чаем из отзыва летописца о черниговском епископе Антонии: "Он говорил
это на словах, а в сердце затаил обман, потому что был родом грек". Та-
ким образом, избрание епископов не принадлежало исключительно митрополи-
ту; но как же происходило это избрание? В Новгороде при избрании еписко-
па в совещании участвовали: князь, игумены, софьяны (люди, принадлежав-
шие к ведомству Софийского собора), белое духовенство (попы); в случае
несогласия бросали жребий, и избранного таким образом посылали к митро-
политу на поставление; вот летописный рассказ об избрании владыки Марти-
рия: "Преставился Гавриил, архиепископ новгородский; новгородцы с князем
Ярославом, с игуменами, софьянами и с попами стали рассуждать, кого бы
поставить на его место: одни хотели поставить Митрофана, другие - Марти-
рия, третьи - грека; начались споры, для прекращения которых положили в
Софийской церкви на престоле три жребия и послали с веча слепца вынуть
их; вынулось Мартирию, за которым немедленно послали в Русу, привезли и
посадили во дворе св. Софии, а к митрополиту послали сказать: поставь
нам владыку. Митрополит прислал за ним с великою честию, и пошел Марти-
рий в Киев с лучшими мужами, был принят с любовию князем Святославом и
митрополитом и посвящен в епископы". В других областях выбор зависел
большею частик) от воли князя; так, читаем в летописи, что по смерти
белгородского епископа Максима великий князь Рюрик поставил на его место
отца своего духовного Адриана, игумена выдубицкого. Как старались иногда
князья об избрании епископов, указывает место из письма епископа Симона
к печерскому монаху Поликарпу: "Пишет ко мне княгиня Ростиславова, Вер-
хуслава, хочет поставить тебя епископом или в Новгород, на Антониево
место, или в Смоленск, на Лазарево место, или в Юрьев, на Алексеево мес-
то: пишет, что если понадобится для этого раздать и тысячу гривен сереб-
ра, то не пожалеет". Как при избрании епископов имели влияние то народ,
то князь, так точно восстание народа или неудовольствие князя могли быть
причинами низложения и изгнания епископов; мы видели пример, как однажды
в Новгороде простой народ выгнал владыку Арсения, потому что на дворе
долго стояла теплая погода; при этом слышались обвинения, что Арсений
выпроводил предшественника своего, владыку Антония в монастырь, а сам
сел на его место, задаривши князя; это обвинение указывает на сильное
влияние князя при избрании епископа даже в Новгороде; с другой стороны,
Всеволод III не хочет принять епископа Николая, потому что не избрали
его люди земли Суздальской; Ростислав Мстиславич в своей грамоте гово-
рит, что он привел епископа в Смоленск, сдумав с людьми своими. В 1159
году ростовцы и суздальцы выгнали своего епископа Леона; но по другим
известиям, виновником изгнания был князь Андрей Боголюбский который
возвратил потом изгнанного и снова изгнал.
Кроме права рукополагать епископов митрополит имел право суда и расп-
равы над ними: в 1055 г. новгородский епископ Лука Жидята по ложному до-
носу на него осужден был митрополитом Ефремом и три года содержался в
Киеве до оправдания; ростовский епископ Нестор, оклеветанный своими же
домашними, лишен был на время епархии митрополитом Константином; наконец
мы видели поведение митрополита относительно владимирского епископа Фео-
дора. В важных случаях, например, при поставлении Клима Смолятича в мит-
рополиты, также особенно по поводу ересей и неправых толков, созывались
соборы в Киеве. Ереси в описываемое время были: ересь павликиан или бо-
гомилов, которую пытался распространить на Руси монах Адриан еще в 1004
году: Адриан, заключенный в темницу, отказался от своего учения, но в
1123 году попытка была возобновлена каким-то Дмитром, который, однако,
был скоро сослан в заточение; в 1149 году явился в Киев из Константино-
поля еретик Мартин, изложивший свое учение в особой книге, носившей наз-
вание "Правда". Семь лет распространял Мартин свое учение в Киеве, успел
привлечь на свою сторону не только множество простого народа, но и мно-
гих из духовенства, пока наконец киевский собор в 1157 году не осудил
его учение; константинопольский собор подтвердил решение киевского, и
еретик был сожжен в Царе-граде. Мы упоминали уже о епископе Леоне, изг-
нанном ростовцами и суздальцами; в северной летописи под 1159 годом при-
чиною изгнания приводятся то, что он разорял священников умножением
церквей. Под 1162 г. тот же летописец говорит о начале ереси Леонтини-
анской: по его рассказу, епископ Леон не по правде поставился епископом
в Суздаль, потому что прежний суздальский епископ Нестор был еще жив.
