грай, ворожбу. Затем следует наставление духовенству. "Если вы сохраните
все эти завещания,- говорит проповедник,- то бога возвеселите, ангелов
удивите, молитва ваша услышана будет от бога, земля наша облегчится от
иноверного ига бесерменского, милость божия на все страны Русской земли
умножится, пагубы и порчи плодам и скотам перестанут, гнев божий утолит-
ся, народы всей Русской земли в тишине и безмолвии поживут и милость бо-
жию получат в нынешнем веке, особенно же в будущем". В конце поучения
замечательны для нас следующие слова: "Уже, видимо, кончина мира прибли-
зилась, и урок житию нашему приспел, и лета сокращаются, сбылось уже все
сказанное господом: восстанет бо язык на язык... Говорят, что по про-
шествии семи тысяч лет пришествие Христово будет".
Современником Кирилла был Серапион, епископ владимирский, отзыв о ко-
тором мы привели уже выше. Серапион был поставлен в епископы митрополи-
том Кириллом из архимандритов киевского Печерского монастыря, следова-
тельно, происходил из Южной Руси. Серапион в своих словах также призыва-
ет к покаянию, указывая на страшные бедствия, тяготеющие над Русью и
возвещающие последнее время. Особенно замечательно из слов его то, где
он вооружается против упомянутой выше привычки приписывать общественные
бедствия ведьмам и губить их за это: "Я было короткое время порадовался,
дети, видя вашу любовь и послушание к нашей худости; я стал было думать,
что вы уже утвердились и с радостию принимаете божественное писание. Но
вы все еще держитесь поганского обычая, волхвованию веруете и сожигаете
невинных людей. Если кто из вас и сам не бил их, но был в сонме с други-
ми в одной мысли, и тот такой же убийца, ибо если кто мог помочь да не
помог, все равно что сам велел убивать. В каких книгах, в каких писаниях
вы слышали, что голода бывают на земле от волхвования и, наоборот, волх-
вованием же хлеб умножается? Если вы этому верите, то зачем же вы пожи-
гаете волхвов? Умоляйте, почитайте их, дары им приносите, чтоб устроива-
ли мир, дождь ниспускали, тепло приводили, земле велели быть плодонос-
ною. Теперь вот уже три года хлеб не родится не только на Руси, но и в
латинских землях; что ж? все это волхвы наделали? Чародеи и чародейки
действуют силою бесовскою над теми, кто их боится, а кто веру твердую
держит к богу, над тем они не имеют власти. Скорблю о вашем безумии;
умоляю вас: отступите от дел поганских. Если хотите очистить город от
беззаконных людей, то очищайте, как царь Давид очищал Иерусалим: он
страхом божиим судил, духом святым прозревал. А вы как осуждаете на
смерть, будучи сами исполнены страстей? - один губит по вражде, другой
хочет прибытка, а иному безумному хочется только побить да пограбить, а
за что бьет и грабит, того сам не знает. Правила божественные повелевают
осуждать человека на смерть по выслушании многих свидетелей; а вы в сви-
детели поставили воду, говорите: если начнет тонуть - невинна, если же
поплывет, то - ведьма. Но разве дьявол, видя ваше маловерие, не может
поддержать ее, чтоб не тонула, и тем ввести вас в душегубство? Свиде-
тельство человека отвергаете, а идете к бездушному естеству, к воде, за
свидетельством!"
