рочки, шляпу - вот по этим адресам.
Жюльен разглядывал почерк, которым были написаны адреса.
- Это рука маркиза, - сказал аббат - Это человек деятельный, который
все всегда предусмотрит и предпочитает все делать сам, нежели отдавать
приказания. Он вас затем и берет к себе, чтобы вы его избавили от такого
рода забот. Хватит ли у вас ума, чтобы должным образом исполнять все то,
что этот нетерпеливый человек даст вам понять полусловом? Это уж покажет
будущее, смотрите, берегитесь!
Жюльен, не вымолвив ни слова, побывал у всех мастеров, адреса которых
были указаны маркизом; он заметил, что все они относились к нему почти-
тельно, а сапожник, записывая его имя в свою книгу, вывел: "Господин
Жюльен де Сорель"
На кладбище Пер-Лашез какой-то в высшей степени обязательный и весьма
либерально выражавшийся господин вызвался показать ему могилу маршала
Нея, которого мудрая политика отказала почтить эпитафией. Но, расстав-
шись с этим либералом, который со слезами на глазах чуть не задушил его
в своих объятиях, Жюльен обнаружил, что остался без часов Обогащенный
этим опытом, он через два дня в полдень предстал перед аббатом Пираром;
тот долго осматривал его.
- Вы, чего доброго, еще сделаетесь фатом, - сурово вымолвил аббат.
Жюльен выглядел очень молодо и производил впечатление юноши, который
носит глубокий траур; он и впрямь был очень мил, но добрый аббат был сам
слишком большой провинциал, и не мог заметить, что у Жюльена еще оста-
лась привычка вертеть на ходу плечами, что в провинции считается весьма
элегантным и внушительным.
На маркиза, когда он увидел Жюльена, его элегантность произвела сов-
сем иное впечатление, нежели на доброго аббата.
- Вы бы не стали возражать против того, чтобы господин Сорель брал
уроки танцев? - спросил он аббата.
Аббат остолбенел.
- Нет, - вымолвил он наконец, - Жюльен не священник.
Маркиз, шагая через ступеньку по узенькой потайной лестнице, сам по-
вел нашего героя в хорошенькую мансарду, окно которой выходило в громад-
ный сад при особняке Он спросил Жюльена, сколько сорочек он взял у бе-
лошвейки.
- Две, - робко отвечал Жюльен, смущенный тем, что столь важный санов-
ник изволит входить в такие подробности.
- Превосходно, - с серьезным видом сказал маркиз отрывистым, повели-
тельным тоном, который заставил призадуматься нашего героя - Превосходно
Так возьмите еще двадцать две Вот ваше жалованье за первую четверть го-
да.
Спускаясь из мансарды, маркиз окликнул какого-то пожилого человека.
- Арсен, - сказал он ему, - вы будете прислуживать господину Сорелю.
Через несколько минут Жюльен очутился один в великолепной библиотеке
Какое блаженство! Чтобы кто-нибудь не застал его в таком волнении, он
забрался в самый темный угол и оттуда с восхищением оглядывал блестящие
корешки книг. "Все это я смогу прочесть! - говорил он себе - Ну как же
мне может здесь не понравиться? Господин де Реналь уж, наверно, считал
бы себя навеки обесчещенным, если бы сделал для меня сотую долю того,
что сделал маркиз де Ла-Моль А теперь посмотрим, что я тут должен пере-
писать"
Покончив с работой, Жюльен осмелился приблизиться к книгам; он совсем
одурел от радости, увидев полное собрание сочинений Вольтера Он побежал
к дверям библиотеки и распахнул их, чтобы его не могли застать врасплох
После этого он позволил себе насладиться вволю, раскрывая один за другим
все восемьдесят томов. Они были в великолепных переплетах - это был ис-
тинный шедевр лучшего лондонского мастера Да вовсе и не требовалось все-
го этого великолепия, чтобы привести Жюльена в неописуемый восторг.
Час спустя вошел маркиз, взглянул на бумаги, переписанные Жюльеном, и
с удивлением заметил у него орфографическую ошибку "Неужели все, что аб-
бат наговорил мне о его учености, просто басня?" Сильно разочарованный,
маркиз мягко заметил ему.
- Вы не совсем тверды в правописании?
