нажимом Наполеона Банк все же выдал чрезмерный кредит и выпустил банкнот
больше, чем мог обеспечить имевшимися в его распоряжении резервами.
Сверхэмиссия, вкупе с широко распространившимися слухами о том, что Наполеон,
в целях обеспечения военных нужд, отправил Банковские резервы драгоценных
металлов в Германию, поставили Банк в тяжелое положение в следующем году. Банк
был вынужден частично приостановить платежи, а его банкноты упали в цене на
10--15%. Вину за это Наполеон возложил на сам Банк, распорядившись поставить
его в еще большую зависимость от правительства. В соответствии с этим, в 1806
г. он предоставил государству большинство голосов в администрации Банка,
заменив избиравшийся акционерами Комитет на назначаемых главой государства
Управляющего и двух его заместителей.
Последующие крупные займы казначейству в 1813 г. уже через год в очередной раз
привели к частичной приостановке денежных выплат. Это создало почву для
широкомасштабной критики и, кроме того, сыграло роль в повороте общественного
мнения в пользу независимости Банка от правительства, однако дальше разговоров
дело так и не пошло.
Вскоре отсталость банковской сферы Франции в сравнении с Англией и Америкой
стала очевидной; особенно медленным было развитие банковской сети в провинции,
где, если не считать мелких фирм, специализировавшихся на валютных операциях,
банков практически не существовало. В 1808 г. Банку Франции были даны особые
полномочия по учреждению своих отделений, и в тех городах, где такие отделения
были созданы, им предоставлялись исключительные эмиссионные права. Свои первые
отделения Банк открыл в Лионе, Руане и Лилле, однако все они были вскоре
закрыты, обнаружив свою убыточность в тяжелых условиях того времени; кроме
того, среди причин закрытия фигурировал и аргумент о том, что в периоды
дефицита кредита спрос с их стороны мог создать угрозу для резервов
центрального банка в Париже.
Почти сразу вслед за отказом Банка Франции от попыток учреждения кредитных
институтов вне Парижа наступил короткий период либерализации, в течение
которого Правительство Реставрации санкционировало три проекта по созданию
частных областных (departmental) эмиссионных банков. Ими стали созданные в
1817-1818 гг. банки Руана, Нанта и Бордо. Однако все они должны были
действовать в рамках жестких ограничений, которые, по сути, сводили на нет
попытки сколько-нибудь значительного расширения их деятельности. Они имели
право выпуска банкнот только в тех городах, где располагались их
штаб-квартиры, плюс еще в одном-двух городах, оговоренных в уставе. Они могли
учитывать только те счета, что были выписаны к предъявлению в их местности, и
к тому же сумма их пассивов не могла превышать объем металлических резервов
более чем в три раза. Сведение деятельности банков к столь узким
территориальным рамкам и наложение запрета на открытие филиалов и найм агентов
почти лишило смысла заложенное в их названия слово "областной". Сфера их
операций была несравнимо уже понятия "департамент", и на деле они оказались
всего лишь мелкими банками местного масштаба.
Как бы то ни было, в период между 1835 и 1838 г. были основаны еще шесть
областных банков, и Банк Франции, столкнувшись с угрозой конкурентной борьбы,
сам инициировал деятельность по созданию филиалов, 15 из которых были открыты
в 1841--1848 гг. Разумеется, что все отделения Банка обладали монополией на
эмиссионную деятельность в тех городах, где они были учреждены. Более того,
для учреждения филиалов (comptoirs) Банка требовался лишь королевский указ
(ordonnance royale), принимавшийся на основании рекомендации Генерального
Совета Банка (Conseil Generale de la Banque), в то время как областные банки
для своего учреждения после 1840 г. были обязаны добиваться принятия
Парламентом специального акта.
