на лице, до мельчайшей детали внешности. Словно кто-то взял живого
Этвуда и уменьшил раз в сто, стараясь при этом ни на йоту не изменить его,
не повредить ни единого атома в существе, которое было Этвудом.
Я опустил куклу в карман, подобрал пистолет, перекинул мешок
через плечо и направился к двери.
Мне неудержимо захотелось бежать. Я напряг всю свою силу воли,
всю, до последней капли, чтобы сломя голову не кинуться бежать оттуда.
Но я заставил себя идти шагом. Точно мне все было до лампочки, точно я
не был смертельно испуган, точно ни в этом благословенном мире, ни во
всей вселенной не было ничего, что могло бы испугать человека, обратить
его в бегство.
Потому что я должен был им это доказать!
Каким-то необъяснимым образом, словно бы инстинктивно, я вдруг
понял, что должен сейчас сыграть эту роль в интересах всего человечества,
должен им кое-что показать, должен продемонстрировать перед ними
смелость, решительность, непоколебимое упорство, свойственные
человеческому роду.
Уж не знаю как, но я это выполнил. С таким ощущением, словно
мне в спину нацелены кинжалы, я прошел через комнату и стал не спеша
подниматься по лестнице. Одолел последние ступеньки и осторожно, без
стука, закрыл за собой дверь.
И теперь, освободившись от наблюдавших за мной глаз, от
необходимости играть эту роль, я, спотыкаясь, проковылял через
вестибюль, как-то ухитрился открыть парадную дверь - и в лицо мне
пахнул налетевший с озера свежий ночной ветерок, очищая мне легкие и
мозг от подвального смрада.
Я добрел до какого-то дерева и привалился к нему, ослабевший и
вымотанный, словно после состязания в беге, и на меня напала
неукротимая рвота. Я корчился, давился блевотиной, почти с наслаждением
ощущая вкус желчи, разъедавшей мне горло и рот, - в этом вкусе было что-
то истинно человеческое.
Я стоял, прислонившись лбом к грубой коре ствола, и
прикосновение к ее шершавой поверхности успокаивало, словно это
ощущение восстанавливало контакт со знакомым мне миром. Я слышал,
как ударяются о берег волны озера, слышал пляску смерти сухих листьев,
уже мертвых, но еще не покинувших родного дерева, а откуда-то издалека
доносился приглушенный расстоянием собачий лай.
Наконец я оторвался от дерева, вытер рукавом рот и подбородок.
Пора приниматься за дело. Теперь у меня в руках было доказательство:
полный мешок существ, которые подтвердят собой достоверность моего
сообщения, - ведь так или иначе, а я должен все рассказать.
Я поднял мешок на плечо, и, пока я поднимал его, мои ноздри
вновь уловили запах пришельцев.
У меня окоченело все тело, подкашивались ноги, болели
внутренности. Больше всего на свете, подумал я, мне сейчас нужен добрый
глоток спиртного.
На ведущей к дому аллее темнела машина, и я нетвердым шагом
двинулся к ней. За моей спиной возвышался мрачный расплывчатый силуэт
дома, и наверху, в стекле слухового окошка, по-прежнему поблескивали
серебристые осколки лунного луча.
У меня вдруг мелькнула странная мысль: может, мне вернуться и
закрыть то окно, ведь в комнаты с укутанной светлыми чехлами мебелью
ветер нанесет листья, на ковры будет хлестать дождь, а когда пойдет снег,
пол заметет маленькими белыми сугробами.
Я хрипло расхохотался. Надо же такому прийти в голову, да еще в
тот самый момент, когда мне необходимо было, не теряя ни минуты,
убраться отсюда подальше, подальше от этого дома на Тимбер Лейне.
Я подошел к машине и открыл дверцу со стороны сиденья
водителя. На другом конце сиденья что-то шевельнулось и произнесло:
- Рад вашему возвращению. А то я беспокоился, не случилось ли
чего.
Непередаваемый ужас пригвоздил меня к месту.
Я не верил своим глазам - существо, сидевшее в машине, существо,
только что обратившееся ко мне с этими словами, было тем самым веселым
лохматым псом, которого я сегодня вечером вторично встретил возле
своего дома!
18.
- Я вижу, - продолжал Пес, - что один из них при вас. Держите же
его покрепче. Могу засвидетельствовать, что это весьма скользкие
личности.
