ный мир по старине, как было при Александре Невском.
В 1392 году приходили шведские разбойники в Неву, взяли села по обе
стороны реки, не доходя 5 верст до города Орешка; но князь Симеон (Луг-
вений) Олгердович нагнал их и разбил; в 1395 году новое безуспешное по-
кушение шведов на город Яму; в следующем году опять нападение шведов на
Корельскую землю, где они повоевали два погоста; в 1397 году они взяли
семь сел у города Яма. В 1411 году успех шведов был значительнее: они
овладели одним пригородом новгородским; тогда новгородцы с князем Симео-
ном Олгердовичем пошли сами в Шведскую землю, села повоевали и пожгли,
народу много перебили и взяли в плен, а у города Выборга взяли наружные
укрепления. В том же году двинский воевода с заволочанами по приказу из
Новгорода ходил на норвежцев, последние отомстили в 1419 году: пришло их
500 человек в бусах и шнеках к берегам Белого моря, повоевали одиннад-
цать мест; заволочанам удалось истребить у них только две шнеки.
Когда войны стихли на всех концах Северо-Восточной Руси, тогда яви-
лось бедствие физическое, начал свирепствовать странный мор. В это время
умер великий князь московский Василий Димитриевич, 1425 года 27 февраля,
после тридцатишестилетнего правления. До нас дошли три его духовные гра-
моты. Первая написана, когда еще у него был жив сын Иван, а Василий еще
не родился. В это время великий князь не был уверен, достанется ли вели-
кое княжение Владимирское, равно как богатые примыслы Нижний и Муром,
сыну его, и потому говорит предположительно: "А даст бог сыну моему кня-
зю Ивану княженье великое держать... А даст бог сыну моему держать Нов-
город Нижний да Муром". Во второй духовной грамоте великий князь благос-
ловляет сына Василия утвердительно своею отчиною, великим княжением; о
Новгороде же Нижнем говорит опять предположительно: "Если мне даст бог
Новгород Нижний, то я благословляю им сына моего князя Василия". В
третьей грамоте утвердительно благословляет сына примыслом своим Новго-
родом Нижним и Муромом; но о великом княжении Владимирском говорит опять
предположительно: "А даст бог сыну моему великое княженье". Замеча-
тельнее всего в этих духовных то обстоятельство, что великий князь при-
казывает сына тестю Витовту, братьям Андрею, Петру и Константину, равно
как троюродным братьям, сыновьям Владимира Андреевича; но ни в одной
грамоте не говорится ни слова о старшем из братьев Юрии Димитриевиче -
знак, что этот князь еще при жизни Василия Димитриевича постоянно отри-
цался признать старшинство племянника, основываясь на древних родовых
счетах и на кривотолкуемом завещании Донского, где последний говорит,
что в случае смерти Василия удел его переходит к старшему по нем брату;
но здесь, как и во всех других завещаниях, разумеется кончина беспо-
томственная, ибо речь идет о целом уделе Василиевом, которого отчинная
часть по крайней мере, если исключим великое княжение Владимирское,
должна была переходить к сыновьям покойного; притязания брата Юрия, как
видно, и заставили Василия в последней своей духовной грамоте сказать
предположительно о великом княжении; в третьей грамоте нет также имени
Константина Димитриевича в числе князей, которым Василий поручал своего
сына.
