Главная · Поиск книг · Поступления книг · Top 40 · Форумы · Ссылки · Читатели

Настройка текста
Перенос строк


    Прохождения игр    
Demon's Souls |#15| Dragon God
Demon's Souls |#14| Flamelurker
Demon's Souls |#13| Storm King
Demon's Souls |#12| Old Monk & Old Hero

Другие игры...


liveinternet.ru: показано число просмотров за 24 часа, посетителей за 24 часа и за сегодня
Rambler's Top100
История - Валентин Пикуль Весь текст 2293.8 Kb

Фаворит (роман-хроника времен Екатерины I)

Предыдущая страница Следующая страница
1 2  3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 ... 196
   - Мой голштинский дядя умер от любви?
   - От оспы, - отвечала мать дочери...
   А на прогулках девочка не раз видела толпы обездоленных  немцев;  они
брели вдоль Одера к морю, чтобы на штеттинских кораблях плыть дальше.
   - Куда стремятся эти бесконечные толпы людей?
   - О! - отвечал отец. - Это несчастные и  нищие  в  Германии,  которые
мечтают стать богатыми и счастливыми в России.
   - Неужели в России для всех хватит места?
   - Эта страна беспредельна.
   - И богата?
   - Она сказочно богата, дитя мое...
   Россия волшебным сном входила в сознание Фике!


