займов части депозитов, находящихся на текущих счетах. Большой вклад в
развитие ситуации в Пруссии в те годы должен быть отнесен на счет одного
человека -- Давида Хансеманна (David Hansemann). Именно в бытность его
Президентом Прусского Банка Банк внес изменения в свою политику. Благодаря его
же вмешательству, но уже как Министра Финансов, в 1848 г. были выданы
концессии на открытие частных эмиссионных банков, а также получено королевское
согласие на учреждение Шаффенхаузеньшен Банкферайн как акционерной компании.
Он же несколько лет спустя основал Дисконто-Гессельшафт.]
В более мелких государствах было открыто довольно много эмиссионных банков, и
их банкноты вскоре начали обращение в пограничных районах Пруссии и Саксонии.
В этих государствах выпускались в обращение банкноты небольшого по сравнению с
бумагами Прусского Банка номинала, и правительство Пруссии попыталось
вытеснить их с территории страны, запретив осуществление платежей в банкнотах
других государств на сумму менее 10 талеров. Саксония, Бавария и Вюртемберг
последовали той же практике, однако эти законы не имели никакого эффекта,
поскольку банки, против которых было направлено их действие, просто заменили
свои банкноты номиналом в 1 талер банкнотами в 10 талеров.
Прусское правительство поняло, что единственным логическим решением это
проблемы было увеличение эмиссии внутри Пруссии. Сделать это можно было одним
их двух альтернативных способов. Одним из них было изменение законодательства,
регулировавшего учреждение частных банков, а другим -- централизация
банковской системы с передачей неограниченных эмиссионных прав Прусскому
Банку.
В конце концов, был принят компромисс. Правительство предоставило
неограниченные эмиссионные права Прусскому Банку и разрешило ему выпуск
банкнот невысокого номинала в обмен на проведение финансовой операции, которую
правительство расценивало как весьма выгодную для себя, а именно -- коммутацию
(обмен) половины всей массы государственных бумажных денег на процентный
государственный долг.
Далее, некоторые уступки были сделаны и в пользу частных эмиссионных банков.
Еще четыре из них получили разрешение на учреждение, а в ряд положений
Норматив-Бедингунгена были внесены изменения, которые позволили частным банкам
учитывать долговые обязательства с двумя подписями, открывать свои
представительства, выпускать банкноты небольшого номинала, а также принимать
процентные вклады. Последняя уступка в отношении процентных депозитов
оговаривалась условием, что объем депонированных средств не мог превышать
сумму первоначального капитала банка, а также, что вклады не могли быть сняты
ранее, чем через два месяца после соответствующего уведомления вкладчика.
Разразившийся затем кризис 1857 г. сильно повлиял на дальнейшие политические
тенденции. Появились настроения, враждебные к происходившему в 50-х годах
учреждению банков [несмотря на то, что к 1837 г. в 20 государствах было
создано всего лишь 30 Цеттельбанков (Zettelbanken)], и наметились некоторые
изменения в отношении к проблеме. Прусский Банк был обвинен в том, что в
период, предшествовавший кризису, он удерживал учетную ставку на слишком
низком уровне, и одним из позитивных результатов этого кризиса стал пересмотр
максимального уровня ставки и поднятие его до 6%. В ходе самого кризиса
Прусский Банк фактически взял на себя функции, присущие центральному банку,
беспрепятственно кредитуя испытывавшие трудности фирмы с устойчивой
репутацией. Неограниченные эмиссионные права Прусского Банка были отозваны, а
в литературе того времени появилось множество публикаций в поддержку 100%-ного
денежного обеспечения эмиссии. [Особенно заметными выразителями этого мнения
стали Телькампф (Tellkampf) и Гайер (Geyer), см. гл. IX.] Виновниками кризиса
были признаны и располагавшиеся на границах мелкие Цеттельбанки, и во многих
случаях это было справедливо, поскольку они пытались совместить несовместимое
-- бизнес типа креди мобилье и выпуск банкнот. Был предпринят ряд шагов для
вытеснения их банкнот с территории Пруссии и Саксонии. Прусское правительство
запретило любые платежи в иностранных банкнотах. В Саксонии запрет банкнот
иностранного происхождения относился лишь к тем эмитентам, которые не имели в
Саксонии своего расчетного центра. В обоих случаях, однако, закон не смог
остановить обращение иностранных банкнот; весь его эффект состоял в том, что
из-за опасений наказания такие банкноты начали хождение по цене ниже номинала.
