правительство получало возможность полностью отменить любую из таких эмиссий
по прошествии 15 лет. Хэнки и Гошен (Hankey and Goschen) позднее добились
принятия поправки в эту статью, которая превратила право правительства
признать эмиссии недействительными в обязательство. Тем самым, поправка
становилась инструментом запрещения циркуляции бумаг, выпущенных рядовыми
банками, однако Глэдстоун сформулировал преамбулу таким образом, что она не
исключала возможности переговоров о возобновлении эмиссии на новый срок. Как
бы то ни было, Билль так и не был ратифицирован, и в 1866 г., вероятно,
наиболее заинтересованный в нем банк, Нэшнл Провиншиал Бэнк, начал свою
деятельность в Лондоне, принеся в жертву свои эмиссионные права. Начиная с той
поры, акционерные банки концентрировали свои усилия в сфере депозитного
бизнеса.
Теоретическая дискуссия, теперь уже главным образом отражавшая развитие
событий за границей, вяло катилась к своему закату на протяжении еще
нескольких лет.
Глава III. Шотландская система
Если бы принятие Закона об объединении (Union Act) нe запоздало на десять с
небольшим лет, был бы на месте Банка Англии объединенный Банк Англии и
Шотландии. Однако развитие банковской сферы в Шотландии происходило
независимым образом. Поначалу там доминировала практика выдачи банкам
разрешительных концессий. Банк Шотландии (Bank of Scotland), основанный
группой шотландских торговцев в 1695 г., лишь год спустя после учреждения
Английского Банка, в течение 21 года владел монопольными правами, врученными
ему в соответствии с чартером Шотландского Парламента.
Банк с самого начала приступил к экспериментам по созданию своих отделений и,
кроме того, выпустил в обращения банкноты с номиналом всего лишь в один фунт.
Когда же в 1716 г. срок действия его монопольных прав подошел к концу, Банк
пытался ожесточенно, но безуспешно сопротивляться перспективе конкуренции, и в
1727 г. второй чартер был вручен Королевскому Банку Шотландии (Royal Bank of
Scotland).
Регистрация банков посредством получения чартера была желательна, в основном
потому, что банк приобретал тем самым права ограниченной ответственности.
Однако, поскольку в Шотландии не существовало никаких преград для
осуществления банковской деятельности акционерными компаниями, если акционеры
были готовы принять на себя неограниченную ответственность за долги банка,
очень скоро в стране повсеместно стали появляться акционерные банки, чартером
не обладавшие.
После этого лишь один, последний, чартер был выдан Британской Льняной Компании
(British Linen Company) в 1746 г. Все остальные банки были учреждены в
соответствии с обычными законами. Никаких ограничений на число партнеров не
практиковалось, и, после небольшого периода злоупотреблений на начальной
стадии развития банковского дела, бизнес перешел в руки крупных и финансово
сильных акционерных компаний. Банкротство Эйр Бэнк (Ayr Bank) в 1772 г.,
произошедшее в результате избыточной эмиссии банкнот, сильно подорвало доверие
публики к небольшим банкам: большинство мелких частных банков перестало
существовать, а на их место пришли акционерные банки, а также частные банки с
более значительными ресурсами капитала.
Шотландская система отличалась определенными специфическими чертами, с самого
начала отличавшими ее от систем, существовавших в других странах. Она включала
острую конкуренцию между банками и строгое соблюдение практики регулярного
взаимного погашения банкнот; обмен банкнотами происходил дважды в неделю, и
балансы подбивались тут же. Система отделений здесь была освоена почти с
самого начала, и, в сравнении с другими странами, интенсивность развития
депозитного бизнеса и кредитных инструментов оказалась гораздо выше.
К 1826 г., помимо трех чартерных банков (с 24 отделениями), в Шотландии
существовало еще 22 акционерных банка (с 97 отделениями) и 11 частных банков,
в то время как в Англии только что было принято законодательство, разрешающее
создание акционерных банков, и даже Банк Англии еще не учредил ни одного
отделения. К тому времени в истории шотландского банковского бизнеса была лишь
одна серьезная неудача -- банкротство Эйр Бэнк, и совокупный ущерб, понесенный
населением, оценивался в пределах 36,000 фунтов.