   2. ПОЛИТИЧЕСКАЯ ПРЕЛЮДИЯ

   Россия так и оставалась - только сном... Девочка уже  догадывалась  о
той жалкой роли, какая предназначалась ей в истории: быть супругой  мел-
кого немецкого князька, который по утрам станет гонять по плацу свою ар-
мию в 15-20 солдат при двух доморощенных генералах, а унылые  вечера  ее
будут посвящены вязанию чулок в кругу скучнейших фрейлин... Для этого не
слишком и учили! Немножко танцев, чуточку морали  с  религией.  Фике  не
утомляли и грамматикой: на уроках учитель рисовал буковки карандашом,  а
девочка была обязана обвести их чернилами.
   От отца - никакой ласки, от матери - придирки и одергивания,  пощечи-
ны, всегда торопливые, сделанные наспех и  потому  вдвойне  обидные  для
детского самолюбия. Время от времени мать внушала девочке, что она нико-
му не нужна, что ее стыдно показать приличным людям, что чулок на нее не
напастись, и - наконец - она выпаливала самое ужасное:
   - Боже, до чего вы уродливы! Как я, волшебное создание, рожденное для
амурных упоений, могла произвести такое чудовище?..
   Однажды начались сборы в голштинский Эйтин, куда свою сестру вместе с
дочерью пригласил епископ Адольф Любекский, чтобы ангальтские  родствен-
ники полюбовались на его воспитанника - герцога Карла Петра Ульриха. Са-
дясь в карету, мать предупредила:
   - Фике, в Эйтине вы должны служить образцом поведения... И  прошу  не
объедаться за столом...
   Эйтин был резиденцией епископа; тут росли дивные тюльпаны, было много
красивых дорожек, шлагбаумов и будок с часовыми. А когда принцесса с до-
черью выходили из кареты, барабанщики пробили им  "встречную  дробь",  и
мать зарделась от гордости.
   - Какие бесподобные почести нам оказывают, - восхитилась она. - Поду-
мать только: сразу пять барабанов!
   - И еще скрипка, - добавила Фике.
   - Где вы увидели скрипача?
   - А вон... в окне, - показала девочка.
   В окне молочного павильона стоял худосочный подросток, держа  скрипи-
цу. На подоконнике лежала морда большой собаки, глядевшей на приезжих  с
печалью в глазах. Мать больно ущипнула дочь:
   - Скорее кланяйтесь! Это герцог Голштинии, мой племянник и ваш  трою-
родный брат, а его мать Анна Петровна как раз и  была  дочерью  русского
императора Петра Первого...
   Фике взялась за пышные бока платья и, чуть поддернув их повыше,  учи-
нила перед кузеном церемонные приседания, на что собака в окне павильона
отсалютовала ей троекратным взлаем:
   - Уф! Уф! Уф... У-ррррр!
   Фике не знала (да и откуда ей знать?),  что  она  раскланялась  перед
своим будущим супругом, которому суждено было войти  в  русскую  историю
под именем императора Петра III...
   До германских княжеств уже дошли слухи о болезни Анны Иоанновны, а  в
случае ее смерти престол России займет отпрыск Брауншвейгской  династии!
Голштинский дом трагически переживал это известие. Правда, в Эйтине  еще
не угасла робкая надежда на то, что цесаревна Елизавета  Петровна,  если
судьба ей улыбнется, может круто изменить положение; тогда  вместо  бра-
уншвсйгцев к престолу Романовых придвинется близкая им по крови династия
Шлезвиг-Голштейн-Готторпская...
   За ужином епископ сказал:
   - Не будем создавать сладких иллюзий о России! Беда в том, что  русс-
кие слишком ненавидят нас - немцев...
   На другом конце стола, где сидел герцог Карл Петр Ульрих,  послышался
шум, и епископ Адольф стукнул костяшками пальцев.
   - Неужели опять? - гортанно выкрикнул он.
   К нему подошел камер-юнкер Брюммер.
   - Опять, ваше святейшество, - отвечал он могучим басом. - Ваш племян-
ник выпил уже два стакана вина, и стоило мне чуть  отвернуться,  как  он
вылакал все мое бургундское.
   - Выставьте его вон! - распорядился епископ...
   После ужина Фике случайно проследовала через  столовую,  где  застала
своего голштинского кузена. Герцог торопливо бегал вокруг стола, который
еще не успели убрать лакеи, и алчно допивал вино, оставшееся  в  бокалах
гостей. Увидев Фике, мальчик взял кузину за руку и сильно дернул к себе.
   - Надеюсь, сударыня, - выговорил он, пошатываясь, - вы сохраните бла-
городство, как и положено принцессе вашего славного дома, иначе... иначе
Брюммер снова задаст мне трепку!
   Девочка искренно пожалела пьяного мальчика:
   - Какой жестокий у вас воспитатель, правда?
   - Да, он бьет меня ежедневно. Зато я в отместку ему луплю биллиардным
кием своего лакея или собаку... Тут, - сказал Петр, кривя рот и  гримас-
ничая, - словно все сговорились уморить меня. Вы не поверите, принцесса,
что до обеда я сижу на куске черствого хлеба. Но я вырасту, стану знаме-
нитым, как Валленштейн, и этот Брюммер поплачет у меня, когда  я  всыплю
ему солдатских шпицрутенов...
   Фике, волнуясь, прибежала к комнату матери:
   - Какой гадкий мальчик мой брат!
   Узкое лицо матери вытянулось еще больше:
   - Вы не имеете права так скверно отзываться о герцоге, голова которо-
го имеет право носить сразу три короны - голштинскую,  шведскую  и...  и
даже российскую!
   В голосе матери Фике уловила затаенную тоску. Это была тоска некудыш-
ной ангальтинки по чужому земному величию, по громким титулам, по  свер-
канию корон. Утром, гуляя с герцогомкузеном, девочка спросила его, какую
из трех корон предпочел бы он иметь:
   - Вы, конечно, мечтаете о российской?
   - Сестрица, - захохотал мальчик, -  я  еще  не  сошел  с  ума,  чтобы
царствовать в стране дураков, попов и каторжников. Лучше моей  Голштинии
нет ничего на свете...
   Из Эйтина лошади понесли прямо в Берлин!
   Ангальтское семейство безропотно преклонялось перед величием Пруссии,
и мать не могла не навестить короля. Фике запомнила его резко очерченный
силуэт, точный жест, каким он бросил под локоть себе большую  треуголку.
Фридрих II поцеловал принцессумать в лоб, а маленькую Фике небрежно пог-
ладил по головке.
