или секирой этот шлем не особо-то и прорубишь.
С другой лодки эльф с железным обручем на волосах строго вопрошает, а
какие мы можем предъявить доказательства своей непринадлежности к Темным
Силам вообще и к войску Властелина в частности - Ар интересуется, какого
типа доказательства нужны, но ответа нет. У эльфов привычка чесать в
затруднении затылок отсутствует, и хорошо, а то обруч бы набок у красавца
съехал. Эльф думает минуты три, а затем выносит приговор: для более
верного выяснения личностей и целей нас отправят в "Город Серебряных Стен"
под охраной, багаж тоже отдельно повезут, ну, а плот реквизируется для
местных надобностей. Произнес речь красавец, нагнулся и вытаскивает
откуда-то клетку, голуби в ней. Царапает что-то на тонкой желтой ленточке,
привязывает ее к лапке и пускает посланца прочь - птичка делает круг и
исчезает в темнеющем потихоньку на востоке небе.
А мы плывем в обоих боевых кораблей сопровождении, полчаса или больше
проходит, и подводят они нас к свободному от камышей берегу, мол,
приехали. Я послушно распоряжаюсь грести туда, и на него под присмотром
эльфов команда принимается за выгрузку, а линкор уходит дальше -
продолжение дежурства, надо понимать.
К вечеру на берегу образуется внушительная куча барахла, и плюс лодка
и два понтона лежат. Брык стравливает из них воздух, и эльфы сначала
просто с удивлением, а потом уже откровенно остолбенело глядят, как
здоровенные оранжевые туши с шипением мякнут и сворачиваются в аккуратные
колбаски, Андрей пытается им объяснить, что к чему, но дело дохлое. Эльфы
в технике никогда понятливостью не отличались, им любой прибор сложней
колодезного ворота уже кроссворд, а если магии еще не чувствуется, тогда
полные потемки для светлых ребятишек настают. А Андреевы педагогические
потуги прерываются поскрипыванием и появлением на фоне неба с
обозначившимися звездами трех телег, в которые запряжен кто-то типа мулов.
Ведут их под уздцы странные существа, я о таких на слыхал, а видать тем
более не приходилось. Больше всего они похожи на вставших на задние лапы
собачонок, но морда, скорее, обезьянья. Один из волосатых обращается к
эльфам на их языке, разговор интереса не представляет, и обнаруживать свои
познания в нем ни я, ни Ар не торопимся. Эльф с железным обручем
приказывает отобрать у нас оружие и грузить его сначала, а вещи сверху.
Теперь наша боевая сила - пистолет у Андрея да пистолет у Брыка, да
наконечник стрелы у меня, я его в самый низ пижамных штанов засунул, и он
благополучно миновал досмотр. Анлен обыскивать не стали - зря, между
прочим! У нее в складках платья - она его вновь надела - ножик запрятан,
не сама додумалась, так Ларбо засунул.
Итак - двинулись, несмотря ни на позднее время. Телеги, колыхаясь и
скрипя, лезут вверх по склону, а мы идем следом. Чисимет тихонько
недоумевает - а где же обещанная охрана? Недоумевает он ровно до того
момента, когда мы поднимаемся из речной ложбины на ровное место, а там нас
встречает внушительный отряд в десятков пять эльфов, и четыре стреломета
перед ними на колесах стоят. От отряда отделяется группа в ровно десять
воителей, и их командир, кстати, тоже с железом в волосах, представляется
с радостной улыбкой:
- Карами, десятник левобережного войска. Буду вас сопровождать до
нашей двойной тысячи, а потом уж только сам и до города.
Симпатичный товарищ этот Карами, он явно не считает нас за гадов и
шпионов, и, наверное, с ним можно будет неплохо пообщаться на тему местной
жизни и вообще. Прежде всего, я прошу у Карами разрешения самим нести свои
вещи - он удивлен, но не против. Теперь я тащу свой передатчик, Брык -
самолетный аварийный, а Андрей обе пачки батарей прихватил. Никто не
ворчит: всем ясно, что без связи весь наш переход потеряет смысл.
