зяйство; но с конца XIV века замечаем старания ввести общее житие; так,
оно было введено в Троицкий Сергиев монастырь еще при жизни самого осно-
вателя: распределили братию по службам: одного назначили келарем, друго-
го - подкеларником, иного казначеем, уставщиком, некоторых назначили
трапезниками, поварами, хлебниками, больничными служителями, все бо-
гатство и имущество монастырское сделали общим, запретили инокам иметь
отдельную собственность; некоторым не понравилась эта перемена, и они
ушли тайно из монастыря Сергиева. Основателем общего жития в собственно
московских монастырях называется Иоанн, архимандрит петровский, сопро-
вождавший Митяя в Константинополь, в женских монастырях - игуменья Алек-
сеевского монастыря Ульяна; в уставе общего жития, данном Снетогорскому
монастырю, читаем: ни игумен, ни братия не должны иметь ничего своего;
не могут ни есть, ни пить у себя по кельям, есть и пить должны в трапезе
все вместе; одежду необходимую должно брать у игумена из обыкновенных, а
не из немецких сукон, шубы бараньи носить без пуху, обувь, даже онучи,
брать у игумена, и лишнего платья не держать. Из посланий митрополита
Фотия в Киево-Печерский монастырь видна забота его о приведении в лучший
порядок монастырской жизни. Тот же митрополит писал в Новгород, чтоб
игумены, священники и чернецы не торговали и не давали денег в рост,
чтоб в одних и тех же монастырях не жили монахи и монахини вместе, чтобы
при женских монастырях были священники белые, не вдовые. Эти же заботы
наследовал от Фотия и митрополит Иона. Об избрании игуменов до нас дошли
следующие известия: в 1433 году братия нижегородского Печерского монас-
тыря прислали к великому князю Василию Васильевичу и матери его с
просьбою о назначении к ним в архимандриты избранного ими старца. Вели-
кий князь и княгиня исполнили просьбу, велели митрополиту поставить изб-
ранного иноками старца в архимандриты; в 1448 году иноки Кириллова Бело-
зерского монастыря, выбравши себе в игумены старца Кассиана, послали
просить о поставлении его к ростовскому архиепископу, и тот, для их про-
шения и моления, благословил Кассиана, с тем, однако, чтобы последний
приехал к нему для духовной беседы. Новгородский архиепископ Симеон пи-
сал в Снетогорский монастырь: "Велел я игумену и всем старцам крепость
монастырскую держать: чернецам быть у игумена и у старцев в послушании и
духовного отца держать, а кто будет противиться, таких из обители
отстроивать, причем вклада их не возвращать им. Если чернец умрет, то
все оставшееся после него имущество составляет собственность обители и
братскую, а мирские люди к нему не должны прикасаться. Если чернец, вы-
шедши из монастыря, станет поднимать на игумена и на старцев мирских лю-
дей или судей, такой будет под тягостию церковною, равно как и те миря-
не, которые вступятся в монастырские дела. Если же произойдет ссора меж-
ду братиями, то судит их игумен со старцами, причетниками и старостами
Св. богородицы, а миряне не вступаются". Но мы знаем, что монастыри, ос-
нованные иждивением князей или других лиц, находились в заведовании этих
лиц и наследников их: так, волынский князь Владимир Василькович завещал
основанный им монастырь Апостольский жене своей; московский князь Петр
Константинович дал митрополиту Ионе монастырь св. Саввы в Москве; этим
объясняется, почему братия Печерского нижегородского монастыря присылали
в Москву к великому князю испрашивать утверждения избранному ими игуме-
ну.
