поехали к Витовту с дарами; но Витовт, взявши дары, велел перехватать
всех князей и отослал их в Литву, потом подступил к городу, пожег поса-
ды, взял крепость и посадил здесь своих наместников (1395 г.).
Но старший из смоленских князей, Юрий, оставался на свободе, в Ряза-
ни, и в конце 1395 года тесть его Олег вместе с ним и другими князьями
опустошил литовские владения; но еще не успел Олег возвратиться в Ря-
зань, как услыхал, что Витовт пустошит его собственные волости. Тогда,
оставив свою добычу в надежном месте, Олег ударил врасплох на литовцев,
рассеявшихся для грабежа, и поразил их; Витовт испугался и ушел домой.
Великий князь московский при всех этих событиях явно держал сторону тес-
тя: в 1396 году он ездил на свидание с ним в Смоленск, праздновал здесь
пасху, я когда рязанский князь снова вошел с полками в землю Литовскую и
осадил Любутск, то Василий отправил к нему посла и отвел его от того го-
рода. Потом, когда Витовт вошел в рязанские владения и пролил здесь
кровь, как воду, по выражению летописей, и людей побивал, сажая их ули-
цами, то из Москвы не было ему никакого препятствия, напротив, зять
встретил его в Коломне, поднес дары и оказал большую честь. Мы видели,
что в 1397 году оба князя, и московский и литовский, заодно посылали
требовать от новгородцев, чтоб те разорвали мир с немцами; но тогда же
московский князь мог узнать, какого союзника он имел в своем тесте, ибо
в то же время Витовт требовал от новгородцев, чтобы те поддались ему;
получивши отказ, он послал в 1399 году в Новгород грамоту разметную
(объявление войны) и велел сказать новгородцам: "Вы меня обесчестили:
что было вам мне поддаться, а мне было вашим князем великим быть и вас
оборонять: но вы мне не поддались". Но не один Витовт объявлял свои при-
тязания на Новгород: еще в 1389 году приехал туда князь Симеон-Лугвений
Олгердович, был принят новгородцами с честию и за эту честь дал брату
своему королю Ягайлу следующую запись: "Так как господин Владислав
(Ягайло), король польский, литовский, русский и иных земель многих гос-
подарь, поставил нас опекуном над мужами и людьми Великого Новгорода, то
мы королю и Ядвиге королеве вместе с новгородцами обещались и обещаемся,
пока держим Новгород в нашей опеке, быть при короне Польской и никогда
не отступать от нее".
Намерение Витовта овладеть Новгородом обнаруживается и в договоре его
с Орденом в 1398 году; здесь Витовт обещался Ордену помогать ему в заво-
евании Пскова, за что Орден с своей стороны обязался помогать Витовту в
завоевании Великого Новгорода. Но война с последним была отложена, пото-
му что Витовт обратил внимание на дела ордынские, вмешательство в кото-
рые обещало ему выгоды более важные. По удалении Тамерлана на юг Тохта-
мыш попытался было снова утвердиться в Золотой Орде, но был изгнан ханом
Темир-Кутлуем (Kotlogh-Timur) и отдался в покровительство Витовту, кото-
рый обещал ему возвратить Кипчак с тем, чтобы Тохтамыш потом помог ему
овладеть Москвою.
