суббота, и ты не упустил возможности накачаться.
- Ничего подобного, - запротестовал я. - Я трезв как...
- Ты получил свой чек и отправился...
- Но я даже не зашел за чеком. Так забылся, что он совершенно
вылетел у меня из головы.
- Вот теперь я уже не сомневаюсь, что ты пьян в стельку. Такого не
бывает, чтобы ты забыл про чек. Уж ты-то всегда тут как тут, стоишь в
очереди с протянутой лапой...
- Да выслушай меня наконец, черт тебя побери!
- Ползи обратно в кровать и проспись, - приказал сенатор. - А если
потом у тебя не пропадет охота со мной покалякать, позвонишь утром.
- Чтоб ты провалился! - взревел я, но мое проклятье повисло в
воздухе. Он уже положил трубку.
И мне ответила лишь мертвая пустота гудков.
Меня так и разбирало хлопнуть трубкой, но я этого не сделал. Что-
то меня удержало - быть может, мою ярость подавило ощущение полного
поражения.
Я сидел, сжимая в руке трубку, из которой неслось далекое
комариное гудение опустевшей линии; я уже знал, что надеяться больше не
на что: мне никто не поверит. ни один человек не прислушается к моим
словам. Как будто все они Этвуды, подумал я, как будто каждый из них
лишь имитация человека, созданная из заполонившей Землю чужеродной
материи.
А ведь если вдуматься, это не такой уж бред, сказал я себе. Это
вполне могло бы произойти. И сотворить такое было бы как раз в духе
пришельцев.
По спине у меня забегали ледяные мурашки, а я все сидел за
столом, стиснув трубку, - самое одинокое человеческое существо на Земле.
Ведь могло оказаться, что я и вправду остался один, Что, если
сенатор Роджер Хилл вовсе не человек, не тот, кем он был, скажем, лет
пять назад? Что, если тело настоящего, подлинного Роджера Хилла
запрятано в каком-то тайнике, а я только что разговаривал с поддельным
Роджером Хиллом, с Роджером Хиллом - пришельцем? Что, если Старик -
не Старик, а некое омерзительное существо, принявшее его облик? Что,
если какую-нибудь крупную стальную компанию уже возглавляет не
человек, а оборотень? Что, если пришельцы одного за другим убрали
виднейших промышленников и политических деятелей и их места заняли
существа из другого мира, перевоплотившиеся с таким совершенством и
так прекрасно обо всем осведомленные, что в их подлинности не
усомнились их собственные коллеги и семьи?
Что, если женщина, которая ждала меня в машине, была не...
Стоп, одернул я себя, это же чистое безумие. Психоз какой-то.
Больная фантазия человека, настолько потрясенного и измученного, что он
потерял способность к нормальному мышлению.
Я положил трубку на рычаг и отодвинул от себя аппарат. Медленно
поднявшись на ноги, я встал во весь рост, окруженный пустотой и
безмолвием. Тело мое бил озноб. Я спустился по лестнице и вышел на
улицу, где меня ждала Джой.
28.
"Мест нет" - вспыхивали и гасли буквы светящегося объявления,
роняя красные и зеленые блики на черную гладь мокрого асфальта.
Вспыхивали снова и снова, предостерегая мир. А в глубине двора маячили
темные блоки мотеля; над каждой дверью горела маленькая лампочка, и,
отражая переменчивые вспышки букв, мягко поблескивали
припаркованные машины.
- Когда на постоялом дворе нет свободных мест, - произнесла
Джой, - чувствуешь себя лишним.
Я кивнул. Мы уже проехали мимо четырех переполненных
мотелей. Этот был пятым. Правда, не все объявления мигали, как это, но
они неизменно были на каждом мотеле, слабо светясь в ночи. И хотя в эти
вспышки не было заложено никакого особого смысла, своей
выразительностью это объявление впечатляло больше, чем остальные.
Казалось, будто оно с мрачным упорством настойчиво вдалбливало людям,
что для них отныне нет места на Земле.
Итак, пять мотелей, оповещавших об отсутствии мест, и один
вообще без всякого объявления - запертый, темный и пустой: уголок,
наглухо отгородившийся от всего мира.
Я замедлил ход и, нажав на тормоз, плавно остановил машину. Мы
уставились на мигающее объявление.
