ред Дворцом. Боюсь, что вони будет предостаточно. Да, там
была записка... э... вот она... 'Этот человек обвиняется
в Заговоре с целью совершения Преступления, согласно Раз-
дела 14 (iii) Общего Акта об Уголовных Преступлениях,
1678, мною, Морковкой Чугунолитейным.'
Бодряк покосился на него.
- Четырнадцать и-и-и?
- Как видите. - сказал Обычный.
- И что это значит?
- Не имею малейшего понятия. - сухо сказал Обычный. -
А как насчет имени... Морковка?
- Но мы не занимаемся подобными вещами! - сказал Бод-
ряк. - Мы не должны совершать обходы, чтобы арестовать
Гильдию Воров. Полагаю, что на это уйдет целый день!
- По-видимому этот Морковка думает иначе.
Капитан покачал головой и поморщился. - Морковка? Коло-
кольчик не звякнет. Малоубедительность сказанного была по-
нятна даже для Обычного, который моментально сбавил тон.
- Он был совершенно... - Секретарь заколебался. - Мор-
ковка, Морковка. - сказал он. - Мне уже доводилось слышать
это имя. Кажется где-то записано. - Он побледнел. - Ново-
бранец, вот оно как! Помнится, что вы мне показывали его?
Бодряк уставился на него. - А не было ли там некоего
письма от, не припоминаю точно, некоего гнома... ?
- О служении обществу и поддержании порядка на улицах,
верно. Присягался, что его сын окажется пригодным для в
Дозоре. - Секретарь рылся в своих папках.
- Что он сделал? - сказал Бодряк.
- Ничего. Только это. Ничего исключительного.
Брови у Бодряка выгнулись дугой, как-будто его мысли
пытались воссоздать образ, перевернувший их новыми сообра-
жениями.
- Новобранец? - сказал он.
- Да.
- Он не должен был вступать?
- Он хотел вступить. А вы еще сказали, что это должно
быть шутка, а я сказал, что мы могли бы попробовать и при-
нять кое-кого из этнических меньшинств в Дозор. Помните?
Бодряк попытался. Это было нелегко. Он не был уверен,
что он не напился до бесчувствия, что впрочем делало бес-
смысленным пытаться вспомнить то, что невозможно было за-
быть еще сильнее. В конце он просто надрался, чтобы забыть
о выпивке.
Попытка выловить из хаотических воспоминаний, которым
он даже не пытался придать достойный вид, не привела ни к
чему, что могло послужить путеводной нитью.
- Помню ли я? - беспомощно сказал он.
Обычный сложил руки на столе и наклонился вперед.
- А сейчас послушайте, капитан. - сказал он. - Лорд
требует объяснений. Я не имею ни малейшего желания докла-
дывать ему, что капитан из Ночного дозора совершенно не
представляет, что творится среди людей, точнее выражаясь,
ему подчиненных. Подобные явления всегда ведут только к
неприятностям, задаются вопросы, и тому подобное. Мы не
желаем этого, не так ли. Не так ли?
- Да, сэр. - пробормотал Бодряк. Смутное воспоминание о
ком-то, разговаривавшем с ним в Грозди Винограда, толчком
отозвалось у него в памяти, вызвав запоздалое чувство ви-
ны. Сомнительно, что он мог быть гномом? Во всяком случае
вряд ли, если только его размеры не были радикально изме-
нены.
- Разумеется не желаем. - сказал Обычный. - Не будем
ворошить прошлое. И тому подобное. А потому я подумаю, что
сказать ему, а вы, капитан, отыщите способ узнать, что
творится, и положите этому конец. Преподайте этому гному
маленький урок о том, что такое быть стражником, хорошо?
- Ха-ха. - сказал Бодряк.
- Простите? - сказал Обычный.
- Да-да. Подумал, что вы отпустили этническую шутку,
сэр.
- Послушайте, Бодряк. Я бываю весьма понятлив. В опре-
деленных обстоятельствах. Сейчас, я желаю, чтобы вы убра-
лись отсюда и во всем разобрались. Вы понимаете?
Бодряк отдал честь. Глубокое уныние, постоянно таившее-
ся и готовое воспользоваться преимуществом его трезвости,
охватило его, пытаясь высказаться.
- Вы правы, господин секретарь. - сказал он. - Я при-
смотрю за тем, чтобы он выучил, что арестовывать воров -
это противозаконно.