Банковский вопрос к тому времени успел поделить Палату Депутатов на множество
фракций, от сторонников полной свободы выпуска банкнот для всех без исключения
банков до тех, кто предпочитал абсолютную монополию в эмиссионной сфере.
Впрочем, последняя точка зрения была совершенно нереалистичной из-за
невозможности предотвратить ввоз векселей из-за границы, а переговоры Пруссии
с другими государствами, направленные на выработку единой политики, не
принесли сколько-нибудь значительного успеха. Систематическое всестороннее
обсуждение банковского вопроса и выработка позитивной программы были
предприняты частной ассоциацией фри-трейдеров (сторонников свободной торговли
-- Kongress deutscher Volkswirte), во главе которой находился Д-р Отто
Михаэлис (Dr. Otto Michaelis). Партия сторонников свободного банковского
бизнеса -- Банкфрайхайт (Bankfreiheit) -- к тому времени успела видоизменить
свою позицию. Банкфрайхайт как таковой, безо всякого вмешательства со стороны
государства, уже не был столь популярен, постепенно превращаясь в проблему,
представляющую лишь академический интерес. Конгресс критиковал слишком большую
свободу "диких банков" ("wilden Banken") на границах государства, в то же
время осуждая и чрезмерно скрупулезный контроль Норматив-Бедингунгена.
Отказавшись к тому времени от последних надежд на получение частными банками
эмиссионной свободы и всячески подчеркивая досадность того упорства, с которым
люди воспринимали эмиссионную деятельность как основной элемент банковского
дела, Конгресс сконцентрировался на завоевании свобод для акционерного
депозитного банковского бизнеса.
Тенденции в направлении увеличения свободы в эмиссионной сфере постепенно
сходили на нет. Фактически последнее свое признание они получили в 1863 г.,
когда были внесены небольшие изменения в ряд ограничений на деятельность
частных эмиссионных банков. Теперь им разрешалось принимать более значительные
суммы на процентные депозиты, поскольку размер соответствующего норматива был
увеличен с одного до двух оплаченных акционерных капиталов банка, а срок
действия банковских концессий возрос с 10 до 15 лет. Впрочем, в Палате
Депутатов по-прежнему раздавалось множество критических голосов в адрес
Прусского Банка, особенно в отношении его неограниченного права на эмиссионную
деятельность, а Михаэлис предлагал принять Закон Пила для Германии.
На юге Германии ограничения все еще были очень жесткими. Там, где не было
монополии, банковская эмиссия была запрещена вовсе, как, например, в Бадене и
Вюртемберге. В обоих государствах правительства упорно противодействовали
учреждению какого бы то ни было эмиссионного банка, и первый такой банк
появился лишь во время Франко-Прусской Войны.
Большинство политических сил теперь уже выступали за дальнейшую централизацию.
Кризис 1866 г. поразил многих наблюдателей масштабами преимуществ наличия
сильного банка, способного смягчить действие кризиса. Растущая консолидация
политических сил помогла расширить территорию, на базе которой могла быть
реализована единая политика. В результате войны 1866 г. к Пруссии отошли новые
земли, на которые также распространилась деятельность Прусского Банка, а
Северогерманский Союз (Norddeutscher Bund) получил контроль над банковским
законодательством всех своих стран-членов. Реформа законодательства,
касающегося акционерных компаний, освободила их от необходимости получения
концессий от властей, тем самым наконец-то сняв преграды на пути учреждения
неэмиссионных банков и полностью удовлетворив оставшиеся к тому времени
требования партии свободного банковского бизнеса. Наконец, последним фактором,
повлиявшим на принятие Германией централизованной банковской системы, стал
опыт первых лет в условиях золотого стандарта.