Звезды мигают и мерцают переливчатым светом, а над кусочком горизонта
- желтоватое сияние, скоро и луна появится. Мы идем по хорошо натоптанной
и наезженной дороге, когда кто-нибудь неловко загребет ногой, в воздух
поднимается облачко пыли, она такая же летучая и противная, как и днем,
даром, что воздух посвежел. Впереди поскрипывает обоз, а из травы по краям
дороги начинают скрежетать сверчки да цикады - все смелей и смелей, пока
все не сливается в один могучий хор. Луна, наконец-то, сумела выползти и
теперь движется по небу торопливо, будто стремясь наверстать упущенное.
Наша команда идет молча, Ларбо всего труднее - то подойдет к Анлен,
то отодвинется, мучения и терзания, словом. Где Карами? - впереди, я к
нему приближаюсь и завожу беседу, наши не влезают, но прислушиваются.
Удается узнать весьма немало. Во-первых, структуру государства.
Стандартная пирамида с королем-эльфом во главе. Он - Куранах короля звать
- достаточно древний род имеет, но на Заокраинный пробраться ни разу не
покушался. Скорей наоборот, собравши некоторое количество
единомышленников, он двинулся от первородных мест на Север, пока не
обосновался в этих краях. С огромными трудностями Куранах и его
королевство сумели удержаться на плаву, хотя за прошедшие времена здесь
творилось всякое. И драконы проползали, и саранча налетала кровожадная, а
однажды одурелый от безделья Огненный Воин вылез поразмяться из местных
скал. Север всегда был неприятен для живых, а в давние времена тем более.
Кстати, на эту тему у нас теория была, что поглощающая часть спектра
А-поля концентрируется к полюсам, и в нее укладываются здешние бесчинства.
Но Куранах, как оказалось, рассчитал верно. Основной очаг боев, интриг и
прочих пертурбаций оказался гораздо западней, а Мульмуга ни у кого на
дороге особо не стояла, и трясли ее походя, без ярости и силы, словом,
воробьиное гнездо в ветвях орлиного сооружения. Вот сейчас: вроде бы
притихли драки, только мирная жизнь пошла - нате. Властелин появился, да
внутри страны лазутчики темных сил, агенты тьмы бродят, с ними бороться
приходится. Карами, сколько сам себя помнит - а он молод, трех сотен лет
нету - провел в боях да погонях. И с черными орлами встречаться
приходилось, с орками само собой, со зверями порченными... Насчет зверей я
осторожно выясняю - уж не наши ли помеси имеются в виду? В Круглом у нас
однажды сбежало целое стадо, Ларбо-старший за ними гонялся, да так и не
поймал, сказал - на восток исчезли. Оказалось - нет. В здешних краях живал
некогда маг, философ и моралист, от политики далекий. Надумал себя от
неожиданностей досадных уберечь, собрал он войско звериное, на скорую руку
модернизировав местные виды. Потом он нашел еще какой-то способ от
превратностей судьбы беречься, и исчез, а войско разбрелось и бросается на
кого ни попадя.
- Но они скоро сами поутихнут, - заключает Карами, - вот водяных
коров этот маг себе приспособил, хищниками сделал. Так они теперь своими
хищными зубами все траву жуют.
Так за разговорами мы и доезжаем до обещанной стоянки двойной тысячи.
Ее издали различить можно по разливному морю костров, окружившему
небольшое озерцо. Войско весьма разношерстное: тут и люди, и эльфы, и
волосатые у повозок, - но особо долго любоваться этой картиной не
приходится. Повозки, а затем и охрана сворачивает к небольшому костерку -
его, похоже, только что развели, но уже в котелке сверху кипит какое-то
варево, а может, просто вода. Один из охранников довольно любезно
сообщает, что здесь и будем ночевать. Подходит человек с уже медным
обручем в волосах, и Карами докладывает, без особого вытягивания в
струнку, но в общем уважительно, что охрану и подотчетных пока что
обделяют довольствием. Я, как и все, получаю пахучий бублик, кружку
полупива-полукваса и кошму для ночевки. Ларбо, так тот свое одеяло даме
отдал, а сам под мое залезть норовит - ну, что ты будешь делать? Не гнать
же...
