жюльена.
- Я пришел, чтобы драться с вами, сударь!
И он коротко изложил ему всю историю.
Господин Шарль де Бовуази после зрелого размышления, в общем, остался
удовлетворен покроем черного костюма Жюльена. "Это от Штауба, совершенно
ясно, - говорил он себе, слушая его рассказ. - Жилет выбран с большим
вкусом, и ботинки недурны, но, с другой стороны, черный костюм с раннего
утра! Ах, да, это чтобы не быть мишенью для пули!" - наконец догадался
кавалер де Бовуази.
Едва только он нашел это объяснение, он стал отменно вежлив и дальше
уже держал себя с Жюльеном почти как равный с равным. Беседа продолжа-
лась долго, дело было довольно щекотливое, но в конце концов Жюльен не
мог спорить против очевидности. Этот молодой человек с безупречными ма-
нерами не имел ничего общего с той грубой личностью, которая оскорбила
его накануне.
Жюльену чрезвычайно не хотелось уходить ни с чем, поэтому он затяги-
вал объяснение. Он наблюдал за самодовольной физиономией шевалье де Бо-
вуази, который не преминул назвать себя в разговоре этим титулом, заде-
тый тем, что Жюльен называл его просто "сударь".
Жюльен любовался его важностью, к которой примешивался какой-то отте-
нок легкой кичливости, не покидавшей его ни на минуту. Он удивлялся его
странной манере двигать языком, произнося слова... Но в конце концов по
всем этом не было ни малейшего основания для ссоры.
Юный дипломат с величайшей учтивостью выразил свою готовность
драться, но отставной лейтенант 96-го полка, который просидел битый час,
раздвинув ноги, упершись руками в бедра и выставив локти, заявил, что
его друг г-н Сорель отнюдь не способен вступать с человеком в ссору на
прусский манер только изза того, что у этого человека украли его визит-
ные карточки.
Жюльен вышел из дома шевалье де Бовуази в отвратительнейшем настрое-
нии. Карета шевалье ожидала его во дворе перед крыльцом Нечаянно подняв
глаза, Жюльен узнал в кучере, сидевшем на козлах, своего вчерашнего ос-
корбителя.
Едва он его увидел, он мигом схватил его за полу длинного кафтана,
сбросил с козел и осыпал ударами хлыста. Двое лакеев бросились на выруч-
ку своего товарища и обрушились на Жюльена с кулаками, но он тотчас же
выхватил свой маленький пистолет и стал стрелять; они сразу обратились в
бегство. Все это было делом одной минуты.
Шевалье де Бовуази, спускаясь по лестнице с восхитительно важным ви-
дом, повторял своим барственным голосом, внушительно оттеняя каждое сло-
во: "Что такое? Что такое?" Несомненно, он был заинтересован до крайнос-
ти, но его дипломатическая важность не позволяла ему обнаружить свое лю-
бопытство. Когда он узнал, в чем дело, эта торжественная важность на его
лице постепенно уступила место выражению шутливого хладнокровия, которое
никогда не должно покидать лица дипломата.
Лейтенант 96-го понял, что г-ну де Бовуази самому не терпится
драться; он тоже решил сделать дипломатический ход, дабы сохранить за
своим другом преимущество инициативы.
- Ну, тут уж имеется явное основание для дуэли! - вскричал он.
- Да, я полагаю, вполне достаточное, - сказал дипломат - Выгнать это-
го мошенника! - сказал он лакеям. - Пусть кто-нибудь другой сядет на его
место.
Открыли дверцу: шевалье непременно желал оказать любезность своему
противнику и его секунданту. Они отправились к другу г-на де Бовуази, и
тот указал подходящее для дуэли место. Дорогой они очень мило беседова-
ли. Только дипломат выглядел несколько странно в своем шлафроке.
"Хоть это и очень знатные господа, - думал Жюльен, - но они совсем не
такие скучные, как те особы, что являются на обеды к господину де Ла-Мо-
лю. Они позволяют себе отступать от благопристойности". Разговор шел о
танцовщицах, которые понравились публике во вчерашнем балете. Господа
эти беспрестанно намекали на какие-то пикантные истории, которых ни
Жюльен, ни его секундант, лейтенант 96-го, не знали. Жюльен был не такой
глупец, чтобы притворяться осведомленным: он совершенно непринужденно
признался в своем невежестве. Такое чистосердечие очень понравилось дру-
гу шевалье; он рассказал Жюльену эти истории со всеми подробностями и
весьма забавно.