И пока он так разглагольствовал, я изо всех сил старался не сойти с
ума.
Я остолбенел. А что мне еще оставалось делать? Ведь в конце
концов отупеешь, если тебя достаточно часто бьют по башке.
- Ну-с, вам, пожалуй, пора уже спросить, кто я, черт возьми, такой,
- с укором заметил Пес.
- Ладно, - прохрипел я. - Так кто же ты такой, черт тебя побери?
- Мне очень приятно, что вы наконец спросили об этом, -
удовлетворенно проговорил Пес. - Ибо со всей откровенностью могу вам
сообщить, что являюсь конкурентом - не сомневаюсь, что слово
"конкурент" выбрано мною правильно, - того существа, которое сидит в
вашем мешке.
- Очень ценная информация, - съязвил я. - А теперь, милейший,
кем бы ты там ни был, объясни-ка все как следует.
- Но мне думается, вам должно быть абсолютно понятно, кто я! -
воскликнул Пес, пораженный моей тупостью. - Как конкурент этих
кегельных шаров, я, естественно, должен быть отнесен к числу ваших
друзей.
К этому времени мое оцепенение частично прошло, и я смог сесть в
машину. И вообще, я почему-то уже спокойнее относился к этому событию.
У меня, правда, мелькнуло подозрение, не является ли Пес еще одной
бандой кегельных шаров, на этот раз превратившихся не в человека, а в
собаку, но даже если б мое подозрение оправдалось, я был к этому
подготовлен. И уже несколько оправился от испуга, и на смену ему пришло
раздражение. Что за проклятая жизнь, подумал я, когда человек может в
секунду превратиться в кучку черных шаров, а в машине тебя ждет собака,
которая, как только ты появляешься, заводит с тобой светскую беседу.
Видно, в тот момент я еще верил в это не до конца. Но от
действительности не отмахнешься - Пес сидел рядом, разговаривал со
мной, и мне оставалось только смириться с этим, с позволения сказать,
фарсом.
- Почему бы вам не отдать мешок мне? - спросил Пес. - Уверяю
вас, что я буду держать его мертвой хваткой и с превеликим вниманием.
Для меня будет делом чести проследить, чтобы они не сбежали.
И я отдал ему мешок - он протянул лапу, и, бог свидетель, эта лапа
так плотно обхватила горловину мешка, словно вдруг вырастила пальцы.
Я вытащил из кармана пистолет и положил его себе на колени.
- Что это за инструмент? - поинтересовался Пес, не пропускавший
ни единой мелочи.
- Это оружие под названием пистолет, - объяснил я, - и с его
помощью я могу продырявить тебя насквозь. Одно неверное движение,
приятель, и ты узнаешь, что это такое, на своей собственной шкуре.
- Я приложу все усилия, - довольно сухо произнес Пес, - чтобы не
допустить ни одного неверного движения. Уверяю вас, что касаемо текущих
событий я полностью ваш союзник.
- Вот и чудесно, - сказал я. - Смотри не передумай.
Я завел мотор, развернулся и выехал на проселочную дорогу.
- Меня радует, что вы столь охотно вручили мне мешок, -
проговорил Пес. - У меня есть некоторый опыт обращения с этими
существами.
- В таком случае, может, ты посоветуешь, куда нам сейчас с ними
отправиться? - спросил н.
- О, существует множество способов их уничтожения, - сказал Пес.
- Осмелюсь посоветовать, сэр, способ, достаточно бескомпромиссный, но,
может быть, несколько мучительный.
- А я вовсе не собираюсь их уничтожать, - возразил я. - Мне и так
досталось, пока я поймал их в этот мешок.
- Очень прискорбно, - с сожалением промолвил Пес. - Поверьте,
никуда не годится оставлять эти существа в живых.
- Ты все время зовешь их "этими существами", - заметил я, - и,
однако же, утверждаешь, что хорошо с ними знаком. Разве у них нет
имени?
- Имени?
- Да. Названия. Определенного обозначения. Должен же ты их как-
то называть.
- Теперь я вас понял, - сказал Пес. - Я не всегда быстро схватываю
смысл слова. Случается, что мне нужно на это какое-то время.
- Кстати, пока я не забыл, объясни мне, как это ты умудряешься со
мной разговаривать? Ведь говорящих собак не бывает.
