без труда они входят в царство небесное; ломающие же древесные ветви
суть простые люди и грешники, которые сокрушенным сердцем и умилением
душевным, постом и молитвами свой путь равняют и к богу приходят..." и
проч. Окончание слова замечательно, потому что показывает главную цель
всех слов Кирилловых: "Сокративши слово, песнями как цветами святую цер-
ковь увенчаем и праздники украсим, и богу славословие вознесем, и Христа
спасителя нашего возвеличаем". Роскошная весенняя природа юга дала много
цветов Кириллу в слове на Фомино воскресенье: "Теперь весна красуется,
оживляя земное естество; ветры, тихо вея, подают плодам обилие, и земля,
семена питая, зеленую траву рождает. Весна есть красная вера Христова,
которая крещением возрождает человеческое естество; ветры - грехотворе-
ний помыслы, которые, претворившись покаянием в добродетель, душеполез-
ные плоды приносят; земля же естества нашего, приняв как семя слово бо-
жие и боля постоянно страхом божиим, дух спасения рождает. Ныне новорож-
денные агнцы и юнцы скачут быстро и весело возвращаются к матерям своим,
а пастухи на свирелях с веселием хвалят Христа: агнцы - это кроткие люди
от язычников, а юнцы - кумирослужители неверных стран, которые, Христо-
вым вочеловечением и апостольским учением и чудесами к святой церкви
возвратившись, сосут млеко учения; а учители Христова стада, о всех мо-
ляся, Христа бога славят, всех волков и агнцев в одно стадо собравшего.
Ныне древа леторосли испускают, а цветы благоухание, и вот уже в садах
слышится сладкий запах, и делатели, с надеждою трудяся, плододавца Хрис-
та призывают; были мы прежде как древа дубравная, плодов неимущия, а ны-
не привилась Христова вера к нашему неверию, и держась корня Иесеева,
испуская добродетели как цветы, райского паки бытия о Христе ожидаем, и
святители, трудясь о церкви, от Христа мзды ожидают. Ныне оратаи слова,
словесных волов к духовному ярму приводя, и крестное рало в мысленных
браздах погружая, и проводя бразду покаяния, всыпая семя духовное, на-
деждами будущих благ веселятся", и проч.
Слово в неделю мироносицкую напоминает совершенно церковные песни и
стихиры, поемые и читаемые в последние дни страстной седмицы; в некото-
рых местах встречаем одни и те же почти выражения; таков вначале плач
богородицы: "Тварь соболезнует ми, сыну! твоего зрящи без правды
умерщвления. Увы мне, чадо мой, свете и творче тварям", и проч. Или да-
лее слова Иосифа Пилату представляют не иное что, как распространение
церковной песни: "Приидите ублажим Иосифа приснопамятного". Слово окан-
чивается похвалою Иосифу, замечательною по обычной в древнем красноречии
форме: "Кому уподоблю этого праведника? небом ли тебя назову: но ты был
светлее неба богочестием: потому что во время страсти Христовой небо
помрачилось и свет свой скрыло, а ты, радуясь, на своих руках бога но-
сил. Землею ли тебя благоцветущею назову? Но ты явился честнее земли:
потому что она в то время от страха потрясалась, а ты вместе с Никодимом
весело божие тело, плащаницею обвив, положил", и проч. Слово в неделю
расслабленного представляет самый лучший образец слога Кириллова; в жа-
лобе расслабленного на свои страдания видим эту образность, какою обык-
новенно отличаются писатели - земляки нашего оратора: "Мертвым ли себя
назову, говорит расслабленный; но чрево мое пищи желает и язык от жажды
иссыхает. Живым ли себя почту? но не только встать с одра, даже и подви-
нуть себя не могу: ноги мои не ходят, руки не только что ничего не дела-
ют, но и осязать ими я себя не могу; я непогребенный мертвец, одр мой -
гроб мой; мертвый междуживыми и живой между мертвецами, потому что как
живой питаюсь и как мертвый ничего не делаю; мучусь я, как в аде, от
бесстыдно поносящих меня; смех я юношам, укоряющим мною друг друга, а
старцам лежу притчею к наказанию; все много глумятся, и я от того вдвой-
не страдаю. Внутри терзает меня болезнь, вне оскорбляюсь досадами укоря-
ющих меня; слюни плюющих на меня покрывают тело мое, голод пуще болезни