Когда в 1871 г. был создан Рейх, законы Северогерманского Союза были
распространены на всю территорию Германии и была впервые установлена единая
денежная единица. Новая валюта базировалась на золотом стандарте, а
выплачивавшаяся Францией военная контрибуция легко обеспечивала накопление
необходимых резервов.
Однако уже в 1873 г. разразился кризис. Выпуск банкнот теми банками, у которых
либо не было максимального установленного предела, а также теми, которые
никогда прежде такового не достигали, рос чрезвычайно быстрыми темпами после
1871 г. Особенно это относилось к Прусскому Банку. Когда выплаты по
контрибуции были завершены, денежный баланс оказался не в пользу Германии, и
из страны начался отток золота. До этого момента страна практически никогда не
испытывала оттока денег за границу: во времена серебряного стандарта собирать
металл, чтобы затем вывозить его, было чрезвычайно дорогим занятием, и, таким
образом, стоимость металла варьировала в чрезвычайно широких пределах. Не были
немцы знакомы и с теми механизмами, посредством которых движение золота
исправляет валютные курсы. Поэтому немедленным следствием первого опыта оттока
золота стал страх, что все золото окажется вывезенным за границу, и Германия
лишится золотого стандарта. Возникшая в результате этого ничем не оправданная
паника оказала значительное влияние на банковскую политику.
Прежде всего, внезапно пришло осознание тех возможностей, которые крылись в
использовании кредитной политики. Сильное влияние на настроения в Германии
оказали события в Англии, и особенно принятие Закона Пила, а согласно
английской доктрине, манипулирование кредитной политикой возможно лишь при
условии существования специально созданного центрального банка, ответственного
за контроль над металлическими потоками.
Эти идеи были воплощены в жизнь при создании в 1875 г. Германского Банка.
[Телькампф и Михаэлис принимали участие в подготовке его проекта.] В качестве
модели для соответствующего Закона был использован текст английского Акта 1844
г., однако учредительные ограничения в Германии оказались куда более жесткими.
Положение с частными эмиссионными банками было следующим: признавалось
существование 33 банков в границах Рейха и запрещалось учреждение новых
банков. Для фидуциарных эмиссий всех банков, включая Рейхсбанк (Reichsbank),
устанавливались максимальные пределы и, кроме того, устанавливалась пропорция
обязательных резервов в размере одной трети от суммарной банковской эмиссии.
Если какой-либо из банков отказывался от выпуска своих банкнот, Рейхсбанк
добавлял соответствующий объем к собственной эмиссии. Подчинение Закону,
однако, означало и некоторые гандикапы для банков форме запрещения ведения тех
или иных видов бизнеса. Так, если банк желал продолжать эмиссионную
деятельность, он не имел права заниматься акцептным бизнесом (acceptance
business) и мог вести торговлю лишь определенными видами облигаций; ему было
запрещено заниматься ипотечным бизнесом и учитывать векселя сроком более трех
месяцев.
Рейхсбанк был создан из прежнего Прусского Банка, преобразованного в частный
концерн. Впрочем, он сохранил свою официальную администрацию, и по-прежнему
пренебрегал контролем за своей деятельностью со стороны акционеров и,
следовательно, обладал гораздо меньшей независимостью от правительства, чем
Банк Англии. Деятельность Рейхсбанка была ограничена рядом направлений:
ведение им кредитного и ломбардного бизнеса регулировалось в той же степени,
что и для частных банков, а прием процентных вкладов разрешался лишь до
определенного законом предела. Банкноты Рейхсбанка не были признаны законным
средством платежа, хотя и имели гораздо более обширную, чем банкноты частных
банков, сферу хождения. Это объяснялось тем, что, в то время как частный банк
