равно. Так вот, второй агент ЛДРПЯ как раз живет в Мирном. И иногда я с ним
связываюсь даже не по рации, а через вертолет, перевозящий жэ, который скоро как
раз прилетит. Я пишу нормальные шифрованные письма, и пилот их всегда передает.
Он ведь зарабатывает дикое количество денег на перевозке жэ! Опасно, правда,
но...
- Послушайте! - вдруг, словно что-то вспомнив, перебил его Софрон. - А почему
это, собственно, в вашем Кюсюре все все знают про то, кто вы такой, про нашу
партию, про наши планы?... Это как понимать?
- Да ну, - махнул рукой Август. - Они вообще все знают. Но им абсолютно все
равно. Это неважно...
- Постойте? - крикнул Софрон. - Как это неважно?! Что значит, <все знают>? Вы
нас предали?! Я прав?!
- Да отстаньте! - рявкнул Август. - Я тут живу в этой глуши с этими
сумасшедшими, постоянно принимаю жэ, чтоб они меня не выперли к черту, жду
каких-то сведений от партии родной, а вы... Я вообще скоро уеду отсюда в Мирный,
и плевать я хотел. Не знаю, не помню, не хочу. Про нашу ЛДРПЯ во всех газетах
Мирного писали. Как про очередной курьез. Ну и что?! Ничего ведь не изменилось!
Сейчас вы полетите в Мирный (кстати, мне придется еще заплатить пилоту какое-то
количество жэ, чтобы он вас взял, и то я в этом не уварен), увидите вашего
агента - вот его телефон, его зовут Павел Амадей Саха - скажете ему <заелдыз>
(пароль тот же), и все будет нормально. Все он вам расскажет и покажет. И
поедете дальше. Мне-то что?! Я выполняю свою работу, получаю свои деньги, и хрен
с вами. Стройте хоть мост на Луну, чтобы она лучше озаряла Якутию. Еще немного,
и я уеду в Мирный. У меня там деньги в банке.
- Ах ты сука!.. - пораженно воскликнул Софрон. - Ты, значит не веришь в нашу
цель, в нашу Якутию, в наш смысл?! И ты нас продал из-за денег?!
- Да про вас в каждом разделе юмора печатают, - сказал Август.
- Замолчи, гад! - патетически крикнул Софрон. - Надо бы тебя убить здесь, но у
нас нету специальных приказов. Необходимо срочно связаться с Дробахой. Эй,
Абрам! У вас его телефон?
- Это еще неизвестно, кто кого убьет, - сказал Август, засмеявшись. - Я
посмотрю, как вы без меня отсюда выберетесь. Пилот из Мирного, если что не так,
вас за яйца повесит. Или вы надеетесь, что Хек и Васильев буду вас укрывать и
сажать на пароход?! Этим старым наркоманам нужны обувь, тепло и краски. Жить им
осталось немного, так что им тем более все равно. Вы думаете, они простят вам
потерю связного?! А у них ведь нету никаких других контактов с Мирным! Все через
меня! В лучшем случае, вы будете скитаться по тундре все оставшееся время до
голодной смерти. Но есть и другой вариант.
Август вытащил из кармана пистолет.
- Эй, эй! - замахал руками Софрон. - Что ты!.. Это же все была шутка. Ты же наш
агент! Давай, поехали в Мирный!..
- Какой же все это маразм, - вдруг задумчиво проговорил Абрам Головко.
Август улыбнулся, спрятал пистолет в карман и опять посмотрел в небо.
- Ладно. Я наговорил это все просто так. Хотел проверить вашу реакцию. Вот этот
человек сейчас счастлив, - он указал пальцем на Головко, - но у вас есть
подлинная цель. Сейчас прибудет вертолет. Вы должны спрятаться. Я поговорю с
пилотом. Мы обменяемся товарами. Если все нормально, он довезет вас до Мирного.
Он высадит вас где-нибудь за городом. Вы должны будете сесть на любой транспорт
и приехать в центр. Только не привлекайте внимания полиции - а то у вас могут
потребовать паспорт, и будут неприятности. У вас есть деньги?
- У нас полно денег! - гордо заявил Софрон и посмотрел на Головко.
- Рубли? Их вы можете сразу выбросить. Они в Мирном не идут. Доллары есть?
Рубляшники?
- Что это?!
- Рубляшник - это денежная единица Мирного. Возникла недавно, но уже
конвертируемая. Ладно - я вам дам сто рубляшников, вот они, вам на первый день
хватит, а дальше вас уже должен будет устроить Ваня.
- Ваня?
- Да. Он же Павел Амадей Саха. Вообще-то он Ваня. Ну, он там что-то рисует, и
вот - выебнулся. <Художник и поэт Павел Амадей Саха>! Он вас встретит и потом
отправит к следующему агенту, которого я не знаю.
