ки, обычные спутники домашнего уединения, дали ему о себе знать. Проте-
кал кран, роняя по временам тяжелые капли на дно мойки, где-то в углу,
на холодильнике, тикали часы, и Кис, различив их тиканье, принялся мыс-
ленно подбирать ритм, в который можно было бы вплести их ход. Так прошло
некоторое время. Внезапно дверь скрипнула, Кис поднял голову. Но это
опять была Света.
- Кис, чай пить, - позвала она с порога. - Что ты сидишь в темноте?
- А... уже все пьют? - пробормотал Кис рассеянно. Оказалось, что го-
лос его успел охрипнуть от молчания, и он слегка откашлялся, приглядыва-
ясь во тьме к ней.
- Садятся; идешь? - она перешла порог и, остановясь в двух шагах от
него, тоже с видимым любопытством рассматривала ленивую позу Киса на фо-
не тронутого луною окна.
- Э, да ну их, - сказал Кис угрюмо. - Мне, собственно, и здесь хоро-
шо.
Света прикрыла за собою дверь и теперь стояла почти над ним, глядя на
него сверху вниз как бы в раздумье.
- У тебя здесь уютно, - признала она затем, наклонив голову.
Кис усмехнулся ее тону, тоже кивнул и покойно указал ей рукой на сво-
бодный табурет по ту сторону от стола. Света села, попав краем туфли в
лунный ромб на полу. Некоторое время оба молчали.
- Кисонька, - позвала она чуть погодя, странно изменив вдруг голос. -
Скажи: тебе очень плохо?
В темноте было видно, как Кис дернул плечом.
- Н-не знаю, - проговорил он с усилием. - Скорее... страшно.
- Страшно? чего?
В этот раз Кис не ответил. Медленно и устало, сколько позволяла ему
тьма, он еще раз оглядел ее всю и в свой черед негромко осведомился:
- Ты почему переоделась?
Действительно: вечернее открытое платье Светы исчезло, теперь на ней
был мягкий батник с поясом и вельветовые мягкие брюки. Света скривила
губу.
- Наверно, мне стало холодно, - небрежно сообщила она, прямо глядя в
глаза ему. - А что? ведь тебе же не нравятся голые девочки?
Кис уперся локтем в середину стола и положил голову на руку.
- Слушай, - сказал он вдруг. - Ты кого-нибудь любишь? Только я это
правду спрашиваю, шутки в сторону. Можешь не отвечать.
- Если да?
- А то, - Кис говорил очень тихо, но отчетливо и так, словно сам слу-
шал свои слова. - То, что мне кажется, будто вы что-то другое под этим
понимаете. Не то, что мы. - Он не сказал, что значило это "мы" и "вы",
но Света поняла его. Она опустила глаза.
- Почему ты об этом у Орловской не спросишь? - спросила она принуж-
денно.
- Ёлку? Да ну. Как-то при Пате... да и вообще. - Кис замялся.
- Так без Пата. А заметил, да? Ведь он же ей не муж; но все равно
скука, - Света вздохнула.
Однако от этих ее слов что-то вдруг словно толкнулось внутри Киса.
- Вот! вот это самое! - заговорил он быстро и горячо и даже привско-
чил слегка на своем месте. - И ты же еще сама это видишь и говоришь! Но
тогда в чем смысл? Ведь разве вы не... не для этого всё делаете?
- Для чего: "для этого"? - Света с искренним удивлением, подняв бро-
ви, смотрела на него.
- Да вот: чтобы мужа себе... м-м... заполучить. Нет?
- Ну ты еще скажи, что мы трахаемся для детей, - сказала Света цини-
чески, усмехаясь одними губами. Странная пустота мелькнула в ее глазах,
и Кис даже осекся, заметив отрешенное и бледное в лунном свете лицо ее.
- Нет, не для этого, - заключила она твердо, словно оборвав себя.
- Хотя бы в конечном счете...
- И в конечном нет.
- Тогда для чего же? - тоскливо протянул Кис, сразу присмирев.
- Откуда я знаю? - Света тряхнула головой и поднялась на ноги. - Лад-
но, я пошла, - сказала она быстро, глядя мимо него. - Приходи чай пить.
