тервенции союзников, то это означало бы ни больше, ни меньше, чем требо-
вание, чтобы Россия, победившая белые армии союзников, признала себя по-
бежденной и взяла на себя роль союзной колонии. Этого факта нельзя уст-
ранить никакими любезностями Ллойд-Джорджа и никакими плодами его остро-
умия, которых о в протоколах переговоров в вилле "Альберти". Барту,
представитель Пуанкаре, был вполне прав, когда установил, полемизируя с
Чичериным, что и Англия и Франция выступают в данном деле заодно, что
меморандум экспертов есть совместный меморандум, за который ответственны
все союзные правительства.
После ответа Чичерина союзники требовали взаимного пересмотра позиций
обеих сторон по пунктам отношений их к вопросу о частной собственности,
как и к вопросу о возмещениях и долгах. Взгляды союзников, как их можно
представить на основе протоколов дискуссий, сводились в окончательном
счете к следующему. Не признавая за Россией права на возмещения за поте-
ри, причиненные ей интервенцией союзников, ибо, как заявлял
Ллойд-Джордж, союзники признали бы этим себя побежденными, они готовы
были, ввиду экономического положения России, списать неопределенную
часть долга из своих требований, но они настаивали на признании предво-
енных и военных долгов. Только Шанцер, итальянский министр иностранных
дел, указывал на то, что военные долги будут требовать общего решения и
что, когда наступит момент этого общего решения, т.-е. взаимного отказа
союзников от взаимных обязательств, то тогда и вопрос о военном долге
России может заново быть решенным. Что касается вопроса о восстановлении
частной собственности иностранных капиталистов, то этот вопрос не подви-
нулся ни на шаг вперед, ибо, если англичане выдвинули формулу обяза-
тельной аренды всего имущества, принадлежавшего в прошлом иностранцам на
срок 99 лет, то эта формула представляла собой только замаскированную
формулу возвращения частной собственности. Обязывая Советское прави-
тельство вернуть всякому владельцу участка угольного или нефтяного его
бывшую собственность или возмещение, союзники делали невозможными, как
это правильно указал Красин, всякие мероприятия Советского прави-
тельства, имеющие целью улучшить хозяйство России. В нефтяной и угольной
промышленности настолько переплетены хозяйственные комплексы, связанные
между собой, что возврат к предвоенной капиталистической чресполосице
означает задержку всякого технического прогресса, без которого Россия не
в состоянии выйти из своего бедственного положения. Требования полного
возмещения частных капиталистов в том случае, если им не может быть
возвращено старое имущество или если Сов. Правительство будет считать
необходи интересах будущих своих хозяйственных мероприятий, не отдавать
данного имущества, означало бы для Сов. правительства фактическую необ-
ходимость возвращения всего. От того, что этот возврат будет называться
не реставрацией частной собственности иностранцев, а арендой на 99 лет,
ничто не меняется. Что касается наглых требований режима капитуляции для
иностранных капиталистов, то союзники были готовы отказаться от них
только при условии, что Сов. Россия капитулирует, вообще, перед капита-
листами и даст в общих законах, обязательных и для русских капиталистов,
то, чего они в меморандуме добивались только для иностранных капиталис-
тов.
Взамен за реставрацию имущества иностранных капиталистов, взамен за
то, что Россия возьмет на себя громадное бремя долгов и возмещений, вза-
мен за то, что будут установлены в России на деле капиталистические по-
рядки, союзные державы обещали создать международный синдикат для
эксплоатации России. О каких бы то ни было кредитах для Сов. прави-
тельства не было и речи. Речь шла только о кредитах для иностранных ка-
питалистов, которые будут работать в России. Всякое указание на простей-
ший факт, что без иностранных кредитов Сов. правительство не в состоянии
продолжительное время ни улучшить транспорта, без которого невозможно
скорое хозяйственное развитие России, ни восстановить денежную систему,
со стороны союзников не получалось никакого ответа. Но их умолчание не
выражало теоретической беспомощности. Ллойд-Джордж наверное понимает
очень хорошо, что без железных дорог, телеграфов и твердой денежной сис-
темы нельзя вести торговлю и восстанавливать промышленность. Он не отве-
чал ничего по той простой причине, что его молчание представляло собой
политическую программу, программу, состоящую в том, что, не получив кре-
дитов для создания транспортных и финансовых условий развития промышлен-
ности, Сов. правительство было бы принуждено сдать в концессии жел. до-
роги, почту и телеграф, как и предоставить загранице право эмиссий в
России. Программа, развиваемая в вилле "Альберти" и нашедшая позже выра-
жение в союзном меморандуме от 2-го мая, являлась программой всего евро-
пейского капиталистического мира. Факт на-лицо, что с этой программой
был согласен и Жаспар, представитель Бельгии, и Барту, представитель
Франции. Если их правительства впоследствии отказались от подписания да-
же этой хищнической программы (еле-еле в нескольких пунктах, так, напр.,
в пункте о восстановлении частной собственности, кое-как замаскирован-
ной), то это явилось результатом борьбы противоречивых интересов, кото-
рая разыгралась вокруг Генуэзской конференции.
III.
Американский нефтяной трест саботирует Генуэзскую конференцию*1.