Дошли до нас поучения митрополитов Петра, Алексия, Фотия. Литовс-
ко-русский митрополит Григорий Цамблак, изученный, по словам летописей,
книжной мудрости, оставил много проповедей. Мы должны обратить внимание
на поучение новгородского владыки Симеона псковичам, ибо в нем высказы-
ваются отношения новгородских владык к их пастве: "Благородные и христо-
любивые честные мужи псковичи! сами знаете, что кто честь воздает своему
святителю, то честь эта самому Христу приходит и воздающий принимает от
него мзду сторицею. И вы, дети, честь воздавайте своему святителю и от-
цам своим духовным со всяким пекорением и любовию, не пытая от них ниче-
го и не говоря вопреки ничего; но смотрите сами на себя, укоряйте и су-
дите сами себя, плачьтесь о грехах своих, не похищайте чужого, не радуй-
тесь бедам братии своей; не мудрствуйте о себе и не гордитесь, но со
смирением повинуйтесь отцам своим духовным. Церковь божию не обижайте, в
дела церковные не вступайтесь, не вступайтесь в земли и воды, в суды и
печать и во все пошлины церковные, потому что всякому надобно гнева бо-
жия бояться, милость его призывать, о грехах своих плакаться и чужого не
брать". К описываемому времени можно отнести окончательное составление
краткого домостроя, который в некоторых сборниках называется "Поучение
владыки Матфея сарайского к детям моим". Это сочинение замечательно тем,
что в нем три раза преподается наставление хорошо обращаться с прислу-
гою. Сначала говорится: "Не морите их голодом и паче того, ибо это до-
машние нищие: нищий выпросит себе в другом месте, а прислуга в одни твои
руки смотрит". Потом снова наставление: "Челядь свою милуйте и учите,
старых на свободу отпускайте, молодых на добро учите". В заключение
опять наставление: "Челядь свою кормите. Холопа или рабу твою убьют на
воровстве - тебе отвечать за их кровь". Тут же советуется не щадить жез-
ла на непослушных рабов, но не давать, однако, более 30 ран.
От митрополитов Киприана и Фотия дошли до нас прощальные грамоты. За
четыре дня до преставления своего митрополит Киприан написал грамоту, по
выражению летописца, незнаему и страннолепну, в которой всех прощал и
благословлял и сам требовал от всех прощения и благословения с приказа-
нием прочесть эту грамоту во всеуслышание, когда тело его будут класть
во гроб, что и было исполнено. Фотиева грамота подобна Киприановой,
только более распространена в начале, там, где митрополит говорит о сво-
их трудах и печалях, и в конце, где говорится о церковных имуществах.
Митрополит Киприан написал житие предшественника своего, св. Петра.
Вот образец слога Киприанова: "Праведницы вовеки живут, и от господа
мзда их, и строение их от вышнего, и праведник аще постигнет скончатися,
в покое будет, и похваляему праведнику возвеселятся людие занеже правед-
ным подобает похвала. От сих убо един есть, иже и ныне нами похваляемый
священноначальник, и аще убо никто же доволен ныне есть похвалили дос-
тойно его по достоинству, но паки неправедно рассудих, таковаго святите-
ля венец не украшен некако оставити, аще и прежде нас бывшии самохотием
преминуша, смотрение и се некое божие мню и святаго дарованя, яко да и
мы малу мзду приимем, ако же вдовица она, принесшая две медницы, тако и
аз убо многими деньми томим и привлачим любовию ко истинному пастуху, и
хотящю ми убо малое некое похваление святителю принести, но свою немощь
смотряющу недостижну ко онаго вечествию и удерживахся, паки же до конца
оставити и обленитись тяжчайше вмених". Митрополит Феодосий описал чудо,
бывшее у гроба св. Алексия; он начинает свой труд так: "Светло нам днесь
позорище и чюдно торжество, и просвещено и собрано, днесь радостен
праздник и чудеси исполнен, праздник душевному спасению потреба есть,
иже всякаго ума и слова превосходит... Како ли кто может по достоянию
доблести твоя похвалити и многа чюдеса, ими же тя бог прославил? слышана
же бысть чудес твоих пучина, отовсюду к тебе различных родов человеци
верою влекоми течаху, якоже елени на источники водныя во время распале-
ния, насладитися твоих дарований; ты бо душевная и телесная чувства
светло просвещаеши, имеют бо в душах своих слово, от сущия к тебе благо-
дати даемое любезно. Аз смиренный, видя таковая, велми удивихся, надеющу
же ми ся помощи святаго, и еже ми к нему веры и любви боязни, дерзнух
простерти смиреного ми телесе руку и омочих мою трость в светящееся сми-
рение, и дерзнул положити начало, еже написати великое и преславное чу-
до". Встречается слово похвальное св. верховным апостолам Петру и Павлу
- творение Феодосия, архиепископа всея Руси.
