Ричард Старк.
Проклятый изумруд
ФАЗА ПЕРВАЯ
Дортмундер высморкался.
- Господин директор, - сказал он. - Трудно представить, как я ценю
то, что вы для меня сделали. Не зная, куда деть носовой платок, он смял
его в кулаке. Директор Оутс лучезарно улыбнулся и, обойдя письменный
стол, похлопал Дортмундера по руке.
- Полное удовлетворение приносят лишь те, кого мне удалось спасти. Он
принадлежал к новому типу чиновников - образцовый слуга народа, атлети-
чески сложенный, энергичный, приверженный к реформам идеалист, открытый
и дружелюбный. Дортмундер его ненавидел.
- Я провожу вас до ворот, - прибавил директор.
- Право, не стоит трудиться, - сказал Дортмундер. Носовой платок в
его руке был холодным и скользким.
- Это доставит мне удовольствие, - настаивал директор.
- Я буду счастлив: вы выходите за ворота и, знаю, никогда больше не
сделаете дурного шага, никогда больше не вернетесь в эти стены. Значит,
и я сыграл роль в вашем перевоспитании. Вы не представляете, какое я по-
лучаю от этого удовольствие. Дортмундер не получал никакого удо-
вольствия. Он продал свою камеру за триста долларов: в ней был умы-
вальник с горячей водой и работающим краном! Камера переходом соединя-
лась с комнатой медицинской сестры, и это было очень существенным при
определении цены. Деньги должны были отдать в момент выхода из тюрьмы,
не раньше, так как при обыске их отобрали бы. Но как ему передадут
деньги, если рядом - директор?
Предчувствуя опасную ситуацию, он взмолился:
- Господин директор, в этом кабинете я всегда видел вас, в этом каби-
нете я слушал ваши ...
- Идем, идем, Дортмундер, - оборвал его директор, - поговорим по до-
роге. И они бок о бок направились к воротам. Пересекая большой двор,
Дортмундер увидел Кризи, человека, который должен был вручить ему эти
триста долларов. Тот сделал несколько шагов навстречу, потом резко оста-
новился и беспомощно махнул рукой - "ничего не поделаешь". Дортмундер, в
свою очередь, тоже сделал жест: "Знаю, черт возьми!" У ворот директор
протянул руку:
- Желаю успеха, Дортмундер. Осмелюсь добавить, что надеюсь больше ни-
когда вас не увидеть. Он хохотнул. Это была шутка. Дортмундер переложил
платок в левую руку, а правой пожал руку директор:
- Я тоже надеюсь больше никогда вас не увидеть, господин директор.
Это не было шуткой, но он тоже хохотнул. Лицо директора слегка передер-
нулось:
- Да, - промямлил он, - да ... И посмотрел на свою ладонь. Высокие
ворота отворились. Дортмундер вышел, и ворота снова закрылись. Он был
свободен, он заплатил свой долг обществу. Он также потерял триста долла-
ров, черт возьми, деньги, на которые он рассчитывал. У него оставалось
лишь десять долларов и железнодорожный билет. В сердцах он бросил носо-
вой платок на тротуар.
Келп увидел, как Дортмундер вышел на солнце и около минуты
стоял у ворот, оглядываясь по сторонам. Келп хорошо знал
Что чувство: первая минута свободы, свободный воздух, свободное
солнце... Он подождал, не желая портить Дортмундеру удовольствие,
но когда тот, наконец, пошел вдоль тротуара, Келп
включил мотор и медленно поехал за ним.
Отличная машина - черный "кадиллак" со шторками на боковых окнах,
кондиционером, автоматической коробкой передач, специальным устройством
для опускания дальних фар при оживленном ночном движении и еще массой
всяческих штучек.
Келп предпочитал приехать в Нью-Йорк на машине, а не в поезде, поэто-
му отправился предыдущей ночью на поиски. Подходящий автомобиль он приг-
лядел на Восточной Шестьдесят седьмой улице. Судя по номеру "МД", машина
принадлежала врачу; Келп любил медиков, потому что они вечно оставляли
ключи в машине. И на этот раз благородная профессия его не разочаровала.