Кроме того, большая территория, которую отделение Банка могло охватить, будучи
элементом единой сети, также давала ему значительное преимущество в сравнении
с областными банками. Среди последних так никогда и не было развито даже
подобия системы обмена банкнотами; однако успешное функционирование этих
банков и качество предоставлявшихся ими услуг ни в коей мере нельзя
недооценивать. В дальнейшем они столкнулись с неприятием их деятельности
Банком Франции, и после 1840 г. правительство полностью отказалось от выдачи
разрешений на их образование. Тем самым движению за увеличение свободы в
эмиссионной деятельности был положен конец. Прошения, представленными
областными банками в Палату Депутатов по случаю обновления чартера Банка
Франции, об изменениях в их уставах, направленных на устранение части
содержавшихся там ограничений, также ничего не дали. [Главными пунктами их
прошений были следующие требования: (а) разрешить учитывать ценные бумага,
выписанные к оплате не только в том же самом городе, где располагался банк, но
вообще в любом городе, имеющем банк; (b) дать возможность учитывать в кредит
векселя, скрепленные только двумя, а не тремя, как было к тому времени,
подписями; (с) разрешить, эмиссию банкнот с номиналом в 100 франков.]
Политические тенденции в направлении полной централизации эмиссионной
деятельности получили свое логическое завершение на волне политических событий
1848 г., однако, уже сопротивление, которое было оказано в том же году со
стороны Банка Франции попыткам обновления чартера Банка Бордо, со всей
очевидностью продемонстрировало, что по истечении срока действия чартера ни
один из подобных ему банков все равно не имел бы никаких шансов выжить.
Политический кризис 1848 г. стал для многих предзнаменованием нового
ассигнационного режима, и в этой ситуации наиболее естественным инстинктом для
людей стала тезаврация денег, с неизбежностью повлекшая за собой набег на
банки. Естественно, что правительство, получавшее от Банка Франции финансовую
поддержку в борьбе с восставшими, было заинтересовано в сохранении финансовой
мощи Банка. Именно поэтому оно вменило банкнотам Банка принудительный курс и
разрешило Банку эмиссию 100-франковых купюр. [До 1847 г. Банку не разрешалось
производить эмиссию банкнот с номиналом менее 500 франков в Париже.
Провинциальным отделениям Банка, равно как и областным банкам, разрешалось
выпускать банкноты минимальным номиналом в 250 франков. В 1847 г. такой же
минимум был установлен и для Парижа, где, впрочем, выпущенные в провинции
банкноты такого номинала имели хождение и до этого.] Одновременно с этим Банку
была установлена верхняя граница эмиссии в 350 млн. франков, что должно было
служить защитой от избыточной эмиссии банкнот. Областные банки были номинально
поставлены в те же условия, правда с совокупным верхним пределом эмиссии для
всех девяти в 102 млн. франков; однако, поскольку их банкноты были законным
средством платежа лишь в закрепленном за каждым из них регионе, в то время как
банкноты Банка Франции служили законным средством обращения на всей территории
Франции, эмиссия Банка получила несравнимо более широкое хождение. Декрет 1848
г., таким образом, означал скорее крах областных банков, нежели их
возрождение, и в том же году они были вынуждены согласиться на слияние с
Банком Франции, что было практически единственным доступным для них способом
избежать полной ликвидации. Так, на основании двух правительственных декретов,
они стали отделениями Банка Франции, который, в свою очередь, присовокупил
разрешенную им эмиссию к своему законному максимуму.
События, последовавшие сразу после 1848 г., также бросают свет на подчинение
Банка воле казначейства. Вплоть до принятия декрета, о котором рассказывалось
выше, правительство никогда не накладывало никаких ограничений на объемы
эмиссии. Оно довольствовалось обязательствами Банка о выплате денег по первому
требованию, а также запрещением правительством банкнот мелкого номинала.
