людей, приходивших из Греции и стран западных, часто с ними разговаривал
и спорил; о Романе Ростиславиче смоленском, что он многих людей понуждал
к учению, устроил училища, при которых содержал учителей греческих и ла-
тинских на свой счет и не хотел иметь священников не ученых; на это он
издержал все свое имение, так что по смерти его ничего не осталось в
казне, и смольняне похоронили его на свой счет. Михаил Юрьевич, по сло-
вам того же свода летописей, очень хорошо знал св. писание, с греками и
латинами говорил на их языках так же свободно, как по-русски, но не лю-
бил спорить о вере. О Ярославе Владимировиче галицком говорится, что он
знал иностранные языки, читал много книг, так что мог сам наставлять
правой вере, понуждал духовенство учить мирян, определял монахов учите-
лями и монастырские доходы назначал для содержания училищ. О Константине
Всеволодовиче в дошедших до нас летописях говорится, что он всех умудрял
духовными беседами, потому что часто и прилежно читал книги; а в Тати-
щевском своде летописей говорится, что он был очень учен, держал при се-
бе людей ученых, накупал много старинных книг греческих дорогою ценою и
велел переводить их на русский язык, собирал известия о делах древних
славных князей, сам писал и другие с ним трудились; одних греческих книг
было у него более тысячи, которые частию сам купил, частию получил в дар
от патриархов.
Если при Владимире и Ярославе посылали детей учиться к священникам
при церквах, то обычай этот должен был продолжаться и распространяться в
описываемое время; имеем полное право принять известие о существовании
училищ при церквах, дворах епископских и заводимых князьями на свой
счет; также известие, что в этих училищах учили греческому языку, ибо
для утверждения в вере необходимо было распространять переводы духовных
книг с греческого языка; училища эти служили и для образования священни-
ков, на что прямо указывает приведенное известие о цели училища, устро-
енного в Смоленске князем Романом Ростиславичем; встречаем также извес-
тие об училищах на Волыни. Что духовенство описываемого времени ясно по-
нимало необходимость образования для своего сословия, видно из следующих
слов одного духовного лица XII века: "Если властели мира сего и люди,
занятые заботами житейскими, обнаруживают сильную охоту к чтению, то тем
больше нужно учиться нам, и всем сердцем искать сведения в слове божием,
писанном о спасении душ наших". Этими словами всего лучше подтверждаются
приведенные известия о любви к чтению и вообще образованности князей.
Какие же дошли до нас памятники этой образованности? Мы видели, что
уже при Ярославе I русские люди начали испытывать свои силы в собствен-
ных сочинениях религиозного содержания, видели этот первый опыт, сделан-
ный первым нашим митрополитом из русских, Иларионом; при означенных выше
благоприятных условиях для грамотности в описываемое время имеем право
ожидать большего числа подобных памятников; и действительно, до нас до-
шел ряд сочинений религиозного содержания, принадлежащих известнейшим
духовным лицам эпохи. Большая часть их составляет поучения, обращенные к
одному какому-нибудь лицу по известному случаю или к целому народу, к
целой пастве. Из первых упомянем об ответе св. Феодосия Печерского на
вопрос великого князя Изяслава, следует ли в день воскресный закалать
животных и употреблять их мясо? Феодосий отвечает, что, после того как
господь сошел на землю, жидовское все умолкло. Нет греха закалать живот-
ных в воскресенье; если же будем закалать в субботу, а есть в воскре-
сенье, то это явное жидовство. Потом Феодосий говорит, в какие дни сле-
дует поститься. На вопрос великого князя Изяслава о вере латинской или
варяжской Феодосий отвечал: "Вера их зла и закон их не чист: они икон не
целуют, в пост мясо едят, на опресноках служат; христианам не следует
отдавать за них дочерей и брать их дочерей за себя замуж, не должно ни
брататься с ними, ни кумиться, ни есть, ни пить из одного сосуда. Но ес-
ли они попросят у вас есть, то дайте им пищу в их сосудах, если же у них
сосудов не будет, то дайте в своих, только потом вымойте эти сосуды и
молитву над ними прочтите. Латины Евангелие и Апостол имеют, иконы свя-
тые и в церковь ходят, но вера их и закон не чисты, множеством ересей
своих они всю землю обесчестили, потому что по всей земле живут варяги.
