рос, кому стать сильнее всех и подчинить себе всех других, давно уже шла
между князьями, борьба, по означенному характеру не могшая отличаться
мягкостию средств: так, борьба между Москвою и Тверью кончилась гибелью
четырех князей тверских. Московские князья погубили их в Орде пос-
редством хана, но не менее того погубили; теперь же, в борьбе между мос-
ковскими князьями, соперники были поставлены в положение гораздо опас-
нейшее: прежде вопрос шел только о великом княжении Владимирском, тор-
жество одного князя еще не грозило такою близкою гибелью побежденному:
он, его сыновья и внуки могли существовать как владельцы почти независи-
мые, тогда как теперь обстоятельства были уже не те, Косой обнаружил
свой характер и свои цели, показал, что, пока он жив, имеет средства
вредить, до тех пор Василий Васильевич не будет покоен; ханы в это время
потеряли прежнее значение, их уже нельзя было употреблять орудием для
гибели соперника, и князьям было предоставлено разделываться самим друг
с другом.
По ослеплении Косого великий князь выпустил брата его Шемяку из Ко-
ломны в прежний удел и заключил с ним договор, совершенно одинаковый с
предыдущим. В 1440 году встречаем новый договор с Юрьевичем, где, между
прочим, сказано следующее: "Также и теперь, что вы взяли на Москве ны-
нешним приходом у меня, и у моей матери, и у моих князей, у бояр моих и
детей боярских и что будет у вас, то все вы должны отдать". Это место
ясно указывает на неприятельский приход Юрьевичей к Москве. Летописцы
молчат об этом приходе Шемяки под 1440 годом и помещают приход его под
1442, которому предшествовал поход великого князя на Юрьевича и бегство
последнего в Новгородскую область; причиною вражды Василия к Шемяке в
этом случае было то, что Юрьевич ослушался зову великокняжеского и не
пошел помогать Москве, когда она была осаждена ханом Улу-Махметом в 1439
году, соперники были примирены троицким архимандритом Зиновием. Если мы
предположим, что в летописи перемешаны года и этот поход 1442 года долж-
но отнести к 1440, после которого и был заключен означенный договор, то
дело может объясниться легко: в 1439 году Улу-Махмет осаждал Москву; Ше-
мяка не явился на помощь, за что великий князь пошел на него и прогнал в
Новгородскую область; потом Шемяка, оправившись, явился сам под Москвою
и заключил мир.
Так кончилась первая половина усобицы в княжение Василия Васильевича.
За право дядей боролся один Юрий, остальные три Дмитриевича были на сто-
роне племянника, хотя, как видно, и не желали окончательного низложения
брата. Все они умерли во время первой половины усобицы, до 1440 года;
Петр и Константин умерли бездетны, Андрей оставил двоих сыновей - Ивана
можайского и Михаила верейского. Мы видели поведение Ивана можайского в
борьбе Юрия с Василием: чтобы не лишиться волости, чтобы не заставить
мать свою скитаться по чужим сторонам, он принимает сторону победителя,
уверяя в верности своей побежденного, - таково обыкновенно поведение
слабых в борьбе двух сильных. До нас дошел договор обоих Андреевичей с
Василием Васильевичем, заключенный, как видно, еще до поездки в Орду,
когда еще Василий не был уверен, что получит великое княжение, ибо Анд-
реевичи говорят: "А даст тебе бог достать свою вотчину, великое княже-
ние, то ты нас пожалуешь, как обещался, - из великого княжения, поприго-
жу". Андреевичи обязываются считать себя младшими братьями. После тор-
жества дяди Юрия они заключили и с ним договор, в котором обязываются
почитать его отцом, не сноситься с Василием Васильевичем и по кончине
Юрия признать великое княжение за детьми его, - знак, что Юрий под пред-
логом старшинства вел борьбу вовсе не за старый порядок вещей и, добывши
себе великое княжение, передавал его своим детям мимо законного по ста-
рине наследника. Так же точно обязался не искать великого княжения Мос-
ковского под сыновьями Юрия и рязанский князь Иван Федорович, по матери
родной племянник Юрию, который обязывается иметь его племянником; Васи-
лий Косой обязывается иметь рязанского князя братом равным, Димитрий Ше-
мяка и Димитрий Красный - братом старшим. До нас дошел также договор
князя Василия Ярославича, внука Владимира Андреевича, с зятем (мужем
сестры) и четвероюродным братом Василием Васильевичем московским. В этом
договоре замечаем другой тон, гораздо униженнее: Василий Ярославич назы-
вает московского князя старшим братом и отцом, обязывается держать под
ним великое княжение честно и грозно.
