выгоднейших условиях: в 1427 году он заключил с Витовтом договор, по ко-
торому обязался быть с литовским князем заодно, при его стороне, и помо-
гать на всякого без исключения; Витовт с своей стороны обязался оборо-
нять Бориса от всякого думою и помощию. В этом договоре всего любопытнее
то, что тверской великий князь не позволяет Витовту никакого вмеша-
тельства в отношения свои к удельным тверским князьям - знак, что в опи-
сываемое время все великие князья в отношении к удельным преследовали
одинакие цели, все стремились сделать их из родичей подручниками, под-
данными. Борис говорит в договоре: "Дядьям моим, братьям и племени моему
- князьям быть у меня в послушании: я, князь великий Борис Александро-
вич, волен, кого жалую, кого казню, и моему господину деду, великому
князю Витовту, не вступаться; если кто из них захочет отдаться в службу
к моему господину деду вместе с отчиною, то моему господину деду с отчи-
ною не принимать; кто из них пойдет в Литву, тот отчины лишится: в отчи-
не его волен я, князь великий Борис Александрович". Вследствие этого до-
говора тверские полки находились в войске Витовта, когда последний в
1428 году воевал Новгородскую землю. Но по смерти Витовта начинается
беспрестанное колебание тверского князя между союзом литовским и мос-
ковским, причем Борис Александрович сохраняет равенство положения,
пользуясь благоприятными для себя обстоятельствами, т. е. тем, что оба
сильнейшие князя были заняты внутренними смутами и не имели возможности
действовать наступательно на Тверь. Так, дошел до нас договор тверского
князя с великим князем Василием Васильевичем и двоюродными братьями его
- Димитрием Шемякою и Димитрием Красным. Борис Александрович выговарива-
ет, чтоб московский князь не принимал тверских областей в дар от татар.
Оба князя клянутся быть заодно на татар, на ляхов, на литву, на немцев;
Борис обязывается сложить целование к Сигизмунду литовскому, объявив
ему, что Тверь в союзе с Москвою, и без князя московского не заключать
договоров ни с каким князем литовским. Мы видели, что тверской князь,
находившийся в близком свойстве с князем можайским, соединился с послед-
ним и Шемякою против Василия, но тотчас же и принял сторону его, увидав-
ши, что все Московское княжество против Шемяки; мы видели также, что Бо-
рис в награду за помощь выговорил у Василия согласие на брак его старше-
го сына и наследника, Ивана, на своей дочери Марии. Между тем у тверско-
го князя была война с литовским, и войска последнего взяли Ржеву. Это,
как видно, заставило Бориса заключить мир с Казимиром литовским, который
возвратил Ржеву, но за это Борис обязался быть в постоянном союзе с ли-
товским князем, помогать ему на всех, никого не исключая. И московский
великий князь, заключая в том же году договор с Казимиром, объявляет
тверского князя на стороне литовской, о своих же отношениях к нему гово-
рит, что он с ним в любви и докончании. Но после 1454 года опять встре-
чаем договор тверского князя с московским, в котором оба клянутся быть
заодно на татар, на ляхов, на литву и немцев. В этом договоре замеча-
тельно следующее условие: "Что отступил от тебя князь Иван можайский да
сын Димитрия Шемяки, князь Иван, или который другой брат тебе сгрубит: и
мне, великому князю Борису, и моим детям, и братьям моим младшим к себе
их не принимать; а быть нам с тобою на них заодно и с твоими детьми.
