вышли навстречу немцы с своими крестами, то он подошел сначала к послед-
ним. На соборе Исидор принял соединение: между другими побуждениями Иси-
дор мог иметь в виду и большие средства к поддержанию единства митропо-
лии, большие удобства в положении русского митрополита, когда князья -
московский и литовский - не будут разниться в вере. Но в Москве не хоте-
ли иметь в виду ничего, кроме поддержания древнего благочестия и когда
Исидор, возвратясь в Москву, принес новое и чужое, когда начал назы-
ваться легатом папиным и велел носить пред собою крыж латинский и три
палицы серебряные, когда на литургии велел поминать папу вместо патриар-
хов вселенских, а после литургии велел на амвоне читать грамоту о соеди-
нении церквей, когда услыхали, что дух св. исходит от отца и сына, что
хлеб бесквасный и квасной может одинаково претворяться в тело Христово и
прочие новизны, то великий князь назвал Исидора латинским ересным пре-
лестником, волком, велел свести его с митрополичьего двора и посадить в
Чудове монастыре под стражу, а сам созвал епископов, архимандритов, игу-
менов, монахов и велел им рассмотреть дело. Те нашли, что все это папино
дело, несогласное с божественными правилами и преданиями; а между тем
Исидор успел бежать из заключения. Великий князь не велел догонять его.
Флорентийский собор заставил наконец решиться на то, что хотел сде-
лать Митяй на севере, что сделали потом на юге епископы, поставившие
Цамблака. Великий князь отправил в Константинополь грамоту к патриарху.
"Прошло уже с лишком 450 лет, - пишет Василий, - как Россия держит древ-
нее благочестие, принятое от Византии при св. Владимире. По смерти мит-
рополита Фотия мы понудили идти к вам епископа рязанского Иону, мужа ду-
ховного, от младенчества живущего в добродетельном житии; но не знаем,
почему вы нашего прошения не приняли, грамотам и послу нашему не вняли и
вместо Ионы прислали Исидора, за которым мы не посылали, которого не
просили и не требовали; мольба императорского посла, благословение пат-
риарха, сокрушение, покорение, челобитье самого Исидора едва-едва могли
заставить нас принять его. Нам тогда и в мысль не приходило, что со вре-
менем от него станется! Он принес нам папские новизны, приехал легатом,
с латински изваянным распятием и злочестиво двоеженствовал, называя себя
учителем и настоятелем двух церквей, православной и латинской. Мы собра-
ли наше православное духовенство, и всем Исидорово поведение показалось
чуждым, странным и противозаконным. Вследствие всего этого просим твое
святейшее владычество, пошли к нам честнейшую твою грамоту, чтоб наши
епископы могли избирать и поставлять митрополита в Русь, потому что и
прежде по нужде так бывало; а теперь у нас нашествие безбожных агарян, в
окрестных странах неустройство и мятежи; притом же нам надобно сноситься
с митрополитом о важных делах, и когда митрополит грек, то мы должны
разговаривать с ним через переводчиков, людей незначительных, которые
таким образом прежде других будут знать важные тайны".
Эта грамота не достигла Константинополя: в Москву пришла весть, будто
император греческий принял латинство и переселился в Рим; тогда великий
князь велел возвратить послов с дороги. Скоро после того в Москве нача-
лись новые бедствия и смуты: плен великого князя Василия, сперва у та-
тар, потом у Шемяки, не дал возможности думать о поставлении митрополи-
та, и здесь мы должны также заметить, что это обстоятельство - от-
сутствие митрополита - имело важное влияние на ход событий: едва ли Ше-
мяка и Можайский могли бы привести в исполнение свой замысел при митро-
полите. Когда Василий утвердился опять на столе великокняжеском, то пос-
пешили поставлением митрополита: поставлен был своими епископами давно
нареченный на митрополию Иона рязанский, уже успевший оказать важные ус-
луги великому князю и его семейству.