С 1440 года по 1445 у великого князя не было враждебных столкновений
с Шемякою; последний дожидался удобного случая для возобновления борьбы,
и этот случай наконец представился по поводу дел татарских. Прежде по-
ездки Василия Васильевича с дядею в Орду, для суда пред ханом, мы встре-
чаем известия об обычных набегах татар на украинские места: в 1425 году
они приходили на Рязанскую украйну, но были разбиты рязанцами и потеряли
всю добычу; в конце 1428 года они напали нечаянно на Галицкую область и
стояли здесь месяц; потом взяли Кострому, Плесо, Лух и ушли Волгою вниз.
Великий князь Василий послал за ними в погоню дядей своих Андрея и Конс-
тантина Дмитриевичей и боярина Ивана Дмитриевича с полками московскими;
они не догнали татар и возвратились; но князь Федор Стародубский-Пестрый
с Федором Константиновичем Добрынским тайком от московских князей погна-
лись за татарами, догнали задние отряды и побили. Тот же князь Федор Да-
выдович Пестрый по приказанию князя московского ходил на болгар и попле-
нил всю их землю в 1431 году. В 1437 году татары опустошили границы ря-
занские; но гораздо важнее были дела с ними в конце года, когда хан
Улу-Махмет, изгнанный из Золотой Орды братом своим, явился на границах
русских и засел в Белеве. Великий князь отправил против него сильные
полки под начальством обоих Юрьевичей - Шемяки и Красного, которые, по
свидетельству летописца, грабили по дороге своих, русских, мучили людей,
допытываясь у них имения, били скот и позволяли себе всякого рода непри-
личные поступки. Когда они пришли к Белеву, то хан испугался, прислал
просить мира, отдаваясь на всю волю князей русских, но те не послушали
его речей, двинулись к городу и нанесли татарам сильное поражение. На
другой день татарские мурзы приехали опять для переговоров с великокня-
жескими воеводами: хан давал сына и мурз своих в заложники, обязывался,
пока жив, стеречь Русскую землю и не требовать никаких выходов. Но вое-
воды не соглашались и на эти условия; тогда мурзы сказали им: "Не хотите
мира, так оглянитесь назад!" - и воеводы увидали, что все русское войско
бежит назад перед татарами. Причиною этого бегства был литовский мценс-
кий воевода Григорий Протасьев, присланный своим князем на помощь моск-
вичам: он передался на сторону хана и начал говорить московским воево-
дам: "Великий князь мой прислал ко мне приказ, чтоб я не бился с ханом,
а заключил с ним мир и распустил полки". Когда московские воеводы приу-
ныли от этого объявления, Протасьев послал ночью к хану, чтоб тот утром
нападал на московскую рать. Утро, как нарочно, было мглистое, и русские
сторожа не видали, как татары вышли из города и напали на московские
полки; Протасьев побежал прежде всех, крича: "Беги! беги!" - и все в
ужасе побежали за ним.