- Да, это правда, - отвечал Жюльен, нимало не подозревая, как он вре-
дит себе этим признанием.
Он был очень растроган добротой маркиза: она невольно приводила ему
на память грубое высокомерие г-на де Реналя.
"Пустая трата времени вся эта затея с франшконтейским аббатиком, -
подумал маркиз - Но мне так нужен был верный человек!"
- Всякий раз, - сказал он Жюльену, - когда будете заканчивать вашу
переписку, проверяйте в словаре те слова, в правописании которых вы не
уверены.
К шести часам маркиз прислал за Жюльеном, он с явным огорчением пос-
мотрел на его сапоги.
- Это моя оплошность: я забыл вам сказать, что каждый день в половине
шестого вам надлежит одеваться.
Жюльен смотрел на него не понимая.
- Я имею в виду: надевать чулки Арсен будет вам напоминать об этом А
сегодня я извинюсь за вас.
С этими словами маркиз распахнул дверь в гостиную, всю сиявшую позо-
лотой, пропуская Жюльена вперед В подобных случаях г-н де Реналь всегда
прибавлял шаг перед дверью, чтобы непременно войти первым. Эта мелкая
суетность его прежнего патрона повела сейчас к тому, что Жюльен наступил
маркизу на ногу, причинив ему этим немалую боль, ибо тот страдал подаг-
рой "Ах, он еще ко всему прочему и увалень", - подумал маркиз Он предс-
тавил его высокой и весьма величественной женщине То была маркиза Жюльен
нашел, что своим заносчивым видом она немного напоминает г-жу де Можи-
рон, супругу помощника префекта Верьерского округа, когда та восседает
на торжественных обедах в Сен-Шарле. Немного оробевший от пышного вели-
колепия гостиной, Жюльен не расслышал того, что сказал г-н де Ла-Моль.
Маркиза едва соблаговолила взглянуть на него. В гостиной было несколько
мужчин, среди которых Жюльен, к своей несказанной радости, узнал молодо-
го епископа Агдского, так милостиво беседовавшего с ним несколько меся-
цев назад во время торжественной церемонии в Бре-ле-о. Молодой прелат,
должно быть, испугался умильных взоров, которые устремлял на него с роб-
кой надеждой Жюльен, и не подумал узнать этого провинциала...
Жюльену казалось, что люди, собравшиеся в этой гостиной, держат себя
как-то уныло и натянуто; в Париже говорят тихо и не позволяют себе вол-
новаться изза пустяков.
Было уже около половины седьмого, когда в гостиную вошел красивый мо-
лодой человек с усиками, очень бледный и очень статный; у него была уди-
вительно маленькая голова.
- Вы всегда заставляете себя ждать, - сказала ему маркиза, когда он
целовал ей руку.
Жюльен понял, что это граф де Ла-Моль. Он с первого же взгляда пока-
зался ему очаровательным.
"Может ли быть, - подумал Жюльен, - чтобы этот юноша своими оскорби-
тельными шутками заставил меня бежать из этого дома?"
Разглядывая графа Норбера, Жюльен заметил, что он был в сапогах со
шпорами... "А я должен быть в туфлях, очевидно, как низший?" Все сели за
стол; Жюльен услышал, как маркиза, повысив голос, сделала кому-то стро-
гое замечание. И почти в ту же минуту он заметил молодую особу, очень
светлую блондинку, необыкновенно стройную. Она подошла к столу и села
напротив него. Она ему совсем не понравилась; однако, поглядев более
внимательно, он подумал, что никогда еще не видел таких красивых глаз;
но только они изобличали необыкновенно холодную душу. Потом Жюльен уло-
вил в них выражение скуки, которая пытливо приглядывается, но непрестан-
но помнит о том, что ей надлежит быть величественной. "Вот у госпожи де
Реналь были очень красивые глаза, - думал он, - ей все говорили об этом,
но в них нет ничего общего с этими глазами". У Жюльена было еще слишком
мало опытности, чтобы понять, что огоньки, загоравшиеся иногда в глазах
мадмуазель Матильды, - он слышал, что ее так называли, - были не чем
иным, как огнем остроумия. А когда загорались глаза г-жи де Реналь, -
это было пламя страсти или огонь благородного негодования, охватывавшего
ее, если при ней рассказывали о какомнибудь возмутительном поступке. К
концу обеда Жюльен нашел словечко, которое хорошо определяло особенную
красоту глаз м-ль де Ла-Моль. "Они у нее искрометные", - сказал он про
себя. А в общем, она была ужасно похожа на мать, которая казалась
Жюльену все более и более противной, - и он перестал на нее смотреть.