Услуги, оказанные Ионою московскому правительству после поставления
его в митрополиты, мы видели прежде, в своем месте, здесь же должны об-
ратить внимание на отношения к Византии и Литовской Руси. После Ионина
поставления великий князь отправил к императору Константину Палеологу
грамоту, в которой писал: "После кончины Фотия митрополита мы, посовето-
вавшись с своею матерью, великою княгинею, и с нашею братьею, русскими
князьями, великими и поместными, также и с государем Литовской земли, с
святителями и со всем духовенством, с боярами и со всею землею Русскою,
со всем православным христианством, избрали и отправили с нашим послом
рязанского епископа Иону к вам в Константинополь для поставления; но
прежде его прихода туда император и патриарх поставили на Киев, на всю
Русь, митрополитом Исидора, Ионе же сказали: "Ступай на свой стол - Ря-
занскую епископию; если же Исидор умрет или что-нибудь другое с ним слу-
чится, то ты будь готов благословен на митрополичий престол всея Руси".
Так как в ваших благословенных державах произошло разногласие в церкви
божией, путешественники в Константинополь претерпевают на дороге всякого
рода затруднения, в наших странах неустройство всякое, нашествие безбож-
ных агарян, междоусобные войны, мы сами не от чужих, но от братьев твоих
претерпели страшное бедствие, то при такой великой нужде, собравши своих
русских святителей согласно с правилами, поставили мы вышеупомянутого
Иону на митрополию русскую, на Киев и на всю Русь. Мы поступили так по
великой нужде, а не по гордости или дерзости; до скончания века пребудем
мы в преданном нам православии; наша церковь всегда будет искать благос-
ловения церкви цареградской и во всем по древнему благочестию ей повино-
ваться; и отец наш, Иона митрополит, также просит благословения и соеди-
нения, кроме нынешних новых разногласий, и молим твое святое царство,
будь благосклонен к отцу нашему Ионе митрополиту. Мы хотели обо всех
этих делах церковных писать и к святейшему патриарху православному, тре-
бовать его благословения и молитвы; но не знаем, есть ли в вашем
царствующем граде патриарх или нет? Если же, бог даст, будет у вас пат-
риарх по древнему благочестию, то мы будем извещать его о всех наших по-
ложениях и просить благословения". В 1453 году Константинополь был взят
турками; в Москве узнали об этом событии от бежавшего из плена грека Ди-
митрия; митрополит Иона окружным посланием уведомил православных о паде-
нии Константинограда, о страшных бедствиях греческого народа и просил
помочь означенному Димитрию выкупить семейство из турецкого плена. К
патриарху Геннадию Иона писал, что просит его благословения и посылает
дары, какие нашлись у него. "Не погневайся, - пишет Иона, - за наши ма-
лые поминки (подарки), потому что и наша земля от поганства и междоусоб-
ных войн очень истощилась. Да покажи к нам, господин, духовную любовь,
пришли к моему сыну, великому князю, честную свою грамоту к душевной
пользе великому нашему православию; сколько у нас ни было грамот от
прежних патриархов, мы все их держали за земскую честь, к своей душевной
пользе; но все эти грамоты погибли от пожаров во время земских нестрое-
ний". Быть может, грамота от патриарха нужна была в Москве как доказа-
тельство, что поставление русского митрополита независимо от Константи-
нополя не уничтожило единения с последним, что там не сердятся за эту
перемену отношений.