Одно обстоятельство чрезвычайно удивило Жюльена. На какой-то улице
карета их задержалась на минутку из-за того, что там шли работы по соо-
ружению временного алтаря для религиозной процессии в честь праздника
тела господня. Дипломат и его приятель позволили себе по этому поводу
несколько шуток: здешний кюре, по их словам, был родным сыном архиепис-
копа. Никогда в доме маркиза де Ла-Моля, претендовавшего на титул герцо-
га, никто не осмелился бы произнести что-либо подобное.
Дуэль закончилась в одну минуту: Жюльен получил пулю в руку, ему сде-
лали перевязку из носовых платков, смоченных водкой, и шевалье де Бовуа-
зи весьма вежливо попросил у Жюльена позволения доставить его домой в
той самой карете, которая привезла их сюда. Когда Жюльен назвал особняк
де Ла-Моля, юный дипломат и его друг переглянулись. Фиакр Жюльена стоял
тут же, но разговор с этими господами казался ему много более занима-
тельным, нежели речи бравого лейтенанта 96-го полка.
"Бог мой! Так вот это и есть дуэль? Только и всего? - думал Жюльен. -
Какое счастье, что я все-таки поймал этого кучера! Как бы я мучился, ес-
ли бы мне пришлось перенести еще и это оскорбление в кафе!" Приятная бе-
седа почти не прерывалась во все время пути И тут Жюльен понял, что дип-
ломатическое притворство в иных случаях тоже бывает полезно.
"Значит, скука вовсе не есть нечто неотъемлемое в разговоре знатных
людей, - рассуждал он про себя. - Ведь вот они подшучивают над крестным
ходом, не стесняются рассказывать весьма скабрезные анекдоты, да еще с
такими живописными подробностями. Им не хватает разве что рассуждений о
высокой политике, но этот недостаток вполне искупается изяществом речи и
удивительной точностью выражений". Жюльен чувствовал пылкую симпатию к
этим молодым людям. "Как был бы я счастлив, если бы мог встречаться с
ними почаще!"
Едва они расстались, шевалье де Бовуази поспешил навести справки о
Жюльене; они оказались не блестящими.
Ему было весьма любопытно узнать, с кем он имел дело, прилично ли на-
нести ему визит. Те немногие сведения, которые ему удалось раздобыть,
были отнюдь не обнадеживающими.
- Это ужасно! - сказал он своему секунданту. - Мыслимое ли дело -
признаться, что я дрался с простым письмоводителем господина де Ла-Моля,
да еще из-за того, что мой кучер украл мои визитные карточки!
- Можно не сомневаться, что это покажется смешным.
И в тот же вечер шевалье де Бовуази и его друг поспешили рассказать
всем, что этот г-н Сорель, кстати сказать, очень милый молодой человек,
- побочный сын близкого друга маркиза де Ла-Моля. Этой истории поверили
без всяких затруднений. После того, как факт был установлен, юный дипло-
мат и его друг соблаговолили нанести несколько визитов Жюльену за те две
недели, которые он провел в своей комнате. Жюльен признался им, что он
за всю свою жизнь был только один раз в Опере.
- Но это немыслимо, - сказали они ему. - Ведь только туда и стоит хо-
дить. Надо непременно, чтобы первый ваш выход был на "Графа Ори".
В Опере кавалер де Бовуази представил его знаменитому певцу Джерони-
мо, пользовавшемуся в то время громадным успехом.
Жюльен чуть что не влюбился в шевалье: эта смесь самоуважения и ка-
кой-то таинственной важности и фатовства в молодом человеке приводила
его в восторг. Так, например, кавалер немного заикался потому только,
что он имел честь часто встречаться с одним важным вельможей, страдавшим
этим недостатком. Никогда еще Жюльену не приходилось видеть, чтобы в од-
ном существе соединялись такие забавные странности с совершенством ма-
нер, которому бедный провинциал может только пытаться подражать.
Его видели в Опере с шевалье де Бовуази, и это знакомство заставило
заговорить о нем.