Зато граф Норбер казался ему обворожительным во всех отношениях. Жюльен
был до того им очарован, что ему и в голову не приходило завидовать мо-
лодому графу или ненавидеть его за то, что граф был богаче и знатнее,
чем он.
У маркиза, по мнению Жюльена, был явно скучающий вид.
Когда подавали вторую перемену, он сказал сыну:
- Норбер, прошу тебя любить и жаловать господина Жюльена Сореля. Я
только что взял его в свой штаб и думаю сделать из него человека, если
это удастся.
- Это мой секретарь, - сказал маркиз своему соседу, - он пишет "cela"
через два "I".
Все посмотрели на Жюльена, который слегка поклонился, главным образом
в сторону Норбера, но, в общем, все остались довольны его взглядом.
Маркиз, по-видимому, сказал, какого рода образование получил Жюльен,
ибо один из гостей начал допрашивать его о Горации. "Как раз разговором
о Горации я и понравился епископу безансонскому, - подумал Жюльен. -
Видно, они никакого другого автора не знают". И с этой минуты он сразу
овладел собой. Это произошло безо всяких усилий с его стороны, потому
что он только что решил про себя, что мадемуазель де Ла-Моль никогда не
может быть женщиной в его глазах. А к мужчинам он после семинарии поте-
рял всякое уважение, и не так-то им было легко запугать его. Он чувство-
вал бы себя совсем уверенным, если бы только эта столовая не блистала
таким великолепием. Все дело, в сущности, было в двух зеркалах, в восемь
футов высоты каждое, на которые он время от времени поглядывал, видя в
них своего собеседника, рассуждавшего с ним о Горации, - они-то нес-
колько и смущали его. Для провинциала его фразы были не так уж длинны У
него были красивые глаза, и от застенчивости взгляд их, то робеющий, то
радостный - когда ему удавалось удачно ответить, - сверкал еще ярче.
Этот экзамен внес некоторое оживление в чинный обед. Маркиз незаметно
сделал знак собеседнику Жюльена, поощряя его понажать сильней. "Неужели
он и вправду что-то знает? - подумал маркиз.
Жюльен, отвечая, высказывал собственные соображения и настолько прео-
долел свою застенчивость, что обнаружил не ум, конечно, - ибо это немыс-
лимо для того, кто не знает, на каком языке говорят в Париже, но то, что
у него есть какие-то свои мысли, хоть он и выражал их несколько неуклюже
и не всегда к месту, а кроме того, видно было, что он превосходно знает
латынь.
Оппонентом Жюльена был член Академии Надписей, который случайно знал
латинский язык. Он заметил, что Жюльен хорошо разбирается в классиках,
и, перестав опасаться, что заставит его покраснеть, стал нарочно сбивать
его всякими путаными вопросами. В пылу этого поединка Жюльен, наконец,
забыл о великолепном убранстве столовой и стал высказывать о латинских
поэтах суждения, которых его собеседник нигде не читал Как честный чело-
век, он отдал должное молодому секретарю. К счастью, разговор перешел
далее к вопросу о том, был ли Гораций человек богатый, или он был беден,
был ли он просто любезником, влюбчивым и беспечным, который сочинял сти-
хи для собственного удовольствия, как Шапель, друг Мольера и Лафонтена,
или это был горемычный придворный поэт, живший милостями свыше и сочи-
нявший оды ко дню рождения короля, вроде Саути, обвинителя лорда Байро-
на. Затем зашла речь о состоянии общества при Августе и при Георге IV, и
в ту и в другую эпоху аристократия была всесильна, но в Риме это привело
к тому, что власть была вырвана из ее рук Меценатом, который был, в сущ-
ности, простым воином, а в Англии власть аристократии постепенно низвела
Георга IV на положение венецианского дожа. Этот разговор как будто вывел
маркиза из той оцепенелой скуки, в которую он был погружен в начале обе-