Монастыри владеют большою недвижимою собственностию: князья продают
им свои села, покупают села у игуменов, позволяют покупать земли у част-
ных лиц, дарят, завещевают по душе, монастыри берут села в заклад, част-
ные лица дают монастырям села по душе. От описываемого времени дошло до
нас множество грамот княжеских монастырям с пожалованием разных льгот
монастырским людям и крестьянам: давались селища монастырю, и люди, ко-
торых игумен перезовет сюда, освобождались ото всех повинностей на из-
вестное число лет; давались населенные земли с освобождением старо-
жильцев и новопризываемых крестьян от всяких даней, пошлин и повинностей
на вечные времена, с тем, однако, что когда придет татарская дань, то
игумен за монастырских людей платит по силе; крестьяне освобождались от
даней, пошлин и повинностей, но если придет из Орды посол сильный и
нельзя будет его спровадить, то архимандрит с крестьян своих помогает в
ту тягость, однако и тут князь не посылает к монастырским людям ни за
чем; освобождались от всех даней и пошлин с условием платежа денежного
оброка в казну княжескую один раз в год; освобождались от всех даней и
пошлин с тем, чтобы давали сотнику оброк на Юрьев день вешний и осенний
по три четверти; наконец, освобождались от всяких даней, пошлин и повин-
ностей на вечные времена безо всяких условий; иногда игумен получал пра-
во держать в монастыре свое пятно: монастырский крестьянин, купивший или
выменявший лошадь, пятнал ее в монастыре, за что платил игумену извест-
ную пошлину; монастырский крестьянин, продавший что-нибудь на торгу или
на селе, платил тамгу также игумену в монастыре; если он пропятнится или
протамжится (утаит пятно или тамгу), то за вину платил опять в монас-
тырь; наместничьим, боярским и всяким другим людям; запрещалось ездить
незваным на пиры к монастырским людям; последние освобождались от обя-
занности ставить у себя ездоков или гонцов, посылаемых для прави-
тельственных нужд, давать им кормы, подводы и проводников, кроме того
случая, когда гонцы ехали с военным известием; монастырские люди осво-
бождались от мыта даже и в чужих областях князьями последних; торговой
монастырской лодье позволялось ходить со всякими товарами во всякое вре-
мя, будет ли тишина в земле или нет; дозволялось возить монастырское се-
но по реке, когда другим заповедано было ездить по ней; монастырские лю-
ди, посланные на ватагу или какую-нибудь другую службу, освобождались от
поватажной и от всяких других пошлин; монастыри освобождались от военно-
го постоя; посланным княжеским запрещалось даже ставиться под известным
монастырем, делать себе тут перевоз, и брать себе на перевоз людей и су-
да монастырские. Крестьяне монастырские освобождались от суда наместни-
ков, волостелей княжеских и тиунов их: игумен ведал сам своих людей во
всех делах и судил им сам или тот, кому приказывал; иногда право суда
давалось вполне, во всех делах, гражданских и уголовных, иногда с огра-
ничениями: иногда исключалось душегубство, иногда вместе с душегубством
и разбой, иногда вместе с душегубством и разбоем татьба с поличным; в
некоторых грамотах крестьяне монастырские освобождались от княжеского
суда с тем условием, чтоб давали волостелю два корма на год: на Рождест-
во Христово и на Петров день; кормы эти определяются так: на Рождество
Христово с двух плугов полоть мяса, мех овса, воз сена, десять хлебов;
не люб полоть, так вместо него два алтына, не люб мех овса - вместо него
алтын, не люб воз сена - алтын, не любы хлебы - за ковригу по деньге; на
Петров день с двух плугов барана и 10 хлебов, не люб баран - десять де-
нег. Когда игумен имел право суда, то в случае суда смесного, т. е. при
тяжбе монастырских людей с городскими и волостными, наместник или тиун
его судил вместе с игуменом или его приказчиком. Иногда игумену давалось
право назначать срок для смесных судов; когда игумен не имеет права уго-
ловного суда, то встречаем в грамотах распоряжение, что наместник или
тиун должен отдать душегубца на поруку и за тою порукою поставить перед
князем; встречается также распоряжение, что наместник и тиун не берут с
