обо всем, что ты считала логичным, правильным и уместным. Вообрази,
что ты находишься в какой-то заколдованной стране, где может случиться
абсолютно все, и главным образом что-нибудь плохое.
- Но... - начала было она.
- Но от этого никуда не денешься, - продолжал я. - То, во что ты
верила сегодня утром, к вечеру обратилось в дым. Появились говорящие
собаки, которые на самом деле не собаки. И кегельные шары, которые по
собственному желанию могут превратиться во что угодно. Они покупают
Землю, которая, есть предположение, уже не принадлежит Человеку, и
вполне вероятно, что в эту самую минуту мы с тобой уже не люди, а
затравленные крысы.
В слабом свете приборного щитка я видел ее лицо - на нем были
изумление, неверие и боль, - и мне захотелось обнять ее, прижать к себе и
попробовать стереть с него хотя бы часть этой муки. Но я не мог. Я должен
был вести машину и постараться придумать, как нам быть дальше.
- Я ничего не понимаю, - спокойным голосом произнесла она, но за
этим спокойствием угадывались ужас и внутреннее напряжение. - Тот
взрыв машины...
Она схватила меня за руку.
- Тот взрыв машины, - повторила она.
- Не волнуйся, детка, - сказал я. - Забудь об этом. Все это в
прошлом. Сейчас меня беспокоит, что нас ждет впереди.
- Ты побоялся выйти к машине, - проговорила она. - И приписал
это своей трусости. Потом все ломал себе голову над причиной этого
страха. А ведь он спас тебе жизнь.
Сзади послышался голос Пса:
- Мне думается, вам будет интересно узнать, что за нами едет
какая-то машина.
21.
Я взглянул на зеркальце - Пес не ошибся. Следом за нами шла
машина. Машина с одной горящей фарой.
- Возможно, это простая случайность, - сказал я.
Я замедлил ход и свернул налево. Машина повернула за нами. Я
еще раз свернул налево, потом направо - машина повторила все наши
маневры.
- Это не полицейский патруль? - предположила Джой.
- С одной-то фарой? - возразил я. - К тому же, идя на той скорости,
на которой недавно шли мы сами, они бы обязательно включили сирену и
красный свет.
Я сделал еще несколько поворотов. Выехал на бульвар и прибавил
скорость - следовавшая за нами машина не отставала.
- Как же нам теперь быть? - спросил я, - Я собирался вернуться в
университет к Стирлингу. Надо ведь с ним все обсудить. Но сейчас это
отпадает.
- Как у нас с бензином? - спросила Джой.
- Больше половины бака.
- Поедем к хижине, - предложила она. - - К хижине Стирлинга?
Джой кивнула.
- Хорошо бы забраться в его лодку и выехать на середину озера.
- А они возьмут да превратятся в чудовище озера Лох Несс.
- Совсем не обязательно. Может, они и не слышали о лохнесском
чудовище.
- Тогда в какого-нибудь другого водяного монстра. Инопланетного.
- Паркер, нам нельзя оставаться в городе. Еще немного, и в игру
включится полиция.
- Пожалуй, это было бы к лучшему, - заметил я.
Однако я знал, что это далеко не так. Полицейские поволокли бы
нас в участок, отняли бы уйму времени, и, толкуй мы им о кегельных шарах
хоть до святого пришествия, они все равно не поверили бы ни одному
нашему слову. А если они еще обнаружат говорящую собаку! Я содрогнулся
от одной этой мысли. Ведь они решат, что я чревовещатель и пытаюсь их
одурачить, и уж тут-то разозлятся не на шутку.
Я проскочил несколько кварталов и вылетел на шоссе, которое вело
из города на север. Раз уж необходимо куда-нибудь ехать, хижина
Стирлинга ничуть не хуже других мест.
На шоссе было пустынно, только изредка попадались одинокие
грузовики, и я дал волю машине. Стрелка спидометра доползла до
восьмидесяти пяти и остановилась.
Я мог выжать из нее большую скорость, но побоялся. Впереди
было несколько коварных поворотов, а мне сейчас трудно было вспомнить
их точное местонахождение.
- Нас все еще преследуют? - спросил я.
- Все еще преследуют, - ответил Пес. - Но они отстали. Теперь они
не так близко.