Из других писателей житий святых известен троицкий монах Епифаний
Премудрый, написавший службу, житие и чудеса св. Сергия и Никона Радо-
нежских, также житие Стефана Пермского. "Был ли Епифаний на Афоне и в
других православных центрах просвещения или нет,- но он был хорошо зна-
ком с современной ему русской книжностью и в совершенстве усвоил приемы
образцовых произведений церковного витийства на славянском языке, пере-
водных или оригинальных, которые стали размножаться в русской письмен-
ности с его времени. По житию Стефана можно составить значительный лек-
сикон тех искусственных, чуждых русскому языку по своему грамматическому
образованию слов, которые вносила в книжный язык древней Руси южносла-
вянская письменность. Риторические фигуры и всевозможные амплификации
рассеяны в житии с утомительным изобилием; автор не любит рассказывать и
размышлять просто, но облекает часто одну и ту же мысль в несколько тав-
тологических оборотов; для характеристики святого он набирает в одном
месте 20, в другом 25 эпитетов, и почти все они разные... Вообще Епифа-
ний в своем творении больше проповедник, чем биограф, и в смешении жития
с церковным панегириком идет гораздо дальше Киприана. Исторический расс-
каз о Стефане в потоке авторского витийства является скудными отрывка-
ми". Чтобы объяснить себе такой характер житий, надобно вникнуть в их
происхождение, в побуждения, которые заставляли писать их. Религиозное
чувство требовало отнестись к святому с молитвою и прославлением, что
выражалось в службе святому: из жизни святого выбирались именно такие
черты, которые особенно возбуждали умиление, религиозное чувство, служи-
ли к прославлению угодника божия. Церковная песнь, канон, похвальное
слово - вот первоначальная, естественная и необходимая форма известий о
жизни святого, и позднейшие жития должны были слагаться под влиянием
этой формы, тем более что и в их составителях действовало то же побужде-
ние, то же желание прославить святого, принести ему "малое некое похва-
ление". Поэтому в житиях святых мы и не можем найти много черт быта и
важных теперь для нас указаний исторических. Тем менее можем мы искать
этого в сочинениях писателя пришлого, для которого обстановка тогдашней
русской жизни была чуждою, в сочинениях знаменитого книжника Пахомия Ло-
гофета, родом серба, который, живя то в Троицком монастыре, то в Новго-
роде, писал жития святых, похвальные слова и каноны по поручению на-
чальства. Искусством в книжном сложении славился также митрополичий дьяк
Родион Кожух, из сочинений которого дошли до нас сказание о чуде св.
Варлаама и сказание о трусе, бывшем в 1460 году. Вот образец Родионова
искусства: "Прежде взыде под небесы туча на облацех и всем зрети, яко
обычно, шествоваше воздухе носимо, и тако поиде от юга совокупляяся об-
лакы по аэру воздуха парящаго, по пророческому словеси: сбирая яко в мех
воды морския и полагая в скровищах бездны; и тако поиде к востоку сол-
нечному на облацех, и яко уже совокупи в свое величество, исполнены во-
доточнаго естества, и так распространися надо многими месты, и бысть ви-
дением туча грозна и велика велми".
И в описываемое время сохранился обычай странствовать ко св. местам
цареградским, афонским, палестинским. Так, дошло до нас описание Царег-
рада, сочиненное Стефаном новгородцем в половине XIV века. Вот цель пу-
тешествия Стефанова, как он сам определяет ее в начале своего описания:
"Аз грешный Стефан из Великаго Новгорода с своими други осмью приидохом
и Царьград поклонитися святым местам, и целовати телеса святых, и поми-
ловани быхом от св. Софии премудрости божией". Любопытно видеть, как чу-
деса искусства и прочность камня поражали русских людей, привыкших к
своим бедным и непрочным зданиям: статуя Юстинианова показалась нашему
новгородцу вельми чудна, "аки жив, грозно видети его... Суть же много и
иниих столпов по граду стоят, от камени мрамора, много же на них писания
от верха и до долу, писано рытиею великою. Много бо есть дивитися и ум