Нет жизни вечной живущим в вере латинской, армянской, сарацинской. Не
следует их веры хвалить, свою веру беспрестанно хвали и подвизайся в ней
добрыми делами. Будь милостив не только к своим домочадцам, но и к чу-
жим: еретика и Латынина помилуй и от беды избавь и мзды от бога не ли-
шишься. Если встретишь иноверников, спорящих с верными, то помогай пра-
воверным на зловерных. А если кто скажет: и ту и эту веру бог дал, то
отвечай: по-твоему бог двоверный? Разве ты не слыхал, что написано: един
бог, едина вера и едино крещение?" Послание митрополита Никифора к вели-
кому князю Владимиру Мономаху (tm) важно для нас во 1) по отзывам о по-
ведении Мономаха; во 2) по высказывающимся в нем отношениям власти ду-
ховной к светской, митрополита к князю. Послание написано во время вели-
кого поста, когда, по словам митрополита, устав церковный и правило есть
говорить и князьям что-нибудь полезное. Митрополит рассматривает различ-
ные виды грехов и не находит, в котором бы из них можно было упрекнуть
Мономаха: этому князю не нужно говорить в похвалу поста, потому что он
благочестием воспитан и постом воздоен, потому что воздержание его во
время поста все видят и чудятся. "Что говорить такому князю, - продолжа-
ет Никифор, - который больше на сырой земле спит, дому бегает, платье
светлое отвергает, по лесам ходя, сиротинскую носит одежду и только по
нужде, входя в город, облекается в одежду властелинскую. Что говорить
такому князю, который другим любит готовить обеды обильные, а сам служит
гостям, работает своими руками, подаяние его доходит даже и до податей;
другие насыщаются и упиваются, а сам князь сидит и смотрит только, как
другие едят и пьют, довольствуясь малою пищею и водою: так угождает он
своим подданным, сидит и смотрит, как рабы его упиваются, руки его ко
всем простерты, никогда не прячет он сокровищ, никогда не считает золота
или серебра, но все раздает, а между тем казна его никогда не бывает
пуста". Наконец митрополит находит возможность преподать наставление
князю, находит в нем слабую сторону: "Кажется мне, князь мой, - говорит
он, - что, не будучи в состоянии видеть всего сам своими глазами, ты
слушаешь других и в отверстый слух твой входит стрела. Так подумай об
этом, князь мой, исследуй внимательнее, подумай об изгнанных тобою,
осужденных, презренных, вспомни обо всех, кто на кого сказал что-нибудь,
кто кого оклеветал, сам рассуди таковых, всех помяни и отпусти, да и те-
бе отпустится, отдай, да и тебе отдастся... Только не опечалься, князь,
словом моим: не подумай, что кто-нибудь пришел ко мне с жалобою и потому
я написал это тебе! Нет: так просто я пишу к тебе для напоминания, в ко-
тором нуждаются владыки земные; многим пользуются они, но за то и многим
искушениям подвержены". Здесь мы видим уже обычай печалования, который
был в употреблении у нашего духовенства в продолжение древней истории
нашей; заметим также обращение митрополита к князю: "К тебе, добляя гла-
ва наша и всей христолюбивей земли, слово се есть: его же из утробы ос-
вяти и помазав, от царское и княжьское крови смесив". Другое послание
митрополита Никифора к Мономаху было написано в ответ на вопрос великого
князя: как отвергнуты были латины от св. соборной и правоверной церкви?
Митрополит приводит 20 причин уклонения западной церкви от восточной. В
заключение митрополит говорил Мономаху: "Прочитай это, князь, и не раз,
но два раза и больше, сам и сыновья твои. Князьям, как от бога избранным
и призванным на правоверную веру, надобно разуметь слова Христовы и ос-
нование церковное твердое, на свет и наставление порученным им от бога
людям". Одинакого с этим посланием содержания послание митрополита Иоан-
на к архиепископу римскому об опресноках.