Также, если кто из моих братьев младших или меньших мне, великому князю
Борису, сгрубит или моему сыну, князю Михаилу, и меньшим моим детям, то
тебе, великому князю Василию, и твоим детям великому князю Ивану и князю
Юрию, и меньшим твоим детям к себе их не принимать; а быть вам со мною и
с моими детьми на них заодно". Оба свата обязываются в заключение, что
если один из них умрет, то оставшийся в живых должен заботиться о жене и
детях умершего. И в сношениях с князем тверским митрополит Иона принима-
ет деятельное участие. До нас дошло послание его к тверскому епископу о
том, чтоб тот убедил своего князя подать помощь великому князю Василию
против татар. "Благословляю тебя, - пишет митрополит епископу, - чтоб ты
сыну моему, великому князю Борису Александровичу, говорил и бил челом и
докучал твердо, по своему святительскому долгу, чтоб он послал своих во-
евод к великому князю Василию Васильевичу на безбожных, ибо сам ты зна-
ешь, что если великий князь Василий Васильевич получит над ними верх, то
это будет общее добро обоих великих государей и всего нашего православ-
ного христианства". Так духовенство старалось тогда поддержать сознание
об общих русских выгодах.
Рязань и Тверь постоянно колебались между Москвою и Литвою; Новгород
Великий хотел быть самостоятельнее, тем более что теперь он был порадо-
ван возобновлением усобиц между самими князьями московскими. Во время
этих усобиц новгородцы следовали правилу признавать победителя своим
князем, но между тем давать у себя убежище и побежденному; так, в 1434
году нашел в Новгороде убежище Василий Васильевич, и в том же году видим
там и противника его, Василия Юрьевича Косого. Но последний, кроме по-
четного приема, не мог ничего получить от новгородцев и, уезжая от них,
пограбил их волости. Угрожаемый Косым, Василий Васильевич заключил в
1435 году договор с новгородцами, по которому обещал отступиться от всех
новгородских земель, захваченных его предшественниками, - Бежецкого Вер-
ха, волостей на Ламском Волоке и Вологде, а новгородцы обещали также
отступиться от всего следующего великому князю и для этого обязались с
обеих сторон выслать своих бояр на развод земли. Новгородцы выслали сво-
их бояр в назначенный срок, но московские бояре не явились. Несмотря,
однако, на это, открытой вражды не было; когда в 1437 году от великого
князя из Москвы приехал в Новгород князь Юрий Патрикеевич просить черно-
го бору, то новгородцы черного бору дали; с другой стороны, московский
князь был занят борьбою с Косым и татарами. Но в 1441 году, когда со
всех сторон было спокойно, Василий прислал в Новгород складную грамоту и
повоевал волостей новгородских много вместе со псковитянами, которые
опустошили новгородские владения на 300 верст в длину и 50 в ширину;
двое тверских воевод были также в полках Василиевых. Новгородские воево-
ды с своей стороны много воевали за Волоком по земле великокняжеской;
тем не менее новгородцы послали в город Демон к великому князю владыку,
бояр и житых людей, которые купили у него мир на старинных условиях - за
8000 рублей. Если мы, основываясь на договоре великого князя с Шемякою
1440 года, предположим смешение годов в летописях и отнесем войну Васи-
лия Васильевича с Шемякою к 1439 и 1440 годам вместо 1442, то будем в
состоянии объяснить себе причину разрыва великого князя с Новгородом в
1441 году: во время войны своей с Василием Шемяка убежал в новгородские
владения на Бежецком Верху и оттуда послал сказать новгородцам: "Примите
меня на своей воле". Те отвечали: "Хочешь, князь, приезжай к нам, а не
хочешь, то как тебе любо".
1444 год был тяжек для Новгорода: с одной стороны напали немцы, с
другой стороны тверичи неизвестно по какому поводу опустошили много пог-
раничных волостей новгородских; тогда великий князь литовский Казимир
прислал сказать новгородцам: "Возьмите моих наместников на Городище, и я
вас обороню, я для вас не заключил мира с великим князем московским".