В 1399 году Витовт собрал огромное войско; кроме руси, литвы, жмуди и
татар Тохтамышевых здесь были полки волошские, польские и немецкие, ибо
и находившийся тогда в мире с Витовтом великий магистр Ордена прислал
ему отряд войска; одних князей летописцы насчитывают до пятидесяти. Пе-
ред выступлением в поход к Витовту явились послы от Темира-Кутлуя. "Вы-
дай мне беглого Тохтамыша, - велел сказать ему хан, - он мой враг, не
могу оставаться в покое, зная, что он жив и у тебя живет, потому что из-
менчива жизнь наша: нынче хан, а завтра беглец, нынче богат, завтра ни-
щий, нынче много друзей, а завтра все враги. Я боюсь и своих, не только
что чужих, а хан Тохтамыш чужой мне и враг мой, да еще злой враг; так
выдай мне его, а что ни есть около его, то все тебе". Витовт велел отве-
чать на это: "Хана Тохтамыша не выдам, а с ханом Темир-Кутлуем хочу ви-
деться сам". На берегах Ворсклы произошло это свидание, в поле чистом, в
земле Татарской. Но перед битвою начались опять переговоры; Темир-Кутлуй
послал сказать Витовту: "Зачем ты на меня пошел? Я твоей земли не брал,
ни городов, ни сел твоих". Витовт велел отвечать: "Бог покорил мне все
земли, покорись и ты мне, будь мне сыном, а я тебе буду отцом, и давай
мне всякий год дани и оброки; если же не хочешь быть сыном, так будешь
рабом, и вся орда твоя будет предана мечу". Испуганный хан соглашался на
все требования Витовта, который, видя такую уступчивость, начал требо-
вать, чтоб на деньгах ордынских чеканилось клеймо литовского князя; хан
просил три дня срока подумать. Но в это время пришел к нему Эдигей; ста-
рик, узнавши об условиях, сказал хану: "Лучше нам умереть, чем согла-
ситься на них", - и послал к Витовту требовать личных переговоров; ли-
товский князь выехал на берег Ворсклы, и Эдигей стал ему говорить с дру-
гого берега: "По праву взял ты нашего хана в сыновья, потому что ты
стар, а он молод; но я старше еще тебя, так следует тебе быть моим сы-
ном, дани давать каждый год, клеймо мое чеканить на литовских деньгах".
Витовт рассвирепел и велел немедленно полкам своим сходиться на битву.
Сначала полки Витовтовы схватились с полками Эдигеевыми; с обеих сторон
стреляли из самострелов и пищалей; но пушки и пищали плохо действовали в
чистом поле. Несмотря на то, Витовтова рать крепко боролась, падали
стрелы как дождь, и стали полки Витовтовы перемогать князя Эдигея. Но в
это время обошли кругом полки Темир-Кутлуевы, вступили в битву и одолели
силу литовскую. Тохтамыш первый обратился в бегство и в этом бегстве
много народа побрал и много Литовской земли пограбил. Победители взяли
весь обоз Витовта, который едва успел убежать с небольшою дружиною; та-
тары гнались за ним пятьсот верст до самого Киева: ставши под этим горо-
дом, Темир-Кутлуй распустил свою силу воевать Литовскую землю, и ходила
татарская рать до самого Луцка, опустошив все на своем пути. Киев отку-
пился тремя тысячами рублей, причем Печерский монастырь заплатил от себя
30 рублей, и хан ушел в степи, оставив Литовскую землю в плаче и скудос-
ти: летописец насчитывает между убитыми с лишком 20 князей.
Битва Куликовская возвестила падение татарского владычества в Восточ-
ной Европе; Мамай пришел на Дон с целию напомнить Руси Батыя, восстано-
вить порядок вещей, утвердившийся после сражения при Сити; Мамай был по-
бежден, и битва при Ворскле показала ясно следствия этой победы: Те-
мир-Кутлуй пришел не нападать, но защищаться от замыслов одного из госу-
дарей Восточной Европы: унизительные условия, которые он соглашался при-
нять, показывают всего лучше перемену отношений; татары победили, но ка-
кие же были следствия этой победы? Опустошение некоторой части литовских
владений - и только! Темир-Кутлуй должен был удовольствоваться тем, что
освободился от страха пред Тохтамышем. Важность битвы при Ворскле для
судеб Восточной Европы не подлежит сомнению: конечно, нельзя нисколько
утверждать, что торжество Витовта и Тохтамыша над Темир-Кутлуем имело бы
необходимым следствием подчинение Москвы и остальных княжений Восточной
Руси Витовту; но нельзя также не признать, что опасность Москве от этого
торжества грозила большая.
Витовт приутих и заключил с новгородцами мир по старине в 1400 году.