На первом плане в княжение Василия Димитриевича стоят, бесспорно, от-
ношения литовские. Почти в одно время со вступлением на московский стол
Василия в Литве окончательно утверждается тесть его Витовт; оба ознаме-
новывают начало своего княжения богатыми примыслами: Василий овладевает
Нижним Новгородом и Муромом, Витовт - Смоленском. Примыслы эти достались
им нелегко, не вдруг, и на берегах Волги и на берегах Днепра не обошлось
без борьбы, довольно продолжительной. В этой борьбе оба князя не только
не мешают друг другу, но находятся, по-видимому, в тесном союзе, живут
как добрые родственники, хотя Витовт и выговаривает себе Москву у Тохта-
мыша. Но как скоро литовский князь, утвердившись в Смоленске, начинает
теснить Псков и Новгород, то Василий вооружается против него. Кажется,
наступает решительная минута, в которую должен решиться вопрос о судьбах
Восточной Европы, но ни потомки Всеволода III, ни потомки Гедимина не
любят средств решительных: тесть и зять не раз выходят с полками друг
против друга и расходятся без битвы; дело оканчивается тем, что Витовт
отказывается от дальнейших покушений на независимость Пскова, куда мос-
ковский князь посылает своих наместников; с другой стороны, и Василий
принужден отказаться на время от богатого примысла - Двинской земли. Но
мы видели, что порвание мира между тестем и зятем возбудило сильное неу-
довольствие в Москве; летописец жалуется, что не было больше в думе кня-
жеской старых бояр, и обо всех делах начали советовать молодые. Кто ж
были эти старые бояре, державшиеся союза с Литвою и осторожно поступав-
шие относительно татар, и кто были эти молодые, начавшие действовать
иначе? Это мы узнаем из письма Эдигеева, которое он прислал великому
князю, возвращаясь от Москвы в степи.
"Добрые нравы, и добрая дума, и добрые дела в Орде были от боярина
Федора Кошки; добрый был человек; которые были добрые дела ордынские - и
он тебе об них напоминал; но это время прошло. Теперь у тебя сын его
Иван казначей твой и любимец, старейшина, из которого слова и думы ты не
выступаешь. А от этой думы улусу твоему теперь разорение и христиане из-
гибли. Так ты вперед поступай иначе, молодых не слушай, а собери старших
своих бояр: Илью Ивановича, Петра Константиновича, Ивана Никитича да
иных многих стариков земских - и думай с ними добрую думу".
Итак, важнейшее влияние на дела оказывал сначала боярин Федор Андрее-
вич Кошка, а потом сын его Иван, подле которых видим и родичей их млад-
ших сыновей Федора Кошки - Федора Федоровича и Михаила Федоровича и род-
ного племянника его Игнатия Семеновича Жеребцова, бывшего коломенским
воеводою и убитого в сражении с пронским князем. Старшими боярами Эдигей
называет Илью Ивановича, Петра Константиновича, Ивана Никитича, из кото-
рых первый, по родословным, оказывается сыном известного Ивана Родионо-
вича Квашни. Этот Иван Родионович умер в 1390 году, и известие об его
смерти занесено в летопись. Из Вельяминовых по соображении с родословны-
ми книгами можно указать только Федора Ивановича, сына казненного Ивана
Васильевича. Знаменитый боярин Донского Федор Андреевич Свибл больше не
упоминается; но в духовных грамотах своих великий князь Василий говорит
о селах Федора Свибла, которые он взял за себя, и о холопах, которых он
отнял у него: это выражение указывает на опалу; но между боярами Василия
упоминается родной брат Свибла Михаил Андреевич Челядня. Из известных
нам прежде родов и лиц упоминаются также между боярами: Константин Ди-
митриевич Шея, сын Димитрия Александровича Зерна, внук Четов; Иван Ди-
митриевич, сын Димитрия Всеволожа; Владимир Данилович Красный-Снабдя,
бывший наместником в Нижнем Новгороде; Даниил и Степан Феофановичи Пле-
щеевы, родные племянники св. митрополита Алексия; о Данииле сказано в
летописи под 1393 годом: "Преставился Данило Феофанович, который много
служил великому князю в Орде, и на Руси, и по чужим землям". Наконец,
упоминаются в летописи Иван Уда и Александр Белеут. Из неизвестных упо-
минаются: Димитрий Афинеевич, подписавшийся на первой духовной Василия
на третьем месте; Андрей Албердов, занявший Двинскую землю; Александр
Поле, Иван Марин (оба под 1401 годом); Селиван (или Селиван Борисович,
внук Димитрия Михайловича Волынского, или Селиван Глебович Кутузов); Ди-
митрий Васильевич; Степан Васильевич; наместниками в Нижнем Новгороде
вместе с Владимиром Даниловичем Красным были Григорий Владимирович и
Иван Лихорь; в 1393 году новоторжцы убили вели кокняжеского боярина Мак-
сима; в битве с пронским князем вместе с Игнатием Жеребцовым погибли Ми-
хайла Лялин и Иван Брынка, тут же попался в плен муромский воевода Семен
Жирославич; наместником во Владимире упоминается Юрий Васильевич Щека;
под 1390 годом встречаем известие, что в Коломне на игрушке был убит
Осей, кормиличич великого князя. Как при Донском новоприезжий боярин Ди-
митрий Михайлович Волынский оттеснил на низшую степень или заехал, по
тогдашнему выражению, некоторых старых бояр, так при Василии Димитриеви-
че литовский князь, Юрий Патрикеевич, внук Наримантов, вступивши в служ-
бу к московскому князю, заехал также некоторых бояр, и его имя встречаем
на первом месте в духовных великокняжеских. Брат его, князь Федор Патри-
кеевич, был наместником великого князя в Новгороде в 1420 году. Дьяками
великокняжескими были: Тимофей Ачкасов и Алексей Стромилов.
