рополит получал содержание и дары, когда приезжал в Новгород или ка-
кую-нибудь другую область: под 1341 годом летописец говорит, что митро-
полит Феогност приехал в Новгород в сопровождении большого числа людей,
и оттого было тяжко владыке и монастырям, обязанным давать корм и дары.
Под 1352 годом встречаем известие, что новгородский архиепископ Моисей
отправлял послов к византийскому патриарху с жалобою на обиды людей,
приходивших в Новгород от митрополита. Наконец, важный доход доставляли
недвижимые имущества. Под 1286 годом встречаем известие, что литовцы во-
евали церковную волость тверского владыки; город Алексин называется го-
родом Петра митрополита, в Новгородской области упоминается городок Мол-
вотичи, принадлежавший владыке; князья завещевали села свои митрополитам
встречаем известие о мене сел между князем и митрополитом. Касательно
этих волостей отношения великого князя и митрополита были определены
так: даньщику и бельщику великокняжескому на митрополичьих селах не
быть, дань брать с них в выход по оброку, по оброчной грамоте великокня-
жеской; ям - по старине, шестой день, и дают его митрополичьи села тог-
да, когда дают великокняжеские; на людях митрополичьих, которые живут в
городе, а тянут ко дворцу, положен оброк как на дворянах великокняжес-
ких. Митрополичьи церковные люди тамги не дают при продаже своих домаш-
них произведений, но дают тамгу, когда станут торговать прикупом; оброк
дают церковные люди тогда только, когда придется платить дань татарам.
Касательно содержания низшего духовенства мы видим, что князья в завеща-
ниях своих назначают доходы в пользу духовенства некоторых церквей, в
ругу: так, великий князь Иоанн II отказал четвертую часть коломенской
тамги в церковь Св. богородицы на Крутицах, костки московские - в Ус-
пенский и Архангельский соборы, в память по отце, братьях и себе: то им
руга, говорит завещатель. Княгини Елена, жена Владимира Андреевича, и
Софья, жена Василия Дмитриевича, отказали села московскому Архангельско-
му собору; видим, что князья в своих завещаниях приказывают раздавать
пояса свои и платья по священникам, деньги - по церквам. Должно заме-
тить, что во Пскове в описываемое время священники распределялись не по
приходам, а по соборам и ведались поповскими старостами. Об употреблении
митрополитами своих доходов летописец говорит, что митрополит Фотий зак-
реплял за собою доходы, пошлины, земли, воды, села и волости на прокорм-
ление убогих и нищих, потому что церковное богатство - нищих богатство;
в житии Ионы митрополита находим известие, как одна вдова приходила на
митрополичий погреб пить мед для облегчения в болезни.
Касательно Южной России до нас дошла запись о денежных и медовых да-
нях, получавшихся с киевской Софийской митрополичьей отчины; видим село
у епископа перемышльского; видим, что князья дают села церквам.