В то же время и смольняне, которым тяжко было господство литовское, за-
вели сношения с родным князем своим, Юрием Святославичем, жившим
по-прежнему у тестя в Рязани. Юрий пришел к Олегу и стал говорить ему со
слезами: "Пришли ко мне послы из Смоленска от доброхотов моих, говорят,
что многие хотят меня видеть на отчине и дедине моей; сотвори, господин,
христову любовь, помоги, посади меня на отчине и дедине моей, на великом
княжении Смоленском". И вот в 1401 году Олег вместе с Юрием, князьями
пронским, муромским и козельским отправился к Смоленску: время он улучил
удобное, говорит летописец, потому что Витовт оскудел тогда до конца
людьми после побоища при Ворскле, и в Смоленске была крамола: одни хоте-
ли здесь Витовта, а другие многие - своего отчича, старинного князя
Юрия. Пришедши под Смоленск, Олег велел повестить его жителям: "Если не
отворите города и не примете господина вашего, князя Юрия, то буду сто-
ять здесь долго и предам вас мечу и огню; выбирайте между животом и
смертию". Смольняне сдались, и многие из них были рады князю своему
Юрию, но другие ненавидели его. Вошедши в город, Юрий начал тем, что
убил Витовтова наместника, князя Романа Михайловича брянского, с его бо-
ярами, а потом перебил и смоленских бояр, преданных Витовту, Олег, возв-
ративши зятю его отчину, не был этим доволен, но вошел со всем войском в
литовские владения и возвратился оттуда с большою добычею. В августе ме-
сяце утвердился в Смоленске Юрий, а осенью того же года Витовт уже стоял
с полками под этим городом, где поднялась сторона, ему преданная; но
противники Литвы осилили, перебили много ее приверженцев, и Витовт,
простоявши четыре недели понапрасну, заключил перемирие и отступил от
Смоленска. Следующий 1402 год был счастливее для Витовта: сын рязанского
князя Родослав Ольгович пошел на Брянск, но у Любутска встретили его
двое князей Гедиминовичей - Симеон-Лугвений Олгердович и Александр Пат-
рикиевич стародубский, разбили его и взяли в плен; три года просидел он
в тяжком заключении у Витовта, наконец отпущен в Рязань за 3000 рублей.
В 1403 году победитель Родослава Лугвений взял Вязьму, а в 1404 сам Ви-
товт опять осадил Смоленск, и опять неудачно: три месяца стоял он под
городом, много трудился и бил пушками, но взять не мог и, опустошив ок-
рестности, ушел в Литву, Смоленский князь Юрий видел, однако, что один
он не в состоянии противиться Витовту, который показывал ясно намерение
овладеть во что бы то ни стало Смоленском, внутри которого была у него
сильная сторона; Олег рязанский умер (1402 г.), следовательно, отсюда
нечего было ожидать помощи. Оставался только один русский князь, могший
поспорить с Витовтом, то был князь московский, но последний, зять Витов-
та, до сих пор был с ним в постоянном союзе; трудно было надеяться и от-
сюда помощи бескорыстной; Юрий видел, что из двух подданств надобно выб-
рать менее тяжкое, и потому, взявши опасную грамоту, приехал в Москву и
стал умолять Василия Дмитриевича о помощи. "Тебе все возможно, - говорил
он, - потому что он тебе тесть, и дружба между вами большая, помири и
меня с ним, чтоб не обижал меня. Если же он ни слез моих, ни твоего дру-
жеского совета не послушает, то помоги мне, бедному, не отдавай меня на
съедение Витовту, если же и этого не хочешь, то возьми город мой за се-
бя; владей лучше ты им, а не поганая Литва". Василий обещался помочь
ему, но медлил; в некоторых источниках эта медленность объясняется доб-
рожелательством московского князя к тестю, хотя она может, естественно,
объясняться и без этого. Как бы то ни было, в то время, когда медлили в
Москве, в Смоленске и Литве не теряли времени: бояре смоленские, добро-
желательствовавшие Витовту, послали сказать ему, чтоб шел как можно ско-
рее к их городу, прежде чем придет Юрий с помощию московскою. Витовт
явился, и бояре сдали ему город вместе с женою Юрьевою, дочерью Олега
рязанского. Витовт отослал княгиню в Литву вместе с некоторыми боярами,
других бояр, самых сильных себе противников, казнил смертию, посадил в
городе своих наместников, а жителям дал большие льготы, отводя их тем от
князя Юрия, чтоб земля Смоленская не хотела последнего и не любила. В
Москве сильно рассердились или по крайней мере показали вид, что рассер-
дились, когда узнали о сдаче Смоленска; желая, как видно, сложить всю
вину на самого Юрия и поскорее освободиться от него, Василий сказал ему:
"Приехал ты сюда с обманом, приказавши смольнянам сдаться Витовту", и