- Итак, - сказал ему однажды г-н де Ла-Моль, - оказывается, вы побоч-
ный сын богатого дворянина из Франш-Конте, моего близкого друга?
Маркиз оборвал Жюльена, когда тот попытался уверить его, что он со-
вершенно неповинен в распространении этого слуха.
- Господин де Бовуази не желал, чтобы говорили, что он дрался с сыном
плотника.
- Знаю, знаю, - сказал г-н де Ла-Моль. - Теперь дело за мной. Я дол-
жен упрочить эту легенду, - она для меня удобна. Я попрошу вас об одном
одолжении, это отнимет каких-нибудь полчаса вашего времени. В дни спек-
таклей, в половине двенадцатого вечера, присутствуйте в вестибюле при
разъезде светского общества. Я иногда замечаю у вас кое-какие провинци-
альные замашки, от которых вам надо избавиться. К тому же вам не помеша-
ет знать в лицо наших крупных сановников, к которым мне, может быть,
придет надобность послать вас с каким-нибудь поручением. Зайдите в теат-
ральную кассу, чтобы они вас гам знали. Вам заказан постоянный пропуск.
VII
ПРИСТУП ПОДАГРЫ
И я получил повышение не потому, что заслужил его, и потому, что у
патрона разыгралась подагра.
Бертолотти.
Быть может, читателя удивляет этот непринужденный и чуть ли не дру-
жеский тон: ведь мы забыли сказать, что маркиз уже полтора месяца не вы-
ходил из дому, потому что у него разыгралась подагра.
Мадемуазель де Ла-Моль и ее мать уехали в Гиер к матери маркиза. Граф
Норбер заходил к своему отцу редко, на минутку в день. Они были в пре-
восходных отношениях, но им не о чем было говорить друг с другом. Г-н де
Ла-Моль, вынужденный довольствоваться обществом одного Жюльена, был
крайне удивлен, обнаружив у него какие-то мысли. Он заставлял его читать
себе вслух газеты. Вскоре юный секретарь уже сам был в состоянии выби-
рать интересные места. Была одна новая газета, которую маркиз ненавидел:
он поклялся, что никогда не будет ее читать, и каждый день говорил о
ней. Жюльен смеялся. Возмущаясь нынешним временем, маркиз заставлял
Жюльена читать себе Тита Ливия: импровизированный перевод прямо с ла-
тинского текста забавлял его.
Как-то раз маркиз обратился к нему с той преувеличенной учтивостью,
которая теперь нередко раздражала Жюльена.
- Разрешите мне, дорогой мой Сорель, - сказал он, - поднести вам в
подарок синий фрак. Когда вам вздумается надеть его и зайти ко мне, я
буду считать, что вы младший брат графа де Реца, то есть сын моего дру-
га, старого герцога.
Жюльен не совсем понял, что, собственно, это должно означать, но в
тот же вечер явился к маркизу в синем фраке. Маркиз держался с ним, как
с равным. Жюльен обладал душой, способной оценить истинную вежливость,
но он не имел ни малейшего представления об ее оттенках. До этой прихоти
маркиза он готов был поклясться, что большей любезности, чем та, которую
ему оказывал маркиз, проявить нельзя. "Вот замечательный талант!" - не-
вольно подумал Жюльен, когда он поднялся, собираясь уходить, и маркиз
стал извиняться перед ним, что не в состоянии проводить его из-за своей
подагры.
Эта странная фантазия заставила задуматься Жюльена. "А не насмехается
ли он надо мной? - спрашивал он себя Он отправился посоветоваться к аб-
бату Пирару, но тот, будучи много менее вежлив, чем маркиз, ничего не
сказал ему, а только фыркнул в ответ и заговорил о чем-то другом На дру-
гой день Жюльен с утра явился к маркизу в черном костюме со своей папкой
и письмами, которые надо было подписать. Тот его принял постарому Вече-
ром, когда он пришел в синем фраке, его приветствовали совсем иным то-
ном, с точно такой же учтивостью, как накануне.
- Если вы не слишком скучаете, навещая по своей доброте бедного
больного старика, - сказал ему маркиз, - вы могли бы доставить ему удо-
вольствие, рассказывая о всяких маленьких происшествиях из вашей жизни,