Отказавшись от попытки говорить с Россией языком ультиматумов, Фран-
ция является в Геную с той же хозяйственной программой по отношению к
России, что и Англия. То, чем она отличается от Англии - это решительное
настаивание на требовании, чтобы в Генуе не был выдвинут никакой другой
вопрос, кроме русского. Французское правительство знает великолепно, что
русская политика Ллойд-Джорджа является осколком его общей политики. Ре-
шившись внутренно на отмену политики интервенций по отношению
_______________
*1 Все сведения о роли нефтяного капитала в Генуе и Гааге почерпнуты
мною из докладных записок тов. Аренса, одного из наиболее ценных посто-
янных информаторов Н. К. В. Д., работающих под руководством тов. Лапис-
кого над научным освещением событий международной политики. Очень жаль,
что эти доклады доступны только ограниченному кругу лиц. к России, если
Россия признает долги и пойдет в кабалу к союзникам, Франция уже не мо-
жет согласиться в Генуе на переговоры о каких бы то ни было других воп-
росах европейской политики, по той простой причине, что, если в русском
вопросе создан был уже в Лондоне единый фронт Франции и Англии, нашедший
свое выражение в мартовском меморандуме экспертов, требования которого
эвентуально можно было немножко завуалировать, но не отменить, то по
вопросу о репарациях и об уменьшении вооружений не было никакого согла-
шения между Англией и Францией. Вашингтонская конференция оставила нере-
шенным даже вопрос о постройке Францией подводных лодок. Меморандум
Ллойд-Джорджа в Каннах требовал отказа Франции от них. Но этот вопрос
представляет для Франции предмет длиннейшего торга, который решится в
зависимости от хода развития англо-французского конфликта. Вопрос о пе-
ременах в политике репараций неразрешим без перерешения вопроса о долгах
Франции по отношению к Англии и Америке. Выступление Сов. делегации с
предложением поставить в порядок дня вопрос об уменьшении вооружений,
хотя и вызванное речью Бриана в Вашингтоне, в которой он указывал на
Красную армию, как на одну из причин, по которой Франция не может разо-
ружиться, представляло для Франции громадную опасность, ибо позволяло
Англии поставить этот вопрос на конференции, без предварительного сгово-
ра с Францией и таким образом представить ее в качестве защитника воору-
жений. На острые столкновения между Барту и Чичериным на первом открытом
заседании конференции, столкновения, которые позволили еще раз
Ллойд-Джорджу выступить в качестве миротворца, не должны заслонять факта
полного соглашения точки зрения Франции и Англии по русскому вопросу,
как это выразилось и в заседаниях в вилле "Альберти", и в личной готов-
ности Барту и Жаспара подписать меморандум, носящий в дальнейшем назва-
ние меморандума 2 мая. Отказ Франции и Бельгии подписать этот меморандум
послужил поводом для появления на генуэзской сцене нового фактора - Со-
ед. Штатов Америки, или, конкретнее говоря, нефтяного вопроса.
Борьба между американским трестом "Штандарт-Ойль" и Англо-Голландским
трестом "Шелл и Дечь", которая разыгралась за последние годы из-за воп-
роса об эксплоатации нефти в колониях, переданных Англии Версальским до-
говором, на основе мандатов, как и в голландских колониях, - борьба,
обостренная нефтяным договором между Англией и Францией в Сан-Ремо в
1920-м году, притупилась в переговорах представителей английского и аме-
риканского трестов, которые велись перед Вашингтонской конференцией и во
время ее. Как это признал английский представитель Джон Кедмен, в ряде
интервью, как и в своей статье в 3-м номере приложения к "Манчестер Гар-
диен", посвященном вопросам восстановления европейского хозяйства между
Штандарт Ойль, с одной стороны, и Шелл Дечь, с другой, достигнуто было
предварительное соглашение о том, что англичане разрешат в своих колони-
ях и мандатных областях Америки эксплоатировать нефть в количестве, рав-
ном половине английской эксплоатации, и, во всяком случае, не менее, чем
это разрешат какой бы то ни было третьей стране. Этой третьей страной
являлась по договору в Сан-Ремо Франция. Но, как это бывает в перегово-
рах капиталистических трестов, прежде чем проведен в жизнь такой дого-
вор, он не считается осуществленным, т.-е. всякая сторона убеждена, что
другая готова при изменившихся обстоятельствах не выполнить его. До мо-
мента слияния двух трестов никакое соглашение не уничтожает факта их
конкуренции. Отсутствует ли договор между Шелл и Дечь, с одной стороны,
и Штандарт Ойль, с другой, по вопросу о русской нефти или же американс-
кий трест не верил в исполнение этого договора английским, фактом оста-
ется, что американский трест смотрел с глубочайшим недоверием на конфе-
ренцию в Генуе, боясь, что она может привести к соглашению "Шелл и Дечь"
с Сов. правительством, которое исключило бы или очень затруднило бы ра-
боту "Штандарт Ойль" в России. Как замечает нефтяной английский орган
"Ойль-Нюс", "Генуэзская конференция была замечательна числом засевших в
окрестностях видных представителей нефтяных интересов, из которых каждый
в отдельности и все вместе спешили заявить, что они отнюдь не приехали в
эти края говорить с кем бы то ни было о нефти".
"Палаццо Дориа", в котором разместились агенты "Штандарт Ойль" сыгра-
ло в истории Генуэзской конференции более крупную роль, чем вилла
"Альберти", в которой жил Ллойд-Джордж, или отель "Астория" - место по-
мещения Барту. Когда 30-го распространено было известие о том, что Барту
согласился с Ллойд-Джорджем на счет требований, которые должны быть
пред'явлены России, представители "Штандарт Ойль", будучи убеждены, что
Россия пойдет на требования, пред'явленные ей совместно Англией и Фран-
цией, забеспокоились. Причины их беспокойства были следующие.
Америка не находилась в сношениях с Советской Россией. Америка не
принимала участия в Генуэзской конференции. Политика американского пра-
вительства по отношению к России определялась до этого времени тремя
фактами. Американские фермеры, страдающие от сужения рынка сбыта в цент-
ральной Европе, боятся скорого возвращения русского хлеба на мировой ры-
нок. Американские промышленные круги были до войны сравнительно мало за-
интересованы в русской промышленности. Американские торговые круги были