Сейчас на машине стоял, разумеется, совсем другой номер - государство
не зря четыре года обучало Келла мастеровитости. Тихонько урчал двига-
тель, шуршали по грязному асфальту шины, а Келп думал об удивлении и ра-
дости, которые Дортмундер испытает При виде друга. Он уже собирался по-
дать ему знак клаксоном, когда Дортмундер внезапно повернулся, посмотрел
на черную, молчаливую, с задернутыми занавесками машину, мрачно следо-
вавшую за ним и, охваченный паникой, внезапно помчался, как заяц, вдоль
стены тюрьмы. На щитке приборов; около дверцы, были четыре кнопки, уп-
равляющие четырьмя боковыми окнами "кадиллака". Келп на свою беду вечно
путал, какая кнопка какому окну соответствует. Он нажал на одну из них,
и скользнуло вниз заднее стекло.
- Дортмундер! - закричал он, нажимая на акселератор. " Кадиллак" сде-
лал рывок вперед и стал зигзагами приближаться к Дортмундеру, в то время
как Келп безуспешно старался обнаружить нужную ему кнопку. Опустилось
левое стекло, и он опять позвал Дортмундера, но тот его не услышал. Келп
ткнул в другую кнопку, и заднее стекло поднялось. "Кадиллак" стукнулся о
край тротуара и немного заехал на него, потом повернул прямо на Дортмун-
дера, который прижался спиной к стене, расставил руки и безумно завиз-
жал. В последнюю секунду Келп надавил на педаль тормоза. "Кадиллак"
встал, как вкопанный, а Келла бросило на руль. Дортмундер протянул дро-
жащую руку, чтобы опереться о вибрирующий капот "кадиллака". Келп попы-
тался вылезти из машины, но в возбуждении нажал на другую кнопку - ту,
что автоматически блокировала все четыре дверцы. .
- Проклятые врачи! - вскричал Келп и стал, подобно ныряльщику, удира-
ющему от осьминога, бить по всем кнопкам подряд. Наконец ему удалось,
вывалиться из машины. Позеленевший от страха Дортмундер по-прежнему при-
жимался к стене. . Келп подошел к нему.
- Почему ты убегаешь, Дортмундер? - спросил он. - Ведь это я, твой
старый друг Келп. И протянул ему руку. Дортмундер ударил его кулаком в
глаз.
- Ты должен был погудеть! - буркнул Дортмундер.
- Я и хотел это сделать, - оправдывался Келп, - но потом страшно за-
путался. А теперь все будет хорошо. Со скоростью сто километров в ч";
они мчались по автостраде на Нью-Йорк. Сперва проворонить триста долла-
ров, потом так дико перепугаться и, наконец, разбить сустав, когда этот
болван чуть не раздавил его, и все это в один день!
- Чего ты от меня хочешь? Мне дали билет на поезд. Я вовсе не просил
тебя заезжать.
- Держу пари, что тебе нужна работа, - возразил Келп. - Если, конеч-
но, у тебя ничего нет на примете.
- Пока ничего, - ответил Дортмундер. Чем дольше он думал, тем более
обиженным себя чувствовал.
- Так вот, есть потрясающее дельце, - заявил Келп, демонстрируя в
улыбке все свои зубы. Дортмундер решил перестать дуться.
- Хорошо, - согласился он. -Так и .быть, выслушаю. Валяй.
- Ты, когда-нибудь слышал о местности под названием Талабво? Дортмун-
дер сморщил нос.
- Остров в южной части Тихого океана?
- Нет, страна. В Африке.
- Никогда не слышал. Но я слышал о Конго.
- Это рядышком, - бросил Келп. - Кажется.
- Там, должно быть, нездоровая обстановка, да? Я имею в виду, по тем-
пературе.
- Думаю, так. Хотя точно не знаю, никогда там не был.
- Мне не хочется туда ехать, - проронил Дортмундер. - Сплошная зара-
за. И к тому же убивают белых.
- Только сестер милосердия, - уточнил Келп. - Но работать надо будет
здесь, в доброй старой Америке. А об Акинзи ты когда-нибудь слышал?
- Врач, написал книжку о сексе, - ответил Дортмундер. - Я хотел взять
ее в библиотеке, когда сидел, однако список желающих был лет на двенад-
цать. Я, тем не менее, записался - на случай, если меня не выпустят на
поруки, - но так и не увидел этой книги. Он вроде умер, нет?
-Я не о нем, - сказал Келп. - Я говорю о стране. Акинзи - такая стра-
на. Дортмундер покачал головой.
- Тоже в Африке?
- Так ты о ней слышал?
- Нет. Просто догадался.