   - Уже и выросла, - сказал он кратко, без эмоций.
   Униженно пресмыкаясь, мать выклянчивала  чин  генерал-лейтенанта  для
мужа. Фридрих II сухо щелкнул дешевенькой табакеркой.
   - Еще рано, - отказал он и, взмахнув тростью, предложил спуститься  в
парк по зеленым террасам... Фике с матерью едва поспевали  за  маленьким
быстроногим человеком, а в ответ на дальнейшие просьбы принцессы Фридрих
II тростью указал на девочку: - Не делайте из нее золушки! В будущем ва-
шей дочери возможны самые невероятные матримониальные вариации.
   - Ваше величество, но я...
   - А вы уже замужем, мадам! - осадил ее король.
   Ночевать остановились в берлинском отеле, и мать, уложив Фике в  пос-
тель, быстро и шумно переодевалась. Поверх  исподнего  фрепона  накинула
распашной модест, в разрезе лифа расположила гирлянду пышных бантов. Ту-
ча пудры осыпала ее декольте (в форме воинского каре), а белизну шеи ис-
кусно оттеняла узкая черная бархотка. В такие моменты,  собираясь  поки-
нуть дом, она всегда хорошела, добрея. Иоганна приклеила над губою мушку
и, мурлыча, повертелась перед зеркалами. Потом, глубоко задумавшись, она
подвела у глаз стрелки, и теперь это сочетание  стрелок  с  мушкою  было
негласным паролем для знатоков любви: "Вы  можете  быть  со  мною  дерз-
ким..." Громадное панье не позволяло  матери  пройти  через  дверь,  она
встала бочком и проскочила с писком, как мышь. Фике уснула и пробудилась
ночью, встревоженная чужим смехом за стеною. В длинной  рубашке  до  пят
девочка  соскочила  с  постели,  тихо  приоткрыла  дверь  в  материнскую
спальню. Первое, что она увидела при лунном  свете,  это  длинный  палаш
драгунского офицера, затем разглядела и остальное. Фике справедливо  ре-
шила, что увиденное ею следует скрывать от отца. А утром  она  заметила,
что у матери появились лишние деньги, и мать очень быстро  промотала  их
на всякие мелочи, против приобретения которых всегда так горячо  восста-
вал скупой отец...
   А скоро наступили перемены. Сначала они  казались  случайными,  потом
закономерными и наконец обрели мощный европейский резонанс. Эти перемены
касались лично ее - маленькой и отверженной в  семье  принцессы  Фике...
Анна Иоанновна умерла, престол России занял ее племянник  Иоанн  Антоно-
вич, но в морозную ночь цесаревна  Елизавета,  поддержанная  гвардией  и
мелким дворянством, выбросила Брауншвейгскую династию из царского  двор-
ца. Фике теперь часто заставала мать перебирающей газеты - брюссельские,
парижские, гамбургские. Снова воскресли угасшие надежды голштинцев:
   - Да, да! Уже сбываются пророчества  Адама  Олеария,  и  нашу  бедную
Голштинию ожидает великое и славное будущее...
   Вскоре газеты сообщили, что герцог Голштинии вытребован теткою в Рос-
сию для наследования престола, и Фридрих  II  моментально  отреагировал:
летом 1742 года, желая угодить русскому кабинету, король произвел принца
Христиана Ангальт-Цербстского в генерал-лейтенанты, назначив его  губер-
натором Штеттина.
   Ликованию матери не было предела:
   - Прочь из этих жалких комнатушек - в замок, в замок!..
   Теперь за стулом Фике прислуживал лакей, штопаных чулок она более  не
носила, к обеду ей подавали громадный кубок вкусного пива. Отныне -  уже
не по легендам! - девочка по доходам семьи, по содержимому своей тарелки
материально, почти плотски, ощутила щедрую благость, исходящую от  могу-
щества великой России. Затем герцог Людвиг (родной  дядя  Фике)  призвал
своего брата Христиана в соправители Цербста, и отец  стал  титуловаться
герцогом. Резкий переход от ничтожества к величию  отразился  на  нервах
матери, и она властно потребовала от мужа, чтобы во  время  вкушания  ею
пищи играла на антресолях музыка.
   - Вы знаете, друг мой, - доказывала она, -  что  я  спокойно  поедала
все, что мне дают, и без музыки. Но зато теперь, когда я стала  герцоги-
ней, мой светлейший организм не воспринимает  супов  без  нежного  музы-
кального сопровождения их в желудок...
   Фике страдала: она не выносила музыки - ни дурной, ни хорошей.  Любая
музыка казалась ей отвратительным шумом. Голубыми невинными глазками де-
вочка исподтишка шпионила за матерью, а потом перед зеркалами копировала
ее ужимки, обезьянничала.
   Никто и не заметил, как за  декорациями  зеленых  боскетов,  на  фоне
трельяжных интерьеров потихоньку складывался характер будущей женщины  -
все понимающей, все оценивающей, уже готовой постоять за себя. Герцогине
не могло прийти в голову, что ее дочь, замурзанная и покорная, уже давно
объявила ей жестокую войну за первенство в этом мире, и она будет  вести
борьбу до полной капитуляции матери... Целый  год  герцогиня  с  дочерью
провели в Берлине, где Фике оформилась в подростка,  стала  длинноногой,
остроглазой вертуньей, скорой в словах и решениях. Мать  хотела  сделать
из дочери изящное манерное существо,  вроде  фарфоровой  статуэтки,  под
стать изысканным картинам Ватто, и даже за обеденным столом Фике держала
ноги в особых колодках, приучая их к "третьей позиции" - для начала  же-
манного менуэта.
   - Главное в жизни - хороший тон! - внушали Фике.
   Целиком поглощенная тем, чтобы люди не забывали о ее величии, мать не
разглядела в дочери серьезных физиологических перемен. Но они  не  оста-
лись без внимания прусского короля...
   Фридрих II вызвал к себе министра Подевильса:
   - А ведь мы будем олухами, если не используем привязанности Елизаветы
к своим германским родственникам. Сейчас русская императрица  обшаривает
закоулки Европы, собирая портреты для создания "романовской"  галереи...
Предыдущая страница Следующая страница
1 2  3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 ... 196
Ваша оценка:
Комментарий:
  Подпись:
(Чтобы комментарии всегда подписывались Вашим именем, можете зарегистрироваться в Клубе читателей)
  Сайт:
 

Реклама