Новгородцы не приняли этого предложения, не было им обороны ни от Литвы,
ни от Москвы против князя тверского, который опять взял у них 50 волос-
тей вместе с Торжком. Плен великого князя Василия у татар придал тверс-
кому князю еще больше смелости: он прислал своих людей и воевод на Тор-
жок, разогнал, ограбил остальных его жителей, иных погубил, на других
взял окуп, свез в Тверь 40 возов товару московского, новгородского и
торжокского, из них несколько потонуло в реке. Притесняемые Тверью, нов-
городцы по крайней мере могли надеяться спокойствия со стороны Москвы,
где опять начались усобицы; Шемяка восторжествовал над Василием, но был
слаб и потому прислал поклонщиков в Новгород и заключил с ним мир на
всех старинах. Шемяка недолго княжил в Москве; в новой войне его с Васи-
лием новгородцы, по словам их летописца, не вступились ни за одного и
тем самым уже возбуждали неудовольствие победителя; еще более раздражали
они его тем, что, по обычаю, приняли к себе Шемяку. Митрополит Иона и
тут вступился в дело; несколько раз писал он к новгородскому архиеписко-
пу Евфимию и к новгородцам, чтоб они поберегли себя душевного ради уст-
роения и тишины. Новгородцы с своей стороны присылали к митрополиту с
просьбою, чтоб бил челом за них великому князю и дал для их послов опас-
ные грамоты. Опасные грамоты были даны с тем, чтобы новгородцы отправили
в Москву своих послов, людей больших, по своим делам, а чтоб Шемяка
прислал своего посла с чистым покаянием бить челом своему господину и
старшему брату, великому князю, и жалованья у него просить. Новгородцы
прислали своих послов, людей великих, но прислали ни с чем; Шемяка прис-
лал также своего боярина, но с такими условиями, на которые в Москве ни-
как не хотели согласиться. Митрополит жаловался на это новгородскому
владыке, зачем Шемяка посылает свои грамоты с великою высостию, о своем
преступлении и о своей вине ни одного слова пригодного не приказывает.
Между тем новгородцы продолжали держать Шемяку, и владыка в письмах к
митрополиту оправдывал их старинным обычаем, по которому каждый князь,
приехавший к св. Софии, принимался с честию, указывал, что и сам митро-
полит называет Шемяку сыном. Иона отвечал на это: "Прочти хорошенько все
мои грамоты, какие только я к тебе писал, и вразумись, мог ли я называть
сыном того князя, с которым не велю детям твоим, новгородцам, ни пить,
ни есть, потому что он сам себя от христианства отлучил. Ты сам видел
грамоту, которую он написал на себя, и после сколько зла наделал,
сколько крови христианской пролил? После того можно ли князя Дмитрия на-
зывать сыном церкви божией и нашего смирения? Я тебе писал и теперь пи-
шу, что я и вместе со мною все владыки и все священство Русской земли
считаем князя Дмитрия неблагословенным и отлученным от божией церкви. Ты
пишешь, что прежде русские князья приезжали в дом св. Софии, в Великий
Новгород, и новгородцы честь им воздавали по силе, а прежние митрополиты
таких грамот с тягостию не посылывали; но скажи мне, сын, какие это
прежние князья приезжали к вам, сделавши такое зло над своим старшим
братом и оставя у вас княгиню свою, детей и весь кош, ходили от вас в
великое княжение христианство губить и кровь проливать? Как прежде не
бывало в нашей земле братоубийства и к вам с таким лихом ни один князь
не приезжал, так и прежние митрополиты в Великий Новгород таких грамот с
тягостию не посылывали".
Новгородцы все не слушались и держали Шемяку до самой его смерти; они
должны были ждать мести из Москвы, и вот, управившись с князем можайским
и татарами, Василий в 1456 году выступил в поход против Новгорода за его
неисправление. В Волоке собрались к нему все князья и воеводы со мно-
жеством войска; из Новгорода также явился туда посадник с челобитьем,
чтоб великий князь пожаловал - на Новгород не шел и гнев свой отложил.
Но Василий не принял челобитья и продолжал поход, отправивши наперед на
Русу двоих воевод, князя Ивана Васильевича Оболенского-Стригу и Федора
Басенка, а сам остановился в Яжелбицах. Стрига и Басенок вошли в Русу и
захватили здесь много богатства, потому что жители, застигнутые врасп-
лох, не успели убежать и спрятать свое имение. Московские воеводы отпус-
тили главную рать свою назад с добычею, а сами с немногими детьми боярс-
кими поотстали от нее, как вдруг показалось пятитысячное новгородское