- Собак?
- Да. Это такие существа, как ты. Ведь на вид ты настоящая собака.
- Очаровательно, - восхитился Пес. - Так вот, значит, кто я. Мне и
вправду попадались существа, похожие на меня внешностью, но в
остальном они совсем, совсем другие, и их столько разных видов. Сперва я
питался завязать с ними отношения, но...
- Значит, ты всегда так выглядишь, да? Выходит, ты не
превратился в собаку из какого-то другого существа, как это умеют наши
дружки в мешке?
- Я есть я, - гордо заявил Пес. - И не стал бы ничем иным, даже
если б это было в моих возможностях.
- Однако ты не ответил, каким образом ты со мной
разговариваешь.
- Друг мой, прошу вас, не будем забираться в эти дебри. Тут нужно
так много объяснять, а у нас так мало времени. Видите ли, я не
разговариваю с вами по-настоящему. Я общаюсь с вами, но...
- Телепатия?
- Повторите - и по-медленнее.
Я объяснил ему, что такое телепатия, вернее, изложил ее гипотезу.
Доклад получился никудышный - в основном, как мне кажется, из-за
скудости моих познаний в этой области.
- В общих чертах похоже, - сказал Пес. - Но не совсем то.
На этом я успокоился. Сейчас меня занимали вопросы поважнее.
- Я уже с тобой встречался, - сказал я. - Ты ведь болтался вчера
возле моего дома.
- Совершенно верно, - подтвердил Пес. - Ведь вы - как бы это
выразиться поточнее, - вы были главным действующим лицом.
- Главным действующим лицом! - изумленно воскликнул я.
А я-то думал, что попал в эту заваруху случайно. Есть ведь такие
везучие парни. Если они стоят под деревом в лесу площадью в тысячу
акров, то молния обязательно ударит именно в это дерево.
- Они это знали, - сказал Пес, - и я, конечно, тоже. Неужели вы ни о
чем не догадывались?
- Братишка, ты сообщил мне потрясающую новость.
Мы уже оставили позади Тимбер Лейн и сейчас ехали по шоссе к
городу.
- Ты мне не ответил, что это за существа, - напомнил я. - Так и не
сказал, как они называются. И вообще, если пораскинуть мозгами,
наберется немало вопросов, которые ты пропустил мимо ушей.
- Да вы же сами не даете мне ответить, - возмутился Пес. - Вы
слишком быстро спрашиваете. К тому же у вас какой-то чудной мыслящий
аппарат. Только и делает, что непрерывно перемешивает мысли.
Окошко с его стороны было приоткрыто на несколько дюймов, и
через щель врывался ветер. Он откидывал назад его пушистые бакенбарды,
обнажая челюсти. Челюсти у него были уродливые и тяжелые, и он их не
размыкал. Они не двигались, когда он говорил, как им было положено, если
б он говорил ртом.
- Ты знаком с моим мыслящим аппаратом? - растерянно спросил я.
- А иначе как бы я мог вести с вами беседу? удивился Пес. - И надо
сказать, в нем нет никакого порядка, и работает он очень, очень быстро.
Никак не угомонится.
Поразмыслив над этим, я пришел к выводу, что, пожалуй, он прав.
Однако я почерпнул из его слов еще кое-что: мне не очень-то понравилось,
например, то, что он в курсе всех моих мыслей и знает все, что знаю я,
хотя, видит бог, этого нельзя было сказать по его поведению.
- Возвращаясь к вашему вопросу об именовании этих существ, -
сказал Пес, - могу ответить, что у нас действительно есть для них название,
но оно не переводится ни одним словом, которое бы вы поняли. Для нас в
аспекте наших с ними отношений - небезынтересно то, что, помимо прочих
их свойств, они еще являются агентами по продаже недвижимости. Однако
вы должны понять, что этот термин приблизительный, и тут есть много
особенностей, которые я не в силах объяснить словами.
- Ты имеешь в виду, что они занимаются продажей домов?
- Что вы! - воскликнул Пес. - Они и не подумают затруднить себя
такой мелочью, как какое-то здание.
- А как насчет планеты?
- Это уже кое-что, - сказал Пес, - хотя эта планета должна быть
самой необыкновенной и исключительно ценной. Как правило, их не
интересует то, что намного меньше солнечной системы. И это должна быть