Дверь закрылась за ней, и Кис снова остался один. Оживление его ис-
чезло. Он чувствовал сильную усталость и пустоту и впервые за весь вечер
понял вдруг, что он несчастлив. Эта мысль удивила его. Раньше он никогда
не думал о себе так и даже наоборот был убежден в том, что счастье его
ему еще предстоит - вопреки даже тому, что происходило с ним сегодня на
балконе. Прежняя жизнь представлялась ему почти не ограниченной будущим,
он привык видеть, что мир вокруг него был всегда благосклонен к нему и
легко поддавался на те мелкие ухищрения, которые Кис пускал в ход в слу-
чае неудачи. Но теперь все изменилось. И, устремив взгляд и ум свой в
одну точку, Кис понимал и видел, что не ошибся сегодня, отвечая Свете;
что его злость, та злость на Машу, которую он пережил четверть часа на-
зад в гостиной, стоя перед старой свадебной карточкой светиных родителей
в углу на стене, на самом деле была не злость, а страх, и этот страх был
обращен к тайному смыслу его, Киса, бытия, ибо он, Кис, теперь знал точ-
но (или так, может быть, только казалось ему), что все почти в его жизни
уже совершилось, и ему и впрямь больше нечего было делать здесь...
Вдруг он застыл, прислушиваясь. Где-то в коридоре, за дверью, скрип-
нула половица, стали явственны легкие шаги, и тотчас бесшумно распахну-
лась и захлопнулась входная дверь, тихо щелкнув автоматическим замком.
Кис вскочил.
Крадучись прошел он в переднюю, замер на миг, слушая гомон голосов -
в гостиной что-то бурно и весело обсуждали - и, прошмыгнув мимо поворо-
та, оказался на пороге, возле входной двери. Секунду он рассматривал за-
мок, примериваясь к его устройству, потом повернул его, отпахнул дверь и
выглянул на площадку.
Шаги - как он и думал. Кто-то быстро и тихо шел по лестнице вверх,
миновав второй этаж и сверток на третий. Еще мгновение - и шаги стали
глуше и выше: четвертый... Шаги стихли. Один миг тишина была полной. По-
том что-то стукнуло, и Кис услыхал короткий уверенный звон - словно
дробь в будильнике. Он не стал дожидаться продолжения.
Наморщив в усмешке рот и зачем-то кивнув самому себе головою, он зак-
рыл дверь, повернулся и побрел из прихожей на кухню, уже более ни от ко-
го не таясь и даже придавив по дороге ту самую половицу, которая теперь
лишь сухо треснула под его ногой. Он не добрался до поворота.
- А, Кис! ты здесь, - сказала Света весело, выглядывая из комнаты в
коридор. Тотчас за спиной ее в гостиной гулко ударили стенные часы: било
полночь. В голосе ее не осталось и следа от их лунного разговора на кух-
не, но не это заняло вдруг Киса. Странно, но Кис, рассматривая давеча
обстановку гостиной, не заметил ходики на стене и теперь удивленно смот-
рел мимо Светы, слушая хриплые и округлые удары. - Иди сюда! - Света
засмеялась. - Тут к тебе с консультацией: говорят, ты единственный спе-
циалист.
- Что такое? Кто специалист? Я? - переспрашивал Кис, как бы очнувшись
и сразу ощутив в себе прежнее веселое раздражение. Он вошел в комнату и
оглядел всех. - Что: небось мину тут без меня отыскали, а?
Лёнчика, как он и думал, в гостиной не было.
- Брось, Кис, не ершись! - крикнул ему Пат из угла. - Тут идея.
- Да? - сказал Кис. - Так это не ко мне. Я слаб в умозрении. - Он
чувствовал приток смеха и злости и развязно смотрел кругом. - Ну? в чем
дело?
Под общий шум Ёла и Света, смеясь, растолковали ему, в чем было дело.
Оказалось, что когда Кис ушел на кухню, все стали придумывать, чем за-
нять время после чая. Хотели сыграть в "пети-жё" и в "кис-мяу".
- Ну, тут я точно мастер, - встрял Кис.
- Помолчи! Так вот...
...Потом вздумали - в "чорт пришел" (Кис насторожился). Но тут кто-то
предложил вызвать духов.
- Ведь ты у нас главный спирит? ты, - подытожила Света. - Не отпирай-
ся. Ёлка уже созналась, так что все путем. Блюдечко у меня есть. Ну? что
там еще нужно?
Затея необыкновенно понравилась Кису.
- Духов? - переспросил он. - А-га. Сейчас, погоди. Я тебе полный дом
напущу, не соскучишься... Так: тащи ватман.