одолевает меня, потому что если я найду пищу, то не могу рукою положить
ее в рот; всех умоляю, чтоб накормили меня, и делюсь бедным куском моим
с питающими меня, стонаю со слезами, томимый мучительною болезнию, и
никто не придет посетить меня" и проч. Таков же и ответ Христа: "Как ты
говоришь: человека не имам? Я ради тебя сделался человеком; тебя ради
оставил скипетры горнего царства и, нижним служа, обхожу: не пришел я,
да мне послужат, но да послужу другим. Тебя ради, будучи бесплотным,
плотию облекся, да исцелю душевные и телесные недуги всех. Тебя ради не-
видимый ангельским силам явился всем человекам, ибо не хочу презреть мо-
его образа, лежащего в тлении, но хочу спасти его и в разум истинный
привести, а ты говоришь: человека не имам? Я сделался человеком, да сот-
ворю человека богом, ибо сказал: боги будут и сыны вышнего все, и кто
другой вернее меня служит тебе? Тебе я всю тварь на работу сотворил: не-
бо и земля тебе служат - небо влагою, земля плодом; солнце служит светом
и теплотою, луна с звездами ночь обеляет; для тебя облака дождем землю
напояют, и земля всякую траву семянистую и деревья плодовитые на твою
службу возвращает; тебя ради реки рыб носят и пустыни зверей питают, а
ты говоришь: человека не имам" и проч. Слово в неделю пятую по пасхе со-
держит в себе упрек народу за нехождение в церковь для слушания слов
епископа: "Я, друзья и братья, надеялся, что с каждою неделею все больше
и больше будет собираться народу в церковь, а теперь вижу, что собирает-
ся его все меньше и меньше; если бы я свое что-нибудь говорил вам, то
хорошо бы делали, если бы не приходили, но я возвещаю вам владычнее и
прочитываю вам грамоту Христову". Кириллу же Туровскому приписывается
слово о состоянии души по разлучении с телом; здесь сочинитель, исчисляя
мытарства, седьмым из них полагает: "Буе слово, срамословие, бесстудная
словеса и плясание, еже в пиру и на свадьбах, и в павечерницах, и на иг-
рищах, и на улицах"; пятнадцатым: "Всяка ересь и веруют в стречу, в чех,
в полаз и в птичьи грай, ворожю, и еже басни бають, и в гусли гудуть".
От описываемого времени дошли до нас еще некоторые любопытные поуче-
ния, неизвестно какой области и какому лицу принадлежащие. Здесь, между
прочим, видим, как церковь вооружалась против явлений, бывших следствием
родовых отношений княжеских, и как изначала содействовала утверждению
отношений государственных; сочинитель слова обращается к дружине княжес-
кой со следующими словами: "Если начнете доброжелательствовать другим
князьям от своего, то подобны будете замужней женщине, неверной своему
мужу". Но тут встречаем увещание к храбрости, вполне согласное с поняти-
ями времени: "Сын! когда на рать с князем идешь, то с храбрыми напереди
езди: этим и роду своему чести добудешь и себе доброе имя. Что может
быть лучше того, как умереть перед князем!" О волхвах: "Волхвов же, чада
моя, блюдитеся". О священниках: "Если возьмете чернеца в свой дом или
иного причетника и захотите его угостить, то больше трех чаш не нудьте
его, но дайте ему волю: если сам напьется, то сам за то и отвечает;
нельзя слуг божиих до срама упоить, но с поклоном должно отпускать,
взявши благословение у них". О рабах: "Сирот домашних не обидьте, но
больше милуйте, голодом не морите, ни наготою, потому что это домашние
твои нищие: нищий в другом месте себе выпросит, а рабы только в твоей
руке; милуйте своих рабов и учите их на спасение и покаяние, а старых на
свободу отпускайте... Если холопа своего или рабу не кормишь и не обува-
ешь и убьют их у воровства, то за кровь их ты ответишь. Ты как апостол в
дому своем: научай грозою и ласкою. Если рабы и рабыни не слушаются, по
твоей воле не ходят, то лозы не жалей до шести ран и до двенадцати; а
если велика вина, то и до 20 ран; если же очень велика вина, то и до 30
ран лозою, а больше 30 ран не велим... Рабов, которых возьмешь с собою в
поход, чести и люби, чтоб они были тебе в обиде и в рати добрыми помощ-
никами".
