те, которые автор вкладывает в уста некоторых персонажей. Что же касает-
ся времени действия, то это 1928 год. Время обозначено совершенно точно,
ибо оно является важным объектом художественного исследования, проведен-
ного автором романа.
Хотя с того момента, как прозвучали последние выстрелы, прошло
опять-таки десять лет, жизнь была еще пропитана памятью о войне, пос-
ледствия которой сказывались на каждом шагу. Не зря ведь они, эти воспо-
минания, и самого автора привели к созданию его знаменитого антивоенного
романа.
Память о фронтовой жизни прочно входит в нынешнее существование трех
главных героев романа, Роберта Локампа, Отто Кестера и Готтфрида Ленца,
как бы продолжается в нем. Это ощущается на каждом шагу - не только в
большом, но и в малом, в бесчисленных деталях их быта, их поведения, их
разговоров. Даже дымящиеся асфальтные котлы напоминают им походные поле-
вые кухни, фары автомобиля - прожектор, вцепляющийся в самолет во время
его ночного полета, а комнаты одного из пациентов туберкулезного санато-
рия, к которому пришли в гости его товарищи по несчастью, - фронтовой
блиндаж.
Война наложила неизгладимый отпечаток на образ мышления трех товари-
щей. "Как ни странно, - замечает, например, Роберт, почувствовав, что из
кухни доносится аромат только что заваренного кофе, - но от запаха кофе
я повеселел. Еще со времен войны я знал: важное, значительное не может
успокоить нас... Утешает всегда мелочь, пустяк..." И если он говорит:
"Наше прошлое научило нас не заглядывать далеко вперед", - то мы понима-
ем, что под "прошлым" здесь тоже имеются в виду военные годы.
Постоянные воспоминания героев об их фронтовой юности не имеют ничего
общего с героизацией и романтизацией войны. Напротив, и этот роман Ре-
марка о мирной жизни является таким же антивоенным произведением, как и
два предыдущих. "Слишком много крови было пролито на этой земле, чтобы
можно было сохранить веру в небесного отца!" - к такому выводу приходит
Локамп после беседы со священником в церковном саду.
Но мысли о войне относятся не только к прошлому: они порождают и
страх перед будущим, и Роберт Локамп, глядя на младенца из приюта,
горько иронизирует: "Хотел бы я знать, что это будет за война, на кото-
рую он поспеет". Эти слова Ремарк вложил в уста героя-рассказчика за год
до начала второй мировой войны.
В "Трех товарищах" Ремарк показал себя искуснейшим мастером индивиду-
альных характеристик. Каждый из трех главных героев имеет свое лицо и
действует в полном соответствии с внутренней логикой своей натуры. В са-
мом начале они выступают как некий триединый персонаж, но очень скоро
читатель начинает любого из них сразу же узнавать по поведению, по язы-
ку, по манерам, даже по жестам. Несколько позднее двух своих товарищей
"раскрывается" Отто Кестер, и это оказывается закономерным, оправданным,
- ведь сдержанность едва ли не главное свойство этой удивительно цельной
натуры. Но по мере того как мы знакомимся с Кестером, мы все больше
убеждаемся в силе его воли, в его целеустремленности, умении быстро ори-
ентироваться в трудной обстановке, принимать и выполнять единственно
возможное решение, иногда даже идти ва-банк, особенно когда речь идет о
выручке друга. И как непохож на него со своим веснушчатым лицом, голубы-
ми глазами и рыжим чубом, то по-мальчишески озорной, то по-хорошему сен-
тиментальный Готтфрид Ленц, которого он сам и его друзья не зря прозвали
"последним романтиком"!