- Хорошо! - сказал Софрон. - Но я все-таки не понимаю, почему это вы, которому,
кажется, на все наплевать, работаете на нашу партию.
- Не понимаете?
- Нет!
- Просто я хочу счастья Якутии, всей нашей великой, прекрасной, магической
земле, расположенной под небом у моря среди рек.
- Чушь! - воскликнул Софрон.
- Правильно, - согласился Август. - Так получилось. Все, что я вам сейчас
сказал, было искренне - я всегда так думал. Я вступил в ЛРДПЯ одним из первых.
Меня послали сюда. Здесь я нашел свой бизнес. Я стал связным с Мирным,
познакомился с человеком, которому я поставляю жэ, и получаю свои рубляшники.
- Неужели, никто в самом деле не знает всех агентов? - спросил Софрон.
- Никто! - восторженно вскричал Август. - Поэтому я преклоняюсь перед нашей
партией; ее уничтожить невозможно. Вот сейчас, если вы доберетесь до конца
цепочки, меня уже нужно заменять. И тогда я уеду в Мирный, и буду там жить в
свое удовольствие. Но я всегда буду помогать нашей партии. Потому что, если бы
не она, разве бы я смог разбогатеть?! Я всегда буду благодарен!.. И вас я люблю.
Я вас так ждал!.. Хотите, я вам дам еще сто рубляшников?
- Нет, спасибо, - брезглива ответил Софрон. - А что там, в этом Мирном? Что там,
там хорошо?!
- Другой мир... - мечтательно проговорил Август. - Я не был там.
- Ха-ха-ха-ха!.. - вдруг засмеялся Абрам Головко, услышав эти слова. Он
посмотрел на Софрона, потом на Августа, потом в небо, потом в землю, и все время
бешено смелея. Наконец, он замолчал, весело улыбнулся и сказал:
- Это смех!! Как вы сказали? <Другой мир>! И он опять начал смеяться.
- Ну, вот видите, - сказал Август.
- Не знаю... - озабоченно прошептал Софрон.
- Все! - закричал Август. - Вертолет появился! Он летит! Убегайте куда-нибудь. Я
вас позову.
- Побежали, - сказал Софрон Абраму.
- Мы же должны лететь,- ответил тот.
- Да тьфу же ты! - воскликнул Софрон и начал быстро убегать. Головко последовал
за ним и скоро перегнал его.
- Все, падаем, он прилетает.
Они рухнули на влажную почву тундры, и Софрон Жукаускас даже закрыл голову
руками, как будто ждал атаку бомб.
Раздался характерный, приближающийся стрекот, и точка в блеклом безоблачном небе
тундры превратилась в красивый сияющий вертолет серебряного цвета, на боку
которого было написано желтыми буквами:
MIRNY ZU-ZU Service # 6
Софрон посмотрел туда и сморщился.
- Это бред, - шепнул он Головко. - Что означает <зу-зу>? И почему номер шесть?!
Неужели в Мирном есть такие великолепные вертолеты?! Кто-то мне вообще-то
говорил, что там все поменялось...
- Это не вертолет, это геликоптер, - сказал Головко, лежащий на спине. - Зу-зу
мне нравится. Наверное, в Мирном есть метро.
- Да откуда!.. - возмутился Жукаускас. - Чтобы при вечной мерзлоте выкопать
метро, нужны дикие деньги и сверх-техника! Что вы такое говорите?
- Ничего, - сказал Головко. - Что бы я ни говорил, мои слова имеют смысл.
Видите, геликоптер приближается сюда.
- Я вижу сурового пилота внутри, - согласился Жукаускас и пригнул голову.
- Он будет садиться. Вы слышите страшный грохот? - спросил Головко.
- Да ну вас, это невозможно! - крикнул Софрон, закрывая уши своими указательными
пальцами.
- Держись, Софрон, - сказал Головко, но Жукаускас его не услышал из-за жуткого
рева, производимого садящимся вертолетом.
Август, как ни в чем не бывало, стоял на своем месте и улыбался.
- Вот как, - ошарашено прошептал Софрон. - Я сейчас сойду с ума от этого
гнусного шума, а этот делец наркобизнеса стоит себе совершенно спокойно и даже
не шелохнется! Может быть, так действует постоянный прием жэ?! Вдруг, человек
превращается в высшее существо?!
- Ну конечно, - сказал Головко. Жукаускас изумленно посмотрел на него, потом
замахал руками.
- Да ну вас! - крикнул он. - Вы не должны были меня слышать, я не должен был вас
слышать! Что это за бред?! Телепатия, жэ, зэ!