Теперь, когда обоих этих ограничителей не стало, правительство, как мы видели,
установило такой предел. Правительство, тем не менее, всегда демонстрировало
свою готовность поднять этот предел, если тот оказывался помехой для
кредитования казначейства. Трудности, с которыми столкнулся Банк при
выполнении своих обязательств по выплате денег, служившие всеми признанной
причиной легализации его банкротства, все же длились, с точки зрения его
частных коммерческих обязательств, весьма недолго, и Банк вскоре проявил
готовность вскоре возобновить выплату наличных. Однако масштабы кредитования
Банком правительства продолжали подрывать стабильность позиций Банка. В июне
1848 г., а затем в ноябре 1849 г. правительство заключило с Банком соглашения,
в соответствии с которыми Банк обязался в течение двух-трех последующих лет
регулярно предоставлять правительству займы фиксированной величины. В конце
1849 г. Банк получил разрешение на расширение своей эмиссии до 525 млн.
франков. К тому времени Банк, обладая весьма большими резервами драгоценных
металлов (около 400 млн. франков), уже начал преодолевать ограничения по
выпуску своих банкнот и возобновил бы выплаты денег гораздо раньше, если бы не
правительственные займы. При сохранении прежнего спроса со стороны
казначейства резервы наличных денег в Банке, по его же мнению, оказались бы
неадекватны спросу. С другой стороны, объем эмиссии Банка уже приблизился к
своей новой верхней границе, и Банк, таким образом, встал перед дилеммой: либо
просить о дальнейшем увеличении верхнего предела эмиссии, либо же вернуться к
старому уставу, в соответствии с которым Банк был обязан погашать свои
банкноты, принудительный курс был бы отменен, но всякие ограничения на объем
совокупной эмиссии Банка теряли бы свою силу. Лишь по достижении
договоренности с казначейством относительно уменьшения своих кредитных
обязательств Банк почувствовал себя в достаточной безопасности, чтобы
вернуться к прежним порядкам, что, в конце концов, и было сделано в августе
1850 г.
Мы проследили, как из политического кризиса 1848 г. Франция вышла с полностью
централизованной, монопольной банковской системой и одним эмиссионным банком.
Развитие промышленной революции во Франции после 1850 года весьма отчетливо
обнаружило острую нехватку кредитных учреждений, причем не только в провинции,
но и в самом Париже. Там, где не существовало институтов, предназначенных для
обеспечения бумажного обращения, соответственно отсутствовал и депозитный
банковский бизнес. Особенно силен был контраст с Англией, где провинциальные
банкиры с их знанием местной жизни и связями, даже не оказывая никаких
дополнительных услуг, по крайней мере, приучили осторожного провинциала к
банковскому укладу жизни. Курсель-Сеней особенно подчеркивал практически
полное отсутствие в сельских районах Франции какой бы то ни было возможности
брать взаймы либо давать в долг, кроме как через местного нотариуса. Более
того, он также отмечал ["La Banque Libre", 1867], что большую часть года в
распоряжении фермеров были бездействующие остатки наличности, поскольку они
получали выручку за проданный ими урожай и запасы продукции один раз в
определенное время года, а затраты несли на гораздо более систематической
основе и в течении относительно долгого временного промежутка. Эти остатки
могли бы быть депонированы в местные банки, если бы такие существовали, и
использованы для выдачи краткосрочных займов. В реальности же остатки просто
копились, и накопленные таким образом сбережения лежали без дела.
Мы обрисовали те черты, на фоне которых и развернулась дискуссия о свободном
банковском бизнесе во Франции. Вдобавок к этому, менее привлекательным, но все
же чрезвычайно мощным источником этой дискуссии стало постепенное формирование
на протяжении двух последовавших десятилетий основ кредитной политики, которая
временами была столь жесткой, что вызывала поток критики в адрес Банка
Франции. Этот конкретный аспект дискуссии объясняется специфическим пониманием
природы и целей банковской деятельности, основы которого были заложены еще в
годы зарождения этого бизнеса во Франции. С самого начала правительство