О средствах, какие употребляли проповедники, средствах, напоминающих
нам известие об обращении Владимира, и о судьбе, какой подвергались
иногда ревностные проповедники, находим любопытные известия в житии св.
Авраамия Смоленского. "Так бо бе (Авраамий) благодатию Христовою утешая
приходящиа и пленяа их души смысл, яко же и самому игумену не стерпети,
многия к нему видя притекающая. И хотя того сего отлучити и глаголаше:
аз за тя отвещаю убога, ты же престани уча, и много озлобление нань воз-
ложи. И оттоле вниде в град и пребысть в едином монастыре у честнаго
Креста; и ту начаша боле приходити и учение его множайше быти. Написа же
две иконе, едину страшный суд втораго пришествия, а другую - испытания
воздушных мытарств, их же всем несть избежати, И ко всем приходящим оно-
го страшнаго дня не простая о том глаголя и почитая великаго онаго и
светлаго учителя вселенныя Иоанна Златоустаго и преподобнаго Ефрема и
всех богогласных святых. И вшед сатана в сердце бесчинных, воздвиже
нань; и начаша овии клеветати к епископу, инии же хулити и досажати,
овии еретика нарецати и, а инии глаголаху нань глубинныи книги почитает,
инии же к женам прекладающе, попове же зиающе и глаголюще: уже наша дети
все обратил есть; реку тако: никто же аще бы не глаголя на блаженнаго
Авраамия в граде. Собрашася же все от мала и до велика весь град нань:
инии глаголют заточити, а инии на стене ту пригвоздити и зажещи, а дру-
зии потопити и проведьше сквозе град, всем же собравшимся на двор епис-
копь, игуменом же и попом и черноризцем, князем и боляром..."
Кроме поучений, принадлежащих духовным лицам, до нас дошло поучение,
написанное знаменитейшим из князей описываемого времени, Владимиром Мо-
номахом, для детей своих; оно обнимает обязанности человека вообще и
князя, религиозные, семейные и общественные и представляет первообраз
тех домостроев, которые мы увидим в последующих веках: "Страх имейте бо-
жий в сердце и милостыню творите неоскудную, потому что здесь начало
всякому добру", - так начинает Мономах свое поучение. Потом он объявляет
повод, по которому написал поучение: по окончании усобицы с Давыдом Иго-
ревичем на Витичевском съезде поехал он на север, в Ростовскую область,
и, будучи на Волге, получил посольство от двоюродных братьев с приглаше-
нием идти на Ростиславичей галицких, которые не хотели исполнять общего
княжеского приговора; двоюродные братья велели сказать Мономаху: "Ступай
скорее к нам, прогоним Ростиславичей и волость у них отнимем; если же не
пойдешь с нами, то мы себе, а ты себе". Мономах велел отвечать: "Серди-
тесь сколько хотите, не могу с вами идти и преступить крестное целова-
ние". Угроза братьев разъединиться с ним сильно опечалила Мономаха; в
этой печали он разогнул псалтырь и попал на место: "Вскую печалуеши, ду-
ше? вскую смущаеши мя?" и проч. Утешенный псалмом, Мономах решился тут
же написать своим сыновьям поучение, в котором господствует та мысль,
что человек никогда не должен совращаться с правого пути и во всех слу-
чаях жизни должен полагаться на одного бога, который не даст погибнуть
человеку, творящему волю его. Выписавши из псалма те места, в которых
выражается эта мысль, также наставление из Василия Великого, Мономах
продолжает: "Тремя добрыми делами побеждается враг наш дьявол: покаяни-
ем, слезами и милостынею; бога ради, не ленитесь, дети мои, не забывайте
этих трех дел; они не тяжки: это не одиночество, не чернечество, не го-
лод, которые терпят некоторые добродетельные люди, таким малым делом мо-
жете вы получить милость божию... Послушайте меня, если не можете всего
исполнить, то хотя половину. Просите бога о прощении грехов со слезами,
и не только в церкви делайте это, но и ложась спать; не забывайте ни од-