Леон стал учить, что не должно есть мяса в господские праздники, если
они случатся в среду или пятницу, ни в рождество господне, ни в кре-
щенье; по этому случаю был сильный спор пред князем Андреем и всеми
людьми; Леона переспорили, но он отправился в Константинополь для реше-
ния дела; здесь оспорил его Адриан, епископ болгарский, пред императором
Мануилом, причем Леон начал было говорить против самого императора, слу-
ги которого ударили Леона в шею и хотели было утопить в реке; свидетеля-
ми всего этого были послы киевский, суздальский, переяславский и черни-
говский. Иначе рассказывает дело южная летопись под 1162 годом: по ее
словам, князь Андрей Боголюбский выгнал епископа Леона вместе с братьями
своими и боярами отцовскими, желая быть самовластием, потом епископа
возвратил, покаялся в грехе своем, возвратил, впрочем, в Ростов, а не в
Суздаль, и держал его четыре месяца на епископии; но после стал просить
у него позволения есть мясо по середам и по пятницам от Светлого воскре-
сения до Всех святых; епископ не позволил ему этого и был изгнан вторич-
но, пришел в Чернигов к Святославу Ольговичу; тот утешил его и отпустил
в Киев к Ростиславу. Но этим дело не кончилось: незадолго до взятия Кие-
ва войсками Андрея Боголюбского печерский игумен Поликарп с братиею по-
ложили есть сыр, масло, яйца и молоко во все господские праздники, если
случатся в середу или пятницу. На это соглашался Святослав, князь черни-
говский, и другие князья и епископы, но митрополит запрещал, и были по
этому случаю большие споры и распри. Тогда великий князь Мстислав Изяс-
лавич положил созвать собор из всех епископов, игуменов, священников и
ученых монахов, и сошлось их до полутораста. На соборе мнения раздели-
лись: одни держались митрополита, между прочими два епископа, Антоний
черниговский и Антоний переяславский, другие - Поликарпа; но большая
часть, не желая досаждать ни митрополиту, ни князьям, отговаривались,
что не в состоянии решить этого вопроса и что положить так или иначе за-
висит от митрополита и от игуменов в их монастырях; некоторые наконец
думали, что надобно отослать дело на решение патриарха. Андрей Боголюбо-
кий писал к Мстиславу, что надобно свергнуть митрополита, выбрать русс-
ким епископам нового и потом рассмотреть дело беспристрастно на соборе,
представляя, что зависимость от патриарха константинопольского тяжела и
вредна для Руси. Но князь Мстислав, зная уже нерасположение к себе мно-
гих князей и боясь, с другой стороны, раздражить и епископов, оставил
дело без решения; но когда все несогласные с митрополитом епископы ра-
зошлись, тогда митрополит с двумя Антониями, черниговским и переяславс-
ким, осудили Поликарпа на заточение; а князь Святослав Всеволодович чер-
ниговский выгнал из своего города епископа Антония. Любопытно, что се-
верный летописец во взятии и опустошении Киева войсками Боголюбского ви-
дит наказание за грехи киевлян, особенно за неправду митрополита, кото-
рый запретил Поликарпа.