- Так вот... Раньше это была британская колония, а когда они получили
самостоятельность, у них началась драчка, потому что вся страна делилась
на два больших клана, и оба хотели руководить. Произошла гражданская
война" и в конце концов они решили разделиться на две страны: Талабво и
Акинзи.
- Ты так много знаешь... Я потрясен, - вставил Дортмундер.
- Мне рассказали, - скромно признался Келп.
- Но л пока не вижу сути.
- Сейчас. Кажется, у одного из этих кланов был изумруд - драгоцен-
ность, которой молились как богу. Теперь это их символ. Вроде талисмана.
Как могила Неизвестного солдата, или что-то в этом роде.
- Изумруд?
- Он стоит полмиллиона долларов, - сообщил Келп.
- Немало, - заметил Дортмундер.
- Естественно, продать такую вещицу нельзя - она слишком известна. Но
покупатель есть. Он готов заплатить по тридцать тысяч долларов каждому,
чтобы получить этот изумруд. Дортмундер достал из кармана рубашки пачку
"Кэмел" и сунул сигарету в зубы.
- А сколько надо человек?
- Возможно, человек пять.
- Итого сто пятьдесят тысяч долларов за камень, который стоит полмил-
лиона. Выгодное дельце.
- Но каждый из нас получит по тридцать тысяч, - возразил Келп.
- А кто этот парень? - Дортмундер утопил прикуриватель в гнездо на
панельной доске. - Коллекционер?
- Нет. Представитель Талабво в ООН. Дортмундер повернул голову к Кел-
пу.
- Кто-кто? Прикуриватель выскочил и упал на пол. Келп повторил. Дорт-
мундер подобрал прикуриватель и, наконец, прикурил.
- Поясни.
- Хорошо. Когда английская колония разделилась на две страны, Акинзи
получила город, в котором хранился изумруд. Но клан, который владел кам-
нем, живет в Талабво. Из ООН отправили экспертов, чтобы разобраться в
ситуации, и Акинзи выложила деньги. Но проблема не в деньгах. В Талабво
хотят изумруд. Дортмундер помахал прикуривателем и выбросил его в окно.
- Предположим, мы крадем изумруд для Талабво... Почему бы Акинзи не
отправиться в ООН и не сказать: "Заставьте вернуть нам наш изумруд"?
- Талабво не станет кричать на всех углах, что камень у них. Они не
собираются выставлять его напоказ или что-нибудь в этом роде. Просто хо-
тят .иметь его. Как символ. Ну, тебя это интересует?
- Посмотрим, - уклончиво ответил Дортмундер. - Где он находится в
настоящий момент?
- В "Колизее" в Нью-Йорке. Сейчас там выставка всяких штук из Африки.
Изумруд - часть экспозиции Акинзи.
- Значит, стащить его надо из "Колизея"?
- Не обязательно. Выставка отправится через несколько недель в турне
по разным городам. Перевозка поездами и грузовиками. Может представиться
множество возможностей наложить на него руку. Дортмундер кивнул.
- Хорошо. Мы стащим изумруд, отдадим этому парную...
- Айко, - подсказал Келп, делая ударение на первом слоге. Дортмундер
нахмурил брови.
- Это же японский фотоаппарат?
- Нет, это имя представителя Талабво в ООН. И если дело тебя интере-
сует, то мы должны прийти к нему.
- Он знает, что я приду? - поинтересовался Дортмундер.
- Конечно. Я ему сказал, что нам необходим организатор, способный
составить план, и что ты - лучший в этом деле. Я не сказал ему, что ты
сидел в тюрьме.
- Хорошо, - согласился Дортмундер.
Майор Патрик Айко - черный, коренастый, усатый - изучал
досье на Джона Арчибальда Дортмундера и неодобрительно качал
головой.
Он прекрасно понимал,, почему Келп не сообщал, что Дортмундер
заканчивает срок в тюрьме (один из его знаменитых
планов провалился). Но разве Келп не отдает отчета, что майор
автоматически проверяет всех людей, которым может доверить
изумруд "Балабомо"? Ведь только честнейшие из честных передадут
украденный камень Акинзи.
Широкая красного дерева дверь отворилась, и секретарь майора
- чернокожий худой и скромный человек, - поблескивая стеклами очков,
доложил;
- Сэр, вас хотят видеть господин Келп и еще один джентельмен.
-Пусть войдут. Майор закрыл досье и спрятал его в ящик письменного
стола, потом встал и с широкой улыбкой приветствовал двух белых, которые