Ночь прошла, утро наступило, и наступило оно, начавшись с довольно
пошлого эпизода. Ларбо по своим делам за соседний шатер зашел, но не учел
того, что войско куда-то засобиралось и свертывает свои долговременные
сооружения. Словом, и этот шатер тоже в пять секунд обрушили, и остался
парнишка на ровном месте в виде неприглядном. Хорошо, что Анлен еще
проснуться не изволила, а то совсем бы неудобняк вышел.
Карами объявляет официальный подъем, а местные интенданты собирают у
нас одеяла и утягивают куда-то в водоворот движения. Снова бублики и квас,
а мимо со скрипом и треском проходит двойная тысяча, скарб на повозках, а
войско пешком. От земли постепенно поднимается все густеющая стена пыли,
от которой на зубах хрустит. Из проходящих частей слышны шутки и смех, а
потом подходит снова шеф с медным обручем, а с ним шестеро гномов, без
знаков различия, но с топорами.
- Карами! - сообщает он. - Пришло приказание тебе сопровождать
неизвестных до города Серебряных Стен, их повезут на королевских
перекладных. Твой десяток дальше на запад пойдет, а тебе до города вот
гномы из Гэрновой полусотни.
Карами явно не рад. Конечно, если эльфу присоседивают гномов - даже
под начало - удовольствия он испытывать не будет. Теперь наша дорога - на
ближайшую станцию, как один из гномов проинформировал. До нее оказывается
часа два ходу, и всю эту дорогу наша процессия идет в похоронном молчании.
Моя команда размышляет кто о чем, гномы службу несут бдительно, а Карами
весь прямо излучает подавленности и обиду, и кстати, куда он лук свой
подевал?
Станция, я бы сказал, полустанок. Несколько сараев хилых досок и
добротное каменное строение, но под соломенной крышей. В загоне рядом
лежат, стоят и слоняются из угла в угол десятка полтора лошадиных сил,
мускулистых и неплохо ухоженных. Перед сараем стоят две телеги оглоблями в
землю, и еще одну распрягают перед каменным домом. Из него появляется
плотный пузатый человек и выслушивает объяснения Карами, видимо, для
проформы, потому что по дальнейшим действиям и словам толстяка можно
заключить, что его осведомленность выходит за пределы недолгой речи нашего
провожатого.
Итак, пузан, во-первых, отпускает обратно половину наших гномов, а
во-вторых, предлагает нам на выбор, где ждать транспорта - в доме или на
солнце. Чисимет предлагает компромисс - в теньке у стены, - возражений
нет. Повозку уже отогнали к сараю, а коней повели поить и кормить в загон.
Ее пассажиры - четверо гномов с топорами и эльф с серебряным обручем -
заходят было в дом, но эльф замечает Карами и радостным возгласом
направляется к нему, а голос Карами тоже, в свою очередь, звучит
обрадованно - куда только грусть свою подевал. Дальше добряк
сребровенчанный делает такую вещь: поворачивается к нам и спрашивает
по-эльфийски, не против ли мы, если он туда присядет. Расчет у него
верный, но я молчу, и Ар тоже ухом не ведет, а остальные наши напротив
ушами хлопают, ничего и вправду не понимая. Тогда серебряный обруч
извиняется, мол, простите, что на незнакомом языке обратился, и повторяет
просьбу. Ладно, пусть сидит, жалко, что ли? Карами гостя представляет:
"Грэнью", - а Андрей тихо бурчит: "Гриня", - переиначенный смеется - гриня
так гриня, тоже звучит мило.
Итак, усаживаются рядом оба эльфа и затевают разговор. Мне из него
только обрывки слышны, и поэтому переключаю внимание на беседу Чисимета с
одним из гномов. Страже импонирует уважительное отношение такой
внушительной персоны, и гном охотно и подробно отвечает на вопросы.
Разъясняет, к примеру, смысл знаков различия: железный обруч - десятник,
железный с камнем - пятидесятник. Медный - под началом сотня, медный с