монастырских крестьян за мертвое тело, если человек с дерева убьется или
на воде утонет; слуги монастырские освобождаются от обязанности целовать
крест: сироты их стоят у креста. В случае иска на игуменове приказчике
судит его сам князь или боярин введенный; если приедет пристав княжеский
по людей монастырских, то дает им известное число сроков для явки к суду
- два, три, иногда позволяется монастырским людям самим метать между со-
бою сроки вольные. Встречаем грамоты, которыми даются монастырям села со
всем к ним принадлежащим, кроме людей страдных и кроме суда. Иногда да-
ется монастырю село с условием, чтоб его не продавать и не менять;
крестьяне освобождаются от даней и пошлин с условием, чтобы не принимать
на монастырские земли тяглых людей княжеских. Встречаем известия, что у
монастырей во владении находились соляные варницы, относительно которых
давались также особенные льготы; князья приказывали посельским или упра-
вителям своим давать в известные монастыри на храмовые праздники рожь,
сыры, масло, рыбу; встречаем жалованные грамоты монастырям на рыбные
ловли и бобровые гоны; Соловецкий монастырь по новгородской вечевой гра-
моте получал десятину от всех промыслов, производимых на принадлежащих
ему островах; некоторые монастыри получали десятину с известных сел. Что
касается до женских монастырей, то им давались так же льготы, как и му-
жеским; иногда игуменья получала право не только гражданского, но и уго-
ловного суда над крестьянами своего монастыря; встречаем, впрочем, рас-
поряжения, по которым управление селами поручалось священникам, доходы
же делились пополам между священниками и игуменьею с черницами. Частные
лица давали села в монастырь с условием, чтоб игумен держал общее житие,
чтобы чернецов держал, как его силы позволят, и держал таких, которые
ему любы, чтоб игумен и чернецы собин (отдельной собственности) не име-
ли; если игумен пойдет прочь из монастыря, то пусть дает отчет (уцет)
чернецам; выговаривалось условие, чтоб игумен не принимал на монастырс-
кие земли половников и отхожих людей с земель отчинника, давшего села в
монастырь.
Что монастырские крестьяне обязаны были давать монастырю и делать для
него в описываемое время, об этом можем получить сведения из уставной
грамоты митрополита Киприана Константиновскому монастырю: большие люди
из монастырских сел, т. е. имевшие лошадей, церковь наряжали, монастырь
и двор обводили тыном (тынили), хоромы ставили, игуменскую часть пашни
орали взгоном, сеяли, жали и свозили, сено косили десятинами и во двор
ввозили, ез били вешний и зимний, сады оплетали, на невод ходили, пруды
прудили, на бобров осенью ходили, истоки забивали; на Велик день и на
Петров день приходили к игумену с припасами (приходили - что у кого в
руках); пешеходцы (не имевшие лошадей) из сел к празднику рожь молотили,
хлеб пекли, солод молотили, пиво варили, на семя рожь молотили, лен даст
игумен в село - они прядут, сежи и дели неводные наряжают; на праздник
дают все люди яловицу; а в которое село приедет игумен на братчину, дают
овес коням его.
Несмотря, однако, на богатое наделение монастырей недвижимым имущест-
вом, в описываемое время существовало сомнение, следует ли монастырям
владеть селами? Митрополит Киприан писал к игумену Афанасию. "Святыми
отцами не предано, чтоб инокам держать села и людей. Как можно человеку,
раз отрекшемуся от мира и всего мирского, обязываться опять делами мирс-
кими и снова созидать разоренное? Древние отцы сел не приобретали и бо-
гатства не копили. Ты спрашиваешь меня о селе, которое тебе князь в мо-
настырь дал, что с ним делать? Вот мой ответ: если уповаешь с братиею на
бога, что до сих пор пропитал вас без села и вперед пропитает, то зачем
обязываться мирскими попечениями и вместо того, чтобы памятовать о боге
и ему единому служить, памятовать о селах и мирских заботах? Подумай и о
том, что когда чернец не заботится ни о чем мирском, то от всех людей
любим и почитаем; когда же начнет хлопотать о селах, тогда нужно ему и к
князьям ходить, и к властелям, суда искать, защищать обиженных, ссо-