- Этого следовало ожидать, - проговорила Джой. - Как это мы не
сообразили! Те люди, которые не могут найти себе жилье, - ведь это они
нас опередили. И возможно, что кое-кто из них даже на несколько недель.
Дождь не стихал. Уныло поскрипывали "дворники".
- Может, мы тут и впрямь дали маху, - сказал я. - Может, все-
таки...
- Нет, - перебила она. - Ни о своей квартире, ни о моем доме даже
не заикайся. Я скорее умру, чем поеду туда.
Мы тронулись дальше. Еще два мотеля - еще два объявления,
сообщавших об отсутствии мест.
- С ума сойти можно! - воскликнула Джой.
Везде все занято. В отелях, верно, творится то же самое.
- Не отчаивайся,- сказал я. - Помнишь тот мотель, на котором не
было объявления? Тот, что был закрыт?
- Но в нем ведь темно. Он пуст.
- Зато в нем можно укрыться от непогоды, - сказал я. - И у нас
будет крыша над головой. Тому человеку на берегу озера пришлось
взломать замок. Почему бы нам не последовать его примеру?
Я повернул, не доезжая до конца квартала. Сейчас это было
безопасно - ни вслед за нами, ни навстречу не шло ни одной машины.
- Ты помнишь, где он находится? - спросила она.
- Думаю, что помню, - ответил я.
Однако я все-таки проскочил мимо, и пришлось возвращаться
назад. Вот наконец и он - ни вывески, ни огонька, ни души вокруг.
- Куплен и закрыт, - сказал я. - Закрыт безо всяких проволочек. Это
тебе не многоквартирный дом, где нужно предупреждать жильцов заранее.
- Ты так считаешь? - спросила Джой. - По-твоему, этот мотель
купил Этвуд?
- А иначе зачем было его закрывать? - в свою очередь, спросил я. -
Тебе не кажется, что, будь у него другой хозяин, он был бы открыт? При
нынешнем-то спросе.
Я свернул на дорогу, которая некруто спускалась к строениям
мотеля. Свет фар скользнул по стоявшей перед одним из блоков машине.
- Нас уже кто-то опередил, - заметила Джой.
- Не волнуйся, - сказал я. - Все в порядке.
Я проехал двор и затормозил, осветив фарами другую машину.
Сквозь затуманенное дождем стекло на нас с испугом смотрели бледные, с
расплывшимися контурами лица. Немного повременив, я вылез из машины.
У той машины открылась дверца со стороны водителя, и показался какой-
то мужчина. Он направился ко мне, шагая в веере света наших фар.
- Вы ищете, где бы переночевать? - спросил он. - Напрасный труд -
везде все занято.
Это был средних лет мужчина, хорошо одетый, хотя его платье
нуждалось в глажке. На нем было новое пальто, шляпа из дорогого
магазина, а под пальто элегантный деловой костюм. Ботинки его были
свежевычищены, и их облепили блестящие бусинки дождевых капель.
- Я знаю точно, что нигде нет мест, - продолжал он. - Я уже
справлялся. И не только сегодня - я занимаюсь этим каждый вечер.
Я молча кивнул, чувствуя, как мои внутренности сжимаются в
плотный, твердый комок. От его вида у меня тоскливо защемило сердце.
Вот и еще один бездомный.
- Сэр, - проговорил он, - вы не объясните мне, что сейчас творится
на свете? Вы ведь не полицейский, правда? Впрочем, это не имеет
значения.
- Нет, я не фараон, - сказал я.
Судя по его тону, он находился почти на грани истерики - у него
был голос человека, который вот-вот рухнет под тяжестью свалившихся на
него невзгод. Человека, на глазах у которого день за днем постепенно
разваливался его личный, сколоченный им мирок, а он бил бессилен этому
помешать.
- Я в том же положении, что и вы, - сказал я. - Ищу конюшню.
Мне почему-то вдруг вспомнилось, как Джой назвала мотель
постоялым двором.
Сейчас подобная острота была явно не к месту, но он, видимо,
этого не заметил.
- Мое имя - Джон Куинн, - представился он. - Я вице-президент
страховой компании. Зарабатываю около сорока тысяч в год, и, как видите,
мне негде жить, негде укрыть маю семью от дождя. Если, конечно, не
считать машины.
Он заглянул мне в глаза.
