никто не вздумал подниматься. На этаже был еще один дежурный полицейский
- между второй и третьей решетками. Он сидел за старым письменным столом
и читал журнал. Когда появились Дортмундер и Гринвуд, толкая перед собой
двух полицейских, третий поднял голову, ошеломленно посмотрел на них,
положил журнал, встал и, подняв руки, спросил:
- Вы уверены, что попали по адресу?
- Открой, - велел ему Дортмундер, указав на последнюю решетку. Отсюда
были видны камеры и руки, махавших через решетки по обе стороны коридо-
ра. Никто не знал, что происходит, но все хотели принять участие.
- Послушайте, - сказал третий полицейский Дортмундеру.
- Самый опасный здесь - литовский моряк. Оглушил бутылкой бармена и
тому наложили семь швов... Вам точно нужен кто-то из наших?
- Давай, открывай, - поторопил Дортмундер. Полицейский пожал плечами.
- Дело ваше, - сказал он. Тем временем Марч начал бросать детонаторы
с крыши на улицу. Он хотел произвести побольше шума и вызвать панику,
никого не убивая. Это было просто, когда он бросил первые два детонато-
ра, но становилось все труднее по мере того, как улица наполнялась поли-
цейскими, которые бежали со всех сторон, пытаясь понять, кто же нападает
и откуда.
На первом этаже, в кабинете капитана, на смену спокойствию
пришло сумасшествие. Сам капитан, рабочий день которого закончился,
уже ушел домой. Заключенные на верхних этажах получили
ужин, патрульные машины и ночные патрули -
инструкции, и дежурный лейтенант, уставший от дневной суматохи,
наконец расслабился в прохладном кабинете, просматривал
рапорты, когда в комнату стали врываться полицейские.
Первый вошел довольно спокойно. Это был дежурный телефонист. Он доложил:
- Сэр, телефоны не работают.
- Вот как? Что ж, надо позвонить в телефонную компанию, чтобы устра-
нили неполадки. В темпе. Лейтенант любил употреблять слово "в темпе"; в
такие моменты он чувствовал себя Шоном Коннери. Он взял телефонную труб-
ку, чтобы вызвать компанию, но когда поднес ее к уху, не услышал ни зву-
ка. Телефонист смотрел на него долгим взглядом
- 0! - произнес лейтенант, - я и забыл... И положил трубку. Из нелов-
кого положения его выручил полицейский, дежуривший у радиоаппаратов. Он
вбежал с ошалелым видом и выпалил:
- Сэр, наши передачи глушат!
- Что? Лейтенант слышал хорошо, но смысл сказанного не доходил до его
сознания.
- Мы не можем ни принимать, ни передавать, - уточнил полицейский. -
Кто-то нас глушит, это точно. Я сталкивался на флоте...
- Где-нибудь неисправность, - перебил лейтенант, - вот и все. - Он
был обеспокоен, но не хотел показывать это. - Вероятно, что-то слома-
лось. В недрах здания прогремел взрыв. Лейтенант вскочил с места.
- Боже мой! Что это такое?!
- Взрыв, сэр, - ответил телефонист. Послышался новый взрыв.
- Два взрыва, - прибавил радист. Послышался третий взрыв. Вбежал за-
пыхавшийся полицейский.
- Бомбы! На улице! Лейтенант быстро сделал шаг направо, потом налево.
- Революция, - пробормотал он. - Это революция. Они всегда начинают с
комиссариатов. Вбежал другой полицейский.
- Слезоточивый газ на лестнице, лейтенант! И кто-то взорвал лестницу
между третьим и четвертым этажами.
- Мобилизация! - завопил лейтенант. - Вызовите губернатора! Позвоните
мэру! - Он схватился за телефон. - Алло! Алло! В кабинет ворвался новый
полицейский.
- Сэр, на улице пожар! - закричал он.
- Что на улице?! Что?
- Одна бомба попала в машину, стоявшую у тротуара. Теперь она горит!
-Бомбы? Бомбы? - Лейтенант посмотрел на телефонную трубку, которую
держал в руке, потом отбросил ее резко, словно она его укусила. - Дос-
таньте винтовки! - заорал он. - Соберите всех на первом этаже и побыст-
рее! Мне нужен доброволец, который пробился бы сквозь стан врагов и от-
нес мое послание!
- Послание, сэр? Кому?
- Телефонной компании, кому же еще? Мае необходимо позвонить капита-
ну!