ГЛАВА ВТОРАЯ
КНЯЖЕНИЕ ВАСИЛИЯ ВАСИЛЬЕВИЧА ТЕМНОГО (1425-1462)
Малолетство Василия Васильевича.- Новая усобица дяди с племянником.-
Спор в Орде между ними.- Московский боярин Всеволожский.- Хан решает де-
ло в пользу племянника Василия против дяди Юрия Димитриевича.- Отъезд
боярина Всеволожского от великого князя к дяде его Юрию.- Возобновление
борьбы между дядею и племянником.- Василий попадается в плен к Юрию.-
Василий в Коломне.- Продолжение борьбы.- Смерть Юрия.- Василий утвержда-
ется в Москве.- Отношения Василия Васильевича к двоюродным братьям, сы-
новьям Юрия, Василию Косому и Димитрию Шемяке.- Ослепление Косого.- От-
ношения великого князя к другим удельным князьям.- Отношения татарские.-
Плен великого князя у казанских татар и освобождение.- Шемяка овладевает
Москвою, захватывает великого князя в Троицком монастыре и ослепляет.-
Слепой Василий получает Вологду.- Движения его приверженцев, которые ов-
ладевают Москвою.Продолжение борьбы Василия с Шемякою.- Деятельность ду-
ховенства в этой борьбе.- Смерть Шемяки.- Отношения великого князя к
другим удельным князьям.- Отношения к Рязани и Твери.- Отношения к Нов-
городу и Пскову.События в Литве, борьба ее с Польшею.- Отношения Литвы к
Москве.- Татарские нашествия.- Борьба Новгорода и Пскова со шведами и
немцами.- Смерть великого князя Василия; его духовная грамота; его приб-
лиженные
По смерти Василия Димитриевича на столе московском и всея Руси явился
опять малолетный, десятилетний, князь Василий Васильевич. Малолетством
деда его Димитрия хотел воспользоваться Димитрий суздальский, князь из
старшей линии потомства Ярослава Всеволодовича; но Москва была уже так
сильна, что, несмотря и на малолетство ее князя, Суздаль, даже поддержи-
ваемый ханом, не мог остаться победителем в борьбе. Теперь, при малолет-
ном внуке Димитриевом, никто из князей не осмеливается спорить за Влади-
мир с потомками Калиты: Нижний, Суздаль принадлежат уже Москве, Тверь
давно уже отказалась от всякого наступательного движения. Но теперь,
когда не может быть более борьбы у московского князя за Владимир ни с
князем нижегородским, ни с тверским, начинается борьба между самими по-
томками Калиты, между самими князьями московскими - за Москву и уже не-
разрывно соединенный с нею Владимир. До сих пор мы видели частые и явные
нарушения родовых прав старшинства в потомстве Всеволода III, нарушения,
постоянно увенчивавшиеся успехом: видели восстание Михаила Ярославича
московского против дяди Святослава, восстание Андрея Александровича го-
родецкого против старшего брата, Димитрия переяславского, восстание Юрия
московского против старшего в роде Михаила тверского; но все это были
восстания против порядка вещей, который хотя и видимо ослабевал (что
именно доказывалось успехом явлений, против него направленных), однако
еще держался, признавался вообще всеми как законно существующий, и явле-
ния, ему враждебные, были только исключениями; не являлось еще ни одного
князя, который решился бы это исключение сделать правилом. Димитрий
Донской первый завещал старшие столы, и московский и владимирский, сыну
