рибуции союзниками. Чтобы эти деньги во-время, без опозданий и просро-
чек, поступали в кассу союзников, последние создают огромную машину, вы-
качивающую эти деньги, создают контроль над этими источниками, берут в
свои руки желдороги, госбанк, делаются распорядителями германского хо-
зяйства. К тому, насколько этот план решает все вопросы, я вернусь поз-
же, когда буду говорить о перспективах развития. Но если теперь принять,
как факт, то, что союзники решили в Лондоне, то пацифистско-демократи-
ческая эра состоит в том, что, во-первых, германское хозяйство поступает
под контроль союзного капитала, в первую очередь американско-английско-
го, ибо американские и английские денежные рынки должны доставить Герма-
нии займы приблизительно на сумму 17 миллиардов золотых марок, которые в
ближайшие годы позволят Германии уплачивать дань (теперь она этого не
может), стабилизировать валюту и пустить в движение промышленность. Вто-
рое изменение состоит в том, что место французского штыка должна занять
петля англо-американского финансового капитала. Третье изменение состоит
в том, что Франция должна получить деньги для заштопания дыр в своем
бюджете, благодаря чему германо-французские и франко-английские трения
должны уменьшиться. Наконец, пункт четвертый. До настоящего времени гер-
манский рейхстаг, выбранный демократически сам решал вопрос о податях,
теперь вопрос о самых тяжелых для народных масс податях в размере 1.250
миллионов косвенных налогов, предназначенных для выплаты союзникам, изы-
маются из компетенции рейхстага, превращаются в ипотеку международного
капитала, независимую от влияния парламента, выборов и так называемой
демократии.
Эта "реформа", само собой разумеется не записанная ни в каком догово-
ре, заключенном в Лондоне, состоит в том, что если из Германии нужно вы-
колачивать по 2.500 миллионов в год, то надо увеличить налоговый пресс,
надо увеличить эксплоатацию трудовых масс, нужно упразднить 8-часовой
рабочий день, нужно понизить зарплату в Германии.
Это - первая проверка демократически-пацифистской эры. Она состоит,
таким образом, в том, что на место Франции, приставляющей германскому
народу штык к груди, является благодетельный американский и английский
финансовый мир, который дает Германии средства для передышки на ближай-
шие два года и через два года собирается взять в свои руки все германс-
кое хозяйство и усилить эксплоатацию германских народных масс.
б) Отношение к Сов. Союзу.
Я перехожу к второй проверке - к отношению держав, взявших на себя
инициативу этой демократическо-пацифистской эры к Сов. России. Отношение
к Сов. России связано с вопросом не только о хозяйственном положении ми-
ра, но и с вопросом о мире, ибо без создания "modus vivendi" между Сов.
Россией и капиталистическим миром пацифизм пролетит в трубу, без урегу-
лирования этих отношений нет никакого, даже переходного, успокоения в
Европе.
Какими фактами располагаем мы в этом вопросе? Первый из них - отноше-
ние Соед. Штатов Америки к Сов. России. Отношение это является самым
важным фактом, ибо не Англия, а Америка является стержнем всего этого
"пацифистско-демократического" поворота. Как известно, г. Юз только и
делает, что ежедневно, или почти еженедельно, по всякому поводу или без
оного, выступает с заявлениями, в которых пред'являет Сов. России требо-
вания, сводящиеся к капитуляции рабочего режима перед капитализмом. Г.