Ватман быстро нашелся в кабинете светиного отца. Кис, тотчас открыв в
себе вдохновенный дар медиума (он и впрямь одушевился, так как и всегда
вообще оживлялся легко), как видно, не шутя взял устройство сеанса в
свои руки, и дело закипело. Чашки, бутылки и горячий еще электрический
самовар с заварником "на воздусях" были изгнаны им со стола презри-
тельным жестом. На место их он растянул трубчатый лист и, использовав
круглый поднос вместо циркуля, стал обводить сизым фломастером круг,
пыхтя и лавируя между свечами. Свечи, уже догоравшие, лили вокруг себя
талый парафин, пламя было высоким, и Кис опалил в нем свой белый манжет.
Круг вышел несколько кривой, зато просторный.
- Это что еще? - спросила Ёла, когда Кис, начертав вдоль окружности
алфавит и старательно выведя в верхних углах крупные "здравствуйте" и
"до свидания", а в нижних "да" и "нет", стал под "нет" рисовать гроб.
- "Это, может быть, кажется несколько странным и глупым - вести раз-
говор с трупом", - заунывно пояснил Кис, отметив ритм удлинением глас-
ных. - Но уж если труп, то и гроб.
- Почему - с трупом? - уточнила Ёла. - С духом; или с душой?
- С мертвой, - сказал Тристан, менее всех здесь веривший в успех
предприятия. Он скептически следил за действиями Киса.
- О, так давайте Гоголя вызовем, - предложила вдруг Ира, по своему
обыкновению молчавшая до сих пор.
- Хм, да? Гоголя? - сказал Кис. - Я-то думал - Толстого, - он подмиг-
нул Гаспарову.
- Ой, да ну! Он уже в школе задрал, - поддержала Иру Света. - Гоголь
лучше.
Оказалось, что и другие держались того же мнения.
- Вообще-то правильней гадать на Рождество, - заметил Гаспаров, кото-
рый тоже понимал толк в спиритизме: прежде он умолчал об этом, а теперь
был несколько уязвлен монополией Киса. Кис, впрочем, делал все верно,
так что придраться к нему было бы нелегко.
- А сейчас - грех? - любознательно осведомилась Ёла, слегка улыбаясь
Гаспарову. Гаспаров кивнул.
- Так зато интересней, - тихо проговорила Маша. Она сидела неподалеку
от Гарика и темным взглядом следила за Кисом.
- И то! - обрадовался Кис. На миг он обратил к ней свое лицо, багро-
вое в свечном зареве, и подмигнул, усмехаясь. - Потешим беса! - Он быст-
ро пририсовал к гробу шестиконечный могильный крест и отступил, любуясь
кругом. - Сойдет, - решил он. - Теперь блюдце.
Света отправилась было на кухню.
- Плохонькое бери! - крикнул Кис ей вслед. - Его коптить надо...
- Зачем коптить? - спросила Ёла.
- Не знаю, - сказал Кис. - А ты что ж: никогда раньше не гадала?
- Так - нет.
- Ведь я тебе рассказывал... впрочем, сама увидишь. Да: а стол-то
клееный?
Проворно присев, Кис полез под стол - так точно, как раньше Тристан,
когда готовил музыку.
- На винтах, - сообщил он печально. - Ну - н(чего делать. Авось
как-нибудь устроится... - Он выбрался из-под стола и, ухватив его руками
за край, кивнул Гарику: - Давай его куда-нибудь... да вот хоть под люст-
ру. Тут человека три сядет.
- Ты колени отряхни, - сказала Ёла сочувственно.
- Ага, спасибо... Так! - командовал он, когда Света возвратилась из
кухни с тонким фарфоровым блюдцем в руках, легким и удобным, но действи-
тельно старым. - Теперь - теперь гасите свечи. Нужно, чтобы осталась од-
на.
Приказание было поспешно выполнено, и гостиная погрузилась в тьму.
Лунный свет проникал сквозь шторы, но скорее давал о себе знать, чем ос-
вещал что-либо. Одинокое пламя на краю стола бросало вокруг тяжкие тени,
шевелившиеся от дыхания, однако все замерли, глядя, как Кис, взяв блюдце
в руки, вначале подержал его над огнем, потом сажей отметил треугольник
на краю его и, наконец, осторожно положил его в центр круга, дном вверх.
- Поехали, - сказал Кис. - Ну, кого зовем? Гоголя?
Касаясь друг друга ладонями, все протянули руки к блюдцу, причем у
девочек - и особенно у Маши - пальцы заметно тряслись. В стороне оста-
лись лишь Тристан и Гарик, следивший за событиями без интереса, хотя и
без скепсиса.
- Думаешь, не поедет? - спросил его Пат, обернувшись.
- Поедет, - Гарик нахмурил лоб. - Да мы гадали как-то в училище...