Существовавшая в Шотландии сеть крепких, не знающих вмешательства
законодателей, банков с уже высоко развитой депозитной сферой, ее видимый
успех и отсутствие злоупотреблений, ведущих к запретам, не могла не оказать
неизгладимого впечатления на англичан, ставших к тому времени свидетелями
крушения огромного количества мелких рядовых банков. Вероятно, в еще большей
степени эта система вдохновляла сторонников свободного банковского бизнеса на
континенте.
Расследования, проведенные в 1825 г. комитетами обеих палат Парламента
относительно предположительно вредной практики эмиссии однофунтовых банкнот, и
предложение о том, что такие банкноты должны быть запрещены, как это было
сделано в Англии, вызвало бурю возмущения в Шотландии. К тому времени
шотландцы, уже много лет пользовавшиеся однофунтовыми банкнотами вместо золота
в своих повседневных расчетах, привыкли к ним, и, таким образом, протесты
против их запрещения были вызваны не одними лишь банковскими интересами.
Особенно заметным среди противников запрещения был сэр Вальтер Скотт. Да и в
самом деле, инициаторам законодательных разбирательств 1826 г. было сложно
апеллировать к опыту шотландского банковского бизнеса для того, чтобы
обнаружить какие-либо катастрофические последствия эмиссии однофунтовых
банкнот.
Несмотря на то, что Шотландия сумела избежать запрета на однофунтовые
банкноты, она все же была вынуждена придерживаться Закона Пила 1845 г. Закон
предоставлял шотландским банкам, существовавшим до его принятия, монополию на
эмиссионную деятельность. Фидуциарная эмиссия каждого из них ограничивалась
средним уровнем предыдущего года, но, в отличие от английских банков,
шотландские имели право на выпуск банкнот и свыше этого фиксированного
предела, в той мере, в какой они были в состоянии полностью обеспечивать
дополнительные банкноты золотом; кроме того, в случае слияния двух банков они
удерживали за собой права на фидуциарную эмиссию в объеме, равном сумме их
индивидуальных эмиссий.
Еще долгие годы контроль, установленный в соответствии с Законом Пила,
воспринимался негативно. В 1864 г. из Шотландии поступали жалобы на то, что в
результате затухания банковской активности эмиссия шотландских банков
сократилась, в то время как банкноты Банка Англии были не в состоянии
заполнить образовавшийся вакуум, поскольку выпускались номиналом не ниже 5
фунтов. И, к радости противников Закона Пила, в течение последующих тридцати
лет в Шотландии разразились две худших банковских катастрофы в истории этой
страны, сравнимые разве что с банкротством Эйр Бэнк, происшедшим за столетие
до этого. Это были крушения Вестерн Бэнк (Western Bank) в 1857 г. и Глазго
Бэнк (Glasgow Bank) в 1878 г.
Глава IV. Развитие централизованной банковской системы во Франции
Оказавшийся неудачным первый опыт эмиссионной деятельности во Франции на
многие годы задержал развитие банковской сферы в этой стране. Монопольные
права, дарованные в 1716 г. Джону Ло (John Law) на деятельность его Банка
Женераль (Banque Generale), имели результатом катастрофические масштабы
бумажной эмиссии и последующее закрытие банка, просуществовавшего всего пять
лет.
