дита, то это является не столько иллюзией, сколько обманом. Не подлежит
сомнению, что капиталисты были бы очень рады такому признанию, ибо,
сколько бы ни был беспринципным всякий капиталист, класс капиталистов
имеет свои принципы, свои символы и, в борьбе своей против Советской
России, он борется не только за прибыль, которую он мог бы получить в
России, если бы она не была страной пролетарской диктатуры, но одновре-
менно он борется с ней, как с олицетворением мировой революции, перед
которой он дрожал в 1919 году, но которой он и теперь не перестал бо-
яться. Признание безоговорочно старых долговых обязательств царского
правительства и частной собственности означало бы принципиальную победу
мирового капитала не только над русскими, но и над западно-европейскими,
американскими рабочими. Поэтому ничего нет удивительного, что наиболее
принципиально и наиболее остро ставит вопрос о долгах и реституциях са-
мое беспринципное, казалось бы, правительство в мире, правительство аме-
риканских трестов. Самая сильная капиталистическая страна, страна раз-
нузданного буржуазного индивидуализма, страна без всяких традиций, даже
социальной реформы, она как бы призвана быть чемпионом частной собствен-
ности. Но, как бы важна ни была цель принципиальной победы над русским
пролетариатом, более важным для иностранного капитала является не приз-
нание принципа, а выполнение его: уплата процентов по долгам и возвраще-
ние частной собственности. Первое - уплата процентов и долгов - является
вещью неисполнимой в продолжение ближайшего десятка лет, неисполнимой не
только для советского, но и для всякого белого правительства России. И
насколько капиталистические правительства это требование выставляют как
реальное, они держат наготове, как мы на это уже указывали, другие тре-
бования, которые должны реализовать первое - требование ряда монополий,
которые должны быть предоставлены иностранному капиталу по обеспечению
процентов от долгов. Что касается второго требования - требования рести-
туции иностранной частной собственности, или в случае невозможности пол-
ного возмещения предоставлением новых долгосрочных эквивалентных концес-
сий, то требование это должно быть ультимативно отклонено Советским пра-
вительством. Список концессий, представленный в Гааге Литвиновым, может
быть дополнен в одном и другом пункте, но не подлежит ни малейшему сом-
нению, что Советское правительство не может дать в концессию всего быв-
шего иностранного имущества, не говоря даже о его возвращении в частную
собственность. Советское правительство существует для того, чтобы разви-
вать русское хозяйство по направлению к социализму. Его работа происхо-
дит среди неслыханных затруднений отсталой крестьянской страны, но
все-таки, при размерах натуральных богатств России, она имеет все шансы
успеха, если Советское правительство сохранит в своих руках достаточную
часть всех основных отраслей русской тяжелой промышленности. Имея в сво-
их руках главную часть угольной металлургической и нефтяной промышлен-
ности, железные дороги и возможность регулирования внешней торговли, оно
обладает могучими средствами направления экономического развития стра
ны. Борьба иностранного правительства за то, чтобы вырвать из рук Со-
ветского правительства железные дороги и промышленность, есть борьба за
возвращение Европы к положению перед 1914 годом. Международная буржуа-
зия, которая в своих странах должна вести борьбу со своим рабочим клас-
сом, стремящимся к национализации тяжелой промышленности, хочет доказать
на русском примере невозможность государственной промышленности. Советс-
кое правительство не может в этом вопросе сдавать своих позиций, не ка-
питулируя перед мировым капиталом.
Мы уже указали в начале этой статьи на то, что одной из причин созыва
Генуэзской конференции являлось убеждение союзных правительств, что но-
вая экономическая политика является замаскированной капитуляцией Советс-
кого правительства, спуском на тормозах, о котором говорит с восторгом
профессор Устрялов в "Смене Вех". Эта иллюзия создала легенду о заявле-
нии Красина, якобы сделанном Ллойд-Джорджу, что Советское правительство
готово сдать 95% бывшей собственности иностранцев. Когда оказалось, что
это - легенда, исчезла почва для Генуэзской и Гаагской сделки. Неприми-
римость Франции или Америки была только элементом, который ускорил обна-
жение этого факта. Английское правительство готово было с гибкостью,
присущей английской политике, сделать целый ряд уступок для прикрытия
капитуляции Советского правительства. Но цели его были те же самые, что
цели Франции и Америки, и когда сделалось ясным, что Советское прави-
тельство не намерено итти на капитуляцию, то Англия так же сама намерена
была делать мало существенных уступок, как все прочие капиталистические
державы. Основной факт Генуи и Гааги состоит в том, что если капиталис-
тические державы не в состоянии принести значительных жертв для восста-
новления капиталистического мирового хозяйства, если они не в состоянии
еще итти на компромисс между собой, то тем менее они согласны итти на
компромисс со страной победившей пролетарской революции, на компромисс
за счет капитализма.
Такой компромисс не является исключенным. На-лицо факт, что пять лет
существует страна с пролетарской революцией и что международному капита-
лу оказалось не под силу ее победить. Он еще не уверен в том, что победа
пролетарской революции в России является окончательным фактом, который
нельзя будет вырвать из книги истории. Новая экономическая политика, ко-
торая сама по себе является сочетанием капитализма с социалистическим
строительством, усилила уверенность международного капитала в свою
собственную силу, в свое собственное будущее. Но если пролетариат в Рос-
сии власть и в будущем удержит, если новая экономическая политика вместо
элемента разбазаривавшего силы русского пролетариата, как это ожидает
международный капитал, сделается элементом, собирающим его силы, то при
условии дальнейшего кризиса на Востоке и дальнейшего распада капиталис-
тического хозяйства на Западе, обострения международных противоречий ми-
рового капитала, он может быть принужден итти на модус вивенди с Советс-
кой Россией на основе взаимного компромисса, а не односторонней капиту-
ляции.