Наверху, у камер, Келп занимался тем, что надевал полицейским
наручники. Чефуик, взяв ключи от камер со стола дежурного,
открывал вторую камеру справа. Дортмундер и Гринвуд
стояли на страже с наставленными на полицейских пулеметами.
Со всех сторон раздавались истерические вопли заключенных.
Внутри камеры, которую только что открыл Чефуик, на них
с восторженным изумлением смотрел заключенный - маленький
старикашка, сухой, бородатый, в черном плаще, коричневых
штанах и кедах. Волосы его были длинными, сальными и седыми,
как и борода. Ему казалось, что исполнилась самая заветная
его мечта.
Чефуик распахнул дверь камеры.
- Вы за мной? - спросил старик. - За мной, парни? Вошел Гринвуд, в
одной руке небрежно держа пулемет. Он направился прямо к стене в глубине
камеры, отстранив по пути старика, который, не переставая, моргал глаза-
ми и тыкал в себя пальцем. Капитальные стены камеры были металлическими,
но перегородка в глубине - каменной. Гринвуд встал на цыпочки, протянул
руку к щели у потолка и вытащил камешек, ничем не выделяющийся среди
других. Потом он сунул руку в отверстие. Келп и Дортмундер тем временем
подвели пленников к камере, чтобы запереть их там, когда Гринвуд закон-
чит свое дело. Гринвуд, не вынимая руки, повернул голову в сторону Дорт-
мундера и глупо улыбнулся. Дортмундер подошел к двери.
- Что случилось?
- Я не пони... Пальцы Гринвуда отчаянно шарили в дыре. С улицы приг-
лушенно слышалось разрывы детонаторов.
- Его там нет? - спросил Дортмундер. Старик, жалобно глядя на всех по
очереди, скулил:
- За мной, парни?.. Охваченный внезапным подозрением, Гринвуд повер-
нулся к нему.
- Это ты его взял? Удивление старика перешло в беспокойство.
-Я? Я?
- Кто же тогда?! - дико завопил Гринвуд. - Если не он, тогда кто же?
- Камень находился здесь почти два месяца, - сказал Дортмундер и по-
вернулся к полицейским: - Сколько времени этот тип в камере?
- С трех часов сегодняшнего утра.
- Клянусь, я положил его.. - начал Гринвуд.
- Я верю тебе, - ответил Дортмундер с усталым видом. - Кто-то его на-
шел, вот и все. Идемте отсюда. Он вышел из камеры, следом за ним Грин-
вуд, очень удрученный, с нахмуренными бровями.
- А я, парни? - взвыл старик. - Вы меня бросите?! Дортмундер посмот-
рел на него, потом повернулся к полицейским.
- За что его взяли?
- Эксгибиционизм у "Лорда и Тейлора".
- Клевета, - завопил старик. - Я никогда...
- Он еще в рабочем одеянии, - сказал полицейский. - Заставьте его
расстегнуть плащ. Старик смущенно переминался с ноги на ногу.
- Это ничего не значит, - запротестовал он.
- Расстегни плащ, - велел Дортмундер.
- Это ничего не значит, - твердил старик.
- Ну, живей! - повысил голос Дортмундер. Старик поколебался, потом
расстегнул плащ и развел полы. В сущности штанов на нем не было - а
только нижние части коричневых брюк, которые держались с помощью подтя-
жек. Выше он был фактически голым. И очень нуждался в мытье. Все смотре-
ли на него. Старик хихикнул.
- Пожалуй, лучше тебе остаться здесь, - сказал Дортмундер и повернул-
ся к полицейским. - Войдите в камеру вместе с ним. Чефуик запер дверь, и
они ушли. На лестнице никого не было, но тем не менее они на всякий слу-
чай бросили две слезоточивые гранаты и поспешно поднялись по лестнице на
крышу, в точности следуя плану. Марч уже сидел в вертолете и, увидев их,
включил мотор. Начали вращаться лопасти. Дортмундер и остальные, согнув-
шись против ветра, побежали к вертолету.
На нижнем этаже лейтенант наблюдал за раздачей оружия.
Внезапно он наклонил голову на бок и прислушался. Характерный
шум вертолета достиг его ушей.
- Господи! - прошептал он. - Их, вероятно, снарядил Кастро!
Как только все уселись, Марч поднял машину в воздух и направил
в ночь, на север. Не зажигая огней, они пролетели над Гарлемом,
потом спустились ниже к Гудзону и повернули на юг.