Послание Симона, епископа владимирского и суздальского к Поликарпу,
черноризцу печерскому, важно по некоторым историческим указаниям, кото-
рыми и воспользовались мы в своем месте. Сочинитель послания, Симон, был
сначала монахом Киево-Печерского монастыря, потом игуменом владимирского
(на Клязьме) Рождественского монастыря, наконец в 1214 году поставлен
епископом на владимирскую и суздальскую епархию. Поликарп был также мо-
нахом Киево-печерского монастыря и страдал честолюбием, для укрощения
которого Симон и написал ему упомянутое послание. "Брат! - начинает Си-
мон свое послание, - седши в безмолвии, собери ум свой и скажи сам в се-
бе: человек! не оставил ли ты мир и родителей по плоти? пришел ты сюда
на спасение, а поступаешь не по духовному. Зачем ты назвался чернецом?
Ведь черное платье не избавит тебя от мук. Смотри, как уважают тебя
здесь князья и бояре и все друзья твои, говорят: счастливец! возненави-
дел мир и славу его, уже не печется ни о чем земном, желая одного небес-
ного. Но ты живешь не по-монашески; стыдно мне за тебя: те, которые нас
здесь ублажают, получат царство небесное, а мы будем мучиться. Восстань,
брат, восстань и попекись мысленно о своей душе. Не будь один день кро-
ток, а другой яр и зол; а то немного помолчишь и опять начнешь роптать
на игумена и на служителей его. Не будь лжив: под предлогом немощи те-
лесной не отлучайся собрания церковного: как дождь растит семя, так и
церковь влечет душу на добрые дела; все делаемое наедине, в келье - нич-
тожно; двенадцать псалмов, прочтенные наедине, не стоят одного "Господи
помилуй", пропетого в церкви. Надобно было тебе подумать, зачем захотел
ты выйти из святого, блаженного, честного и спасенного того места Пе-
черского? Думаю, брат, что бог побудил тебя к тому, не терпя твоей гор-
дости, и извергнул тебя, как некогда сатану с отступными силами, потому
что не захотел ты служить святому мужу, своему господину, а нашему бра-
ту, архимандриту Анкиндину, игумену печерскому. Печерский монастырь -
море, не держит в себе гнилого, но выбрасывает вон. Горе тебе, что напи-
сал ко мне о своей досаде: погубил ты свою душу. Спрашиваю тебя: чем хо-
чешь спастись? Будь ты постник и нищ, не спи по ночам но если досады не
можешь снести - не получишь спасения. Пишет ко мне княгиня Ростиславова,
Верхуслава, что хочет поставить тебя епископом или в Новгород, или в
Смоленск, или в Юрьев; пишет: не пожалею и тысячи серебра для тебя и для
Поликарпа. Я ей отвечал: дочь моя Анастасия! дело небогоугодное хочешь
сделать; если бы он пробыл в монастыре неисходно с чистою совестию, в
послушании игумену и всей братии, трезвясь во всем, то не только облекся
бы в святительскую одежду, но и вышнего царства достоин был бы. Ты хо-
чешь быть епископом? Хорошо, но прочти послание апостола Павла к Тимофею
и подумай, таков ли ты, каким следует быть епископу? Если бы ты был дос-
тоин этого сана, то я не отпустил бы тебя от себя, но своими руками пос-
тавил бы тебя наместником в обе епископии, во Владимир и Суздаль, как и
хотел князь Георгий, но я не согласился, видя твое малодушие. Совер-
шенство состоит не в том, чтоб быть славиму ото всех, но в том, чтоб
исправить житие свое и сохранить себя в чистоте. Оттого из Печерского
монастыря так много епископов поставлено было во всю Русскую землю;
прочти старую летопись Ростовскую, в ней найдешь, что их было больше
тридцати, а если считать всех до меня грешного, то будет около пятидеся-
ти. Рассуди же теперь, какова слава этого монастыря? постыдившись, по-
кайся и будь доволен тихим и безмятежным житием, к которому господь при-