Юз, представитель самой сильной части в этом демократическо-пацифистском
блоке, не хочет говорить с Сов. Россией. Другой контрагент по демократи-
ческо-пацифистской эре, г. Эррио, который шел к власти под лозунгом
признания Сов. России и даже является автором глубоко философской и сан-
тиментальной книги о необходимости признания Сов. России, уже пять меся-
цев находится у власти, однако признания еще нет, зато вместо признания
существует комиссия, являющаяся блестящей иллюстрацией к сказке о щуке,
раке и т. д. С одной стороны, в этой комиссии находится сенатор Де-Мон-
зи, являющийся застрельщиком признания Сов. России, а с другой стороны -
наш друг, генерал Нуланс, который собирает данные, вероятно, для того,
чтобы представить нам счет за Ярославское восстание. Такова трусость
мелкобуржуазного режима во Франции, не решающегося сказать французским
капиталистам: "господа, я знаю, что у вас есть претензии к Сов. России,
но о них мы будем говорить после их признания". Огромные массы держате-
лей русских займов, банки, которые играли значительную роль в экономи-
ческой жизни России, настолько сильны, что г. Эррио, по всей вероятнос-
ти, думает, что сначала нужно с нами договориться обо всех скользких те-
мах, а затем уже нас признать. Это значит, что г. Эррио откладывает в
долгий ящик вопрос о признании Сов. России.
Перейдем теперь к Англии. Макдональд признал Сов. Россию немедленно
после прихода к власти. Либеральная партия целиком, консервативная пар-
тия в значительной своей части совершенно сочувственно встретили этот
акт, как бы то ни было подтверждающий наше несомненное усиление. Что ка-
сается вопроса о дальнейших реальных отношениях между нами и Англией, то
голое признание ничего не меняет. Из него ясно, что мы существуем, что
мы сильны, что нас не легко сбить с ног, и, как сказал г. Макдональд:
"если вы требуете от меня, чтобы я мог противостоять сов. пропаганде, то
я должен иметь урегулированные дипломатические отношения, чтобы усили-
вать или ослаблять их нажим". Реально вопрос станет при попытке Англии и
СССР урегулировать свои экономические отношения. Тут начинается серьез-
ное дело, а не область фраков и дипломатических нот, обедов и ужинов.
Как обстоит это дело сейчас, и как обстояло оно в прошлом? В прошлом
мы устанавливаем две фазы. Первая состояла из интервенции, когда анг-
лийский капитал имел одну, но очень ясную программу по отношению к нам:
уничтожить. Вторая фаза началась с торгового договора, и ее апогеем была
конференция в Генуе. Чего по существу добивалась Англия в Генуе? Если
отбросить всю внешность формулировки, то смысл политики Ллойд-Джорджа
был следующий: большевики остаются у власти, и их нельзя скинуть, но
экономические затруднения Сов. правительства принудят его к социальной
капитуляции. Ллойд-Джордж реально добивался возвращения английским капи-
талистам фабрик и, сверх того, концессий в таких размерах, которые бы
вполне уничтожили возможность развития Сов. России, как социалистической
державы. Выражал он эти стремления, конечно, не так откровенно. Вместо
явного возвращения фабрик, он требовал долгосрочной аренды на 99 лет.
Долгосрочная аренда на целое столетие - это и есть возвращение. Что ка-
сается концессий, то он на словах от них отмахивался. В торговле люди
всегда стараются опорочить товар, который больше всего хотят купить.
Ллойд-Джордж стремился к тому, чтобы взять в свои руки Донбасс, Баку,
Алтай, русские гавани, железные дороги. Выражалось это в очень простой
форме: "Господа, у вас есть долги, мы можем торговаться насчет списания
части долгов, но останется еще очень много. Вы говорите, что не можете
платить, потому что у вас, во-первых, плохие принципы, а, во-вторых, по-
тому, что у вас нет денег. Я согласен, - у вас нет денег, но у вас есть
разные вещи, которые можно заложить. У Германии нет денег, она сдает же-
лезные дороги международному концерну, она дает ипотеку на промышлен-
ность международному капиталу. Все это и вы должны сделать". Такова
программа Ллойд-Джорджа.