- Обхохотаться можно, - проговорил он. - Ну, смейтесь же!
- Мне не до смеху, - сказал я.
- Почти год назад мы продали свой дом, - продолжал Куинн. - На
условии долгосрочной аренды. Мне предложили за него такую цену, о
которой я и не мечтал. Понимаете, мы собирались купить дом побольше.
Семья ведь росла. Нам очень не хотелось продавать наш старый дом. Он
был такой уютный. Да и привыкли мы к нему. Но нам стало в нем
тесновато.
Я кивнул. Все та же история.
- Послушайте, - сказал я, - хватит нам мокнуть под дождем.
Но он словно оглох. Он испытывал неодолимую потребность
выговориться. Его распирало от желания излить душу. Верно, я был
первым человеком, с которым он мог по-настоящему поделиться, -
человеком, который, как и он, рыскал по городу в поисках пристанища.
- Разве мы могли предположить, что так получится? - продолжал
он. - Нам казалось, что все очень просто. При наличии договора о
долгосрочной аренде у нас впереди было достаточно времени, чтобы
подыскать себе подходящий дом. Но мы его так и не нашли. Нам, конечно,
попадались объявления. Но мы всегда опаздывали. Приедешь, а дом уже
продан. Тогда мы обратились к строительным подрядчикам, но никто из
них не брался выстроить дом раньше, чем через два года. Одному или двум
я даже попытался дать взятку, на безрезультатно. Все в один голос
твердили, что завалены заказами. Многие нахватали до ста подрядов, а то и
больше. Что-то невероятное, правда?
- Да, просто не верится, - согласился я.
- По их словам, сумей они нанять больше рабочих, они бы
выполнили мой заказ. Но рабочих нет и в помине. Все они заняты. Ни один
не сидит сложа руки. Мы попросили продлить срок нашего пребывания в
доме сперва на месяц, потом на два, и наконец - на три, но пришел день,
когда мы уже обязаны были передать собственность владельцу. Я
предложил покупателю пять тысяч отступного, если он аннулирует сделку,
но получил отказ. Он сказал, что очень сожалеет, но дом им куплен и этот
дом ему нужен. Напомнил, что дал мне три месяца сверх договоренного
срока. И, бесспорно, был прав. Нам некуда было податься. У нас нет
родственников, у которых можно попросить приюта. Во всяком случае, в
этом городе. Мы, правда, могли бы отослать детей в деревню к какой-то
дальней родне, но нам очень не хотелось разбивать семью, а кроме того,
кое-кто из этих родственников сам оказался в затруднительном положении.
У нас, конечно, полно друзей, но ведь друзей не попросишь, чтобы они
разделили с тобой свой дом. Не дай бог, чтобы они вообще узнали, в какую
ты попал переделку. Тут уж гордость не позволит пожаловаться. Из
последних сил изображаешь полное благополучие в надежде, что все
образуется.
Я, конечно, перебрал все возможности. Отели и мотели забиты до
отказа. Свободных квартир нет. Я пытался купить трейлер*(Трейлер -
оборудованный под жилье прицеп к автомашине). Так оказалось, что нужно
записаться в очередь. Великий боже, список желающих на пять лет вперед!
- Поэтому-то вас и занесло сюда сегодня ночью, - подытожил я.
- Да, - подтвердил он. - Мы не на улице, и то спасибо. Тут хоть тебя
не будят проезжающие мимо машины. И нет пешеходов. Но как же это
тяжко. Особенно для жены и ребятишек. Скоро месяц, как мы живем в этой
машине. Когда повезет, едим в ресторанах, но обычно в них яблоку негде
упасть. Большей же частью мы питаемся в кинотеатрах, в тех, что на
открытом воздухе, а иногда покупаем какую-нибудь провизию, выезжаем за
город и устраиваем пикник. Когда-то пикники были развлечением, но
прошли те времена. Теперь даже детям они не в радость. Мы пользуемся
туалетами заправочных станций. Белье стираем в прачечных
самообслуживания. Каждое утро я езжу на работу; потом жена отвозит
детей в школу. А пока они в школе, мечется по городу в поисках жилья. К
концу рабочего дня они все заезжают за мной в контору, и мы отправляемся
искать место, где можно перекусить. Мы выдержали месяц такой жизни, -
добавил он. - Но долго мы так не протянем. Дети все спрашивают, когда у