Он подумал, что не стоило говорить это. Если бы он не
говорил подобные вещи, то был бы сейчас на более выгодной
должности, Капитаном Дворцовой Стражи, большим человеком.
Дать ему Дозор было со стороны Патриция небольшой шуткой.
Но Обычный всегда читал новые документы, лежавшие на его
столе. Если бы он заметил сарказм, то не показал этого.
- Прекрасно. - сказал он.
Дражайшая Мамочка [писал Морковка] Это был прекрасный
день, когда я вошел в Гильдию Воров, арестовал главного
Злодея и притащил его во Дворец Патриция. Надеюсь, что с
ним больше не будет неприятностей. А миссис Пальма сказа-
ла, что я могу оставаться на чердаке, потому что всегда
полезно иметь мужчину под рукой. А все потому, что ночью
тут были мужчины, страждущие выпить, и подняли скандал у
девушек в комнате, а я должен был поговорить с ними, а они
затеяли драку, и один из них попытался ударить меня коле-
ном, но я был в Защитном Устройстве и миссис Пальма сказа-
ла, что он сломал свою коленную чашечку, но мне не нужно
платить за новую.
Я не понимаю некоторых обязанностей Дозора. У меня есть
напарник, его зовут Валет. Он говорит, что я слишком увле-
каюсь. Он говорит, что мне надо многому научиться. Я ду-
маю, что это правда, потому что я добрался только до 326-й
страницы 'Законов и Указов Городов Анка и Морпорка'. Любя-
щий всех, ваш сын, Морковка.
PS. Моя любовь Мяте.
Это было не просто одиночество, это был способ жить ши-
ворот-навыворот. Именно так и не иначе, подумал Бодряк.
Ночной Дозор просыпался, когда остальные люди отправля-
лись спать, и отправлялись спать, когда рассвет вползал на
улицы города. Проводя все время на темных, мокрых улицах,
в мире теней. Ночной Дозор притягивал к себе тип людей,
которые по той или иной причине были склонны к подобному
образу жизни.
Он дошел до Дома Дозора. Это был древний и на удивление
большой дом, вклинившийся между дубильней и портным, шив-
шего подозрительные кожаные вещи. Когда-то он должно быть
был весьма представительным, но сейчас выглядел необитае-
мым и посещался только совами и крысами. Над дверью висел
девиз на древнем языке, который почти сгнил от времени,
грязи и лишайника, и можно было только разобрать:
FABRICATI DIEM, PVNC
Он переводился - согласно сержанта Двоеточие, который
служил в иностранных частях и считал себя знатоком в язы-
ках - как 'Служить и Защищать'.
Да. Когда-то быть стражником что-то да значило.
Сержант Двоеточие, подумал он, спотыкаясь в затхлой
темноте. Вот человек, которому нравилась темнота. Сержант
Двоеточие был обязан тридцатью годами счастливого супруже-
ства тому, что миссис Двоеточие работала весь день напро-
лет, а сержант Двоеточие работал всю ночь. Они поддержива-
ли связь с помощью записок. Он оставлял ей готовым чай пе-
ред тем как вечером покинуть дом, а она оставляла по ут-
рам в печи прекрасный горячий завтрак. У них было трое
взрослых детей, родившихся, как предполагал Бодряк, в ре-
зультате чрезвычайно убедительной переписки.
А капрал Валет... да-да, вряд ли кто-либо еще имел не-
определенные причины для пожелания, чтобы его не видел ни-
кто из посторонних людей. Не стоило над этим слишком силь-
но задумываться. Единственная причина, по которой вы не
могли заявить, что Валет близок к царству диких животных,
была та, что царство диких животных пробудилось и умчалось
прочь.
Ну и конечно там присутствовал он, собственной персо-
ной. Тощее, небритое сборище дурных привычек, замарино-
ванное в алкоголе. Таковым был Ночной Дозор. Или только
трое его представителей. Когда-то их было дюжины, сотни.
А сейчас - только трое.
Мир попал в фокус.
Жизнь - это просто химикалии. Капля здесь, капля там,
и все изменилось. Простая капля ферментных соков, и вы
внезапно собираетесь прожить еще несколько часов на этом
свете.
Давным-давно, когда этот район был представительным,
один владелец соседней таверны, питавший некоторые надеж-
ды, заплатил волшебнику огромную сумму денег за светящуюся
надпись, каждая буква другого цвета. Сейчас она работала
со сбоями и временами в сырую погоду происходили короткие
замыкания. В этот момент буква F горела ярко-розовым цве-
том и беспорядочно помигивала.