Вся проверка отношения Макдональда к Сов. России состоит в том, чем
отличается план Макдональда от плана Ллойд-Джорджа. Вот вопрос, на кото-
рый нужно ответить. Если сравнить меморандум союзников и речь
Ллойд-Джорджа о Генуе, речь Гильтона Юнга в Гааге - с нашим договором с
рабочим правительством Англии в палате общин, то там есть один пункт,
который гласит, что обе стороны признают то законодательство, которое
существует в каждой из сторон. Это означает принципиальное признание на-
ционализации, признание монополии внешней торговли; но заем английское
правительство гарантирует только на условиях сговора между нами и 50%
бывших владельцев русских бумаг и русских ценностей, - сговора, который
будет для них удовлетворителен. Что это означает? Это означает, что су-
щественный вопрос, вопрос о том, отказалась ли буржуазная Англия, в лице
рабочего правительства, от программы Ллойд-Джорджа, еще не затронут, да-
же если английский парламент ратифицирует договор, ибо если английский
парламент и ратифицирует этот договор, то борьба переходит в новую,
т.-е. во вторую, решающую стадию. Английский парламент ратифицирует до-
говор, после этого начинают работать комиссии, советская и английская, в
которых мы должны договориться с английскими капиталистами насчет того,
какие предвоенные долги и в какой форме нами должны быть возмещены. Во-
енный долг отложен, потому что Англия не представила нам еще своего сче-
та, и мы, с своей стороны, имеем к ней громадное количество претензий по
интервенции. Таким образом, в этой области мы бой выиграли, но существу-
ют огромные предвоенные долги и вопрос о возмещении убытков капиталис-
там. Каково наше отношение к вопросу о займе с точки зрения наших ре-
альных интересов? Заем нам нужен, но только как средство облегчения на-
шего экономического положения. Мы добиваемся займа на условиях, которые
не наложат на нас бремени, которое это положение только ухудшит. Если бы
при переговорах капиталисты потребовали от нас уплаты части предвоенного
займа и таких ежегодных взносов для возмещения своих убытков, которые
превышают наши силы, то само собой понятно, что такой невыгодный для нас
заем был бы отвергнут, и в результате договор был бы сорван рабочим пра-
вительством, защищающим интересы старых собственников. С каким расчетом
срывали бы мы этот договор, и с каким расчетом срывали бы его англичане?
Мы исходили бы из уверенности, что сумеем собственными силами итти впе-
ред, и тогда английские капиталисты все равно должны будут пойти на ус-
тупки такого рода и в таких размерах, что нам выгодно будет в будущем
взять заем. Их же расчет был бы таков, что мы экономически сами не суме-
ем шагнуть вперед и принуждены будем капитулировать; тут-то демократия
нам и пред'явит старый план Ллойд-Джорджа, согласно которому для уплаты
долгов в требуемых размерах мы закладываем целые отрасли промышленности
русского происхождения, передаем им для эксплоатации еще не разработан-
ные источники богатств Сов. Союза и сдаем промышленность, раньше принад-
лежавшую английским капиталистам, на условиях, которые фактически явля-
ются реставрацией собственности. Но это только один из предполагаемых
этапов борьбы. Допустим, что мы договоримся. Английское правительство
само не дает нам никакого займа, оно только гарантирует этот заем, если
его дадут банки.
Но тут возникает вопрос, каким влиянием, какими способами воздействия
на банки располагает это, так называемое, рабочее правительство, паци-
фистско-демократическое правительство для того, чтобы заставить финансо-
вый капитал подчиниться его воле. Тут мы подходим к той борьбе, которая
ведется вокруг займа. Капиталистический мир Англии, за исключением тех
групп, которые уже начали с нами работать (или надеются вскоре заключить
с нами договоры), - против этого займа и пытается даже предварительный
договор саботировать в парламенте. Надо учесть, что кроется за этими
противодействиями, и только тогда станет ясно все противоречие этого
чисто внешнего прихода к власти демократии в Англии и во Франции и нас-
тоящее развитие мировой политики.
Английский капитал имеет очень старые разработанные программы по от-
ношению к России. Я уже не буду говорить об английской политике, начиная