Я уже знал, что нам от них не отделаться. Разве что мы можем
немного оторваться от них, но окончательно от них не избавишься. Они
будут висеть у нас на хвосте, отстав на каких-нибудь две-три минуты, если
только не потеряют нас, когда мы свернем к хижине. Но я был далеко не
уверен, что нам удастся скрыться от них за этим поворотом.
Если уж я решил отделаться от них, нужно придумать какой-нибудь
другой способ.
Сейчас характер местности изменился. Мы оставили позади
обработанные поля, и то там, то здесь стали появляться горбы песчаных
холмов, покрытых вечнозеленой растительностью, а между ними -
небольшие озера, И если мне не изменяла память, с минуты на минуту
должны были начаться те самые опасные повороты - на протяжении
нескольких миль дорога змеей извивалась между холмами с обрывистыми
склонами, болотцами и озерами.
- Намного они отстали? - спросил я.
- Примерно на милю, - ответила Джой.
- Теперь выслушай меня.
- Слушаю.
- Когда мы доедем до тех поворотов, я остановлю машину и выйду.
Ты сядешь за руль. Проедешь еще немного, остановишься и будешь ждать.
Как только услышишь мои выстрелы, вернешься обратно.
- Ты сошел с ума! - взорвалась она. - С ними нельзя связываться.
Ты же не знаешь, как они поведут себя.
- Когда мы с ними в одинаковом положении, сказал я. - Им ведь
тоже не известно, как поведу себя я.
- Но ты ведь один...
- Я не один, - возразил я. - Со мной старушка Бетти. Она уложит
наповал лося. Остановит рассвирепевшего медведя.
Мы достигли первого поворота. Я свернул на слишком большой
скорости - руль рванулся из моих рук, протестующе взвизгнули шины.
Потом, не гася скорости, мы свернули вторично и наконец сделали
третий поворот. Я с силой нажал на тормоз, машину занесло, и она стала
почти поперек дороги. Я схватил винтовку и, открыл дверцу, выскочил на
землю.
- Действуй, - приказал я Джой.
Она не стала ни возражать, ни спорить. Не вымолвила ни слова.
Свои возражения она уже высказала, на мое решение они не повлияли, и на
этом наш спор закончился. Девушка что надо.
Она скользнула за руль. Я отступил в сторону, и машина сорвалась
с места. Задние фонари, мигнув, скрылись за поворотом, и я остался один.
Наступила гнетущая тишина. Ни звука, только тихо шуршали
последние листья на затесавшейся между сосен осине, да точно привидения
вздыхали сами сосны. На бледном небе проступали черные зубцы холмов.
Пахло запустением и осенью.
Винтовка была липкой на ощупь, я потер ее рукой. Ее покрывала
какая-то клейкая масса, отвратительная клейкая масса. И от нее исходил
запах, тот самый запах лосьона для бритья, с которым я познакомился
сегодня утром.
Сегодня утром, подумал я. О господи, неужели это было только
сегодня утром! Я попытался мысленно вернуться назад, и мне показалось,
что с тех пор прошла тысяча лет. Нет, это не могло произойти сегодня
утром.
Я сделал несколько шагов по дороге и остановился на обочине.
Провел рукой по корпусу винтовки, пытаясь стереть эту липкую гадость. Но
она не стиралась. Ладонь только скользила по клейкой поверхности.
Через несколько секунд из-за поворота появится машина, идущая,
вероятно, на большой скорости. И выстрелить я должен мгновенно и почти
наугад, потому что буду стрелять в темноте.
А вдруг окажется, что это обычная машина, обычная человеческая
машина, в которой сидят настоящие человеческие существа из плоти и
крови? Что, если они вовсе не преследуют нас, а по какой-то странной
случайности едут по тому же маршруту, который я избрал, чтобы от них
отделаться?
При этой мысли у меня взмокло под мышками и по ребрам
побежали горячие струйки пота.
Нет, это исключено, подумал я. Я кружил без цели, я сделал
несчетное число поворотов, и ни в одном из них не было ни капли смысла.
И тем не менее одноглазая машина неизменно сворачивала вслед за нами.
В этом месте дорога изгибалась как раз на вершине невысокого
холма и потом вилась по его склону. Когда машина выскочит из-за
поворота, ее силуэт на миг возникнет на фоне более светлого неба, и в этот
самый момент я должен буду выстрелить.