После этой победы Улу-Махмет пошел степью мимо русских границ, переп-
равился через Волгу и засел в опустелой от русских набегов Казани, где
поставил себе деревянный город на новом месте, и в июле 1439 года явился
нечаянно под Москвою. Великий князь не успел собраться с силами и уехал
за Волгу, оставив защищать Москву воеводу своего, князя Юрия Патрикееви-
ча; хан стоял 10 дней под городом, взять его не мог, но наделал много
зла Русской земле, на возвратном пути сжег Коломну и погубил множество
людей. В 1444 году султан Мустафа пришел на Рязань со множеством татар,
повоевал волости и села рязанские и остановился в степи для продажи
пленников, которых выкупали рязанцы. Когда пленные были все выкуплены,
Мустафа пришел опять в Рязань, на этот раз уже с миром; хотелось ему зи-
мовать в городе, потому что в степи не было никакой возможности оста-
ваться: осенью вся степь погорела пожаром, а зима была лютая, с большими
снегами и сильными вьюгами; от бескормицы лошади у татар перемерли. Ког-
да в Москве узнали об этом, то великий князь отправил на Мустафу двоих
воевод своих - князя Василия Оболенского и Андрея Голтяева - с двором
своим да мордву на лыжах. Московские воеводы нашли Мустафу под Переяс-
лавлем на речке Листани, потому что рязанцы выслали его из своего горо-
да. Несчастные татары, полузамерзшие, бесконные, не могшие владеть лука-
ми по причине сильного вихря, должны были выдержать нападение с трех
сторон: от воевод московских, от мордвы и от казаков рязанских, которые
упоминаются тут в первый раз. Несмотря на беспомощное состояние свое,
татары резались крепко, по выражению летописца, живыми в руки не дава-
лись и были сломлены только превосходным числом неприятелей, причем сам
Муста-фа был убит. Другие татары в том же году отплатили за Мустафу на-
падением и на Рязанскую украйну, и на землю Мордовскую; а в 1445 году
хан Улу-Махмет засел в старом Нижнем Новгороде и оттуда пришел к Мурому.
Великий князь вышел против него со всеми своими силами, с князьями - Ше-
мякою, обоими Андреевичами и Василием Ярославичем; хан испугался и убе-
жал назад в Нижний Новгород, только передовым полкам великокняжеским
удалось побить татар под Муромом, Гороховцом и в других местах.
Но иначе кончилось дело при второй встрече Василия с татарами
Улу-Махметовыми. Весною того же года пришла в Москву весть, что двое сы-
новей Улу-Махметовых опять появились в русских границах, и великий
князь, заговевшись на Петров пост, вышел против них. В Юрьев прискакали
к нему нижегородские воеводы - князь Федор Долголядов и Юшка Драница - с
вестию, "что они выбежали ночью из города, зажегши его, потому что не
могли долее переносить голода: что было хлебного запасу, все переели".
Тогда великий князь, проведши Петров день в Юрьеве, пошел к Суздалю и
стал на реке Каменке, куда пришли к нему двоюродные братья Андреевичи и
Василий Ярославич. 6 июля московское войско переполошилось, надели дос-
пехи, подняли знамена и выступили в поле, но неприятель не показывался,
и великий князь, возвратившись в стан, сел ужинать с князьями и боярами;
долго пили ночью, встали на другой день уже после солнечного восхода, и
Василий, отслушав заутреню, хотел было опять лечь спать, как пришла
весть, что татары переправляются чрез реку Нерль. Великий князь тотчас
же послал с этою вестию по всем станам, сам надел доспехи, поднял знаме-
на и выступил в поле, но войска было у него мало, всего тысячи с полто-
ры, потому что полки союзных князей не успели собраться, не успели прий-
ти и союзные татары, не пришел и Шемяка, несмотря на то что к нему много
раз посылали. Подле Евфимиева монастыря, по левую сторону, сошлись русс-
кие полки с татарами, и в первой стычке рать великокняжеская обратила в
бегство татар; но когда стала гнаться за ними в беспорядке, то неприя-
тель обратился и нанес русским совершенное поражение. Великий князь от-
бивался храбро, получил множество ран и был наконец взят в плен вместе с
двоюродным братом Михаилом Андреевичем; князь Иван Андреевич можайский
был также ранен и сбит с коня, но успел пересесть на другого и спасся
бегством. Победители рассыпались по окрестностям для грабежа, а сыновья
ханские, остановившись в Евфимиеве монастыре, сняли с великого князя
крест-тельник и отослали в Москву к матери и жене пленника.
Когда узнали в Москве об участи великого князя, то поднялся плач ве-
ликий и рыдание многое, говорит летописец. Но за этою бедою для москви-