Они вернулись на то же место, откуда взлетали. В тишине,
наступившей, когда был выключен мотор, никто не произнес
ни слова. Потом Марч с грустью проговорил: - А я уже мечтал
купить себе такой аппарат...
Никто ему не ответил. Все спустились на землю, усталые и
удрученные, и направились к "линкольну", едва видневшемуся
в темноте.
Дортмундера высадили у его дома. Он поднялся к себе, приготовил
очень крепкий бурбон, сел на диван и посмотрел на свой
портфель, набитый рекламными проспектами энциклопедии.
Дортмундер вздохнул.
ФАЗА ЧЕТВЕРТАЯ
- Хорошая собачка, - масляным голосом произнес Дортмундер. Немецкая
овчарка была неподкупна. Она стояла перед входом с опущенной головой,
налитыми кровью глазами и слегка раскрытой пастью, демонстрируя острые
зубы. Легкое "р-р-р-р" рвалось из ее горла, когда Дортмундер делал дви-
жение, чтобы спуститься с крыльца. Намек был ясен. Этот проклятый пес
собирался сторожить его до тех пор, пока не вернется кто-нибудь из оби-
тателей дома.
- Послушай, собачка, - заискивал Дортмундер, стараясь говорить убеди-
тельно. - Я всего лишь позвонил в дверь. Я не входил, ничего не крал, я
только раз позвонил. В доме никого нет, поэтому теперь мне бы хотелось
позвонить в другие дома.
- Г-рррр... - зарычал пес. Дортмундер показал ему свой портфель.
- Я простой торговец, собачка, - объяснил он. - Продаю энциклопедии.
Книги. Толстые книги. Знаешь, что такое книги? Овчарка ничего не ответи-
ла. Она продолжала нести охрану.
- Ну все, собака! - строго сказал Дортмундер. - Есть пределы. Мне
нужно делать дела, у меня нет времени шутить тут с тобой. Мне нужно за-
рабатывать деньги на жизнь. Мне нужно идти, вот и все... Он решительно
сделал шаг вперед.
- Г-РРР-Р! - таков был ответ. Дортмундер немедленно отступил.
- Но, черт возьми, это же смешно! - воскликнул он. Пес, видимо, был
другого мнения. Он принадлежал к числу тех собак, которые твердо придер-
живаются правил, соблюдают скорее букву, чем дух закона, и не признают
никаких исключений. Дортмундер оглянулся вокруг, но квартал был так же
пуст, как мозг злополучной овчарки. Дело происходило днем седьмого сен-
тября, спустя три недели после налета на комиссариат. Все дети были в
школе, отцы находились на работе и один бог запет, где могли пропадать
матери. Во всяком случае, Дортмундер стоял один на крыльце уютного кот-
теджа на Лонг-Айленде, примерно в сорока милях от Манхэттена. Время, как
известно, деньги, и он не хотел терять ни того, ни другого, а проклятый
пес заставлял его их терять.
- Должен существовать закон против собак, черт возьми!
- продолжал Дортмундер. - Особенно таких, как ты! Тебя нужно посадить
на цепь. Пес остался непоколебим.
- Ты являешь угрозу для общества, - мрачно объявил Дортмундер.
- Тебе чертовски повезет, если я не стану судиться. С твоим вла-
дельцем, я имею в виду. По судам затаскаю!.. Угроза не возымела
действия. Этот пес явно не желал чувствовать своей вины. "Я выполняю
приказ!" - вот что говорил весь его вид. Какое-то движение привлекло
внимание Дортмундера, и он повернул голову к концу квартала. В его нап-
равлении ехал коричневый "седан" с номером "МД". Послышался звук клаксо-
на. Чья-то рука стала усиленно махать из опущенного окна. Дортмундер по-
щурился и узнал Келла, который высунул уже и голову.
- Эй, Дортмундер! - закричал Келп.
- Я здесь! - откликнулся Дортмундер. Он почувствовал себя моряком,
выброшенным на пустынный остров и в течение двадцати лет ожидавшим како-
го-нибудь судна. Он стал размахивать над головой портфелем, чтобы прив-
лечь внимание Келла, хотя Келп и без того его видел.
- Ко мне! Я здесь! - орал Дортмундер. Седан остановился поблизости, и
Келп крикнул:
- Иди сюда! У меня есть новости! Дортмундер указал на пса.
-Собака. Келп нахмурил брови. Солнце светило ему в глаза, и он прило-
жил руку ко лбу.
- Что-что?
- Здесь собака, - пояснил Дортмундер. - Она не позволяет мне спус-