Менее всего "узнаваем", пожалуй, Роберт Локамп. Это объясняется тем,
что повествование в романе ведется от его лица, и, вместо объективных
суждений о персонаже, читателю преподносится глубинная автохарактеристи-
ка, в которой ему приходится разбираться "своими силами". Но фигура Ро-
берта представляет особый интерес: она более всех других идентична само-
му автору и очень часто используется им для передачи его собственных
мыслей. Не случайно, видимо, именно этого героя Ремарк заставил во мно-
гом повторить свой собственный жизненный путь, как он поступал ранее в
отношении Пауля Боймера и Эрнста Биркхольца: Роберту Локампу тридцать
лет, ровно столько, сколько было самому писателю в 1928 году; он тоже
был мобилизован в 1916 году и тоже был тяжело ранен; его мать, как и
мать Ремарка (и Пауля Боймера), умерла от рака; он тоже должен был стать
учителем и тоже перепробовал после войны много профессий, в том числе и
профессию пианистатапера. Таков далеко не полный перечень деталей, подт-
верждающих автобиографический характер образа героя-рассказчика.
Роберт Локамп в гораздо большей степени, нежели его сотоварищи и во-
обще кто-либо из других персонажей книги, показан изнутри. По его
собственным словам, долгие годы после войны он жил "тупо, бездумно и
безнадежно". И если он, недоучившийся студент университета, распростив-
шийся с книгами, концертами и театральными спектаклями, в шутливой сло-
весной перепалке с Ленцем говорит, что у него давно уже пропала охота
чему-нибудь учиться и что он сам не знает, для чего живет на свете, то в
этой шутке есть большая доля правды.
Заставляя Роберта заниматься самоанализом, Ремарк исследует думы и
настроения "потерянного поколения" в целом. Многое из того, что
свойственно ему, характерно и для его товарищей, только у Ленца это та-
ится под покровом шутки, а скупой на слова Кестер вообще редко высказы-
вает свои мысли вслух. Впрочем, то же самое можно сказать и о целом ряде
других героев. Ведь фактически это роман не только о трех товарищах.
Разве не относятся к "потерянному поколению" Фердинанд Грау, Валентин
Гаузер, Альфонс и некоторые прочие персонажи из тех, кто уцелел в огне
войны, но утратил душевное спокойствие и теперь пытается выйти из состо-
яния шока с помощью бесконечных выпивок и потасовок?
Более того, в известной степени к "потерянному поколению" относится
также одна из главных фигур книги - Патриция Хольман. Хотя обаятельная
Пат моложе своего возлюбленного Робби и его друзей и, естественно, не
знает, что такое жизнь во фронтовом окопе, она тоже жертва войны: как
констатируют врачи, ее смертельная болезнь является последствием недое-
дания в детские и юношеские годы, приходившиеся на военные времена. Кес-
тер, Ленц и их прочие друзья охотно принимают Пат в "ряды товарищей"
(Альфонс: "Ведь вы теперь наша. Никогда бы не подумал, что женщина может
стать своей в такой компании"), и это объясняется не только уважением к
любовному чувству Роберта, но еще и тем, что печально-ироническое отно-
шение девушки к жизни близко их собственным взглядам. Владелица пансиона
фрау Залевски находит прямолинейные, но довольно меткие слова, характе-
ризующие их душевную травму: "Прошлое вы ненавидите, настоящее презирае-
те, а будущее вам безразлично".
"Три товарища" - роман с широким социальным фоном. Это достигается, в
частности, тем, что он густо "населен" эпизодическими и полуэпизодичес-
кими персонажами, представляющими различные круги и слои немецкого наро-
да, и среди них нет, кажется, ни одного, кто не остается в читательской
памяти, хотя некоторые из них, как, например, старый казначей-национа-
лист, живущий в пансионе фрау Залевски, запечатлены с помощью всего
двух-трех штрихов. Запоминаются и все остальные обитатели этого заведе-
ния, как и сама владелица его и ее служанка Фрида, а также другие персо-
нажи романа, которые лишь мимолетно появляются на пути главных героев.
Особое место в этом хороводе занимает вереница пациентов туберкулезного
санатория, с которыми в последних главах романа болезнь сводит Пат.
Здесь, кстати, нельзя не отметить, что в том, как рассказы о судьбах
этих столь различных по происхождению и положению людей вплетены в общее
повествование, очень заметно влияние романа Т. Манна "Волшебная гора"
(1924).