Бодряк вырос, привыкнув к ней. Она казалась частью жиз-
ни.
Он полюбовался переливающейся игрой света на покоробив-
шейся штукатурке, а затем поднял ногу и с силой ударил по
полу, дважды.
Через несколько минут отдаленное сопение показало, что
сержант Двоеточие подымается по ступенькам.
Бодряк молча считал. Двоеточие всегда делал передышку
на шесть секунд после полета, чтобы немного отдышаться.
На седьмой секунде дверь открылась. Выглянувшее из-за
двери лицо напоминало полную луну.
Сержанта Двоеточие можно было бы описать как человека,
который если занялся военной карьерой, то автоматически
должен тяготеть к посту сержанта. Невозможно было даже
представить его в чине капрала. Или, по той же причине,
капитаном. Если бы он не сделал военную карьеру, то искал
себе другое занятие, нечто вроде мясника; любая работа,
для которой большая красная рожа и способность потеть даже
в морозную погоду, была на самом деле частью требуемых
условий.
Он отдал честь и с большим усилием положил на стол Бод-
ряка грязный лист бумаги и разгладил его.
- Добрый вечер, капитан. - сказал он. - Рапорты о вче-
рашних происшествиях, и это. Да, вы должны четыре пенса в
Чайный Клуб.
- Что там с гномом, сержант? - спросил Бодряк.
Брови Двоеточия взлетели от недоумения. - Какой гном?
- Тот самый, который только что вступил в Дозор. По
имени... - Бодряк заколебался. - Морковка, или как-то так.
- Он? - У Двоеточия отвисла челюсть. - Он - гном? Я
всегда говорил, что не стоит доверять этим маленьким бу-
кашкам. Он хорошо меня надурил, капитан, маленькая тварь
должно быть приврала о своем росте! - Двоеточие всегда
глядел свысока, особенно когда дело шло о людях меньшего
роста.
- Ты знаешь, что сегодня утром он арестовал Президента
Гильдии Воров?
- За что?
- Кажется за то, что он является президентом Гильдии
Воров.
Сержант недоумевал. - Какое в этом преступление?
- Я подумал, что мне стоило бы перекинуться словцом с
этим Морковкой. - сказал Бодряк.
- Вы не видели его, сэр? - сказал Двоеточие. - Он гово-
рил, что давал вам рапорт, сэр.
- Я должно быть был слишком занят в это время. Как по
мне, так даже слишком. - сказал Бодряк.
- Да, сэр. - вежливо сказал Двоеточие. У Бодряка было
достаточно самоуважения, чтобы оставить попытки смотреть в
сторону и сдвинуть залежи бумаг у себя на столе.
- Мы должны как можно быстрее убрать его с улиц. - про-
бормотал он. - Следующее, что он сотворит, обвинит главу
Гильдии Убийц за чертовски хорошее убийство людей! Где он?
- Я отослал его с капралом Валетом, капитан. Я прика-
зал, чтобы он показал ему ходы и выходы.
- Вы послали необученного новобранца с Валетом? - уста-
ло сказал Бодряк.
Двоеточие заикаясь сказал. - Ну, сэр, опытный человек,
как мне думается, капрал Валет мог бы многому его научить.
- Будем надеяться, что он будет медленно усваивать. -
сказал Бодряк, втискивая на голову поржавевший шлем. -
Продолжайте.
Когда они вышли из Дома дозора, то у стены таверны сто-
яла лестница. Неуклюжий человек, затаив дыхание, сражался
с горевшей надписью.
- Это Е плохо работает. - сказал Бодряк.
- Что?
- Е. И Т шипит, когда идет дождь. С тех пор как ее за-
крепили.
- Закрепили? Ах, да. Обеспечили крепость. Это как раз
то, что я умею хорошо делать. Обеспечивать.
Дозорные двинулись дальше, шлепая пот лужам. Брат Сто-
рожевая Башня медленно покачал головой, и вновь его внима-
нием овладела собственная отвертка.
Людей, подобных капралу Валету, можно отыскать в любых
вооруженных силах.
Его возраст было трудно определить. Но по цинизму и об-
щей мировой усталости, служившим некоей датировкой лично-
сти, как по углеродному анализу, ему было около семи тысяч
лет.
- Чертовски удобный этот маршрут. - сказал он, в то