VII.
Что же дальше.
Если Генуя и Гаага не кончились бы полным банкротством, если бы, ска-
жем, Советское правительство согласилось на принципиальное признание
старых долгов и на признание возмещений, при чем о значении размеров на-
ших обязательств было бы предоставлено будущим переговорам, если бы, с
другой стороны, союзники взамен за эти уступки признали Советское прави-
тельство - последняя формула Литвинова в Гааге, - то быть может это соз-
дало бы более благоприятную обстановку для частных сделок Советского
правительства с разными капиталистическими группами. Оно затруднило бы
беспрерывную дифформацию Советской России, но это не было бы решающим
фактором для привлечения иностранного капитала в Россию. Достаточно ука-
зать на следующий момент. Признания долгов наиболее добиваются страны,
которые перед войной были главным образом кредиторами России. Но бывшие
кредиторы России это - не будущие кредиторы России. Ни Америка, ни Анг-
лия не являются главными кредиторами России в прошлом. Главным кредито-
ром старой России была Франция, которая только в случае об'единения с
германской тяжелой промышленностью в будущем сумеет снова стать страной
кредиторов. Англия и Америка требуют признания долгов или по соображени-
ям своей внешней политики - Англия пытается удержать Францию в фарваторе
своей политики и поэтому должна ей делать уступки - или - как Америка -
занимают в вопросе о долгах "принципиальную" позицию. Но если России
пришлось на деле уплачивать проценты от долгов, то на этом ничего бы не
выиграли, а, наоборот, потеряли бы те капиталистические элементы, кото-
рые не заинтересованы в старых долгах, а которые могут теперь работать в
России: ибо яснее ясного, что уплата процентов французским рантье
уменьшала бы долю материальных уступок, которые могло бы Советское пра-
вительство делать в случае инвестиции их капитала в России. Подобно обс-
тоит вопрос с реституцией частного имущества или с компенсацией за его
национализацию. Не все старые владельцы в состоянии заново начать свою
работу в России. Многие из них продали бы на бирже свое право на рести-
туцию или возмещение. Но капиталистические элементы, решающиеся работать
теперь в России, потеряли бы возможность получения собственности, при-
надлежащей старым владельцам, они могли бы ее только скупать на бирже по
более высоким ценам, чем то возмещение, которое они готовы уплачивать
для перестраховки теперь бывшим владельцам при получении русских концес-
сий для того, чтобы обеспечить себя от упрека, что покупают "краденое".
Решающим при оценке перспективы и привлечения иностранного капитала для
работы в России являются следующие моменты: 1) На эту работу пойдут наи-
более смелые элементы, считающиеся только с размерами прибыли и степенью
безопасности. 2) Поэтому самым важным является на ближайш ее будущее не
тот или другой дипломатический компромисс с державами, а непосредствен-
ная сделка с разными группами международного капитала. 3) Условием, об-
легчающим эту сделку, является, кроме высоты прибыли, создание внутрен-
ним русским законодательством возможно больших гарантий личной имущест-
венной безопасности для концессионеров.
Умелая концессионная политика, связанная с рядом внутренних мероприя-
тий в области судебной, административной и финансовой, позволяет Советс-
кой России, несмотря на неудачу в Генуе и Гааге, - неудачу, которую Со-
ветская власть предвидела, добиться известного притока иностранного ка-
питала. Но общественная мысль Советской России должна усвоить себе тот
факт, что этот приток будет на ближайшее время сравнительно не велик, и
что поэтому главные силы хозяйственного возрождения России придется чер-
пать из собственных источников, которые дает русское земледелие, если не
будет в ближайшие годы неурожая и войны.
Момент для крупных сделок с иностранными правительствами наступит
только при новом революционном сдвиге на Востоке и Западе или при обост-
рении отношений между империалистическими державами. Консолидация сил
китайской революции, обострение классового кризиса в Японии сделает Рос-
сию, если мы сумеем сохранить боеспособную армию, решающим элементом на
Дальнем Востоке: для Японии и для Америки. Усиление кризиса в магоме-
танском мире ближнего и среднего Востока повысит значение Советской Рос-
сии по отношению к Англии и Франции. В том же самом направлении действо-
вало бы усиление англо-французского конфликта. Победа пролетарской рево-
люции, хотя бы в одной промышленной стране, доказала бы капиталистичес-
ким державам необходимость искания сделок с пролетарской революцией. До
этого сдвига работа Советской дипломатии, связанная ближайшим образом с
хозяйственной работой страны, будет состоять в целой системе дополняю-
щихся дипломатических передвижений, но не будет иметь крупного размаха.
Только момент новых мировых сдвигов окрылит ее заново. Только в момент,
когда ей придется использовать победу пролетарских и национальных рево-
люций, или победу Красной армии, она снова развернется в полном об'еме.
Карл Радек.
"ЭРА ДЕМОКРАТИЧЕСКОГО ПАЦИФИЗМА".
После прихода к власти Рабочей Партии в Англии, после победы левого
блока во Франции все колокола II Интернационала прозвонили миру наступ-
ление эры демократического пацифизма. Исход Лондонской конференции союз-
ников, "соглашение" с Германией по вопросу о репарациях дали понамарям
реформизма новый повод, чтобы со всей силой бухнуть в колокола: "да бла-
