нежно прошелестеть над лесами, или слиться в рукопожатии,
мешаясь с морскими волнами. Впрочем, дождь, падавший на
Анк-Морпорк, имел слишком много хлопот. Ведь здесь, в Анк-
Морпорке с водой вытворяли ужасные вещи. Быть пьяным было
всего лишь началом его проблем.
Патрицию нравилось ощущать, что он смотрит на город,
который действует. Не красивый город, или прославленный
город, или хорошо промытый город, и определенно не благо-
волящий к архитекторам город; даже самые самоотверженные
его жители признавали, что с высокой точки зрения, Анк-
Морпорк выглядел так, как-будто кто-то пытался достигнуть
в камне и дереве эффекта, обычно ассоциирующегося с троту-
арами и обочинами летних площадок ресторанов, работающих
ночь напролет.
Но он действовал. Он бодро крутился как гироскоп на ус-
тах кривой катастрофы, И это происходило потому, как твер-
до в это верил Патриций, что ни одна группа не обладала
достаточной силой, чтобы его столкнуть. Торговцы, воры,
убийцы, волшебники - все энергично участвовали в гонке,
совершено не понимая, что это не должно совершенно быть
гонкой вообще, но совершенно не доверяя друг другу, чтобы
остановиться и приглядеться, кто наметил курс и кто держит
стартовый флаг.
Патриций не любил слово 'диктатор'. Оно оскорбляло его.
Он никогда не говорил никому, что делать. Ему не нужно бы-
ло это делать, это было самым удивительным. Большая часть
его жизни протекала в устройстве дел таким образом, чтобы
подобное положение дел сохранялось и продолжалось.
И разумеется были различные группы, добивавшиеся его
свержения, и это было верно и пристойно и с признаками
бодрого и здорового общества. Никто не мог назвать его не-
разумным в делах. Почему бы ему самому не отыскать боль-
шинство из них? Но наиболее чудесным был способ, с помощью
которого они проводили почти все свое время, пререкаясь
друг с другом.
Человеческая природа, как всегда говорил Патриций, изу-
мительная вещь. Как только вы узнали, где находятся ее ры-
чаги.
У него было неприятное предчувствие из-за этих драко-
нов. Даже если это и было создание, не обладавшее явными
рычагами, как в случае с драконом. С этим необходимо было
разбираться.
Патриций не верил в ненужную жестокость.* Он не верил в
бесцельную месть. Но он питал большую веру в то, что с де-
лами необходимо разбираться.
Немного забавно, но капитан Бодряк думал о тех же ве-
щах. Он обнаружил, что ему ненавистна мысль о гражданах,
пусть даже и Теней, которые превращаются в простое пятно
на стене.
* В то время как острое ощущение разумеется сопровожда-
ется мыслью о необходимой жестокости.
И это было проделано, так или иначе, на глазах у Дозо-
ра. Как если бы Дозора не существовало, как если бы Дозор
был неуместной деталью. Вот что было мучительно.
Разумеется это было правдой. И это только делало все
еще хуже.
Что его еще больше злило, так то, что он ослушался при-
казов. Несомненно он раскопал эти следы. Но на верхней
полке его старинного стола, скрытый под слоем пустых буты-
лок, лежал гипсовый слепок. Он ощущал его присутствие, не-
взирая на три слоя дерева.
Он не мог вообразить, что же в него могло влезть. А
сейчас он мог пойти в мыслях еще дальше, вообразив конеч-
ность.
Он осмотрел свои, желая лучше выразиться, эшелоны. Он
попросил старших офицеров переодеться в простую одежду.
Для сержанта Двоеточие это означало, что он, всю свою
жизнь проносивший форму, вынужден был облачиться в костюм,
который надевался на похороны, раскраснелся и чувствовал
себя весьма неудобно. В то время как Валет...
- Я сомневаюсь, что смогу сделать более понятным слово
'простой'? - сказал капитан Бодряк.
- Это то, что я надеваю после работы, начальник. - уко-
ризненно сказал Валет.
- Сэр. - поправил Двоеточие.
- Мой голос тоже в простой одежде. - сказал Валет. -
Первоначальной, вот что это такое.
Бодряк медленно обошел вокруг капрала.
- А ваша простая одежда не заставляет старушек падать в
обморок, а мальчишек бежать за тобой по улице? - сказал
он.