И в новой Северо-Восточной Руси монастырь не теряет своего прежнего
важного значения; чем был Печерский монастырь Антония и Феодосия для
древнего средоточия русской жизни - Киева, тем был Троицкий монастырь
Сергиев для нового ее средоточия - Москвы. Мы видели, как сюда, в это
новое средоточие, стекались выходцы из разных стран, бояре и простые лю-
ди, отыскивая убежище от смут внутренних, от непокоев татарских и, нако-
нец, от насилий самой Москвы и принося на службу последней, на службу
новому порядку вещей, ею представляемому, и силы материальные, и силы
духовные. В одно почти время явились в московскую область два выходца с
концов противоположных: из Южной Руси, из Чернигова, - боярин Федор Пле-
щеев, убегая от разорений татарских; с севера, из самого древнего и зна-
менитого здесь города, Ростова, - боярин Кирилл, разорившийся и принуж-
денный оставить свой родной город вследствие насилий московских. Сыновья
этих пришлецов, один - в сане митрополита всея Руси, другой - в звании
смиренного инока, но отвергнувшего сан митрополичий, заключили тесный
союз, для того чтобы соединенными нравственными силами содействовать
возвеличению своего нового отечества. Ростовский выходец Кирилл поселил-
ся в Радонеже; средний сын его, Варфоломей, с малолетства обнаружил
стремление к иночеству, и как только похоронил своих родителей, так не-
медленно удалился в пустыню - лес великий - и долго жил здесь один, не
видя лица человеческого; один медведь приходил к пустыннику делить с ним
его скудную пищу. Но как в старину Антоний не мог скрыть своих подвигов
в пещере, так теперь Варфоломей, принявший при пострижении имя Сергия,
не мог утаиться в дремучем лесу; иноки стали собираться к нему, несмотря
на суровый привет, которым встречал их пустынник: "Знайте прежде всего,
что место это трудно, голодно и бедно; готовьтесь не к пище сытной, не к
питью, не к покою и веселию, но к трудам, поту, печалям, напастям". Яви-
лось несколько бедных келий, огороженных тыном; сам Сергий своими руками
построил три или четыре кельи, сам носил дрова из лесу и колол их, носил
воду из колодезя и ставил ведра у каждой кельи, сам готовил кушанье на
всю братию, шил платье и сапоги - одним словом, служил всем как раб куп-
ленный. И это-то смиренное служение прославило Сергия по всем областям
русским и дало ему ту великую нравственную силу, то значение, с каким мы
уже встречали его в политических событиях княжения Димитрия Донского;
здесь мы видели Сергия грозным послом для Нижнего Новгорода, не повиную-
щегося воле московского князя, тихим примирителем последнего с озлоблен-
ным Олегом рязанским, твердым увещателем в битве с полками Мамаевыми. Из
монастыря Сергиева, прославленного святостию своего основателя, выведено
было много колоний, много других монастырей в разные стороны, сподвижни-
ками, учениками и учениками учеников Сергиевых. Из этих монастырей более
других значения в гражданской истории нашей имеет монастырь Белозерский,
основанный св. Кириллом, пострижеником симоновского архимандрита Федора,
ученика и племянника св. Сергия. Мы видели, что в свидетели клятв кня-
жеских в последние усобицы вместе с св. Сергием призывался и св. Кирилл
как один из покровителей Северо-Восточной Руси. От Сергия осталась нам
память о делах, память о тихих и кротких речах, которыми он исправлял
братию и умилял озлобленных князей; от Кирилла дошли до нас послания к
князьям; так, дошло его послание к великому князю Василию Димитриевичу.
"Чем более святые приближаются к богу любовию, тем более видят себя
грешными, - пишет Кирилл, - ты, господин, приобретаешь себе великое спа-
сение и пользу душевную этим смирением своим, что посылаешь ко мне,
грешному, нищему, страстному и недостойному, с просьбою о молитвах... Я,
грешный, с братиею своею рад, сколько силы будет, молить бога о тебе,
нашем господине; ты же сам, бога ради, будь внимателен к себе и ко всему
княжению твоему. Если в корабле гребец ошибется, то малый вред причинит
плавающим, если же ошибется кормчий, то всему кораблю причиняет пагубу:
так, если кто от бояр согрешит, повредит этим одному себе; если же сам
князь, то причиняет вред всем людям. Возненавидь, господин, все, что
влечет тебя на грех, бойся бога, истинного царя, и будешь блажен. Слышал
я, господин князь великий, что большая смута между тобою и сродниками
твоими, князьями суздальскими. Ты, господин, свою правду сказываешь, а
они свою, а христианам чрез это кровопролитие великое происходит. Так