Вслед за этим правительство увеличило ограничения на учреждение эмиссионных
банков, и, хотя в других областях банковского бизнеса, главным образом, в
кредитной и валютной его сферах, образование фирм все же происходило, ни один
эмиссионный банк так и не был учрежден вплоть до 1776 г. Первым из таких
банков стал Кэс д'Эскомт (Caisse d'Escompte), партнерство с ограниченной
ответственностью, основанное Тюрго (Turgot), министром финансов Франции. С
самого начала своей деятельности банк имел весьма тесные отношения с
правительством, со временем фактически став филиалом финансового департамента
правительства. Обещание предоставить казначейству займ в 6 млн. франков,
данное банком в 1783 г., вызвало "набег" на банк и вынудило тот приостановить
выплаты. Плачевное положение финансов государства, к тому времени уже сильно
задолжавшего Кэс, привело к тому, что в 1788 г. курс банкнот банка был
определен в принудительном порядке. За этим последовало установление
ассигнационного режима. Первые ассигнации 1789 г., которые не являлись, по
сути, законным средством платежа, а были лишь обеспеченными национальным
богатством (biens nationaux) краткосрочными процентными государственными
облигациями, учитывались, как правило, Кэс. Однако в 1790 г. ассигнации стали
законным средством платежа. После этого Франция утонула в потоке ассигнаций,
доведя Кэс до банкротства и оставив на многие годы всеобщее неверие в бумажные
деньги.
Учреждение эмиссионных банков было запрещено по декрету 1792 г., однако
последовавшая затем отмена декрета и восстановление обычных денег в 1796-1797
гг. подтолкнули ряд парижских кредитных банков к осуществлению эмиссионной
деятельности. Главными среди них были Кэс де Комт Куран (Caisse des Comptes
Curants) и Кэс д'Эскомт дю Коммерс (Caisse d'Escompte du Commerce). Следующее
новшество имело место в 1798 г., когда в Руане (Rouen) был открыт первый в
провинции эмиссионный банк. Банк приступил к эмиссии мелких банкнот номиналом
в 100 франков, в то время как парижские банки не имели обыкновения выпускать
банкноты номиналом менее 250 франков. Свобода, определявшая условия банковской
деятельности во Франции, не вызвала никаких финансовых катастроф и оказалась
вполне удачным выбором, однако ряд политических событий обрек такое положение
вещей на скорый конец.
Мания централизации, преследовавшая Наполеона, а также те трудности, с
которыми он столкнулся в попытках учета государственных ценных бумаг, --
трудности, вызванные главным образом недоверием к тогдашнему правительству, --
заставили Наполеона обратиться к идее об использовании возможностей банка,
созданного под началом правительства. Таким образом, в 1800 г. ему удалось
убедить акционеров Кэс де Комт Куран закрыть компанию, превратив ее в новый
банк, получивший название Банка Франции (Bank of France).
Уставной капитал Банка в 36 млн. франков был частично финансирован за счет
капитала Кэс де Конт Куран, частично -- за счет дополнительной эмиссии акций
Банка, а также из правительственных средств, заимствованных из фонда погашения
государственного долга. Вскоре после создания Банка правительство распродало
значительную часть принадлежавших ему акций, что, однако, не повлекло за собой
увеличения независимости Банка. В 1802 г. состоялись новые переговоры,
сопровождавшиеся неприкрытыми манипуляциями, и их конечным итогом стало то,
что Кэс д'Эскомт дю Коммерс был вынужден против собственной воли войти в
состав Банка Франции.
Однако наиболее жестокий удар по конкуренции был нанесен год спустя, когда
правительство, во исполнение знаменитого Закона 24-ого Жерминаля XI года (loi
du 24 Germinal an XI), даровало Банку Франции исключительную привилегию на
эмиссионную деятельность в Париже, распорядилось об изъятии к определенной
дате банкнот банков, ранее обладавших правом на эмиссию, а также наложило
запрет на создание эмиссионных банков в провинции за исключением случаев,
согласованных правительством, которое закрепило за собой права не только на
разрешение всякой эмиссионной деятельности, но и установление ее максимальных
пределов. Предлогом для принятия такого решения стал незначительный финансовый
кризис 1802 г., хотя тогда никто не предъявил свободно конкурирующим банкам
никаких обвинений по этому поводу.
С самого начала своего существования Банк Франции находился в условиях
постоянного давления со стороны Наполеона. Уже в 1804 г. между Наполеоном и
Банком разгорелся спор, вызванный нежеланием последнего предоставить в обмен
на ценные бумаги правительства кредит по выгодной для Наполеона цене. Под