Заявка на тему товарищества как главнейшую в романе дана уже в загла-
вии. Закоренелые холостяки Отто Кестер, Готтфрид Ленц и Роберт Локамп
живут, по существу, совместной жизнью. Они не прочь погрубить друг дру-
гу, как это делают юноши или молодые мужчины, но интересы товарища неиз-
менно оказываются для каждого из них выше собственных. Судьба товари-
щества складывается здесь по-иному, чем в "Возвращении": оно не оказыва-
ется иллюзией, выдерживает испытание временем, не распадается, а превра-
щается в дружбу в самом высоком смысле слова, причем дружбу действенную,
активную, которой угрожают только внешние силы вроде револьвера убийцы
Ленца.
Самую серьезную проверку товарищество проходит после вспышки заболе-
вания Пат вплоть до ее смерти, накануне которой Отто совершает жертвоп-
риношение: продает своего "Карла", автомобиль, который был как бы их
четвертым товарищем и о котором Кестер ранее говорил, что он скорее сог-
ласится продать руку, чем эту машину.
В этом романе Ремарку удалось создать удивительную по своей поэтич-
ности картину любви. Тут все - от зарождения взаимного чувства Робби и
Пат до трагической развязки - дышит правдой и доставляет истинное эсте-
тическое наслаждение. Искренняя и естественная, начисто лишенная всякого
жеманства, всякой игры любовь выводит героя и героиню из состояния ду-
шевного оцепенения. У Робби она прорывает панцирь равнодушия, и он приз-
нается самому себе, что познал счастье. Тема любви тесно сплетается с
темой товарищества. Вместе они образуют якорь спасения для людей "поте-
рянного поколения", освобождают их от одиночества.
Товарищество, активная дружба и любовь - важные аспекты гуманистичес-
кой программы Ремарка. Еще одной ее существенной стороной является сост-
радание. "Жалость - самый бесполезный предмет на свете, - запальчиво
бросает Роберт в разговоре с фрау Залевски. - Она - обратная сторона
злорадства, да будет вам известно". Но эти слова, как признается сам ге-
рой-рассказчик, произнесены с раздражением. Они маскируют истинные мысли
и чувства Локампа и вызваны как раз этим "самым бесполезным предметом на
свете", жалостью, состраданием к несчастной доле бухгалтера Хассе и даже
его жены, хотя ее измена явилась причиной самоубийства мужа. Такая пози-
ция свойственна и Роберту и его друзьям: за грубоватостью и цинизмом
скрывается подлинно человечное отношение к тем, кто нуждается в состра-
дании.
А людей, которым сочувствие необходимо, в романе много, ибо Ремарк
хорошо ощущает зависимость судеб своих героев от нелегкой судьбы Герма-
нии той эпохи. В ткань книги искусно вплетено множество микросюжетов,
посвященных людям, чья жизнь "свелась к одной только мучительной борьбе
за убогое, голое существование". К этим людям относятся, например, вла-
дельцы идущего с молотка жалкого скарба, которых встречают на аукционе
Кестер и Локамп, покупающие здесь старый автомобиль. Невозможно забыть
ни супружескую пару, которую нужда заставляет расстаться с этим автомо-
билем, ни одинокую старушку, купившую здесь же попугая, чтобы у нее дома
был хотя бы кто-то, кто будет с ней "разговаривать". Да и сами три това-
рища тоже ведут непрерывную борьбу за существование, дела их мастерской
идут все хуже и хуже и в конце концов кончаются крахом.
Сквозной темой, превращающейся в один из лейтмотивов романа, стано-
вится тема безработицы. Много раз здесь говорится о берлинцах, мечтающих
найти хоть какой-нибудь заработок. Мы встречаем их в самых неожиданных
местах - на бегах, где они надеются на улыбку фортуны, в музеях, где
есть возможность погреться, - узнаем истории целых семейств, отравивших-
ся газом из-за того, что главы этих семейств окончательно отчаялись по-
лучить работу. Но и те, у кого работа есть, живут в страхе: боятся поте-
рять ее, так как за каждым увольнением зияет "пропасть вечной безработи-
цы".
Явной антифашистской тенденции "Три товарища" не содержат, если не