Валет с трудом включился. Он был не в ладах с иронией.
- Нет, сэр, начальник. - сказал он. - С этим все в по-
рядке, это такой стиль.
Это было общеизвестно. В Анке было настоящее поветрие
на большие шляпы с перьями, брыжи, укороченные камзолы с
золотыми петлицами, панталоны клеш и сапоги с фигурными
шпорами. Незадача была в том, как представлял это Бодряк,
что большинство из последователей моды обладало избытком
телесных объемов для того, чтобы втиснуться в эти детали
туалета, в то время все, что можно было сказать о капрале
Валете, было то, что он утопал во всем этом.
Это могло иметь свои преимущества. После этого положи-
тельно никому не могло прийти в голову, когда они видели
его, бредущего по улице, что это Дозорный, пытающийся вы-
глядеть неприметным.
Так случилось с Бодряком, что он решительно ничего не
знал о Валете, помимо работы. Он не мог даже припомнить,
где тот живет. Все эти годы он знал о его существовании и
никогда не задумывался, что в своей тайной личной жизни
Валет был слегка павлином. Очень маленьким павлином, по-
правде говоря, павлином, которому зачастую выпадали весьма
увесистые тумаки и шишки, но тем не менее павлином. Просто
вы никогда не могли сказать, когда это проявится.
Он опять вернулся к предмету, который он держал в руке.
- Я хочу, чтобы вы вдвоем. - обратился он к Валету и
Двоеточию. - смешались ненавязчиво, или навязчиво как в
вашем случае, Валет, с людьми вечером и, э-э, посмотрели,
не смогли бы вы заметить что-нибудь необычное.
- В чем необычное? - сказал сержант.
Бодряк заколебался. Он сам не был уверен в этом. - Что-
нибудь. - сказал он. - Относящееся к делу.
- А-а. - сказал сержант, глубокомысленно кивая. - Отно-
сящееся к делу. Хорошо.
Наступила тишина.
- Возможно люди видели таинственные вещи. - сказал ка-
питан Бодряк. - Или необъяснимые огни. Или следы. Вы пони-
маете. - закончил он в отчаянии. - следы появления драко-
нов.
- Вы имеете в виду, нечто вроде груд золота, на которых
они спят. - сказал сержант.
- И девы, прикованные цепями к скалам. - сказал с видом
знатока Валет.
- Смею заметить, что вы знатоки в этом. - вздохнул Бод-
ряк. - Просто постарайтесь выполнить все как можно лучше.
- Это смешивание. - деликатно спросил Двоеточие. - дол-
жно включать в себя вхождение в таверны, распивание напит-
ков и тому подобное, не так ли?
- До определенного уровня. - сказал Бодряк.
- А-а. - весело сказал сержант.
- Умеренно.
- Как прикажете, сэр.
- И за ваш счет.
- Ах.
- Но перед тем как вы уйдете. - сказал капитан. - ска-
жите, не знает кто-либо из вас кого-нибудь, знающего что-
либо о драконах? Я имею в виду, что-либо помимо сна на зо-
лоте и забав с юными девами.
- Могут знать волшебники. - предположил Валет.
- Помимо волшебников. - твердо сказал Бодряк. Волшебни-
кам нельзя было верить. Каждый стражник знал, что волшеб-
никам нельзя доверять. Они были хуже даже гражданских лиц.
Двоеточие задумался над вопросом. - Тогда леди Рэмкин.
- сказал он. - Живет на Авеню Коронации. Разводит болотных
драконов. Ну знаете, этих маленьких вонючек, которых со-
держат как домашних животных?
- А-а, она. - мрачно сказал Бодряк. - Думаю, что встре-
чался с ней поблизости. Это та, у которой на карете сзади
наклейка 'Хохочи, Если Ты Любишь Драконов'?
- Это она. Она чокнутая. - сказал сержант Двоеточие.
- Чем вы хотите, чтобы я занимался, сэр? - сказал Мор-
ковка.
- Э-э, для вас есть самая важная работа. - быстро ска-
зал Бодряк. - Я хочу, чтобы вы остались здесь и присмотре-
ли за кабинетом.
Лицо Морковки расплылось в медленной, недоверчивой
улыбке.
- Вы имели в виду, чтобы я остался во главе, сэр? -
сказал он.
- Только на словах. - сказал Бодряк. - Но вам не разре-
шается никого арестовывать, понятно? - быстро добавил он.