- Просто вертолет уже сел, и его мотор смолк, - напыщенно проговорил Головко.
- Так быстро? - спросил Софрон и поглядел вдаль. Из вертолета вышел пилот в
желтом костюме. Он подошел к Августу и пожал ему руку. Август отдал пилоту свою
сумку, и пилот вошел с ней в свой вертолет. Потом он снова вышел, неся с собой
большой белый мешок. Август взял мешок, потом стал что-то говорить пилоту. Тот
покачал головой. Август топнул ногой, махнул левой рукой, а правую засунул в
карман и достал оттуда небольшой зеленый сверток. Он протянул этот сверток
пилоту. Тот взял его, развернул, посмотрел, и опять завернул. После этого он
засунул сверток во внутренний карман своей желтой куртки.
- Выходите! - крикнул Август.
- Это нас! - тут же отреагировал Софрон и вскочил. - Давайте, побежали, быстрее,
спешите!..
- Как вы мне надоели, - блаженно улыбаясь, сказал Головко. - Все время куда-то
бежать, стремиться...
- На этот раз мы, кажется, улетим, - сказал Софрон.
- Вот это хорошо! - воскликнул Головко и немедленно встал.
Они подошли к вертолету.
- Здравствуйте, - сказал Жукаускас, обращаясь к пилоту.
- Да мне плевать! - сказал он, недовольно осмотрев мускулистую фигуру Головко. -
Мне заплатил Август очень много, чтобы я вас доставил, и я согласился. Кто вы и
что вы, я не знаю, и мне чихать. Но если вы проговоритесь, вас тут же уберут.
Раз, вжик, хрясь, бум, и мне срать на это.
- Видите, сколько средств я потратил на наше общее дело!..- растроганно
воскликнул Август.
- Не видим, - сказал Головко.
- Да ну вас! Впрочем, я на вас не обижаюсь. Но я вас уверяю, что очень много.
- Я верю, - произнес Софрон.
- Эй, вы, - рявкнул пилот. - У меня нет времени. Я не могу больше здесь
оставаться! Полезайте в вертолет, и мы взлетаем.
- Это геликоптер, - сказал Головко.
- Прощайте, друзья! - воскликнул Август. - Передайте там привет Ване и Дробахе,
как только увидитесь! Я пошел.
- Вы когда-нибудь летали на этой штуке? - спросил Софрон у Головко, когда тот
был уже в проеме входа в вертолет. Абрам Головко обернулся и сказал:
- Я всегда летаю без штук, мой глупый сослуживец. Во сне я даже был
баллистической ракетой.
- И вы думаете, все будет нормально?
- Ну конечно! Ведь там высь!
Замба первая
Небо было вокруг них, когда они летели вперед к другим событиям своего
прекрасного пути. Вертолет тарахтел и дребезжал, как какой-нибудь шумный
строительный агрегат, который забыли выключить беспечные рабочие, обрадовавшиеся
весне; летчик решительно нажимал на рычажки и кнопки, устремляя свою машину
серебряного цвета вдаль с почти реактивной скоростью; справа сияло солнце и
слева сияла луна, и непонятно было, что из них отражает что; и все было
блекло-сияющим и сизым, словно на некачественной цветной фотографии; и тундра
внизу выглядела, как какое-то единоцветное бесконечное поле> в котором, если
приглядеться, можно было усмотреть разные оттенки, складывающиеся в общий фон,
как в красивой ткани, состоящей из самых различных ниток, сочетающихся в один
пестрый монолитный цвет, уже практически неразложимый ни на какие другие.
- Это - рай тундры, это - поднебесье севера, это - вершина света земли, - шептал
Головко.
- Я люблю лететь, я чувствую страх, я зрю смысл. Полет есть серия падений,
каждое из которых рождает взлет. И мы качаемся в воздухе, как в божьей колыбели,
и рука, нас качающая, есть бензиновый механизм. Преодолеть ветер значит
оказаться где-нибудь еще.
- Что вы делаете? - спросил Софрон Жукаускас, пристегнутый ремнями к креслу.
Головко отвернулся и плюнул.
- Я так хочу есть, что я, наверное, свихнусь. Эти гады в Кюсюре ничем не
кормили! - воскликнул Жукаускас.
Головко открыл рот и высунул язык. Из его глаза выкатилась слеза.
- Вы плачете?!
Пилот сурово сжимал штурвал, и не обращал внимания ни на Жукаускаса, ни на
Головко. Он был в кабине, они же сидели в узком салоне, где не было ничего,
кроме большой лейки коричневого цвета. Салон плавно переходил в эту кабину,
завершающуюся широтой синего простора в сферической оконной открытой вертолетной
передней части, и был похож на сумеречный туннель смерти, заканчивающийся