Относительно материального благосостояния церкви, источниками для со-
держания митрополита и епископов служили: 1) Десятина, которую определя-
ли князья из своих доходов на главные церкви в своих волостях: так, еще
св. Владимир определил в пользу киевской Богородичной церкви десятую
часть имения и доходов своих; о князе Ярополке Изяславиче волынском ле-
тописец говорит, что он давал десятину от всего своего имения св. Бого-
родице, но без точного определения, именно ли в киевскую Богородичную
церковь давал он десятину, потому что под св. Богородицею мог разуметься
и монастырь Печерский, как разумеется он после, в рассказе о щедрости
того же Ярополка. Андрей Боголюбский дал Богородичной владимирской церк-
ви десятины в стадах своих и торг десятый. 2) Недвижимые имения: киевс-
кой Десятинной церкви принадлежал город Полонный; Андрей Боголюбский дал
владимирской Богородичной церкви город Гороховец, кроме того, дал слобо-
ды и села; и город был не один: это видно как из летописи, так и из
письма епископа владимирского Симона к киевопечерскому монаху Поликарпу:
"Кто не знает, что у меня, грешного епископа Симона, соборная церковь во
Владимире - красота всего города да другая в Суздале, которую сам пост-
роил? Сколько у них городов и сел? И десятину собирают по всей той зем-
ле, и всем этим владеет наша худость"; по всем вероятностям эти доходы
шли не на одного митрополита и епископов, но также на поддержание и ук-
рашение самих церквей, на содержание клира, больниц, богаделен, училищ.
3) Судные духовные пошлины. 4) Ставленные пошлины, взимаемые за постав-
ление священно- и церковнослужителей. Относительно содержания низшего
духовенства до нас не дошло никаких известий; мы видим, что Ярослав I,
строя церкви повсюду, назначил содержание духовенству; должно думать,
что и впоследствии князья и частные люди, строя церковь, назначали из-
вестные имущества или доходы на ее содержание и причта. Это всего лучше
можно видеть из уставной грамоты новгородского князя Всеволода Мстисла-
вича, данной церкви св. Иоанна Предтечи на Опоках. В этой грамоте князь
Всеволод говорит, что он поставил
всякими книгами, приставил попов, дьякона и дьяка, на церковное стро-
ение дал от имения своего вес вощаной с оставлением только части для се-
бя да в Торжке пуд вощаной, половина св. Спасу, а половина св. Иоанну.
Из этого вощаного весу попы, дьякон, дьяк и сторожа получают свои оброки
(годовое жалованье). При этой церкви св. Иоанна устроена была торговая
община; князь Всеволод говорит в грамоте: "Я поставил св. Иоанну троих
старост от житых людей, а от черных тысяцкого, от купцов двоих старост,
пусть управляют всякими делами Ивановскими, и торговыми, и гостинными, и
судом торговым, а посадники и бояре новгородские ни во что Ивановское не
вступаются. А кто захочет вложиться в Ивановское купечество, должен дать
купцам пошлым (старым членам общины) вкладу пятьдесят гривен серебра, а
тысяцкому сукно ипское, и часть этой суммы купцы должны положить в казну
церковную. Вес вощаной должен всегда находиться в притворе св. Иоанна;
вешают старосты Ивановские, двое купцов пошлых, добрых людей, не пошлым
купцам староства не держать и весу не весить Ивановского". Потом опреде-
ляется в грамоте величина весовых пошлин с гостей - низовых, полоцких и
смоленских, новоторжских и новгородцев: низовый гость платил больше
всех, полоцкий и смоленский - меньше, новоторжанин - еще меньше, свой
новгородец - меньше всех.
Кроме грамоты, данной церкви Иоанна Предтечи, Всеволод дал Новгороду
еще другую, сходную с Уставом св. Владимира, с некоторыми, впрочем, до-
полнениями и переменами. В ней читаем: "Возвах есмь 10 сотских и старос-
ту Болеслава и бирича Мирошку и старосту иванского Васяту, и погадал
есмь со владыкою и с своею княгинею и с своими боляры и со десятью сотс-
кими и с старостами. Дал есми суд и мерила в Новгороде св. Софии и епис-
копу и старосте иванскому и всему Новуграду мерила торговая, скалвы во-
щаные, пуды медовые и гривенку рублевую, и локоть яванский и свой оброк
купец черницам; а попу иванскому русская пись с борисоглебским на полы;
и сторожу иванскому русской порочицы пятно, да десять конюхов соли. Дом