Я приподнял винтовку и почувствовал, что у меня дрожат руки -
самое скверное, что могло сейчас случиться. Опустив винтовку на землю, я
попытался совладать с собой и унять эту дрожь, но тщетно.
Я попробовал еще раз. И в то самое мгновение, когда я поднял
винтовку, из-за поворота вылетела машина, и я увидел такое, что дрожь
мою как рукой сняло: я точно прирос к месту и обрел твердость скалы.
Я выстрелил, щелкнул затвором, снова выстрелил и еще раз
передвинул затвор, но третий выстрел уже не понадобился. Машина,
потеряв управление, опрокинулась на бок и кувырком покатилась вниз по
склону холма, с треском ломая кустарник и ударяясь о деревья. И пока она
так катилась, свет единственной, каким-то чудом уцелевшей фары
несколько раз обмахнул небо, точно луч прожектора.
Потом этот свет погас, и снова наступила тишина. Треск и грохот
падения полностью стихли.
Я опустил винтовку и, не снимая пальца со спускового крючка,
вернул затвор на место.
Только теперь я выпустил из легких воздух и сделал глубокий вдох.
Эта машина не имела никакого отношения к людям; в ней не было
человеческих существ.
Когда она выскочила из-за поворота и перед моими глазами на
секунду возник ее силуэт, за этот краткий миг я успел заметить, что
единственная зажженная фара находилась не справа или слева от
радиатора, а в самом центре ветрового стекла.
22.
Когда мы подъехали к хижине, оказалось, что перед ней в
маленьком дворике стоит какая-то машина.
Как это понимать? - спросил я, ни к кому не обращаясь.
- У Кэрлтона есть какие-нибудь знакомые, которым он мог бы
временно уступить хижину? - спросила Джой.
- Насколько я знаю, нет, - ответил я.
Я вылез из машины, обогнул ее и остановился.
Ветер раскачивал низкорослые сосны, и они отзывались тихим
скрипом. У берега посмеивались волны, и - тук-тук - слышалось ритмичное
постукивание: это мягко ударялась о причал лодка Стирлинга.
Джой и Пес вышли из машины и стали рядом со мной. Я не
выключил мотора, и хижина была залита светом фар. Дверь домика
отворилась, на пороге показался какой-то мужчина, Видно, он одевался
второпях, потому что, выходя, застегивал пряжку пояса. Он постоял
немного, поглядел на нас, потом медленно спустился с невысокого
крылечка. На нем были пижамная куртка и шлепанцы.
Мы ждали, не трогаясь с места, пока он неуверенно шел к нам
через двор, щурясь от света фар. Вероятно, ему было не больше сорока пяти
- сорока семи лет, но выглядел он значительно старше. Лицо его заросло
густой щетиной, и во все стороны торчали космы нечесаных волос.
- Вы кого-нибудь ищете, братцы? - спросил он.
Он остановился футах в шести, всматриваясь в нас, но его слепил
бивший в глаза свет.
- Мы приехали переночевать, - сказал я. - Мы ведь не знали, что
место уже занято.
- Выходит, это ваш дом, мистер?
- Нет, он принадлежит моему другу.
Человек судорожно глотнул. Я видел, как дернулся его кадык.
- Ясное дело, мы тут расположились не по праву, - произнес он. -
Взяли да и въехали. В доме-то ведь никто не живет.
- Так вот, ни у кого не спросясь, и въехали?
- Послушайте, - сказал тот, - неохота мне с вами ссориться, Мы,
конечно, могли бы занять другой домишко - их здесь много понатыкано, -
да так уж получилось, что подвернулся нам этот. Ну, некуда нам было
деваться, а тут еще хозяйка моя расхворалась. Не иначе как с горя. Раньше-
то она у меня никогда не болела.
- А как это получилось, что вам негде жить?
- Я остался без работы, другой не нашлось, а потом и дом потеряли.
Банк распорядился нас выселить за неуплату. И шериф выбросил нас на
улицу. Сам-то шериф не хотел этого - служба заставила. Очень он
переживал, да что ж тут поделаешь.
- А что за народ в банке?
- Все какие-то новые люди, - ответил он. - Явились невесть откуда