посмотри, господин, повнимательнее, в чем будет их правда перед тобою, и
но своему смирению уступи им, в чем же будет твоя правда перед ними, так
ты за себя стой по правде. Если же они станут тебе бить челом, то, бога
ради, пожалуй их по их мере, ибо слышал я, что они до сих пор были у те-
бя в нужде, и оттого начали враждовать. Так, бога ради, господин, покажи
к ним свою любовь и жалованье, чтоб не погибли, скитаясь в татарских
странах". Кирилл переписывался и с братьями великокняжескими - Андреем,
в уделе которого находился его монастырь, и Юрием. К Андрею св. Кирилл
писал: "Ты властелин в отчине своей, от бога поставленный унимать людей
своих от лихого обычая: пусть судят суд праведный, поклепов, подметов бы
не было, судьи посулов бы не брали, были бы довольны уроками своими;
чтобы корчмы в твоей отчине не было, ибо это великая пагуба душам: хрис-
тиане пропиваются, а души гибнут; чтоб мытов не было, ибо это деньги
неправедные, а где перевоз, там надобно дать за труд; чтобы разбоя и во-
ровства в твоей вотчине не было, и если не уймется от злого дела, то ве-
ли наказывать; также, господин, унимай от скверных слов и брани". К Юрию
Димитриевичу св. Кирилл писал послание утешительное по случаю болезни
жены его; здесь любопытны следующие слова: "А что, господин князь Юрий,
писал ты, что давно желаешь видеться со мною, то, ради бога, не приезжай
ко мне: если поедешь ко мне, то на меня придет искушение и, покинув мо-
настырь, уйду, куда бог укажет. Вы думаете, что я здесь добр и свят, а
на деле выходит, что я всех людей окаяннее и грешнее. Ты, господин князь
Юрий, не осердись на меня за это: слышу, что божественное писание сам
вконец разумеешь, читаешь и знаешь, какой нам вред приходит от похвалы
человеческой, особенно нам, страстным. Да и то, господин, рассуди: твоей
вотчины от нашей стороне нет, и если ты поедешь сюда, то все станут го-
ворить: "Только для Кирилла поехал". Был здесь брат твой, князь Андрей,
но здесь его вотчина, и нам нельзя было ему, нашему господину, челом не
ударить". Князь Юрий Дмитриевич и сын его Димитрий Шемяка нашли более
строгого увещателя в другом святом игумене, Григории вологодском (на
Пельшме). Когда Юрий, вытеснив племянника Василия, утвердился в Москве,
Григорий явился к нему сюда с увещаниями удалиться с неправедно приобре-
тенного стола; потом, когда Шемяка овладел Вологдою и наделал много зла
жителям, Григорий немедленно явился и к нему с обличениями, угрожая ги-
белью за злодейства над христианами: Шемяка, не терпя обличений, велел
сринуть с помосту святого старца, так что тот едва живой возвратился в
монастырь свой.
Монастыри имеют еще другое значение в истории русской гражданствен-
ности: по разным направлениям в дремучих лесах и болотах севера пробира-
лись пустынники, ища уединения и безмолвия, но между тем приносили с со-
бою начала новой жизни. Сперва поселится пустынник в дупле большого де-
рева, но потом скоро собирается братия, и являются от нее послы в Москву
к великому князю с просьбою, чтоб пожаловал, велел богомолье свое, мо-
настырь, строить на пустом месте, в диком лесу, братию собирать и пашню
пахать. Св. Димитрий Прилуцкий поставил обитель свою на многих путях,
которые шли от Вологды до Северного океана, всех странников принимали в
монастырь и кормили; однажды пришел к преподобному обнищавший купец про-
сить благословения идти торговать с погаными народами, которые слывут
югрою и печорою; в другой раз какой-то богатый человек принес преподоб-
ному в подарок съестные припасы, но святой велел ему отнести эти припасы
назад домой и раздать их рабам и рабыням, которые у него голодали.
Клопский монастырь кормил странников и людей, стекавшихся в него за пи-
щею во время голода. Кроме препятствий со стороны дикой природы иноки,
основатели монастырей, терпели много и от язв юного, неустроенного об-
щества, много терпели от разбойников и от соседних землевладельцев, ко-
торые но боялись самоуправствовать. Обычай отдавать ближайшие земли но-
вопостроенным монастырям вел иногда к тому, что окрестные жители стара-
лись разорить новую обитель из страха, чтоб монахи не овладели их земля-
ми.
Преподобный Сергий, говорится в житии его, принимал всякого к себе в
монастырь, и старых, и молодых, и богатых, и бедных, и всех постригал с
радостию; племянника своего Иоанна (Феодора) преподобный постриг, когда
тому было 12 лет. Сначала в монастырях каждый инок имел свое особое хо-