- Даже если они будут нарушать закон, сэр?
- Даже в этом случае. Просто составьте об этом доклад.
- Тогда я буду читать мою книгу. - сказал Морковка. - И
полировать мой шлем.
- Отлично. - сказал капитан. Он подумал, что все может
пройти безопасно. Никто даже не войдет сюда, даже чтобы
сообщить о пропавшей собаке. Никто даже не подумает о До-
зоре. Нужно быть совершенно тронутым, чтобы обратиться к
Дозору за помощью, горько подумал он.
Авеню Коронации была широкой, засаженной деревьями и
невероятно избранной частью Анка, пролегавшей достаточно
высоко над рекой, чтобы быть вдали от ее всепроникающего
запаха. Люди на Авеню Коронации обладали старыми деньгами,
которые, как предполагалось, было гораздо лучше новых де-
нег, хотя капитан Бодряк так толком и не мог уловить раз-
ницы. Люди на Авеню Коронации имели собственных телохрани-
телей. О людях на Авеню Коронации говорили, что они столь
отчуждены, что даже не могут разговаривать с богами. Это
была небольшая клевета. Они могли бы разговаривать с бога-
ми, если бы те оказались благовоспитанными богами из при-
личной семьи.
Найти дом леди Рэмкин не составляло труда. Отсюда от-
крывался прекрасный вид на город, если у вас было желание
хорошо провести время. Ворота охраняли каменные драконы, а
сады имели запущенный заросший вид. Статуи давно умерших
предков Рэмкинов проглядывались из-под зелени. Большинство
статуй стояли с мечами и были увиты плющом с ног до головы.
Бодряк осознал, что это было совсем не потому, что вла-
делец был слишком беден, чтобы что-либо с этим сделать, но
скорее владелец сада думал, что есть много гораздо более
важных вещей, чем предки, что было весьма непривычной точ-
кой зрения для аристократа.
Они также думали, что есть много гораздо более важных
вещей, чем надлежащий ремонт. Когда он позвонил в коло-
кольчик этого вполне приятного старого дома, стоявшего в
зарослях цветущего рододендрона, с фасада здания посыпа-
лись куски штукатурки.
Впрочем это было единственное, что можно было заметить
в доме, не считая того, что где-то сзади, за углом раздал-
ся рев. Кое-что непонятное.
Дождь опять начал моросить. Вскоре Бодряк ощутил выгод-
ность своего положения и начал осторожно продвигаться во-
круг здания, готовы в любую минуту отскочить в случае че-
го-либо непредвиденного.
Он добрался до тяжелых деревянных ворот в деревянной
стене. В сравнении с общей дряхлостью всего этого дома,
ворота казались сравнительно новыми и весьма твердыми.
Он постучал. Это привело к канонаде из странных визгов
и свиста.
Дверь отворилась. Что-то ужасное надвинулось на него.
- Ах, милейший. Вы знаете что-нибудь о случке? - про-
грохотало ему в ухо.
В Доме Дозора было тепло и уютно. Морковка послушал ше-
лест песка в песочных часах и сосредоточился на полировке
нагрудника. Столетия тусклого прозябания отступали под его
бодрым натиском. Нагрудник заблестел.
Вы догадываетесь, каково это быть в начищенном нагруд-
нике. Странность города, обладавшего всеми этими законами
и старательно игнорировавшего их, была для него излишней.
Но начищенный нагрудник - это нагрудник, который хорошо
начистили.
Дверь распахнулась. Он бросил взгляд из-за древнего
стола. Там не было никого.
Он проделал еще несколько прилежных движений.
Донеслись неясные звуки, как-будто кому-то надоело
ждать. Две руки с пурпурными ногтями ухватились за край
стола, и лицо Библиотекаря медленно появилось в его поле
зрения, как подымающийся ранним утром кокосовый орех.
- У-ук. - сказал он.
Морковка уставился на него. Как ему старательно объяс-
няли, вопреки внешности, законы, управлявшие животным цар-
ством, не были применимы к Библиотекарю. С другой стороны,
Библиотекарь никогда особо не интересовался исполнением
законов царства людей. Он был одной из тех маленьких ано-
малий, которые были созданы вокруг.
- Привет. - неуверенно сказал Морковка. ('Не называйте
его "мальчик"и не гладьте, это всегда его раздражает.')