Если московский князь и митрополит обязывались оставаться в единении
с Византиею только под условием, чтоб там сохранялось древнее благочес-
тие, если новизны Флорентийского собора, принесенные Исидором, нашли се-
бе такой сильный отпор в Москве, и прежде всего со стороны самого прави-
тельства, то понятно, что иначе встречена была эта новизна от католичес-
ких правителей Руси Литовской: в 1443 году польский король Владислав
Ягеллович дал жалованную грамоту русскому духовенству, в которой объяв-
лял, что церковь восточная - греческая и русская - приведена в давно
жданное соединение с римскою, вследствие чего русское духовенство, тер-
певшее до сих пор некоторое утеснение, как выражается король, жалуется
всеми томи правами и вольностями, которыми пользуется духовенство като-
лическое. Но Исидор, принужденный бежать из Москвы, не остался нигде на
Руси; король Владислав в следующем же 1444 году пал под Варною, преемник
его Казимир находился в затруднительном положении между требованиями
Польши и Литвы, что заставляло его прекратить неприязнь с Москвою, а мир
мог быть всего скорее заключен под влиянием митрополита Ионы: литовский
князь, желая мира с Москвою, должен был для этого приобресть расположе-
ние Ионы подчинением ему церкви литовско-русской; Иона с своей стороны
должен был всеми силами стараться о мире между Казимиром и Василием, по-
тому что только под условием этого мира могло сохраниться единство цер-
ковное. Так, мы видим, что когда по заключении мира встретились вновь
какие-то недоразумения, то Казимир, отправляя своего посла в Москву,
приказал ему попросить митрополита постараться, чтоб мир не был нарушен.
Иона, называя себя общим богомольцем, отвечал Казимиру, что он говорил
великому князю Василию о мире с благословением и мольбою и что Василий
хочет с королем братства и любви. "Благодарю твое господство, - пишет
Иона, - за доброе расположение и благословляю тебя на любовь с братом
твоим великим князем Василием Васильевичем, который желает того же; я же
ваш общий богомолец, по своему святительскому долгу рад бога молить и
стараться о мире между вами; за великое ваше жалованье и поминки благо-
дарю и благословляю". Мы знаем, в чем состояло это великое жалованье, за
которое Иона благодарит Казимира: последний обещал восстановить единство
русской церкви по старине и прислать Ионе решительный ответ по возвраще-
нии своем из Польши в Литву. Король сдержал слово и подчинил юго-запад-
ную русскую церковь Ионе, которого видим в Литве в 1451 году.
Но опасные следствия Флорентийского собора не могли ограничиться для
Юго-Западной Руси одною попыткою Исидора: папы не любили отказываться от
того, что раз каким бы то ни было образом попадало в их руки, а литовс-
кий князь, католик, не мог препятствовать намерениям главы католицизма.
В 1458 году отъехавший в Рим константинопольский патриарх Григорий Мамма
поставил Григория, ученика Исидорова, в митрополиты на Русь. В Москву
дали знать об этом немедленно, и еще до прихода Григория в Литву великий
князь Василий послал сказать королю Казимиру, чтоб тот не принимал мит-
рополита из Рима, на общего отца. Иону, но вводил новизны, не нарушал
старины. "Старина же наша,- писал Василий,- которая ведется со времен
прародителя нашего Владимира, крестившего Русскую землю, состоит в том,
что выбор митрополита принадлежал всегда нашим прародителям, великим
князьям русским, и теперь принадлежит нам, а не великим князьям литовс-
ким; кто будет нам люб, тот и будет у нас на всей Руси, а от Рима митро-
политу у нас не бывать, такой мне по надобен; и ты, брат, ни под каким
видом не принимай его, если же примешь, то ты церковь божию разделишь, а
не мы". Иона, не могший сам отправиться в Литву по причине старости и
болезней, отправил туда двух архимандритов с посланием к православным
епископам, князьям, панам и боярам, чтоб стояли за православную веру
твердо, помня древнее законоположение, установленное на седми соборах. В
Москве созван был собор из владык Северной Руси, рукоположенных митропо-
литом Ионою: владыки дали здесь обещание - от святой церкви соборной
Московской и от господина и отца своего Ионы митрополита всея Руси быть
неотступными и повиноваться во всем ему и преемнику его, кто будет пос-
тавлен по избранию св. духа, по правилам апостолов и св. отцов, по пове-
лению господина великого князя Василия Васильевича, русского самодержца,
в соборной церкви св. Богородицы, на Москве, у гроба св. Петра митропо-
